Нифельшни из Хаоса

Глава девятнадцатая

— Никогда не думал, что скажу это, но я чертовски рад, что мы возвращаемся в Эльхайм… сейчас.

Марори посмотрела на руку эрелима у себя на запястье, безразлично отметив, что прошли уже сутки с тех пор, как он буквально приковал себя к ней таким образом. Куда бы она ни пошла, с кем бы ни была и что бы ни делала — Марроу всегда был рядом, удерживал ее на коротком поводке собственной руки.

— Отпусти меня, — бесцветно попросила она.

— Черта с два, нильфешни, — не оборачиваясь, бросил эрелим. — Не раньше, чем мы выйдем из этой треклятой дыры.

— Меня тошнит, — пробормотала Марори и тут же согнулась пополам. Ее вырвало тем немногим, что оставалось в пустом желудке. — Это могла быть твоя обувь, так что лучше отойди от меня. Подальше. А лучше просто исчезни и сделай вид, что мы не знакомы.

— Грубости тебе не помогут, нильфешни. А вот то, что ты есть не хочешь, заслуживает хорошей порки по заднице. Думаешь твоему клыкастому уроду бы понравилось, что ты себя изводишь второй день?

— Хватит вам уже, — прикрикнул на них Ти'аль. — Иначе схлопочите оба без оглядки на обстоятельства.

Колебания портальной точки перехода стали сильнее. Теперь трясло так сильно, будто они попали в турбулентность. Марори пыталась отодвинуться, спрятаться от внимания, которого вдруг стало слишком много, но от взгляда Марроу было не укрыться. Он словно коршун следил за каждым ее шагом.

Марори прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что произошло. Лекари все в один голос говорили, что на шанатаре какое-то мудреное проклятие или порча. Кажется, даже Дамиан признал это. Вот только никто и приблизительно не знал, как заставить эту дрянь покинуть его тело. Крэйл же, хоть и был жив, угасал с каждым часом. Его сильное тело покрылось тонкой паутиной черных вен и сосудов, которые выпирали под кожей, словно уродливые черви.

Она просидела около шанатара всю ночь, не сомкнув глаз, чувствуя тошноту от одного упоминания о еде. Только принесенный Хель стаканчик кофе немного скрасил одиночество и мертвецкую тишину палаты. На заднем фоне издавал писк и редкие щелчки аппарат жизнеобеспечения, и даже сейчас, далеко от Дра'Мора, Марори ясно слышала его мерные отсчеты. Зачем эта штука, если от нее Крэйлу все равно не станет лучше?

Отчасти, даже несмотря на то, что не могла сосредоточиться, Марори радовалась возможности сбежать так далеко, как только возможно. Потому что боялась быть рядом с ним. Боялась, что одним своим дыханием может причинить ему боль, может усугубить его и без того тяжелое состояние. Даже если все наперебой твердили, что ее страхи совершенно беспочвенны.

«Я уже сделала ему больно, отравила, так почему не могу сделать это снова?»

Их снова тряхнуло и на этот раз Марори буквально швырнуло к эрелиму. Он попытался обхватить ее за плечи, но Марори отшатнулась в сторону. Почему не сказала Крэйлу, что поддалась слабости? Почему не призналась, а смалодушничала? Сейчас случившееся в проклятом отеле вызывало новые волны тошноты. Может быть проклятье начало зреть еще тогда, а отголоски души Ардея лишь усугубили его?

Кто-то потянул ее за руку, дернул, выуживая из тугого плена портала.

Подслеповато щурясь, Марори вывалилась наружу — и ее снова стошнило. Во рту стало сухо, десны вокруг клыков болезненно ныли, постоянно хотелось пощупать клыки кончиком языка, убедится, что они на месте. Но еще больше хотелось вонзить их в податливую плоть и насытится чьей-то кровью.

Марори сглотнула несуществующую слюну, поморщилась, когда горло сдавил внезапный спазм.

— Она не в порядке, — громким шепотом возмущался позади нее Марроу. — Ей нельзя туда идти, неужели я один это понимаю?

— Попробуешь ее остановить? — предложила Хель.

— Хватит говорить обо мне, как будто меня тут нет, — сказала Марори. — Нам, кажется, туда.

Чуть в стороне от точки перехода располагалось что-то напоминающее проход в горе обломков, вырванных из-под земли каменных глыб, проводов и кабелей, кусков колонн и стеклянного крошева. Отсюда до Эльхайма было не меньше часа ходьбы: она узнала знакомые куски кривой ограды, которая отделяла немалую территорию светлой академии. Раньше здесь были красивые цветники, фонтанчики, беседки и цветущие сады. Теперь… не было ничего, один бесконечный могильник.

Шли молча, лишь изредка перебрасываясь замечаниями об увиденном. Дра'морцы реагировали на окружающий пейзаж внешне спокойно, а Ти'аль и Марроу не произнесли практически ни слова. Марори чувствовала, что увиденное рвет ее душу на части: возможно, Эльхайм никогда не был ей родным домом, но здесь осталось много других воспоминаний. Которые, как теперь казалось, стали просто мусором под катком чьих-то честолюбивых замыслов. Вот, оказывается, как чувствуется известное всем «прошлись по душе грязными сапогами».

— Мне нужно отыскать какую-то красную запечатанную колбу, — недовольно проворчал Эашу. — Есть какие-то мысли. Где может быть эта дрянь?

— Наверное, стоило поглубже ковырнуть воспоминания своей кристальной души, чтобы теперь не задавать идиотские вопросы, — не удержался от едкого замечания Ниваль

— Марори с трудом подавила желание заткнуть уши и ускорила шаг, обгоняя всех. И не успокоилась до тех пор, пока расстояние между ней и остальными спутниками не увеличилось до нескольких метров. Вот так, подальше ото всех. Подальше от искушения выплеснуть гремучую смесь злости и боли.

То немногое, что осталось от Эльхайма, теперь напоминало огромную свалку дорогого антиквариата. И она до сих пор дымилась.

Черное облако громко кричащих птиц встретило непрошеных гостей настороженными хлопками крыльев. Кул раздраженно бросил, что этих падальщиков можно было бы и спровадить парочкой сетей из Плетения, но его слова не успели стихнуть, как из-под земли, чуть в стороне от проторенной дорожки, вырвался огромный столп черного света. И все, что было поблизости, начало неумолимо плавиться, словно брошенная в огонь пластмасса.

— Здесь слишком много мелких Разрывов, — сказала Хель, указывая пальцем куда-то перед собой. — Их нельзя закрыть, не сделав еще больше.

И хоть спутники вряд ли видели то, на что указывал ее палец, Марори без труда рассмотрела тусклое, нервно подрагивающее полотно Плетения. Все в крошечных дырках, словно по нему стреляли из дробовика. Она даже почти решилась притронуться к ткани Мироздания, но вовремя одернула руку. Кажется, если это случится еще раз, никто не сможет закрыть Разрыв ценой своей жизни.

Марори сглотнула и прибавила шагу. Нужно поскорее найти перчатку этого засранца, подчинить его своей воле и узнать, как исцелить Крэйла.

Они прошли еще немного, когда дорога резко свернула направо, а оттуда — прямой стрелой довела до арки без стен, которая держалась лишь за счет горы мусора, в которой застряла на треть. Марори проигнорировала помощь Марроу и сама взобралась наверх, переступила несуществующий порог и пошла в сторону разрушенных зданий Эльхайма. Того немногого, что от него теперь осталось.

Перед глазами мелькали образы из прошлого, смешанные с украденными у души Ардея воспоминаниями. Праздник, на который она впервые в жизни нарядилась, как королева, долгожданная встреча с Крэйлом, лифт, Ардей и Флоранция, взрыв, рухнувший потолок… Марори отбрасывала все лишнее, вычленяя лишь самое необходимое. Ардей был здесь до того, как она узнала об этом, и довольно часто. Он внушил Флоранции мысль, будто Эльхайм может стать оплотом добродетели, а небеснорожденные больше не будут зависеть от темных противников. Ардей совратил ее. Жалости к Флоранции не было, равно как и сожаления о ее гибели: Магистресса сделала свой выбор. В том, что он оказался ложным, винить некого. Но все это было частью огромной и пока путаной мозаики, в которой пряталась разгадка перчатки: «ключа» к душе Ардея, важной для него вещи, которая раскроет все его замыслы. Теперь, когда на кону стояла не только победа над Темной, но и жизнь Крэйла, Марори собиралась разнести по кирпичику весь мертвый Эльхайм, лишь бы отыскать проклятую вещь.

— Я пойду с тобой, — сказал Марроу, когда Ти'аль поднял вопрос о разделении для экономии времени. — Все равно я ничего не ищу и ввязался в эту грязь только ради тебя.

— Мне все равно, — не глядя на него, бросила Марори.

Кабинет Флоранции находился в том крыле, от которого теперь остались лишь полуразрушенные стены. Им с эрелимом пришлось штурмовать не одну насыпь бетонного крошева, прежде чем они добрались до отправной точки — темного, покрытого едким туманом коридора. Марори зашипела, когда Марроу отодвинул ее в сторону и бросил, что даже она не отберет у него право идти первым. Они синхронно прикрыли носы рукавами и небольшими шагами пробрались внутрь. Приходилось изредка нагибать головы, а кое-где протискиваться сквозь нагромождения стекла и камня.

— У тебя кровь, — сказал Марроу, когда они, наконец, оказались около ступеней вниз.

— Ерунда. — Марори остановила его попытку оказать ей помощь. Боль была нужна, необходима, как воздух. Чтобы ни на секунду не забыть, ради чего она здесь. — Я думаю, нам нужно спускать так низко, как это возможно, и искать там. Ардей… перчатка была на его руке.

— Тебе виднее, нильфешни.

Они молча прошли по лестнице, но стоило отойти на пару шагов, как стены каменной клетки задрожали — и лестница, словно порванный канат, треснула ровно пополам. Эрелим оттащил Марори в сторону, и они молча несколько минут наблюдали за тем, как осядут клубы пыли.

— Похоже, это была дорога в один конец, — мрачно заметил Марроу.

— Жалеешь, что увязался за мной? — без намека на страх спросила Марори. Куда больше ее интересовала еще одна лестница вниз и то, что она уходила в кромешную тьму.

— Жалею, что ты не дала мне сдохнуть в цепях у Темной, — так же без страха ответил эрелим. — Вероятно, это был бы лучший выход для нас всех.

— Дурак, — бросила она и быстро, пока не опередил эрелим, побежала вниз по ступеням.

Что-то было там, в этой пустой и немой черноте, что манило ее невидимым ярким огоньком. Словно бестолкового мотылька тянуло притронутся к убийственному магнетическому пламени.

Когда нога ступила на просторную площадку, Марори рискнула притронуться к нитям Плетения и создать сгусток света. Не самое разумное решение, учитывая огромное количество микроразрывов, но лучше, чем занимать руку фонариком.

Они оказались в просторной комнате. Точнее, разделенном редкими отсеками стен массиве. Здесь кое- где даже сохранились остатки потолка и пола, хотя основная часть выглядела угрожающе нестабильной. Марори попробовала носком ботинка плиту перед собой — как будто не шатается. Сделала шаг. И еще один, предварительно убедившись, что нога не провалится в пустоту.

— Не спеши, — догнал в спину голос Марроу. А следом — характерный металлический лязг передернутых затворов пистолетов. Похоже, эрелим собирался пристрелить любого, кто встанет у них на пути, будь то случайная тень или Порождение Хаоса.

— Я не спешу, — соврала Марори.

Спешила, забыв об осторожности, останавливаясь лишь в ответ на укор голоса разума: кому она поможет, если свалится в пропасть и свернет шею?

Но невидимый алый огонек манил ее, лишал способности трезво мыслить. Ардей там. И Флоранция тоже. Этот диван и обломок столешницы — она видела их в кабинете Магистрессы. Их тела где-то здесь, совсем рядом.

— Помоги мне. — Марори резко остановилась, ухватилась за край огромной каменной глыбы.

— Нам не поднять ее вдвоем, — сказал Марроу. — Слишком тяжелая.

— Тогда просто не мешай.

Она потянулась за Плетением, тронула тусклую жалящую Нить. Больно, как будто схватилась за раскаленный металл. Марори стиснула зубы — и попробовала снова. Разрывы рядом задрожали будто паутина на ветру, расползлись, сливаясь в более крупную дыру. В лицо ударил противный запах гари. Марори задержала дыхание, потянула Нить, сворачивая ее в упругую невидимую сферу. Подтолкнула ее под плиту, надавила. Тяжелый камень нехотя пошевелился, пополз в сторону, открывая небольшой проем в полу.

— Не делай так больше, — недовольно сказал Марроу, когда в полуметре от него из пустоты появилось нечто темное и несуразное — тень, медленно обретающая плоть. Эрелим уничтожил ее одним точным выстрелом. — Иначе у нас будет много маленьких и больших проблем.

— Ты всегда можешь уйти, — свешивая ноги в провал, предложила Марори и прежде, чем эрелим успел ее остановить — спрыгнула в пустоту.