Невеста фараона

Глава 24. Танеферт

Прошло два дня. Вернее, не прошли, а пролетели. Как выразилась мама Даши, в трудах и переживаниях. Трудилась я, переживали мои домашние. И, я надеюсь, еще демон Романов. Но это пока только гипотеза. Что же касается семьи, то новое мамино утро началось с успокоительного отвара. У нас из него теперь хоть душ принимай, вот вся семья и подсела: и мама, и бабушка и даже мужская часть семьи. Последние добавляют его в пиво. Дядя Гена уверяет, что так у него вкус мягче. Хотя чего там смягчать, это же пиво. В моем мире этот напиток дают даже малышам. И без всякого отвара.

Но успокаивающий отвар заслуживает отдельной истории. В общем, после того как я застала Романова с повисшей на нем наложницей, я с ним, разумеется, порвала. И дело тут вовсе не в наложнице. В конце концов, наложницы за тем и существуют, чтобы мужчины справляли в них свою сексуальную нужду, пока жена, любовница или невеста по какой-то причине им не доступны. Ни одна нормальная девушка не будет против того, чтобы ее парень завел себе наложницу. А лучше двух. Мало ли одна заболеет. Всякое бывает. Но то, что Романов и Олеся плели интриги у меня за спиной и использовали меня в своих целях превратило меня из милой красавицы Хатхор в грозную Сехмет, желающую убить каждого, кто попадется на моем пути.(Отсылка к древнеегипетской легенде, в которой богиня любви Хатхор, узнав, то люди предали ее отца Ра разгневалась и превратилась в львиноголовую богиню Сехмет, которая едва не истребила все человечество).

— Вот же гад! — поддержала меня Вика, когда я, вернувшись в репетиционный зал, все ей рассказала.

Мы тут же отправили в институтский чат фотку нас с Романовым, перечеркнутую крест-накрест. Пусть знает, что я серьезно с ним порвала. Но расслабляться было нельзя. Ведь я понимала, что имею дело с Романовым, тем самым парнем, который доводил Дашу до слез два предыдущих года. Больше я ему такое зверство не спущу. Поэтому после института я зашла в аптеку.

— Сколько-сколько тебе нужно глазных капель? — прищурилась работница в приятном белом халате. Я доверяю людям в белых одеждах. Они как минимум чувствуют красоту.

— Три с половиной литра, — не моргнув, ответила я.

— Хм… ты ведь в курсе, что эти капли продаются в бутыльках по 10 миллилитров?

Я кивнула и про себя еще раз произвела математические расчёты. Стоило все это не дешево, но денег должно было хватить. А еще ведь и другие ингредиенты нужны. Эх, как говорит папа Даши, в копеечку мне влетит расставание с Романовым. А что делать? Не спускать же ему.

— Я столько даже заказать не могу. Нам этих капель упаковку на месяц привозят. А в упаковке 20 штук. А зачем тебе столько?

— Хочу получить экстракт мандрагоры.

— Зачем?

— Для химических опытов, — это во всех мирах универсальный ответ.

И тут сработал. Продавщица покивала:

— Сессия?

— Да. Она, — мне даже врать не пришлось.

— У моего деверя интернет-магазин нетрадиционной медицины. У него точно есть корни мандрагоры. Рубленные. Сушеные. Подойдет?

Отвар, конечно, не выжимка, но тоже ничего. Продавщица записала мне адрес сайта. Я ведь говорю, что женщины в белых одеждах качественно отличаются от остальных.(В Древнем Египте носили одежду только из белого льна. Цветные наряды считались вульгарными).

Так я стала счастливой обладательницей двух килограммов сушеной мандрагоры. Не лучшего качества, чего лукавить, но выбирать не приходится. Курьер принес посылку на следующий день, и я сразу же приступила к приготовлению базы. Так мы в зельеварении называем основной ингредиент. Он сложный, готовится долго, но зато является универсальным компонентом многих эффективных зелий. Достаточно добавить в него несколько нужных капель и он меняет свои свойства. Отличная штука. Учитывая грядущие проблемы, я хотела наварить его побольше. А потому взяла в кладовке 20-литровую кастрюлю, которую мама с весны просит отца отвезти на дачу. Изида заступница, спасибо, что не отвез. Ради производства нужного зелья я даже в институт не пошла. Ночью варить такой объем в небольшой кухне не вариант. Никакая вытяжка не справится. И уже через час посмотреть, что делает дочь у плиты в такое время, прибегут не только родители, но и бабушка с дедом. Так что сделала вид, что ушла в институт. Второе утро у подъезда меня караулил Романов.

— Даш, давай поговорим, — он опустил стекло машины, но выйти не решился.

Наверное, наложница Олеся в красках ему поведала, что я умею делать с людьми.

Я замерла на минуту, повернулась к нему. Осунулся, как будто голодает и совсем не спит. Ну да, как же! Напился, наверное, мочегонного, чтобы вытянуть из организма побольше воды и выглядеть как неупокоенный усопший. А неплохо получилось, кстати. Действительно руки чешутся, чтобы упокоить горемычного.

— Романов, отстань.

— Тебе совсем не жаль, что мы расстались?

— Жаль?! Да я второй день на позитиве, что не успела в тебя влюбиться. Представляешь, как бы я страдала по такому-то красавчику.

— Ты что же, совсем ничего не чувствуешь? — интересно, можно осунуться еще больше? Он же теперь просто неприлично страшный. Того и гляди глаза впадут внутрь головы.

— Чувствую, Романов! Чувствую радость!

Мне пришлось даже в метро спуститься, чтобы убедить преследователя, что я поехала в институт. Исида заступница, спасибо, он поверил. Я представила его физиономию, когда он поймет, что я его надула.

Вернувшись домой, я обнаружила квартиру в полном своем распоряжении. Папа ушел в мастерскую, мама на работу. Так что я принялась за дело. Налила в кастрюлю воду. Долго ее успокаивала распевными гимнами. Местная вода пока дойдет по всем этим жутким железным трубкам до человека и на воду-то не похожа — энергетические помои. В ней больше негатива, чем в самом нижнем Дуате. Так что сразу из нее зелья не сваришь. Такое можно наварить, что хуже пороха получится. Когда вода немного успокоилась, я замочила в ней сухие корешки мандрагоры, подготовила другие ингредиенты. Большую часть из них достала прямо на кухне — сода, перец, уксус, соль. Но кое-что удалось прикупить в том же интернет-магазине.

Варить зелье на медленном огне, монотонно помешивая ложкой в кастрюле утомительное в своем однообразии занятие. Некоторые маги нанимают помощников для этого процесса. Но это не мой случай. Я и в своем-то мире предпочитала все делать сама. А в этом у меня и вариантов нет. Я представила, как перечислю воображаемому помощнику его обязанности: мешать большой деревянной ложкой в 20-летровой кастрюле, кипящей на плите. Обязательно против часовой стрелки, по деять счетов на каждый круг. Ах да, еще и заклинание. Нет уж, наш язык слишком древний для этих мест. Даже если заставить помощника вызубрить длиннющий текст, все равно что-то да напутает. И тогда эффект от зелья станет непредсказуем. Вплоть до летального исхода. А травить кого-то в универе, пусть даже и Романова мне совсем не хочется. Не стоят местные мои враги того, чтобы пробивать дыры в Дуат. По тому, как они тут живут, у них и так стена между мирами на сито похожа. И демоны туда-сюда как по парку гуляют.

В общем, я стояла и помешивала, читая текст и одновременно считая, чтобы не сбиться с ритма. Есть такая техника, ногой отстукивать счет. И тут слышу, как в коридоре открывается входная дверь. Но оторваться от своего занятия никак не могу, чтобы посмотреть, кого принесло.

— Масик! Ну… нетерпеливый какой! Не в коридоре же! Ох!

Я еще на «Масике» замерла всем телом, и ложкой стала орудовать с осторожностью охотника, подбирающегося к жертве. Но на этом «ох», я начала судорожно вспоминать зелье невидимости. Демоны! Там мирра нужна и вода из нашей реки. С верхних порогов. Да и готовить такое зелье целый сезон. Определенный. Самый спокойный мой любимый Ахет. Разлив, то есть. Река затапливает поля почти до самых гор. И вместе с водой по земле растекается покой. Кажется, даже ветер не дует, а нежно ласкает. И солнце не палит, а греет.(По древнеегипетски Ахет — разлив. Ахет один из трех сезонов древнеегипетского календаря. Он наступает с началом разлива в середине июля и длится до середины ноября). Но я не на берегу своей спокойной Реки, я в очень неспокойной квартире Даши. И я тут не одна. В коридоре кто-то… Изида заступница! Да раздери их Собек на мелкие части! Это что же мой отец с какой-то девицей? У моего отца есть наложница? Пальцы судорожно сжали древко ложки, а я стремительно погрузилась в дебри памяти Даши.

— Что это, Валера! — кричала мама, потрясая над головой чем-то мелким, зажатым в пальцах.

— А почему это ты меня спрашиваешь! — так же громко возмущался папа, — Я такое не ношу! Вот, убедись!

И он оттянул мочку своего уха. Это они еще не знали, что Даша дома. Не ждали ее так рано. А когда она зашла в гостиную с соответствующим лицом, то оба замолчали. Мать тут же спрятала руку с мелким чем-то в карман халата, и оба обернулись к ней с демонически-милыми улыбками на лицах. Фу!

И все, в памяти Даши ничего больше не нашлось. Зато уже я помню, как мама сказала отцу, «Не переигрывай, Валера!». И как его пальцы сжали руль, когда я спросила, есть ли у них с мамой проблемы. Так вот что это было? Мама подозревает отца в измене. И небезосновательно.

— Куколка моя! — прохрипел мужской голос, — Не могу терпеть. Я так по тебе скучал.

— Да? — капризно удивилась куколка, — А вчера меня перед всеми дурой выставил.

— Так ведь для конспирации. Чтобы не догадались! — мужчина перешел на шепот и в коридоре завозились.

Не знаю, что они там делали. Но подозреваю, потому что куколка начала ахать и вздыхать. Не забывая при этом еще и выяснять отношения.

— Не хочу я больше никакой конспирации, Мусик! Или мы встречаемся, или… ох…

На этом интригующем месте они оба замерли. По квартире растеклась нехорошая тишина. Такая бывает перед бурей. Когда воздух искрит предчувствием.

— Чем это у вас воняет? — капризно пискнула куколка, — Как будто кто-то сдох.

Я принюхалась и пожала плечами. Это отвар из корня мандрагоры в конце концов, а не настойка на розовых лепестках. Но так чтобы вот кто-то прямо сдох, это вряд ли. Скорее всего куколка нервничает. Чем сильнее испуг, тем неприятнее пахнет корень мандрагоры. Это жрецы давно заметили. Я ухмыльнулась. Вот и хорошо. Пусть пугается. Ей полезно. Ну и потом, пора уже обозначить свое присутствие. Пусть и в компании с кастрюлей. Кастрюля в данной ситуации вообще меньшее из зол. Поэтому я сдвинула локтем железную миску с разделочного стола. И она, красиво спикировав на кафельный пол разразилась поистине демоническим бренчанием на все лады. Куколка ожидаемо взвизгнула. Но коротко, потому что ее кавалер совсем не по-джентльменски зажал ей рот ладонью.

— Кто здесь? — спросил он непохожим на свой голосом. Наверное, и сам здорово испугался.

Миска все еще танцевала на полу, радуя окружающих затухающей какофонией. Я обреченно мешала ложкой, понимая, что зелье уже получится так себе. Хорошо если станет хотя бы неплохим успокоительным. О базе можно забыть. Я пропустила два заклинания и один раз точно темп сбился. С речной водой может быть это и прошло бы без последствий, но с местной увы нет. Ею же читом виде убить можно, до того она напитана хаосом. Я вздохнула.

— Что это за…

Я обернулась и облегченно выдохнула. Ну, хотя бы мама зря переживает.

— Дядя Гена!

Он сдвинул брови и попытался играть в строгого взрослого. Но я не удержалась, и рассмеялась. Он опустил взгляд, прошелся по расстегнутым пуговицам своей рубашки, уперся в брюки. Тоже слегка расстегнутые. И почесал затылок в замешательстве. А потом, спохватившись, начал быстро застегиваться. Я отвернулась. Дядю Гену Даша обожала. И он ее тоже. И в общем-то дядькой он был хорошим, только слегка безалаберным, на мой взгляд. Мужику за сорок, а он все одинокий воин — ни жены, ни детей. Бабушка уже устала его пилить. А ему, кажется и так хорошо. Живет почти с нами. Только вот девиц зачем в нашу квартиру водить? У него же своя есть.

— Ремонт у меня, — словно догадавшись, о чем я думаю, буркнул он.

Ремонт! Нашел кому заливать! Да, у него не квартира, а берлога. Наверняка стесняется к себе девушку привести.

— Маме расскажи, — посоветовала я, — Если не хочешь, чтобы они с отцом развелись.

— Даш, ты это… — он еще сильнее зачесал затылок, — Ты пока не говори никому, а?

— Мусик, ты нас познакомишь? — из-за дяди Гены выскользнула девица, которую он очень удачно назвал Куколкой. Красные губки бантиком, большие голубые глаза, личико сердечком, вздернутый носик, тонкая талия и грудь четвертого размера. И где он такую подцепил? По всем законам современного общества, она уже давно должна бы жить в номере Дубайского отеля. А вот надо же, до сих пор морозит попу рядом с Дашиным дядькой, который даже бриться забывает. Не говоря уж о том, что руки мыть и вовсе не приучен. И из всех достоинств у него только автосервис на паях с моим отцам. Не олигарх в общем, хотя на жизнь вполне хватает.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я.

Одежда Куколки тоже находилась в некотором беспорядке. Кофточка расстегнута на четыре пуговки, юбка хоть и одернута, но все равно выглядит помятой.

— Даша, это Полина. Полина — это моя племянница Даша.

— Хм… Понятненько, — Куколка оглядела меня с ног до головы, оценивая. Ревнует что ли? Вот же дуреха.

— Даш, а что ты делаешь? — наконец, заинтересовался старший родственник. Странно, что сразу не спросил.

А я как раз закончила. Выключила конфорку и отложила ложку. Ответила не задумываясь, потому что сразу нужно отвечать честно. А придумывать уже потом. По обстоятельствам.

— Варю корень мандрагоры.

— Э? — округлил глаза дядя, и я поняла, что обстоятельства начались уже сейчас. Пора что-то выдумывать.

— Это мет что ли? — Полина вместе с глазами еще и ротик округлила. А дядя, глянув на нее, шумно сглотнул.

Я же покраснела от натуги. Вообще ничего не выдумывалось. Хорошо, что родственники у меня все сообразительные.

— Опять эти ваши тренды из тик-тока?! — он снова сдвинул брови.

— А что такого-то! Мы познаем мир, между прочим. Вот вы где уму-разуму учились?

— Лично я за гаражами, — не стал кривить душой дядя Гена.

— Ну, вот! Наш Тик-Ток это ваш «За гаражами»! В чем разница-то?

— Даш, а зачем тебе столько? — он подошел, заглянул в кастрюлю, принюхался.

Как и ожидалось, улыбнулся. Ну да, если человек не напуган, то отвар мандрагоры пахнет ему немножко мхом, немножко древесной корой. Специфический запах, но не отвратительный.

— Так я это… пропорции перепутала.

Куколка фыркнула. Делает вид, будто разбирается в хозяйстве. Хотя за хет видно, что она на кухню только поесть заходит.(Хет — древнеегипетская мера длины, чуть больше 50 м).

— Дядя Гена, маме и отцу надо все рассказать, — я сурово посмотрела на Полину, — У них из-за вас проблемы, понимаете!

— Расскажу, малышка! Но сам. Дай мне время.

Полина закусила губу. Да и я тоже. И вот чего они мутят?

— Ты это… в институт не хочешь съездить?

Ну да, у них же свидание. А мой отвар все равно ни на что больше не годен, кроме как нервы успокаивать. Так что я потребовала за свою лояльность, чтобы дядя Гена вылил содержимое кастрюли в унитаз. Вот же я дура доверчивая. Это же дядя Гена. Человек хороший, но безалаберный. В общем, когда я вернулась вечером домой, вся семья, включая бабушку и деда распивала на кухне отвар мандрагоры и были спокойны как сытые удавы. Кажется даже кожей лоснились. Придя с работы и, увидев кастрюлю на плите, мама подумала, что отвар дело рук бабушки. А когда она уже выпила пару чашек вместо чая и узнала от бабушки, что та ничего не варила, то было уже поздно. Практическую пользу все уже поняли. Так я и не узнала, смог бы мой отвар стать базой для нужных зелий или нет. А в интернет-магазине, где я купила два килограмма кореньев признались, что больше у них пока нет. Обещали сообщить, как поступят. Не видать мне защиты в ближайшие дни. А может и недели. А мне бы она не помешала. Потому что демон Романов не собирался сдаваться.

Едва я появилась в институте, на меня налетела Вика и затараторила:

— Ну, где тебя носит! Я тебе раз сто набирала!

— А что случилось?

— Как что?! К нас график репетиций трещит по швам! Народу на сценки записалось ужас сколько, а сценок-то нет! Нам их сочинить нужно. Пашка орет, что мы его подставили.

И он прав, конечно! Я со своими переживаниями совсем забыла о данном ему обещании. Втянула парня в никому не нужную теперь игру. В самом деле, мне ведь уже плевать, что там подумает Сашка Романов. Мутила я с картонным Амритом Дубеем или нет. Даже если и мутила?

— Может все отменим?

— с ума сошла! — Вика уперла руки в боки, — И вот так запросто подарить режиссерам победу? Чтобы они до конца института нас отбросами обзывали?!

— Они и так будут, — я пожала плечами. Мне совсем не хотелось соревноваться с режиссерами. Тем более доказывать что-то Романову.

— Вот еще! — а вот Вика преисполнилась решимости. Девушку в таком состоянии лучше не ограничивать. А то она свою решимость пустит в какое-нибудь другое русло. И всем придется еще хуже, чем теперь, — Мы напишем, отрепетируем, покажем и даже снимем наши сценки. И пусть потом попробует кто-то сказать, что мы хуже этих мажоров.

Она кивнула на очень удобно проходящих мимо студентов с режиссерского. Романова среди них не было. Ну и хорошо.

— Давай после института ко мне. И Пашку возьмем, — Вика даже не предложила, а поставила перед фактом.

— Измайлова! Тебя в деканат просили зайти, — это один из проходящих мимо приятелей Романова брякнул. И заржал.

Мы с Викой проводили его подозрительными взглядами.

— Не нравится мне это, — озвучила нашу общую мысль Вика, — Я тебя провожу.

— Вы Дарья Валерьевна, прямо скажу, нехорошо поступаете, — зашел с козырей декан и строго глянул на меня поверх очков.

Я растерялась. Чего я успела натворить-то? Вчера же все еще хорошо было. Тут дверь отворилась и в кабинет вошли двое: руководитель режиссерской мастерской и демон Романов. Ну, как же без него! В приемной все еще шумно дышала Вика. Так шумно, что нам было слышно ее через закрытые двери кабинета. Она обещала меня поддержать, вот и поддерживала как могла.

— Я ничего такого не делала, — я решила не сдаваться.

— Как это так, Измайлова! Вы срываете съемки, не являетесь на заявленные смены. Из-за вас рушится проект, — тут же с ходу накинулся на меня руководитель Романова, у которого видно, наболело.

Я глянула на Сашку. А он еле заметно усмехался. Понятное дело, нажаловался. Демон!

— Но меня можно заменить!

Оба преподавателя замолчали, посмотрели на меня, а потом перевели взгляды на Романова. Тот, разумеется, отрицательно помотал головой и заявил, подлец:

— Ты что, Измайлова, головой ударилась? Мне, по-твоему, весь фильм теперь переснимать. А он, между прочим, уже на конкурс заявлен.

— На конкурс! — декан округлил глаза и поднял указательный палец вверх. После чего сдвинул брови и изрек, — Измайлова, не порть нам статистику. Если нужно, я освобожу тебя от занятий до конца съемок. Сколько у вас еще смен?

Он строго посмотрел на Романова. Тот улыбнулся:

— Четыре. Ну, может пять если понадобятся досъемки.

— Видишь, Измайлова, не так и много. Не перетрудишься. Раз уж назвалась груздем, то и нечего из вагона на ходу выпрыгивать.

В последнем предложении связи я не уловила. И вышла из кабинета этим озадаченная.

— Так что, Даша, пойдем обсудим график съемок, — Романов закрыл за нами дверь, тут же поймал меня за талию и с силой притянул к себе.

Вот же нахал, плевать ему что преподаватели за спиной.

— Отпусти ее, подонок! — Вика сейчас походила на богиню Изиду, в праведном гневе кинувшуюся на защиту своего сына от крокодила.

Я тоже заворочалась в тисках крокодила, тьфу ты, своего бывшего:

— Отпусти меня!

— А то что? — он усмехнулся рядом с моим ухом и прошептал, — Прыснешь в меня волшебными каплями? Заставишь остолбенеть?

— Не боишься?

— Не-а. Знаешь почему?

Одной рукой он прижимал меня к себе, а другой быстро прошелся по моим карманам, задерживаясь, разумеется, в самых интересных местах. И плевал он на мое отчаянное сопротивление. Я ему пару раз ногой в голень заехала и ничего. Стойкий, демон.

— Потому что у тебя ничего нет!

Я чуть собственный язык от досады не проглотила. Он ведь прав, зелье у меня закончилось. И мандрагору я всю бездумно истратила. Надо было хоть один корешок оставить про запас.

— Отпусти ее, сволочь! — Вика накинулась на Романова с кулаками. Я добавила ему пинками по чувствительным местам на ногах. До каких дотянулась.

А он только теснее прижимался ко мне и сердце в его груди так билось, что мне под лопатку отдавало.

— Дашка, — шептал он на ухо, — Дашка, я так скучаю!

— Ага! — я мотнула головой, — Наложнице своей расскажи об этом.

— Она мне не наложница.

— Вот только не начинай. Я все сама видела.

— Ты все неправильно поняла.

— Молодые люди! Что вы себе позволяете! — возмутилась вовремя вернувшаяся в приемную секретарша декана.

Мы все замерли, как были. Вика с занесенным кулаком над головой Ромнова, ну а о нас лучше и не говорить. Щеки зажег алый стыд. В горле так запекло, что я закашлялась.

— Да отпусти ты меня, демон! — это я так прохрипела?

Тут кто из нас демон еще подумать, если судить по голосу. Видимо и на Романова мой тембр подействовал.

— Выйдите немедленно! — потребовала секретарша и кивнула на дверь в коридор, — Или я на вас докладную напишу!

Мой бывший расцепил руки, и я тут же отлетела от него на два локтя. А потом быстро зашагала вон из комнаты. Вика так же решительно направилась за мной.

— Подонок! — пропыхтела она, едва мы очутились в коридоре, — Не давай ему спуску, Даша! А мы тебя поддержим.

— Закатай губу, Викуся, — хохотнул за нашими спинами Романов.

Мы разом обернулись и синхронно сжали кулаки.

— Слышала, что декан сказал, Даша? — он прищурился и уперся взглядом в мои губы. Демон! — Ты должна мне пять смен, дорогая! Пять полноценных смен. Тебя освободили от занятий, так что не вздумай прогуливать. Жду тебя завтра в девять возле института. Не опаздывай, пожалуйста.

А потом он поднял на меня глаза и, я не шучу, послал мне воздушный поцелуй. Вике он помахал рукой и, сказав: «Адью», пошел от нас по коридору.

— Вот же змей! — прищурилась ему вслед Вика.

— И не говори, — согласилась я, — Натуральный Апоп!(Апоп в древнеегипетской мифологии Змей Хаоса, главный враг миропорядка и разрушитель стабильности).