Неукротимые удовольствия

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Привет, — казал Доминик низким и нежным голосом.

Она издала долгое, свирепое, взбешённое до чёртиков шипение. И у него возникло ощущение, что кошка не просто расстроена нападением. Она была зла на то, что её веселье было нарушено. Он видел такое же выражение на лице своей альфа-самки, когда прервал её отдых. Тарин тоже была сумасшедшей.

Он не двинулся к кошке, зная, что это было бы самоубийством. Ему нужно было привлечь её к себе.

— Все вы отойдите, — сказал он остальным. — Мне нужно много места вокруг себя, иначе она вряд ли приблизится. — Когда остальные попятились, Доминик присел на корточки и постучал по полу. — Иди сюда.

Оскалив клыки, кошка залаяла по-собачьи. Это определённо было «пошёл ты».

— Я знаю, что ты расстроена, и у тебя есть на это полное право, но я просто хочу осмотреть твои раны, — сказал он, полагаясь на Милу, которая передаст то, что он хотел, кошке, поскольку животное не поняло бы его слов.

Кошка продолжала свирепо смотреть на него, стуча по полу своим пушистым хвостом с темными кольцами и черным кончиком. Да, по-видимому, она была совершенно равнодушна.

— Она — твой приз, я понимаю. Мне она не нужна. Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке. — Доминик лежал на боку, надеясь, что его расслабленная поза как-то успокоит её. — Мила, помоги мне успокоить твою кошку. Шакалиха скоро проснётся. Если ты хочешь поговорить с ней, тебе нужно вернуться в свой человеческий облик.

Кошка склонила голову набок и фыркнула, и у него возникло ощущение, что она общается с Милой.

Он снова постучал кончиками пальцев по полу.

— Давай, иди сюда, — мягко уговаривал он. — Я не причиню тебе вреда. Ты бы выцарапала мне глаза, если бы я все равно это сделала, верно? Давай. Позволь мне убедиться, что с тобой все в порядке. Алли может залечить эти раны, и боль исчезнет как по волшебству. Разве это не было бы здорово?

Она снова уставилась на него, но её хвост больше не стучал по полу.

— Может быть, я ошибаюсь, но даже несмотря на то, что ты вся в крови, я думаю, что ты сейчас слишком милая.

Глаза кошки сузились, и её лицо сморщилось в самом капризном выражении, которое он когда-либо видел. Ярость исчезла. На её месте было крайнее раздражение. Очевидно, Мила передала его комплимент, и кошка просто сочла его жалким.

После последнего предупреждающего шипения на, всё ещё находящуюся без сознания, шакалиху, кошка царственно направилась к Доминику, раздражаясь на каждом шагу. Со всем этим мехом она не должна была выглядеть такой грациозной, но именно так она выглядела.

— Хорошая девочка.

Легко прикасаясь, он погладил её густую, пышную шерсть, нашёптывая ей всякую чепуху. Удивительно мягкая, её густо-серая шёрстка имела белые кончики, как будто припорошённые инеем.

Ни на секунду не сомневаясь, что она оторвёт полоску с его лица, если он сделает хоть одно неверное движение, Доминик сохранил свои прикосновения такими же нежными, как и голос. Её глаза закрылись, когда он почесал за одним из её маленьких пушистых ушей. Кремовый мех внутри них соответствовал пятнам на её подбородке, шее и нижней части тела.

Муркая, она посмотрела на него круглыми глазами, которые были подчёркнуты концентрическими белыми и черными ободками, окружавшими их. Буря покинула её взгляд.

— Вернись, Мила, — прошептал он.

Кошка издала недовольный звук. Кости хрустнули, когда она пошевелилась. А затем Мила присела перед ним на корточки, тяжело дыша.

Она вздохнула.

— Что ж, GQ, ты каким-то образом очаровал мою очень антисоциальную кошку. Это официально. У тебя особые способности.

Выпрямившись, Доминик поймал её за затылок и быстро поцеловал, прежде чем она успела подняться на ноги.

— Она очаровала меня в ответ.

Когда Харли шагнула вперёд, держа одежду Милы, Доминик схватил куртку и обернул ею Милу. Да, перевёртыши привыкли к наготе, и Джесси был счастлив в паре, но Доминик все ещё не хотел, чтобы другой мужчина разглядывал её тело. Он нахмурился, увидев раны на её лице.

— Эта сука хорошенько приложила тебя прямо над глазом.

Алли подошла.

— Я могу это исправить.

Мила встала, стиснув зубы от боли, когда её движения растянули многочисленные раны от граблей. Она замерла, когда Алли очень просто положила руку ей на щеку. Исцеляющее тепло исходило от Милы, густое и успокаивающее, и прогоняло боль. Когда Провидица опустила руку, Мила выдохнула.

— Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Харли, передавая Миле остальную её одежду.

— Прекрасно, хотя и раздражена из-за этой сучки на полу.

— При ней нет удостоверения личности, — сказал Джесси, наклоняясь над телом.

— Присмотри за ней, пока я просто пойду умоюсь и оденусь, — сказала Мила, ни к кому конкретно не обращаясь.

В маленькой смежной ванной она быстро приняла душ, а затем натянула нижнее белье, майку и джинсы. Когда она вернулась в гримёрку со своей курткой в руке, она увидела, что шакалиха, её одежда и лицо в крови и клочьях, проснулась. Её внутренняя кошка зашипела и взмахнула лапой, обнажив когти.

— Я должна подвергнуть сомнению твой IQ, — сказала Харли рыжей. — Вид Милы — одна из самых страшных пород перевёртышей. Серьёзно, тебе никто никогда не говорил, не связываться с манулом?

Шакалиха не отреагировала на Харли. Нет, её внимание было приковано к самцу-волку, который смотрел на неё с обещанием смерти в глазах.

Это было… странно. Если бы Милу спросили, она бы ответила, что да, она точно знала, как бы отреагировал Доминик в подобной ситуации. Знала бы, что он отойдёт в сторону, позволит ситуации разыграться и передаст всю работу другому силовику или перевёртышу более высокого ранга — не из страха или неспособности справиться с ситуацией, а потому, что Доминик был воплощением веселья. Люди, которые жили ради удовольствия, как правило, оставляли серьёзные дела другим, точно так же, как серьёзные люди не часто отправлялись на поиски веселья — это было вполне естественно.

Но тут был Доминик, присевший на корточки перед шакалихой, выражение его лица было отстранённым и непроницаемым. Он не выглядел напряжённым. Не был жёстким от подавляемого гнева. Он казался таким же уравновешенным и контролирующим себя, как всегда, но в нем не было ни капли его обычного озорства. Вообще никаких эмоций.

Его доминирование обычно было таким незаметным, но не сейчас. Оно пульсировало вокруг него, как живое существо, а его сила и напористость никогда не были так очевидны. Его острый, как лазер, взгляд был прикован к шакалу — и не таким образом, который мог бы растопить кости девушки и разжечь её потребность в нем. Нет, это было сделано таким образом, что могло быстро пробудить в ком-то инстинкт сражаться или убегать.

В тот момент Мила не чувствовала, что смотрит на человека, который преследовал её всю прошлую неделю. Этот парень был холодным. Он был хитёр, его трудно было вывести из себя, он не прощал. И она инстинктивно знала, что он убьёт, не моргнув глазом.

Мила всегда подозревала, что Доминик намеренно производил впечатление относительно безобидного человека, чтобы люди недооценивали его. Но, да, она не ожидала обнаружить такую тьму, когда он снял все слои.

— Я собираюсь спросить тебя об этом один раз, — сказал Доминик шакалу низким голосом. Ровным. Спокойным. Это был тон, который говорил, что у него не было желания причинить ей вред… но он бы это сделал. И он почти ничего не почувствовал бы, когда бы это сделал. — Только один раз. И если ты умная, то ответишь на мой вопрос. И ты ответишь честно. Если ты этого не сделаешь, ты узнаешь, как проходит допрос в стае Феникса.

Шакалиха поморщилась, и Мила её не винила. Бета стаи, Данте, был хорошо известен как мастер допроса, который никогда не упускал возможности получить ответы, чего бы это ни стоило.

— Это при условии, что ты переживёшь поездку на мою территорию, — добавил Доминик. — У меня такое чувство, что Мила жаждет вскрыть тебе голову, как прыщ. Я нахожу эту идею интригующей. Итак, скажи мне: зачем ты пришла к Миле.

Рыжая сглотнула.

— Это не было личным.

Брови Доминика медленно приподнялись.

— Это не было личным?

— Я просто пришла забрать награду. — Её взгляд упал на Милу, которая, должно быть, выдала своё удивление, потому что шакалиха улыбнулась. — Ты не знаешь, что за твою голову назначена награда? О, это просто, — её улыбка дрогнула, когда Доминик зарычал, — награда, — неуверенно закончила она.

Мила сделала два шага к ней, и шакал напрягся.

— Кто назначил награду за мою голову?

— Этого я не знаю, — сказала та.

— Ты не знаешь?

— Веб-сайт защищает анонимность любого, кто запрашивает публикацию.

Доминик и Джесси обменялись взглядами, которые заставили Милу напрячься.

— Что? — спросила она их. — Что я упускаю?

— Давай просто скажем, что мы знакомы с этим сайтом, — сказал ей Доминик.

— Значит, шакалиха говорит правду?

— У нас есть способ выяснить наверняка. — Доминик оглянулся на Джесси. — Позвони.

Джесси направился в угол комнаты, прижимая телефон к уху. Несколько минут спустя силовик повернулся к ним с мрачным выражением лица.

— Это правда? — спросила Мила.

Джесси кивнул.

— Это правда. Твоё имя есть на этом веб-сайте.

Когда все взгляды обратились к ней, Мила стиснула зубы. Она не знала, кто назначил награду за её голову, но могла догадаться, по чьей вине награда была назначена.

— Я убью его. Клянусь, я убью его. На этот раз по-настоящему.

— Кого? — спросил Доминик.

— Моего брата.

Сидя на диване с Домиником слева от неё и отцом справа, Мила потёрла лоб. Иметь в своей гостиной орду перевёртышей, вибрирующих от ярости, никогда не было весело. Её родители, Винни, и его сыновья были вне себя, услышав, что произошло в гримёрке. Но они замолчали, когда Доминик и Джесси перешли к теме веб-сайта.

Её члены прайда внимательно слушали. Все они были спокойны и настороженны, за исключением Валентины, которая с ещё большей яростью занималась уборкой — подметала деревянный пол, вытирала пыль с полок и каминной полки, протирала журнальный столик из чёрного закалённого стекла и даже поливала растения.

Доминик настоял на том, чтобы отвезти Милу домой на своём внедорожнике, и она не смогла не согласиться с тем, что это имело смысл. Люди, надеющиеся получить награду, будут следить за её машиной, а не за его. Никто бы не ожидал, что она выйдет с ним из клуба, и они бы не заметили её через затемнённые окна его внедорожника.

Она думала, что он просто высадит её возле дома, а потом отправится домой — ведь это была не его проблема. Джесси мог легко объяснить про сайт членам прайда, и, что ж, Доминик всегда производил на неё впечатление человека, который избегает вмешиваться в проблемы других людей. Очевидно, она ошибалась.

Было трудно не взглянуть на него немного по-другому теперь, когда она знала, сколько тьмы скрывалось за маской кокетливого извращенца. В нем тоже была большая доза бесстрашия. Он без угрызений совести пытался заманить к себе её разъярённую кошку. Легко растянулся на боку, поставив себя в невыгодное положение. Не колеблясь, погладил кошку, когда она подошла к нему. Это было дерзко.

Как раз в тот момент, когда Мила подумала, что раскусила его, он сделал нечто неожиданное.

Её кошке понравились его бесстрашие и сила. Даже при опасной атмосфере, он выглядел расслабленно, чтоб уменьшить её ярость. Что ж, кровожадная малышка оценила это.

Наконец, Доминик и Джесси замолчали. Никто не произнёс ни слова, поскольку всем потребовалось время, чтобы полностью переварить услышанное.

— Позволь мне прояснить, — наконец сказал Винни, облокотившись на высокий табурет, который он взял со стойки для завтрака. — Есть веб-сайт, на котором перечислены люди или группы перевёртышей, за головы которых назначена награда. Любой может получить вознаграждение, при условии, что он может представить доказательства того, что дело было сделано, но мы не можем идентифицировать того, кто назначил награду, потому что администратор веб-сайта скрывает личные данные всех «клиентов»?

Доминик поджал губы.

— Да, примерно так.

— Если этот веб-сайт существует уже много лет, как его до сих пор не закрыли? — спросил Джеймс.

— Люди работали над этим долгое время, — ответил Джесси, развалившись в кресле. — Это не так просто, как отслеживать IP-адреса. На сайте есть множество ловушек, которые внедряют вирусы в любой компьютер, пытающийся проникнуть внутрь. Кроме того, IP-адрес постоянно меняется, очень похоже на движущийся лабиринт — чего контакт моего альфы не видел никогда раньше. Люди, работающие над взломом защитных мер веб-сайта, считают, что они, наконец, близки к установлению личности его создателя. Проблема в том, что это часть Темной Паутины. Это означает, что, во-первых, это недоступно обычным пользователям, а во-вторых, администратор добавил дополнительные уровни ультрасовременной защиты и запутывания.

Винни нахмурился ещё сильнее.

— Как я мог никогда не слышать об этом веб-сайте?

— Многие про него не слышали, — сказал Доминик. — Если бы кто-то не назначал награды и за мою стаю, и за стаю Меркурий через веб-сайт, я сомневаюсь, что мы бы тоже услышали о нём.

Валентина постучала ногой.

— Те головорезы, которые появились возле нашего здания, Мила… Они предупредили тебя, что ты пожалеешь о том, что не сотрудничаешь, да?

Мила потёрла затылок.

— Ага.

— Тот, кто их отправил, должно быть, назначил высокую цену за её голову, надеясь, что это выманит Алекса, — сказал Тейт, бета Винни и его старший сын.

Как и его брат, Тейт был достаточно могущественным и доминантным, чтобы управлять собственным прайдом. К счастью, в прайде манулов могло быть больше одного прирождённого альфы, иначе и Тейту, и Люку пришлось бы уйти.

Винни кивнул, стиснув зубы.

— Я согласен. Это высокая награда, а это значит, что люди, которые обычно не беспокоят таких, как мы, могут захотеть рискнуть.

— Нам нужно найти Алекса и спросить его, кого он разозлил, — сказал Тейт. — Пока мы не узнаем, кто они, мы не сможем справиться с ними сами.

— Логично, что он исчез с лица земли в то время, когда кто-то затаил на него злобу, — прокомментировал Джесси. — Вероятно, он залёг на дно, ожидая, когда неприятности улягутся.

— Алекс не стал бы прятаться или убегать, — сказала Мила. — Он определённо не оставил бы других разбираться с последствиями. Для него не редкость пропадать с радаров, когда он в странствиях. Он росомаха.

— Есть шанс, что он с твоей семьёй, Валентина? — спросил Люк, который был главным силовиком.

Валентина покачала головой.

— Я проверила. От него никто ничего не слышал.

— Я удивлён, что ему вообще разрешили въезд в Россию после того, что случилось, — сказал Люк. — Разве Интерпол все ещё не злится на него за то, что он сравнял с землёй полицейское управление?

Мила ответила.

— Да, но они слишком боятся моих дядюшек, чтобы отказать им в чем-либо, не говоря уже о доступе к своему племяннику.

Только Алекс мог сбежать из запертой камеры, освободить других заключённых, чтобы они служили отвлекающим манёвром, затем использовать несколько простых бытовых предметов, чтобы устроить взрыв, прежде чем сбежать. Справедливости ради, обвинения против него были ложными.

— Мы найдём его. — Винни посмотрел на Милу. — Тем временем, тебе нужно быть осторожной. Ты будешь в достаточной безопасности, находясь в этих краях. Весь прайд будет следить за твоим окружением.

— Она также будет защищена, пока находится в клубе, — поклялся Джесси. — Моя пара взбешена тем, что произошло сегодня вечером. Она считает Милу другом, а не просто сотрудницей. Мы позаботимся о том, чтобы она была в безопасности, пока находится там, хотя я отмечу, что она не нуждается в нашей защите в случае конфронтации.

Винни кивнул.

— Да, но убийцы обычно не приближаются к своим целям. Они обычно используют огнестрельное оружие и стреляют на расстоянии. — Его брови сошлись на переносице. — Я удивлён, что шакалиха этого не сделала.

— Она сказала, что ей нравится быть ближе к своим целям, — сказала ему Мила. — Я буду осторожна и постараюсь, чтобы кому-н будь было трудно добраться до меня. Надеюсь, мы скоро найдём Алекса, потому что идентификация мудака, назначившего награду, наш лучший шанс положить всему этому конец.

Они поговорили ещё несколько минут, а затем все начали расходиться, пока не остались только GQ и её родители. Мила как раз собиралась отправить его восвояси, когда её мать подошла и встала перед ним, уперев руки в бока.

— Скажи мне, волк, — сказала Валентина. — Как получилось, что ты так хорошо знаешь мою Милу, что вошёл в её гримёрку, не постучав предварительно?

Он смотрел на Валентину добрых несколько секунд, а затем быстро покачал головой.

— Прости, что ты сказала? Каждый раз, когда ты говоришь, я настолько увлекаюсь твоим акцентом, что на самом деле не перевариваю слова.

Губы её матери изогнулись в лёгкой неохотной улыбке. «Должно быть, это игра света или что-то в этом роде», — подумала Мила, потому что Валентина Деверо редко улыбалась.

Джеймс наклонился к Миле и прошептал:

— О, он хорош.

Нахмурившись, Валентина оглядела Доминика с ног до головы.

— Ты говоришь, что подпустил к себе её кошку. Это делает тебя либо смелым, либо глупым. Что именно?

— У неё было сильное кровотечение, — сказал Доминик, казалось, отрезвев при воспоминании. — Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке.

— Это смело, — решила Валентина, и Мила увидела, что её родителям сразу понравился его ответ. — Хорошо. Глупость — это слабость. Я презираю слабость.

— Я предполагаю, что ты тот волк, который написал свой номер на руке Милы, — сказал ему Джеймс. — Эвандер называл тебя только Лотарио.

Доминик кивнул.

— Да, сэр, это был я.

Брови Милы приподнялись. Сэр?

— И она тебе позвонила? — спросил Джеймс.

Доминик испустил тяжёлый разочарованный вздох.

— Нет, сэр, она этого не делала.

Снова сэр. Мила закатила глаза.

— И все же, ты здесь. — Валентина поджала губы. — Хорошо, что ты такой же упрямый, как она.

Доминик улыбнулся.

— Мне нравится, что у неё сильная воля, миссис Деверо.

— Это так? — Валентина подняла бровь. — Что ещё тебе нравится в нашей Миле?

— Ладно, с меня хватит. Мама…

Джеймс поднял руку.

— Не перебивай волка, милая, это становится интересным.

— Мне нравится, что она искренняя и уверенная в себе, — продолжал Доминик. — Мне нравится, что она осознает свою самооценку и полностью уважает себя. Мне нравится, что она обвиняет людей в их ерунде, включая меня, и мне нравится, как она полностью владеет сценой, когда бы она на неё ни вышла. И, хотя это может показаться странным, мне нравится, что её кошка, несомненно, бывает злобной, когда ей нужно.

Мила не собиралась лгать, её живот слегка затрепетал при этом заявлении. Ублюдок был хорош в словах. Её кошке определённо понравился последний комментарий.

Её мать мгновение смотрела на него с непроницаемым лицом, а затем коротко кивнула.

— Ты можешь звать меня Валентиной. Это Джеймс, отец Милы.

Рот Милы сжался, когда её отец с долбаной улыбкой пожал руку GQ. Чёрт возьми, с таким же успехом они могли бы сказать «Добро пожаловать в семью».

Мила встала.

— Ладно, я думаю, мы все закончили. Мне нужно сделать несколько звонков и удвоить усилия, чтобы дозвониться до Алекса. GQ, я уверена, что как-нибудь увидимся в клубе. Мама, папа, прежде чем вы потребуете этого от меня, да, я обещаю быть осторожной, когда буду выходить из дома. Если услышишь что-нибудь от Алекса, пожалуйста, немедленно позвони мне. Я сделаю то же самое для тебя.

Она указала на входную дверь, надеясь, что они все выйдут. Они не вышли. Чёрт возьми, они даже не пошевелились.

— Тебе стоит как-нибудь прийти к нам на ужин, — сказала Валентина Доминику. Это было не столько приглашение, сколько инструкция.

Широко улыбнувшись, он кивнул.

— С удовольствием.

— Пойдём, Джеймс, нам нужно позвонить. — Она взяла Милу за подбородок. — Будь особенно бдительна, Мила.

Встав, Джеймс поцеловал Милу в висок.

— Будь в безопасности, милая. Скоро увидимся.

Затем её родители попрощались с Домиником и ушли.

Оттолкнувшись от дивана, GQ повернулся к ней.

— Они мне нравятся.

Мила вздохнула.

— Почему ты все ещё здесь?

Честно говоря, Доминик не решался оставлять её. Не то чтобы он собирался остаться на ночь — это нарушило бы одно из его личных правил. Но уйти будет нелегко. Он знал, что она прекрасно может сама о себе позаботиться. Знал, что в её многоквартирном доме такая первоклассная система безопасности, что проникнуть туда злоумышленникам будет практически невозможно. На самом деле, она, вероятно, не могла находиться в более безопасном месте, чем в тот момент. Но это не помешало ему или его волку беспокоиться. За голову кошки была назначена грёбаная награда. Доминик просто продолжал думать о том, насколько по-другому мог бы пройти сегодняшний вечер, если бы её кошка не была, ну, в общем, такой крутой.

Он огляделся.

— Мне нравится твоя квартира. Она… тёплая. Воздушная.

А самое главное, здесь пахло ею. Его волк стал очень неравнодушен к этому восхитительному аромату.

— Ты здесь не останешься, если к этому все идёт.

— Но на улице холодно.

Она закатила глаза.

— Ты выживешь.

Он начал приближаться к ней, удовлетворённый звуком её участившегося пульса.

— Хорошо, я пойду.

Хотя он хотел узнать больше о её переезде в Россию, он понимал, что сейчас не время говорить об этом. Она устала, и сегодня вечером у неё был шок. Это может подождать до завтра.

— Я хочу ещё раз ощутить вкус этих губ, прежде чем уйду. Ты дашь мне это?

Она вздёрнула подбородок.

— Нет.

— Хм. Тогда, похоже, мне просто придётся сделать это.

Он схватил её за подбородок и накрыл своим ртом её рот, погружая язык внутрь. Он хотел задержаться. Исследовать. Смаковать. Но он также хотел, чтобы его глаза не выцарапали из глазниц, поэтому он отступил, прежде чем она вцепилась в него когтями за смелый шаг.

Щеки вспыхнули, она сердито посмотрела на него.

— Тебе нужно перестать так делать.

Что ему было нужно, так это раздеть её и засунуть свой член глубоко в неё.

— Это твоя вина, что ты такая вкусная. — Отпустив её, он отступил. — Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Она нахмурилась.

— Например?

Он видел, что это был искренний вопрос… как будто она даже представить себе не могла, почему обратилась к другому за помощью.

— Массаж. Поцелуй. Постельные забавы. Посидеть.

— Посидеть?

Он указал на своё лицо.

— Я могу заверить тебя, сидеть на нем будет очень приятно.

Не в силах сдержать улыбку, она указала на дверь.

— Вон. Просто убирайся.

— Прекрасно, — сказал он, отступая. — Но обязательно отдохни и прими витамины, Мила, потому что скоро ты проведёшь всю ночь подо мной, получая…

— Вон.

Он усмехнулся.

— Запри за мной. — Она захлопнула за ним дверь. Это только заставило его смеяться ещё сильнее.