Невеста фараона

Глава 8. Танеферт

Итак, я в теле Даши Измайловой, студентки актерского факультета Института культуры, что бы это ни значило. У нее, то есть теперь у меня большая и дружная семья. И все меня любят. Повезло же мне! А вот этот симпатичный парень, который смотрит на меня со смесью нежности и страха — это упырь Романов. Даша, в самом деле, ты уверена, что права в своей оценке? Мальчик-то хороший! И так нам помог! Ведь он единственный, кто вообще прислушался к тому, что я говорила.

— Даша? — он осторожно тронул меня за руку.

Как поступить? Он уверен, что я все забуду едва зелье начнет действовать. Может быть, не стоит его разубеждать? Целуется он восхитительно, но лучше пусть думает, что наши отношения — мое временное помешательство. Даша этого парня ненавидит. Покопавшись в ее памяти, я без труда поняла за что. С самого первого дня знакомства Саша ей проходу не дает. И ладно бы просто задирал. Обидные прозвища или словесные подколы можно игнорировать. Но издевательства Романов придумывал дьявольски изощренные! И привлекал к ним своих однокурсников, которые ходят за ним как бараны за козлом. Эти парни запирали меня в туалете, обливали водой, опрокидывали ведро снега на голову, приковывали к забору… Кстати, снег — это не крупа. Это красиво замерзшая вода. Не знала, что такое возможно. Но есть это точно не рекомендуется. В детстве Даша лизала сосульки, это тоже разновидность замерзшей воды, после чего всегда болела. Не будь дурой, не делай как Даша! Похоже, это во многом мой девиз в этой жизни. Но вернемся к Романову. Этот упырь не просто издевался. Он еще снимал о Даше дурацкие… э… они называют это ролики и выставлял в соцсеть со смешными комментариями. И да, я понятия не имею, что все это значит. Но это чертовски обидно. Прямо до слез, если верить эмоциям Даши. Хотя девчонка эта излишне чувствительна и не так чтобы очень умна. Если она попала в мое тело, нелегко ей придется в моем мире. Надеюсь, она оттуда не уведет нас обеих за горизонт. Хотя, кого я обманываю. До первого ужина может она и дотянет. Странно, что я вообще еще дышу.

Даша живет в очень странном мире. Таком спокойном, даже расслабленном. Родственники тут не убивают друг друга, а соседи не думают о том, как напасть и захватить твои богатства. Дашины проблемы — это слабые перспективы стать знаменитой и задиристый мальчишка Романов. Во всем остальном она абсолютно счастлива и беззаботна. Да я даже в детстве так не расслаблялась, какой она дожила до своих 19-и лет. И природа тут другая. Здесь не три, а четыре сезона. Сейчас тут почти зима, хотя оптимисты все еще называют это осенью. За окнами унылый пейзаж, но он обязательно изменится, когда вслед за холодной зимой, придет весна. Мертвые деревья оживят боги, все наполнится запахами цветения и щебетом птиц. А потом родится новая ярко-зеленая листва. Господи, как же будет красиво. Господи? Ну да, в это мире только один бог. И очень, очень много людей. Как его на всех хватает? Но об этом как-нибудь потом.

— Даша! — Саша сжал мое запястье и потянул к губам. Самое время показать, что не так все просто.

Я выдернула руку.

— Романов? Что ты тут делаешь?

Н-да, язык странный, как будто пьешь слишком большими глотками. Но понятный и простой. И образы красочные. Не говоришь, а картину рисуешь.

— Ты помнишь меня?

— Поэтому я и спросила, какого хрена, Романов? Тебе мало изводить меня в институте, ты еще и в больницу приперся?! Ты нормальный вообще?

Он ожидаемо хлопнул глазами. Ну, а чего он ожидал? Я решила усугубить впечатление:

— Пошел вон из моей палаты! — рявкнула я так грозно, что его сдуло с края кровати, — И вообще из моей жизни!

Мой гнев отбросил его до двери. Ну, еще бы! Я полгода в одиночку огромным дворцом управляла в Инбу-Хенж. Мне не составит труда выбросить из комнаты неопытного мальчишку одной лишь силой голоса. Но и культура общения требовала подвесить даже самый неприятный разговор на вопросительной нотке. Чтобы противник не просто негодовал, но еще и страдал от раздираемых его нутро противоречивых чувств. Поэтому я дернула бровями, надула губки и моргнула глазками, спросив жалобно:

— Саша, сколько можно меня мучить, а?

Он дернулся было назад, но я резко пресекла его порыв, крикнув истерично:

— Уходи! Видеть тебя не могу!

Чтобы у него не осталось сомнений, схватила первое что попалось под руку и кинула в него. Попался мягкий заяц, я тут же пожалела о содеянном. И раскаялась. Перед зайцем, разумеется. Милый зверь был неповинен в злодеяниях Романова и не соглашался быть орудием моего возмездия. Хорошо, что посетитель убрался за дверь раньше, чем в него врезался мой мягкий питомец. Так что он вполне мирно приземлился на пол.

— Прости, малыш, — я подобрала зверюшку и прижала к груди.

— Ну, вот милая, ты и дома! — мама взяла меня за руку и потянула через порог.

Я жила в квартире вместе с родителями. На десятом этаже! И как люди не бояться так близко подбираться к небу? У богов своя жизнь, и от нее правильнее держаться на расстоянии. А тут богиню Нут можно рукой потрогать.(В пантеоне богов Древнего Египта Нут — богиня неба)А если Нут поссорится с Гебом?(Бог Земли и супруг Нут). У них такое сплошь и рядом. Это же опасно — молнии засверкают. И отец их Шу прилетит на выручку, закрутит ураганами. (Бог Шу бог воздуха). Будь моя воля, я поселилась бы подальше от всего этого. Хотя в этом мире всего один бог, он сам с собой не ссорится и ураганами сам себя не разнимает. Может в тут и кроется причина удивительного спокойствия этого мира?

Квартира наша просторная по местным меркам, трехкомнатная. На том же этаже прямо напротив живут бабушка с дедушкой. Дверь их жилища распахнулась, бабушка Варя и дедушка Дима счастливо мне улыбались.

— Дашенька, как ты? Голова не болит? — бабушка слегка нахмурилась.

Я улыбнулась ей, демонстрируя бодрость и здоровье.

— Приходи чаек пить! Я столько твоего любимого печенья напекла, лопнуть можно!

— В монополию сыграем! — предложил дед.

— Дайте ей прийти в себя после больницы! — папа легонько подпихнул меня в спину, — Пусть расслабится дома, поспит, в телефоне позалипает. А вечером и ужин, и чай, и вообще. Да, Дашенок?

Он поспешно закрыл за нами дверь, будто боялся вторжения со стороны старших родственников. Мама принялась расстегивать молнию на моей куртке. Отец присел, и потянул меня за ногу, снимая кроссовок. Родители тут такие милые…

— Кушать хочешь? — мама обхватила мои щеки ладонями и заставила посмотреть на нее. Потом вздохнула и спросила, — У тебя точно ничего не болит? Если есть проблемы, не скрывай, пожалуйста. Мы тебе поможем. Что бы там ни было!

Отец снял с меня второй кроссовок, распрямился и обнял нас обеих за плечи:

— Девчонки мои, как же хорошо, что мы снова вместе!

Он расцеловал нас по очереди в щеки, а потом, подтолкнул меня к двери в комнату.

— А если она не в порядке! — услыхала я за спиной мамин шепот. Когда же вошла в свою спальню, до меня донеслось и вовсе странное, — Не переигрывай, Валера!

И что это значит? Родители от Даши что-то скрывают? Надо понаблюдать. И все же, хорошо, что я дома. Дом — это спокойствие и стабильность в любом мире. Хотя комната Даши скорее уж походила на сарай для всякой всячины. Повсюду валялась одежда, стол, стул, кровать были завалены разными странными вещами. Н-да, покоем и стабильностью тут и не пахло. Я огляделась. И едва сдержалась, чтобы не закричать. Возле моей кровати стоял мужчина. Вернее, его статуя. Я осторожно подошла ближе, оглядела ее со всех сторон. Изваяние оказалось плоским, из легкого материала, с рисунком на одной стороне. Мужчина был не очень высок, симпатичен, если не считать, что немного походил на оставленного в моем мире злодея Ахмеса. Я вспомнила, что Даша говорила мне о каком-то Амрите Дубее, с которым у нее любовная ветка, и фигуру которого ей привезли буквально вчера. Однако как я не пыталась понять, кто такой этот жрец по имени Амрит и что его связывает с Дашей, я терялась в образах. В воспоминаниях Даши, которые она оставила в своем теле, мне виделось, что Амрит этот не совсем настоящий. Он словно персонаж литературного произведения. И в то же время, Даша будто бы сама сочиняла о его похождениях и о своей с ним любовной ветке. Но это невозможно! Она же не писец. Интересно, если я исполню перед статуей Амрита Дубея танец вдохновения его Ка сможет поведать мне истину? В конце концов, он жрец, он заинтересован в возвращении Даши в ее тело и наверняка сможет нам помочь лучше любого врача.

Я вытащила из сумки ту самую плоскую штуку, которую все жители этого мира так любят прикладывать к уху. Называется он по-разному. В моем случае смартфон. И он не такой крутой, как, скажем, у Романова. Потому что у него 11-й айфон. Я доверилась Дашиным инстинктам и без труда не только включила этот аппарат, но и нашла в нем раздел, отвечающий за музыку. В моем мире создание музыки — это целая наука и огромное количество людей: музыкантов, творцов, руководителей, запоминающих мелодию, писцов, записывающих ее, мастеров инструментов, распорядителей. Музыка в моем мире — это всегда суета и проблемы. А здесь одна маленькая машинка величиной с ладонь. И музыка ничем не хуже, кстати. Я вчера слушала разные треки. Некоторые даже на наши похожи.

Сейчас я не стала выбирать, у Даши в смартфоне огромное количество самой разной музыки, но я точно знала, какая хорошо подойдет под танец вдохновения.

Я скинула одежду, как подобает жрице, соблазняющей статую, чтобы пробудить дремавшего в ней Ка, и нажала на кнопку воспроизведения.

К середине песни я почувствовала, как сущность Амрита Дубея начинает пробуждаться и реагировать.

— Эту сумку мне муж купил! Эти ролексы муж купил! Кольцо с брильянтом муж купил. Муж купил, мне муж купил…

— Дашенька… — на глазах мамы выступили слезы.

Я замерла, чувствуя и раскаяние, и досаду одновременно. Ведь мне почти удалось пробудить Ка этого капризного жреца! Теперь весь труд насмарку.

— Мама? — я потянула на себя плед с кровати.

Она вошла и крепко прикрыла за собой дверь.

— Я стучала, — зачем-то уведомила она. Как будто теперь это что-то меняет для меня и Амрита! Вот же Демоны Дуата! Не иначе как они постарались.

— А я… — я накинула на плечи плед и прикрыла им наготу. В этом мире она не приветствуется, — А я репетировала!

Это была обычная Дашина отговорка.

— Для чего?! — почему-то на этот раз не сработало, глаза мамы стали круглыми от страха.

— Ну… Храмовые танцы и все такое…

— Детка! — она взяла меня за руку, села на кровать и усадила меня рядом. После чего выдохнула, собираясь с силами, и наконец, выдавила из себя, — Не всякие видео можно выставлять в сеть, моя милая. Я понимаю, погоня за лайками и подписчиками — очень азартное занятие. И все же… Разве такое вообще допускают правила в социальных сетях?

Если честно на слух я вообще мало что поняла, а лазить в Дашину память за подсказками времени не было. Поэтому я лишь тряхнула головой и заявила:

— Мам, у меня скоро экзамены. Мы будем показывать этюд.

— Такой?! — почему-то еще больше испугалась она. А потом вдруг расслабилась. Поистине, женщины в этой семье удивительно поверхностны, — Ты шутишь, да? Скажи мне, зачем это все? Это из-за мальчика?

— Что?! — тут уж я округлила глаза. Кому придет в голову раздеваться и плясать перед статуей ради какого-то мальчика?

— Доктор мне нампекнул, что к тебе приходил молодой человек с твоего курса. После ваших разговоров тебе и стало лучше. Расскажешь?

— Ну… — снова неинформативно протянула я, совершенно не зная, что я должна ей рассказать, — Помнишь, я говорила про Сашку Романова? С режиссерского?

В ее взгляде я прочла, что ничего ей Даша не рассказывала. Я бы своей маме обязательно поведала и спросила совета, что с ним делать. Может быть даже парой склянок ядов разжилась под это дело. За горизонт я бы его не отправила, а вот расстройство внутренностей устроила в профилактических целях. Чтобы больше не приставал. Но мама Даши, кажется, ни одного рецепта ядов не знала, так что может быть Даша и не видела смысла в откровениях.

— Ладно, — пришлось импровизировать, — Он предложил мне сниматься в его курсовой работе.

— Вот в этом?! — мамины ноздри гневно раздулись, — Даша, не всякое искусство…

Да что у них за пунктик на наготу? В самом деле! Но против правил не попрешь. Я понурила голову и пробормотала, словно стесняясь:

— Мам, ну что ты! Я разделась для вдохновения! Нас так учили на сценическом мастерстве. Чтобы почувствовать свое тело. При Сашке я точно раздеваться не стану. Он еще тот урод.

— О! — она выдохнула. Кажется, я ее убедила. Не до конца, но разумное объяснение своему асоциальному поведению дать смогла. Я молодец! Хотя… — Но, если он предложит тебе сниматься голой, ты ведь не согласишься?

Я закатила глаза.

— Мам, я не дура!

— Э… ладно, — она похлопала меня по коленке и встав, пошла к двери.

Ничего себе тут уважают умственные способности дочери! Кстати, в этом мире люди уверены, что думают головой. У них для этого столько пустых фраз, про ум, мозг и разум. Странно, что при такой развитой медицине, они так и не поняли, что за разум отвечает не голова, а сердце!

Кстати, Романов мне звонил несколько раз. Я не стала отвечать. Потому что занята была знакомством с Амритом Дубеем. Я наконец, нашла, где он обитает. В телефоне! Выходило, что парень этот не совсем настоящий. Вернее, он был, и все-таки его не было. Странное это понятие, такое распространенное в этом мире. Словно он населен не только обычными людьми, но и душами. И ведь не душами предков, ушедших за горизонт. А вообще никогда не жившими в этом мире. Вымышленными. И в них влюбляются, им посвящают стихи и рисунки, про них трактаты пишут. Они считаются культовыми личностями. Удивительный мир. Наполовину состоит из фантазий. Не удивительно, что они тут все такие ранимые.

Еще Романов мне писал. Слал всякие картинки с сердечками, цветочками и губками. Изида, заступница! Что за парень такой?! Приятно, конечно, но как-то несерьезно. Когда Ахмес делал вид, что я ему нравлюсь, он подарил мне лодку, полную цветов. А не картинку этой лодки. Но в этом мире, похоже, много что вымышлено и нарисовано. Даже симпатия.

С утра я все еще думала, как быть с Романовым. С одной стороны я не видела в нем угрозы, о которой меня предупреждал Ка Даши. Не походил он на того, кто может обидеть девушку. Там более Даша ему нравилась. Он сам признался. И это совсем не походило на вранье. Уж я-то могу отличить правду от кривды. Однако, с другой стороны, я пока не поняла, насколько правильно начать с ним неожиданно дружить. Ведь Даша его не выносит.

Вся моя семья, с примкнувшим к ней дядей Гошей — маминым братом, который владеет на пару с папой популярным в районе автосервисом, изо всех сил уговаривали меня посидеть дома и не ходить в институт хотя бы пару недель. Но я решила, что мне просто необходимо как можно скорее погрузиться в жизнь этого мира. Я должна понять, как мне вернуться в свое тело, пока Даша в моем нас обеих за горизонт не отправила. Для начала я должна определить, куда меня закинуло. Что это за мир и в каком отношении он находится с моим. Где у них точки соприкосновения. И тут, честное слово, окажись я в Дуате все было бы куда проще. Жрецам известны трое врат в потусторонний мир. Двое на небе, туда попасть невозможно, а одни на земле. Но я не в Дуате. Никогда не думала, что скажу такое, но я не в Дуате, к сожалению!

Папа довез меня до института. Несмотря на пробки. А ведь раньше всегда отнекивался, ссылаясь как раз на них.

— У вас с мамой проблемы? — я попыталась заговорить с ним по дороге.

— Проблемы? — он удивленно вскинул брови. Но по тому, как его пальцы сжали руль, я поняла, что права в своих подозрениях. Он все-таки добавил, — Никаких проблем, дочка! С чего ты взяла?!

Мама была права. Он переигрывал. Если у Даши и есть актерский талант, то он точно достался ей не от отца.

Институт чем-то походил на любой из наших дворцов. Огромное количество бессмысленных комнат и полным-полно людей. Только в наших дворцах его жители, гости или посетители, — по большей части богатые аристократы преклонного возраста. От золота, которым они себя украшают, рябит в глазах, а ароматические конусы, нацепленные поверх париков, распространяют по всем помещениям приторные ароматы. У себя дома в общественных залах я приказала держать открытыми все окна, иначе к середине дня там уже дышать нечем. А в этом мире посетители института — сплошь молодые люди. Парни и девушки учатся вместе. И даже одеваются примерно одинаково. Только от девушек пахнет приятнее. То, что я по незнанию приняла за обмотки на ногах, называется джинсами, а яркие объемные одежды — свитера или худи. На ногах — кроссовки или сапоги. А вот платье, в котором была Даша в момент моего пробуждения в ее теле, называется сценический костюм. Такие фасоны носили в этом мире несколько столетий назад. Забавно, но эти люди считают года не от начала правления царя, а от рождения бога. И у них тут уже более 2-х тысяч лет прошло. И как они не запутались только в своей длиннющей истории. Без царей и четкого разделения на периоды правления получается сплошная каша!

В этом семестре Даше повезло, ее поставили на главную женскую роль в спектакле «Ромео и Джульетта». И сегодня на третьей паре опять репетиция. Текста я не знаю и буду выкручиваться.

Романова я увидела в вестибюле. Он словно ждал меня. Стоял, картинно подпирая плечом колонну. На нем были синий свитер и черные джинсы. Все это шло ему, и, наверное, он долго выбирал свой наряд и укладывал прическу. Чтобы выглядело нарочито небрежно. Сегодня его окружали не только парни, но и девушки. Некоторые как наложницы, желающие повысить свой статус до младшей жены, подобострастно заглядывали в глаза и, казалось, готовы были выполнить любой его каприз. Посовещавшись с Ка Даши, я уже знала, что аристократов в этом мире нет. Но семья Романова богата и успешна, так что по статусу они вполне могут сойти за небольшой и не слишком знатный княжеский род. Заметив меня, он небрежно скинул с плеча повисшую на нем бледноволосую девицу. Я прошла мимо, целясь в гардероб. Повесила куртку, и, повернувшись, уперлась прямо в него.

— Не думал, что ты уже сегодня придешь в институт, — шепнул он мне на ухо.

О, да, конечно. Чего же ты у входа тогда околачивался с картинно висящей на тебе девицей?

Попыталась его оттолкнуть, но его рука обхватила меня за талию и притянула к приятно пахнущему синему свитеру.

— Даша, что с тобой? — его губы неприлично касались моего уха, а пальцы на талии напряглись, — Ты совсем ничего не помнишь?

Я уперлась в его грудь ладонями, завертела головой:

— Романов, ты совсем охренел?! Что я должна, по-твоему, помнить?

— Не могу сказать. Но могу показать!

Тут он настойчиво потянулся ко мне губами. Целоваться он умел, и я бы не прочь еще раз насладиться его искусством. Но проблема была в том, что вокруг нас очень быстро собралась целая толпа.

— Романов, давай! Засоси целочку! — подбадривали его дружки. Серьезно? Они в курсе, что после таких слов поцелуй с «целочкой» вообще невозможен.

Я уперлась в его грудь пальцами и с силой толкнула.

— Отвали от меня, урод!

У меня отличный толчок левой. И правой неплохой. А обеими руками он еще лучше. Что я с успехом и продемонстрировала — Сашка отлетел от меня на шесть локтей(Локоть — мера длины в Древнем Египте, равная примерно 50 см).

Он упал на руки визжащим девчонкам из тех, которые не подходят, а облизываются на безопасном расстоянии. Что ж в этот раз им не повезло.

— Измайлова! — крикнул он, падая, — Я тебя уничтожу!

— Ага! Спорим, что нет?

Я закатила глаза и тряхнула своими, о да, натуральными волосами! Если бы вы знали, какое это наслаждение. Я пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Через пять минут у нас начнется скучнейшая лекция по психологии. Но даже она лучше общения с Романовым. Еще утром, я не слишком-то доверяла Дашиным суждениям, но сейчас, ее правота стала для меня очевидной: Даша считала, что дружба с мажором Романовым ни к чему хорошему не приведет.

Его пальцы с силой сжали мое запястье:

— Теперь мы повязаны, Даша.

— И? что это значит?

— Хм… — он раскинул руки в стороны и обвел собравшуюся вокруг нас толпу. Там было человек пятьдесят, не меньше. В моем мире это сила, без дураков!

— Если выиграешь ты, то ты меня целуешь. Если я, то поцелую, я.

— Э… — я пыталась сообразить. Глупость какая-то. Походило на то, что при любом исходе мне придется целоваться! С Романовым! Но это же обман! — Я не согласна!

— Поздно, Измайлова, поздно! Счетчик тикает! Победи или проиграй!