Нифельшни из Хаоса

Глава одиннадцатая

Воздух. Мягкий и сладкий, пахнущий огненным дождем.

Марори вдохнула так глубоко, как только позволяло практически обездвиженное тело. И вдруг поняла, что никакие конфеты всего мира не заменят даже один этот глоток жизни.

— Нильфешни? — позвал знакомый голос.

Она с трудом, но смогла повернуть голову. На соседней кровати лежал Марроу. Точнее, мумия, очень похожая на эрэлима и говорящая его голосом.

— Ты похож на большой бинт с руками и ногами, — сглотнув приступ боли где-то под ребрами, пошутила Марори.

— На себя посмотри, — также вымученно отозвался он.

В самом деле: ее собственная рука была забинтована от ладони и до локтя, и еще выше. Мизинец выглядел до противного синим, но кажется, она вполне могла им шевелить.

— Где мы?

— В Дра'Море. В каком-то из их лазаретов. Они все тут перестроили, кажется. И продолжат все менять.

— Давно?

— Я — около пяти часов, а тебя Хель вышвырнула вот совсем недавно. — Он выдохнул, прошипел парочку крепких ругательств и осторожно позвал ее. — Мар?

Она вопросительно посмотрела на него и увидела протянутую руку. Если еще немного потянуться…

— Я рада, что ты жив, — сказала Марори. Превозмогая боль, подвинулась к краю кровати — и прикоснулась к его пальцам.

Эрэлим с облегчением выдохнул, даже изобразил странное подобие улыбки.

— Я бы не смог жить, если бы ты не вернулась, нильфешни. Не делай так больше. Твоя жизнь ценнее всех наших.

— Никакая жизнь не может быть ценнее, Марроу. И ты снова говоришь ерунду. Еще парочка таких фраз и я начну жалеть, что не могу встать и как следует тебе врезать. — Конечно, она не сделала бы этого, даже если бы могла. Но эрэлиму совсем не обязательно об этом знать. — Что тут происходит?

— Лига хочет все тут запечатать, Мар. И, кажется, твой придурошный парень решил стать главой ополчения «Спасем Дра'Мор».

На этот раз она не смогла сдержать смех, хоть за каждый звук пришлось расплатиться болезненный отдачей во всем теле. Особенно сильно болела спина: туда словно натолкали битого стекла, и любая попытка пошевелиться превращалась в настоящее испытание на прочность.

— Они же не могут всерьез хотеть сделать это? — Марори все-таки нашла силы, чтобы сесть и раздраженно вырвала из руки капельницу с темной жидкостью. — Я имею в виду запечатывание. Это наш дом, еда еще бежать? Под землю? Закапываться в норы, как крысы?

— Кажется, клыкастый убийца сказал также, — усмехнулся Марроу.

— Я сказал, что драморцы не червяки, чтобы грызть норы в земле, — поправил его знакомый голос. — И еще сказал, что когда одна Кусака придет в себя, то я как следует ее выдеру за то, что она совсем не умеет думать головой.

Крэйл стоял в дверях с охапкой черных воздушных шариков. И изо всех сил пытался напустить серьезный вид.

— Привет. Клыкастый, — виновато ответила она. — Извини, что заставила поволноваться.

Крэйл отпустил шарики и те темными пятнами поднялись до потолка, а потом подошел к

Крэйл отпустил шарики и те темными пятнами поднялись до потолка, а потом подошел к ней и присел на край кровати. При этом недвусмысленно посмотрел на то, как Марроу нехотя отпустил пальцы Марори и упал на подушки.

— Ты похожа на тряпичную куклу, Кусака, — сказал он с незлой насмешкой. — И выглядишь паршиво.

— Чувствую себя еще хуже, — призналась она и попыталась сесть, но не смогла. — Помоги мне, хочу увидеть себя в зеркале.

— Зачем?

— Чтобы осознать всю степень кошмара.

— Ты отлично выглядишь, — сказал Марроу.

— Ты пока тоже. — мягко предупредил Крэйл. глядя на эрэлима с нарочитым спокойствием.

— Прекратите оба. — попросила Марори. Еще одна попытка тоже не увенчалась успехом, и она со злостью хлопнула ладонью по простыням. Хороша же она будет на этой войне — не может даже из-под одеяла выползти. — Что тут у вас произошло, пока меня не было?

— У нас тут все хорошо, правда, светлый умник? — кивнул в сторону Марроу Крэйл.

— Я ей сказал про ваше ополчение. — огрызнулся тот — Для нильфешни Дра'Мор значит больше, чем для вас всех, она имеет право знать.

— И ты нашел лучшее время, чтобы начать трепать языком?

— Класть я хотел на то, какое время лично ты считаешь лучшим, проклятокровный.

Марори собиралась вмешаться, но, к счастью, куда более действенно это получилось и Кула. Стоило ему зайти в лазарет, как свободного пространство резко стало меньше. Он хмуро осмотрела спорщиков, потом изучающим взглядом окинул Марори с ног до

Он хмуро осмотрела спорщиков, потом изучающим взглядом окинул Марори с ног до головы.

— Хочешь, я их обоих за шиворот вышвырну? — предложил, почесывая затылок стальными пальцами.

— Кул… — Марори улыбнулась от уха до уха.

— Пошли, мелкота, заберу тебя от этих мокрых котов, пусть пошипят.

Кул осторожно поднял ее на руки, стараясь держать так, чтобы причинять минимум дискомфорта и вынес за дверь. И они чуть не столкнулись лбами с бегущим со всех ног Эашу Инкубу потребовалось несколько секунд, чтобы оценить обстановку, а именно то, что Марори находится под опекой Кулгарда, вдвое превосходящего его и ростом, и сложением. Эашу как-то сразу сник и роза в его руке тоскливо, почти как человек, вскинула плечики-листья и превратилась в сверкающее облачко.

— Моя цыпочка просто нарасхват, — ворчливо сказал Эашу, а потом, используя одну из своих уловок, придвинулся почти вплотную и ухитрился поцеловать ее в макушку, правда, Крэйл почти сразу оттащил его за шиворот. Инкуб отряхнулся — и улыбнулся во весь рот. — В бинтах ты еще аппетитнее. Голодная? Можешь меня куснуть.

— Давай я тебя кусну, а? — предложил шанатар. — Я тоже голодный.

— Еще и вас водой разливать что ли? — с угрожающим рокотанием, спросил Кулгард, вышагивая с Марори на руках дальше по темному проходу и пинком открывая металлическую дверь. — Привет, Ти'аль.

Тот возник перед ними, словно призрак и виновато улыбнулся, что чуть не сшиб своего напарника с ног. Среди всех присутствующих он был единственным, кому бы это было по силам.

— Хорошо выглядишь, Мар, — поздоровался он и потихоньку сжал ее пальцы в стальной ладони. — Про тебя скоро легенды начнут рассказывать.

— Легенды?

— Ну, Хель очень живописно рассказывает о ваших приключениях.

Ну конечно, Хель. Кто бы сомневался, что она не станет держать рот на замке.

— Надеюсь, Марроу пережил ваш визит? — Ти'аль с сомнением покосился на хмурого Крэйла.

— Драморцы не издеваются над больными, — фыркнул инкуб.

— Самые здоровые будут балки сейчас таскать, — как бы между прочим напомнил Кул и этого оказалось достаточно, чтобы Эашу воздержался от дальнейших комментариев.

— Схожу за ним, а вы пока располагайтесь.

Только когда мощная фигура Ти'аля скрылась из прохода, Марори увидела, что они оказались в небольшой комнатке, уставленной разнокалиберной мебелью. Здесь же нашлись даже телевизор и приставка, у противоположной от входа стены стояла акустическая система и она-то выглядела единственным относительно не потрепанным предметом среди всего этого царства хлама.

— Это же скамейки из лаборатории профессора Дохляка? — на всякий случай переспросила она, когда Кул аккуратно усадил ее на одну из них, предусмотрительно застеленную парочкой одеял.

— Одна из тех, что выжила, — сказала Нот, что-то шаманя у музыкальной системы.

— Тебе удобно? — Хель выскользнула из плотного стоя мужских тел, протянула Марори пластиковый стаканчик с чем-то пахнущим яблоками. — Не кривись, это лучше, чем лекарств через трубочку под кожу.

Она протянула руку и с гордостью показала пластырь на сгибе локтя. Похоже, она тоже получила свою долю заботы драморских медиков, и сейчас выглядела цветущей и здоровой даже невзирая на синяк под глазом и загипсованную ногу. Только теперь Марори заметила костыль под подмышкой сестры и понимающе улыбнулась. Все же, они выжили там, где выжить, без преувеличений, было невозможно.

— Мы решили выпить за твои новые крылышки, Марори. — Даган взял из специального углубления в подлокотнике кресла-коляски стаканчик и поднял его вверх. — Надеюсь, это твоя последняя трансформация? — Он недовольно поиграл бровями, за что Ниваль в ответ не больно ткнул его в затылок.

— Я тоже очень на это надеюсь, — ответила она и тоже подняла стакан. Что бы за дрянь не была там налита — она выпьет ее вместе с друзьями, а значит, это будет вкуснее, чем амброзия.

— Надеюсь, они и дальше будут огненными только на вид, — не изменений в своем скептицизме, заметил Нот. — А то медики с тобой бы крепко намучились.

— Напомни мне врезать ему, когда смогу, — раздался голос Марроу.

С помощью серафима он дошел до стола и взял предложенный Хель стаканчик.

— За крылья нашей нильфешни, — присоединился он и отсалютовал вместе с остальными.

Жидкость и правда оказалась очень крепкой и кислой, но Марори заставила себя сделать три глотка. И, сглотнув горечь, сказала:

— За Кенну, которая никогда не будет забыта. — «И за которую я обязательно отомщу», — про себя добавила она.

На этот раз выпили молча.

— Скажешь, когда захочешь уйти, — предложил Крэйл, присаживаясь рядом.

— Мы не так часто собираемся вместе, — ответила она, прикрывая глаза, когда он придвинулся вплотную и притронулся к ее плечу. С ним всегда спокойнее. Даже кода он не скрывает, что жутко зол и что ее так или иначе ждет выволочка за то, что случилось. И все же — это ведь Крэйл. — Что вы задумали с обороной Дра'Мора?

— Мы ничего не задумали, Кусака, мы делаем то, что нас вынуждают делать. Нельзя же все время отступать. Так можно оказаться на краю, и узнать, что бежать уже некуда, а сражаться уже некому.

— Дра'Мор — наш дом. Здесь все мы. Они не могут взять и выгнать нас отсюда.

— Они будут запечатывать все здесь, Мар, — вставил Ти'аль, — вместе со всеми, кто откажется уходить.

— И много таких? — почти не сомневаясь, какой услышит ответ, спросила она.

— Все, — пробасил Кул. — Все остались.

— И светлые, и темные, — расшифровал Эашу.

— Тогда у меня для вас хорошие новости. — Марори отставила стаканчик, неловко повернулась, но Крэйл вовремя поймал ее за локоть и на этот раз плотно придвинул к себе. — У меня есть подкрепление.

— Очень, очень крутое подкрепление, — запрыгала на месте Хель.

— Если такое, как твой новый… гм-м-м… Сатис, то я рад, что твоя охота в Хаосе была такой удачной, черт задери. — Кулгард до хруста сжал стальной кулак.

— Где он? — Марори попыталась встать, но шанатар удержал ее на месте.

— На арене, не переживай.

— На арене?

— Ну… Магистр решил вспомнить молодость с равным по силе противником. — Змеиные зрачки Эашу немного расширились. — Охренительное зрелище, между прочим.

— Но посмотреть нам, я так понимаю, все равно не дадут?

Марори незаметно пощупала десны кончиком языка. Странно, что голод почти не давал о себе знать. Хотя в последний раз она ела… и не припомнить точно, когда. А с другой стороны, воспоминания о вкусе крови на языке приятно и сладко будоражили воображение. Мысль о том, чтобы вонзить в кого-то клыки, пробежала по телу приятной вибрирующей волной, заставила голову повернуться в сторону сидящее поблизости Крэйла, скользнуть взглядом по его шее, которая так соблазнительно виднелась из ворота футболки. Вена туго и ритмично билась под его кожей.

— Сомневаюсь, что Магистр разрешит кому-то хоть на пушечный выстрел подойти, — хмыкнул Ти'аль. — Кажется, он принял беспрецедентные меры предосторожности, чтобы ни одна живая душа не увидела этот спарринг. Хотя тут уже ставки делать начали, кто кого одолеет.

— Ну и о чем ты думаешь? — негромко спросил Крэйл, даже не поворачивая головы.

— Я… Просто соскучилась. — Не говорить же ему, что в данный момент он представляет собой концентрат всего, что ей нужно: защиту, уверенность и прекрасное лекарство от всех невзгод.

— Может быть, прогуляемся? — На этот раз он повернул голову, хоть вопроса в его взгляде не было. Лишь твердая уверенность, что у него в запасе достаточно аргументов, чтобы обезвредить любые ее протесты.

— Думаешь, в моем состоянии это будет очень весело и романтично? — Марори потрясла перебинтованными руками, виновато улыбнулась.

— Думаю, я в состоянии при необходимости обеспечить тебя своей спиной, руками и ногами, чтобы ты не испытывала дискомфорта в своих бинтах. Поэтому спрашиваю еще раз: ты хочешь прогуляться?

Она просто кивнула и протянула ему ладонь. Шанатар осторожно поднял ее на ноги, придерживая за талию так крепко, что Марори почти не нужно было перебирать ногами.

— И куда это намылилась наша сладкая парочка? — не упустила случая вставить свое веское мнение Хель.

Стоило сестре обратить на них внимание — и все, словно по команде, посмотрели в их с Крэйлом сторону. Вот так, кажется, в комнате не осталось ни единой живой души, которую бы не интересовал ответ на озвученный Хель вопрос.

— Подумайте в меру свое личной распущенности, — для Хель и всех сразу ответил Крэйл. — Не стесняйтесь пофантазировать о чем-то очень развратном — все равно это будет детский лепет по сравнению с тем, что я собираюсь делать с Марори Шаэдис, как только за нами закроется эта дверь.

Чтобы скрыть смущение, Марори уткнулась носом ему в плечо. Даже уши от стыда полыхали, хоть внутреннее чутье подсказывало: Крэйл в свойственной ему грубоватой манере просто затыкает рты от возможных шуточек на тему их отношений. Начни они оправдываться — и половина собравшихся точно не упустила бы случая почесать языками. А так, о чем говорить, если «преступники» даже не скрывают намерений?

— На ней же места живого нет, — бросил им в спину Марроу, когда шанатар потихоньку довел Марори до двери.

— Зато на тебе еще осталось, и на твоем месте, светлый, я бы не испытывал судьбу. Потому что я тоже могу быть злым.

— Хочешь, можем выяснить отношения прямо сейчас? — не унимался эрэлим.

Марори пришлось покрепче сжать ладонь Крэйла, чтобы остановить его от ответа на очевидную провокацию. В груди зашевелилась неприятная мысль о том, что в этом целиком и полностью ее вина. И если бы тогда она не позволила себе слабость быть просто девушкой, которой хотелось хотя бы малую толику обычных человеческих чувств, то сейчас у Марроу не было бы повода для обиды.

— Веселитесь без нас и постарайтесь не разнести тут все, — бросил Крэйл перед тем, как закрыть дверь. А потом, глядя Марори в глаза, поморщился, словно от оскомины. — Поверить не могу, что повелся на провокации и чуть не врезал инвалиду. Ума не приложу, почему он меня так раздражает. Лезет без мыла в каждую задницу.

Марори предпочла не развивать тему. Это все — прошлое. Можно до бесконечности оглядываться назад, ломать себя муками совести, но в конечном итоге это будет лишь бессмысленная возня. Она перевернула ту страницу на следующее утро. Возвращаться и перечитывать снова — все равно, что бежать назад по летящему вперед скоростному экспрессу — просто бег на месте.

— Я бы с удовольствием сводил тебя на давно обещанное свидание, Кусака, но, боюсь, в округе не осталось ни одного приличного заведения.

— И слава Темным и Светлым, — с облегчением отозвалась она. — Меня пугает сама мысль о необходимости втискивать свои старые больные кости в приличное платье.

— Кто сказал про платье? — Он вскинул бровь, наклонился и затянул ей за спину. — Кажется, речь шла о провокационно коротких шортиках.

— Надеюсь, ты шутишь, — отмахнулась она, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Какие к черту шортики, если она вся очень «соблазнительно» перебинтована с головы до пят. Только вон голова и ладони торчат наружу.

— В конце концов, тебе придется сделать это, Кусака, потому что твое обещание уже стало моим навязчивым сном из категории «только для взрослых». Но сегодня, так и быть, мы просто погуляем. Ты ничего не ела, между прочим. Голодная? — Он интонацией обозначил какого рода голод имеет в виду.

— Не уверена, — честно призналась она. Не говорить же Крэйлу, что его шея, возможно, интересует ее совсем не только как источник теплой крови.

— Тогда вернемся к этому вопросу позже.

по порталам они вернулись домой. Домой? Как мало времени прошло с тех пор, как она стала считать это место своим домом. Фактически, ведь и нежила здесь, а прикипела так крепко, что не мота представить свое существование за пределами этих стен.

— Поможешь мне? — Крэйл присел около кофейного столика, на котором стояла прикрытая бумажными полотенцами корзина для пикника. — Так как мои руки заняты более приятной ношей, то наш ужин придется нести тебе.

— Значит, ты все заранее спланировал? — делано возмутилась Марори, прижимая корзину к животу. — Как романтично, ископаемый шанатар.

— Если проболтаешься об этом, мне придется исправлять репутацию показательными ритуалами с принесением в жертву светлых эльхов. Так что хорошенько подумай, стоит ли оно того. — Крэйл клацнул зубами около ее носа и быстрым шагом преодолел сразу несколько этажей. — Ну вот, надеюсь, вид тебе понравится, потому что других развлечений у меня, признаться, не заготовлено.

Пока шанатар осторожно усаживал ее на расстеленное прямо на балконе покрывало, Марори осмотрелась.

— Это было здесь, да?

— Что именно?

— Не делай вид, что не понимаешь. — Она поморщилась, когда Крэйл подвинул ее ближе к горе подушек, на которые Марори с удовольствие откинулась. — Здесь ты предложил мне встречаться.

— Не здесь, — буркнул он, отворачиваясь слишком быстро, чтобы это не стало дополнительным свидетельством ее правоты.

— Самый грозный задира Дра'Мора на поверку оказался тем еще романтиком. — Посмеиваться над ним было почти так же приятно, как и ловить тянущийся из недр корзинки ароматный запах крепко прожаренного мяса. — Когда я стану старой и седой, то обаятельно посвящу этому событию отдельную главу в своих мемуарах.

— Ты собираешься писать мемуары? — Крэйл выудил бутылку с соком, разлил его в пузатые бокалы и протянул ей. — Прости, Кусака, но после того, как сюда перебралась одна известная тебе компания, у меня образовалась настоящая проблема с посудой.

— Пластиковые стаканчики вполне бы подошли.

— Вот еще, — фыркнул он. — Принц я или как?

Они легонько соприкоснулись бокалами, сделали по глотку. И пока Крэйл накладывал в тарелки еду, Марори не смогла отказать себе в удовольствии полюбоваться видом. Над головой, раскрашенное алыми туманностями, фиолетово-черное небо; под ногами, далеко внизу, клокочущая огненная пропасть. Вряд ли на земле есть или будет более красивое место. Возможно, будущее их всех уже предрешено, но сейчас она будет верить, что, когда все закончится, они с Крэйлом обязательно отпразднуют здесь победу.

— Справишься сама? — Шанатар протянул ей внушительного размера тарелку, на которой чего только не было: и большой прожаренный медальон мяса, и пара кусков рыбы, сыр, пропеченные на гриле овощи.

— Боюсь, придется унижено просить твоей помощи.

Он ухмыльнулся, наколол на вилку рыбное брюшко и предложил Марори. Она с удовольствием стянула угощение зубами, прожевала, жмурясь от удовольствия и взглядом попросила еще.

— Ты сам это все приготовил? — спросила чуть позже, когда они вдвоем опустошили половину тарелки, а она уже чувствовала себя до краев сытой.

— Ну… у меня же есть помощник.

— Ума не приложу, кто из них вызвался тебе помогать.

— Да они вообще бездельники и, честно говоря, кроме Купа и Ти'аля я бы всех пинками под зад вытолкал. Превращают дом в конюшню.

— Обожаю, когда ты ворчишь, — поддела она, за что туг же получила ножкой вилки по носу. — Ну, так кто твоя фея-крестная, Клыкастый?

Вместо ответа он кивнул ей за спину и помог повернуться.

На пороге сидело лохматое существо, размером чуть больше крупного кролика, и похожее на его же помесь с кенгуру, только лохматое и какое-то гротескное. Но зато с огромными выразительными глазами по блюдцу, в которых застыло выражение не то радости, не то ожидания.

— Лапшаус? — вспомнила она.

Порождение поднялось на задние лапы, потянуло себя за длинное ухо.

— Лапшаус Ки'вай Да Тор, — назвался он, чуть шепелявя. — И Лапшаус не умеет ловить мышей.

Порождение выглядело точно также, как и на фото, которое скидывал Крэйл. А ведь тогда у нее появилась мысль, что шанатар просто ее разыгрывает. А после возвращения… как-то и не было времени расспросить его, что это за Лапшаус.

— Лапшаус хороший, — сказало ушастое порождение, присаживаясь на заднюю часть тела. — Старался.

— А об опрокинутой муке, трех разбитых яйцах и разлитом меде мы ей говорить не будем, — подмигнул ему Крэйл. А потом как бы между прочим махнул рукой. И снова, и снова, уже энергичнее, так что Марори не смогла сдержать смех. — Лапша, можешь идти.

Порождение вцепилось в Марори несчастным взглядом, и она поманила его к себе. Существо не пришлось просить дважды: оно забралось на колени и довольно потянулось за кусочком еды с тарелки. Крэйл даже не пытался сделать вид, что недоволен такому грубому вторжению в их уединение, но и спорить не стал. Просто в шутку погрозил ушастому кулаком.

— Извини, что я сбежала, — сказала Марори, когда они с Крэйлом распили еще по бокалу сока.

— Я должен был догадаться, что ты все равно поступишь по-своему, — не поворачивая головы, ответил он. — Но почему-то понадеялся, что инстинкт самосохранения в тебе сильнее, чем желание вытащить из Хаоса одну светлую задницу.

— Жаль, что разочаровала.

— Да ладно, Кусака, когда ты хоть о чем-то жалела? — улыбнулся он каким-то своим мыслям. — Ты всегда делала то, что считала нужным. Тебе за это частенько попадало больше, чем способен вынести крепкий здоровый мужик, но ты все равно каким-то удивительным образом встаешь и идешь дальше. И у тебя все получается.

— Это такой грубый комплимент, Клыкастый? — Она почесала Лапшауса за ухом и тот довольно пригнул голову.

— Я не силен в комплиментах, ты же знаешь. Просто сказал, что теперь мне кажется, если бы каждый из нас делал также, возможно, мы бы сейчас не прятались по норам. Иногда нужно рисковать, даже если шансы на победу один к ста.

Если бы только он знал, что за всеми ее рисками стоит одна очень неприятная особа, которая в буквальном смысле шла по трупам, чтобы достигнуть своей цели — мести.

— Тринадцатая… я… — Марори сглотнула. — Делала такие вещи, о которых мне противно вспоминать. Хотела бы забыть, но вряд ли смогу.

Крэйл не дал ей закончить, подвинулся ближе и осторожно, стараясь не причинить боль, улегся головой ей на колени. Лапшаус недовольно заурчал, но в итоге подвинулся, освобождая место.

— Марори Шаэдис, мне, если честно, совершенно плевать, что было до того, как появились «мы». Я тоже убийца и злодей, но мне и в голову не придет жалеть хоть об одном своем поступке. Знаешь почему? Потому что я такой, как есть. Меня можно ненавидеть или любить, но мне самому до этого нет дела. Пока речь не заходит о тех людях, которых что-то для меня значат. Грубо говоря, я бы не хотел, чтобы ты думала, будто я какой-то кровожадный крокодил.

— Именно так и думала. — Марори отодвинула волосы с его лба, погладила кончиком пальца выпуклую полоску шрама. — Мир?

— Только потому, что дать тебе по заднице сейчас будет настоящим избиением младенца и надругательством над бесчувственным телом, — хмыкнул он. И, вновь став серьезным, добавил: — Я волновался, Кусака. Не знаю, что бы делал, если б ты не вернулась. Поэтому старался не думать об этом.

— Мысль о том, что один ископаемый шанатар обещал мне свидание, не дала мне погибнуть, — улыбнулась Марори. — Клыкастый, я бы сделала это для любого из вас. А любой из вас сделал бы это для меня. Ни за что не поверю, что вы бы дали мне пропасть в Хаосе и даже не попытались вытащить обратно.

— Это не повод думать, что у тебя жизней больше, чем у кошки.

— Ну хватит уже ворчать.

— Только после того, как пообещаешь больше ни на шаг от меня не отходить. — В выражении его лица не было и намека на насмешку. Он не просил, он требовал однозначный ответ.

— Рядом с тобой мне спокойнее, — шепотом сказала она. — И, боюсь, я слишком сильно тебя люблю, ископаемый шанатар, чтобы мое сердце не кровоточило от мысли о еще одном расставании. Так что не добивай свою непослушную младшую Шаэдис, потому что обещаю, что прямо сейчас залью тебя всего слезами.

Он все-таки смахнул Лапшауса, порывисто поднялся на колени и обхватил ее лицо ладонями. Простое прикосновение даже сквозь два огромных пластыря отозвалось во всем теле приятным волнением, от которого Марори стало тяжело дышать.

— И я тебя люблю Марори Шаэдис йолМиолМорна, — чуть охрипшим голосом отозвался он почти в унисон ее словам. — И для меня это все какая-то неизвестная земля, между прочим, так что не нужно сейчас вот так триумфально улыбаться.

— Ископаемый шанатар, а не знает, как выглядит улыбка счастливой влюбленной дурочки, — шмыгнула носом она. — Всему тебя учить. И, если хочешь знать, по всем канонам это ты должен был признаться первым.

— Да в бездну каноны, пусть о них в книжках пишут. — Крэйл приблизился к ее губам, но замер, улыбаясь так, что у Марори едва сердце из груди не выскочило. — У меня новая «штанга».

— Хвастайся, — с трудом сдерживая непрошеный вздох, попросила Марори.

Это был простой черный металлический шарик, но по всей его поверхности расползались огненные трещинки, то затухая, то снова распаляясь, будто внутри работали невидимые кузнечные меха. Марори невольно потрогала подаренный друзьями кулон с их инициалами: он был таким же.

— Ты это нарочно, да? — сглотнув волнение, спросила она. Хотелось одновременно повалить его на спину и расцеловать, но в то же время и сбежать от стыда за все те мысли, что разом хлынули в голову.

— Конечно, нарочно, — даже не пытался отмахнуться Крэйл. Медленно, бережно, без свойственно ему дикости, притронулся, погладил большими пальцами ее губы. — Мне кажется, что эта война нарочно вмешивается в любые наши попытки побыть наедине. В унисон их словам рядышком сладко потянулся и что-то пробормотал спящий Лапшаус.

— Война — и один мелкий приживала, — хмыкнул Крэйл. — Я очень хочу тебя поцеловать, Кусака, но честное слово — еле держусь. Вряд ли сейчас, когда ты похожа на большой рулон белой ткани, это будет гуманно по отношению к нам обоим.

— Кто-то хвастался адской выдержкой и слой воли, — не удержалась от подзадоривания она.

— Ты это нарочно, да?

— Конечно, нарочно. Думаю, от одного поцелуя со мной точно ничего не случиться.

Как оказалось — она очень поспешила с выводами. Потому что стоило Крэйлу мягко, как будто он целовал ее впервые, прихватить губами ее нижнюю губу, в груди стало горячо. Как будто вместо сердца в грудь запихнули там-там, и сотня крошечный человечков начала выстукивать торопливый ритм, разгоняя кровь по венам с такой скоростью, что окружающий мир плавился там, где заканчивалась крепкая надежная спина Крэйла.

— Это настоящее испытание моей силы воли, Куска, — осторожно скользя языком по ее губам, продолжил он. — Я бы с радостью сейчас окаменел, потому что не уверен, что смогу быть хорошим парнем.

— Я уверена, — шепнула она, приглашая его продолжить. — Считай, что это разминка перед тем, как с меня снимут эти проклятые бинты.

— Кто бы подумал, что в маленькой тихоне сидит настоящий суккуб.

Вместо того, чтобы снова вернуть ему шутку, Марори обхватила Крэйла за шею, хоть для этого пришлось поднять руки и принять новую порцию тянущей боли в спине. Но поцелуй того стоил. Горячий, глубокий, сумасшедший. Именно такой, от которого она сразу потеряла голову. Мир превратился в крохотную точку, а вместе с ним исчезли все тревоги, волнения и опасности.

Почти не понимая, что делает, Марори с наслаждением пропустила волосы шанатара сквозь пальцы, вцепилась в них и потянула назад, заставляя Крэйла оторваться от ее губ. Она чувствовала запах его крови так сильно, что была на грани срыва.

— Давай уже, Кусака, — предложил он, откидываясь назад и подставляя шею. — Надеюсь, вселенная от этого не расплавиться. А если я вдруг начну вести себя как озабоченный придурок — ткни в меня вилкой. Ох, черт… — застонал он, когда Марори притронулась поцелуем к его скуле, а потом прочертила дорожку до подбородка.

— Можешь тоже ткнуть в меня вилкой, шанатар, — едва слышно произнесла она, лихорадочно нащупывая губами заветную вену, тугую и теперь уже бешено колотящуюся, будто они с Крэйл ом пробежали изнурительный марафон.

Марори хотела просто легонько укусить его, попробовать, какой он на вкус, но вместо этого жадно, как умирающая от голода кошка, вонзила клыки на всю глубину. Вкус его жизни разлился по языку самым божественным нектаром, какой только можно представить. Букет страсти, злости, смелости и безрассудства, сумасшедшей энергетики и настойчивости. Он был всем этим в каждой капле своей крови. И ей хватило одного глотка, чтобы реальность опрокинулась с ног на голову.

— Кусака… черт… пожалуйста, не останавливайся.

— Его тяжелое бормотание разметало последние барьеры здравомыслия. И почему она не сделала этого раньше? Почему не разбила преграду, которая не давала им окончательно стать одним целым?

— Больно? — С трудом оторвавшись от его шеи, Марори с ужасом посмотрела на две внушительного размера ранки, из которых до сих пор текла кровь. Почти не отдавая себе отчет в том, что делает, слизнула каждую каплю, зажмурилась в ответ на его предупредительное рычание. — Я не хотела так… увлекаться.

— А я не хочу думать о том, о чем думаю последних пару минут, Марори Шаэдис, но это выше моих сил. Поэтому, пока я не удавил собственный голос разума, давай-ка я лучше отнесу тебя в комнату. Завтра у нас будет тяжелый день.