Нифельшни из Хаоса

Глава вторая

Возвращаться в разбитые аудитории Дра'Мора, который успел стать родным после долгой разлуки, было особенно больно. Марори нарочно плелась позади всех, иногда задерживалась, чтобы хоть краем глаза заглянуть в изувеченные аудитории. Даже сейчас, пока они не успели подняться выше, становилось ясно, что Дамиан сильно приуменьшил степень разрухи. Да, Дра'Мору досталось меньше, чем Эльхайму, но, положив руку на сердце, Марори практически не было дела до рухнувших стен обители эльхов. Проведенные там месяцы отложились в памяти месяцами одиночества, хоть все это время друзья делали все, чтобы она не чувствовала себя белой вороной. Даже подначивания Нотта в итоге оказались нужными и правильными. Жаль, что в проснувшихся воспоминаниях пока что слишком много пробелов. И если в тех немногих осколках прошлого, что Марори удалось воскресить, Хель мелькала практически постоянно, то Нотта и Вандрика она так и не смогла отыскать. Марори несколько раз порывалась попросить Нотта пересказать его версию событий, но что-то удерживало ее от этого шага. Страх, быть может? Боязнь, что ее собственные воспоминания канут в лету, и она не сможет заставить себя увидеть в этом хмуром задире человека, который делал лишь то, что она-прошлая попросила его сделать.

Путаница какая-то, чехарда и неразбериха. Совсем некстати начавшаяся как раз тогда, когда Хаос, наконец, всколыхнулся после долго затяжного сна.

— О чем он тебе спрашивал?

Оказывается Крэйл отстал от остальных и следом за Марори вошел в аудиторию профессора Дохляка. Сейчас здесь было пусто, под ногами хрустело каменное крошево, одно окно заколотили досками, и сквозь прорехи в помещение просачивалось красное марево огненной бури, бушующей третьи сутки. Странно, раньше грохот падающих с неба горящих осколков мешал ей уснуть, заставлял вздрагивать всякий раз, как камни с грохотом врезались в крышу Дра'Мора. Но по возращению из Эльхайма стало ясно: она безумно скучала по всему этому. Настолько сильно, что сейчас наслаждалась каждым оттенком громогласной канонады.

— Магистр переживает из-за предательства Флоренции. — Марори подняла с пола опустевшую толстую колбу, большим пальцем стерла пыль с бирки. Когда-то здесь был ядовитый клык дрейка. — Наверное, надеялся услышать, что в моей версии событий все было не так.

— Я рад, что обе эти твари сдохли, — не стараясь подбирать выражения, сказал Крэйл.

— Если бы этого не произошло по воле случая, я бы лично свернул обоим шеи.

Марори зачем-то кивнула.

В последнее время он очень изменился. После того, как Вандрик снова появился на горизонте и принес с собой новую порцию вопросов без ответов, она все чаще видела Крэйла задумчивым. Он словно сторонился всех, нарочно выбирал такое занятие, где мало кто мог напроситься ему в напарники. И целыми днями пропадал в зале, упражняясь с мечами.

Его что-то беспокоило. Что-то такое, о чем они, кажется, впервые за долго время не могли поговорить откровенно.

— Мне не нравится, что мы, здоровые крепкие парни, сидим здесь, словно крысы. — Шанатар посмотрел куда-то сквозь нее. — Не нравится, что здесь стало слишком много небеснорожденных неженок, которые пришли в Дра'Мор, но продолжают поливать темных помоями. Не нравится… Проклятье, мне не по себе, что я почти ничего не могу контролировать, Кусака. Как будто реальность стала пылью в моих руках и просачивается сквозь пальцы. — Он поднял взгляд на нее, сжал челюсти, как будто отчаянно пытался задержать слова. Пытался — и не смог. — Я думал, что ты никогда уже не выйдешь из того огня, Кусака.

— Надеялся от меня избавиться? А как же уговор про шортики? А свидание? — Она отчаянно пыталась шутить. Глупо и нелепо, лишь бы заставить своего Клыкастого улыбнуться.

— Я как раз решаю, куда бы тебя сводить: туда, где остались столы и стулья, но нет стен, или туда, где есть стены, но нет мебели. Ты что предпочитаешь?

— Кино, диван, попкорн и литр снотворного для всех твоих гостей.

Ей все-таки удалось выудить у него улыбку. Слабую и мимолетную, но так Крэйл снова стал самим собой: жутким букой и грубияном с самой красивой и очаровательной улыбкой на свете.

— Честно говоря, я как раз размышляю о том, чтобы посадить всех их на цепь. И отмерить длину, чтобы не дотягивались друг до друга. Потому что с Эашу…

Пол под ногами резко взбрыкнул, вздыбился, сморщился наползающими друг на друга гранитными плитами. Марори раскинула руки, чтобы удержать равновесие, Крэйл попытался дотянуться до нее, но с оглушающим грохотом вскрывшийся потолок метнул между ними огромный кусок перекрытия. От мощного удара не выдержал пол. Шанатар что-то выкрикнул, его голос утонул во все нарастающем гуле. Как будто Дра'Мор атаковали полчища стальных ос.

— Кусака, ты цела? — Крэйлу все же удалось докричаться до нее.

— Да, в порядке!

Марори прикрыла голову руками, когда с потолка обрушился поток каменного града. Каменное крошево размером с куриное яйцо атаковало внутренности лаборатории, окончательно разбивая то, что еще не было разбито. Чтобы не зашипеть от боли Марори стиснула зубы, осмотрелась, выбирая место для укрытия. Если она сейчас же не спрячется, то уже никогда не покинет эти стены живой.

Темные и Светлые, что за новая напасть?

Большая часть потолка теперь лежала на полу. То немного, что уцелело, вряд ли было достаточно крепким, чтобы обеспечить защиту от падающих откуда-то сверху камней. И все же Марори рискнула. Балансируя на гранях упавших плит, словно канатоходец, она перемахнула через разделяющих их с Крэйлом провала — и замерла, вынырнув из облака пыли.

Он стоял там: невозможно высокий и необъятный, увитый ржавым цепями. Часть из их оборванными змеями волочилась по полу, издавая противное лязганье при каждом грузном шаге. Неповоротливая тварь, тем не менее, двигалась довольно быстро: за пару мгновений преодолела половину коридора, окончательно лишив их с Крэйлом единственного пути к отступлению.

Неназванный. Если бы не дыра в потолке, он бы ни за что не поместился здесь целиком, таким громадным был. В обеих руках тварь держала длинные мотки тех же цепей, которые носила на своем теле, с той лишь разницей, что его «оружие» венчали массивные шипастые шары. Каждый метра полтора в диаметре — не меньше.

Марори сглотнула, бросилась было к Крэйлу, но шанатар предостерегающе вытянул назад руку. Он что, в самом деле думает, что она будет просто стоять в стороне, пока эта тварь будет кромсать его… как в прошлый раз?

Воспоминание об умирающем на ее руках шанатаре болезненно хлестнуло по обнаженным от страха нервам. Конечно, она боялась. Еще как боялась, ведь страх был единственным подспорьем в предстоящем поединке, грозящем стать настоящей мясорубкой.

— Мар, уходи… — Негромко сказал шанатар, одновременно обнажая оба клинка.

— Размечтался, — твердо отказала она, взвешивая на руке Энигму.

После вакханалии в Эльхайме и стремительно вторгающегося в реальность Хаоса она больше никогда не расставалась с косой. Тем более после очередного «перерождения» Энигма стала удивительно податливой, послушной. Иногда Марори даже казалось, что она слышит ее шепот: делай вот так, бей вот так, не отступай, всегда иди только вперед.

Неназванный на мгновение замер, даже склонил набок заваренную в железный шлем голову. Сквозь узкое горизонтальное отверстие на Марори смотрели два красных огня.

Из груди твари вырвался низкий гортанный рык, как будто она бросала вызов своим никчемным противникам. Вероятно, так оно и было.

«На этот раз мы не одни, — мелькнула в голове Марори спасительная мысль. — Вместе мы сможем, обязательно сможем…»

Еще бы немного уверенности, что она не занимается самообманом, и что никто пострадает.

— Смерть… — прогромыхал Неназванный и его скрипучая речь оглушила, лишая воли и возможности двигаться. — Смерть Тринадцатой.

Темные, оно что — пришло за ней? Пришло из-за нее?!

— Ну-ка, жирная сволочь, получи!

Марори не сразу сообразила, что хлесткая череда громких хлопков на самом деле — выстрелы. Зачем-то вернувшийся эрэлим промелькнул у твари между ног, на ходу стреляя с обеих рук. Он едва ли точно целился, но тварь была такой огромной, что каждый выстрел попал в цель. Неназванный взревел, попытался отмахнуться от назойливого раздражителя, неловко повел рукой, обрушив на голову Марроу несколько пластов потолка. Эрэлим почти успел увернуться от всех… почти. Один, ощетинившийся остатками арматуры, почти достал его. Если бы не своевременное вмешательство Крэйла, многокилограммовый кусок камня размозжил бы светлому голову. Шанатар подскочил как раз в тот момент, когда плита почти накрыла эльха — и одним точным ударом клинка рассек камень надвое, словно подтаявшее масло. Тот раскололся надвое и две смертоносные половины грохнулись в каком-нибудь полуметре по обе стороны от обоих бойцов.

— С ума сошел, придурок светлый?! — рыкнул на него шанатар.

— Отвлек его, придурок темный, — бравировал Марроу, и, глядя на Марори в пол-оборота, бросил: — Цела, нильфешни?

Вместо ответа она встала между ними. Держа Энигму одной рукой, вторую, изувеченную, сжала в кулак. По темным ороговевшим наростам потек расплавленный огонь, распаляя что-то глубоко в ней самой. Что-то такое, что она получила вместе с обрывками воспоминаний, вместе с памятью себя-прошлой — и с тем, что помнила ее кровь.

Неназванный с непониманием уставился на всех троих, как будто что-то в происходящем сильно выбивалось из его картины мира. А потом, не сильно раздумывая, приподнял обе мясистых руки и принялся раскачивать цепи. Поворот, еще поворот. Стальные шипастые шары, натыкаясь на препятствия, выбивали огромные куски стен. Всем троим пришлось попятиться, чтобы не попасть под новый шквал. Неназванный шагнул следом, размахнулся — и обрушил шары им на головы.

Марроу ушел вправо, зашел за стену, и лишь слегка поморщился, когда его окатила волна каменных осколков, брызнувших из-под протаранившего пол шара. Крэйл толкнул Марори в укрытие за колонну, а сам выскочил вперед, быстро и ловко перескочив на застрявший в полу шар, а оттуда — на цепь. Ему понадобилось всего несколько шагов, чтобы достичь своей цели, но Неназванный выдернул руку. Шанатар покачнулся, попытался сохранить равновесие, но не удержался. Прыжок был последней отчаянной мерой, но вместо этого Крэйл с размаху вонзил меч в покрытое складками жира плечо. Лезвие вошло всего на треть, но и этого оказалось достаточно, чтобы Крэйл повис на нем, словно скалолаз на вовремя загнанном с гору ледорубе. Неназванный снова загудел, попытался смахнуть «мелюзгу», но в ответ шанатар яростно рубанул его по конечности. На этот раз громадина завыла во всю глотку.

«Убей его, — прошипела в голове Марори тамаката, — выпотроши, как свинью!»

Странный голос, одновременно и мужской, и женский, но он подхлестывал ее безрассудство. Пока она будет стоять и взвешивать все «за» и «против», Неназванный снова причинит боль шанатару. Больше — никогда. Больше не пострадает никто.

Тело словно окунули в огненную купель: по венам растекся приятный в своей обжигающей разрушительной силе голод.

Едва ли отдавая отчет своим движениям, Марори бросилась вперед. Не побежала — почти взлетела, касаясь ногами пола лишь для очередного широкого прыжка. Сгусток огня в когтях становился все больше, пока не превратился в лавовую сферу, со всех сторон заточенную в густой черный дым. Марори бросила не глядя, зная лишь, что Крэйл болтается на руке Неназванного на безопасном расстоянии.

Откуда-то из-за спины снова раздалась стрельба. Попал Марроу или нет — не имело значения, потому что пылающий сгусток ударился в грудь Неназванного и воздух взорвался запахом горящей плоти.

Тварь отчаянно закрутила головой, переминаясь с ноги на ногу. Она пыталась стряхнуть с себя пламя, но огонь уже глубоко въелся в кожу, с каждой минутой пожирая все больше и больше плоти.

«Убей, — потребовала тамаката, — покажи, кто их истинная хозяйка, проучи за то, что забыли, где их место…»

В ее голове зашумело, собственные мысли стали вязкими, неповоротливыми. Им на смену пришла сокрушительная алчная злоба: они должны подчиняться, иначе — безвестность для каждого.

Марори сделала еще один, самый затяжной прыжок, приземлилась на нагромождение камней. Конструкция зашаталась, но устояла. Впрочем, когда Марори оттолкнулась от нее, камни все же с грохотом раскатились по полу.

Сейчас, когда она почти летит на уровне его проклятой железной башки, вложить всю злость в замах, позволить Энигме вонзить в проклятую плоть свои невидимые зубы…

«Убей, убей, убей…»

Неназванный вскинул руку и по широкой дуге, грохоча цепями, смел Марори за миг до того, как лезвие косы достигло цели. Намотанная на ладонь ржавая цепь протаранила тело, выбила воздух из легких — и Марори со всего размаха влетела в стену.

Голова глухо ударилась о камень, боль опалила угасающее сознание. Марори пыталась ухватиться за тонкую связь с реальностью, но кровавая дымка поглотила мир.

«Все еще слишком слабая, — голосом Крээли прошептала тамаката. — Слишком рано…»

Марори отчаянно хваталась за реальность. Боль разрывала мир, окунала с головой в какую-то маслянистую темноту, где не было ничего, кроме боли.

Нельзя. Слабая она или нет, но не имеет права оставить их один на один с этим порождением Хаоса, которое пришло за Тринадцатой. Которое пришло за ней.

Невероятным усилием воли ей все же удалось заставить себя встать на ноги. Земля раскачивалась, как днище прохудившейся лодки в шторм — того и гляди, опрокинется, и она провалится в тартарары.

Справа, на расстоянии вытянутой руки, в растрескавшийся пол врезалась массивная часть колонны. Марори даже не поморщилась, когда в нее полетели осколки: боли почти не было. Только невыносимо сильно ныла голова, как будто чья-то невидимая рука просунула ладонь ей в череп и сдавливает мозг, словно эспандер.

«Я смогу, мне просто нужно сосредоточиться. Я не слабая».

Туша Неназванного топталась на месте, переминалась с ноги на ногу. Он остервенело колотил себя по груди, вместе с огнем отрывая целые куски кожи и плоти. Все это успевало истлеть до того, как падало на пол.

— Уведи ее! — откуда-то сверху зло прокричал Крэйл — и чьи-то руки вцепились Марори в плечи, потащили в сторону.

Она попыталась освободиться, но едва ли могла контролировать свои движения. Откуда эта слабость? Почему сейчас? Почему именно сейчас, когда она обязана пустить в ход то, ради чего перекроила собственную жизнь?

— Даже не думай лезть к нему, нильфешни, — до боли сжав ее плечи, приказал эрэлим. Потом оттеснил ее еще дальше к стене, неуловимо, едва касаясь кожи, провел ладонью по ее щеке — и улыбнулся. Кровь текла из его разбитого лба, собравшись над бровью в багровый сгусток. — Мы знаем, что ты сильная, но сегодня на поле играют мужчины.

«Я не сильная, я не смогла!» — хотела выкрикнуть она, но рот лишь беззвучно кривился от новых вспышек отчаянно сопротивляющегося сознания.

Марори все-таки ослушалась, поднялась — и снова упала, сбивая колени в кровь. Тамаката валялась рядом, погребенная под грудой камней. Попытка достать ее не увенчалась успехом.

— Сатис, — одними губами позвала Марори. — Пожалуйста, ты мне нужен.

Он скулил где-то там, впереди. Зло и яростно, обреченно. Марори вскинула голову, когда его громкий рык перебил вопль злости. Крэйл все еще не прекращал попыток взобраться по Неназванному, словно штурмовал неприступную крепость. Но огонь заставлял порождение хаоса нервничать и все быстрее крутиться из стороны в сторону. На миг Марори почудилось, что на очередном вираже тварь смахнула с себя шанатара, но то была лишь горящая кожа. Частая череда выстрелов отвлекла Неназванного, заставила развернуться, и Крэйл получил несколько секунд, чтобы взобраться врагу на плечо.

— Веди его сюда! — Впереди, там, где некогда была дверь, а теперь зияла рвана дыра в пол стены, замаячила Хель. — Я держу Разрыв!

В самом деле, Марори скорее чувствовала, чем видела едва заметную рябь в Материи Мироздания. Где-то там была Хель и ее боль от контакта с Хаосом растекалась по всему Дра'Мору, словно вышедшая из берегов река.

Марори, пошатываясь, схватилась за древко Энигмы, потянула на себя, но даже немного не сдвинула ее с места.

— Сюда, ты, тварь толстожопая! — прокричал Марроу, выманивая Неназванного прямо туда, где Хель с яростным оскалом из последних сил пыталась удерживать Разрыв.

Крэйл воспользовался тем, что порождение Хаоса растерялось, выбирая, кого убить следующим: рогатую девчонку, назойливого светлого или того наглеца, что оседлал его загривок. Удар — и клинок шанатра на две трети вошел в место между шеей и плечом. Неназванный заревел так громко, что, казалось, его железная маска не выдержит и расколется под напором агонизирующей злости. А потом внезапно умолк и резко развернулся, словно вдруг вспомнив, за кем пришел.

— Мaaaap!

Крэйл снова и снова колол тушу, но Неназванный больше не реагировал на его удары. Словно вдруг осознал, что живым ему ни за что не уйти, но он по-прежнему достаточно силен, чтобы отправить на тот свет свою жертву

Марори еще раз потянула косу — лезвие поддалось, но все еще было в каменном капкане.

Бах! Бах!

Пули вонзились в потолок над головой Неназванного. Трещины разбежались по камню, лопнули — и на пол полетели новые куски каменного мусора. Удивительно, как Дра'Мор вообще еще не трещит по швам: за считанные минуты зал превратился в руины.

Марори больше ничего не видела, запертая в своей импровизированной западне. Она попыталась сконцентрироваться, собрать Плетение в новый огненный сгусток и… ничего. Как будто вдруг ослепла и оглохла, разучилась делать элементарные вещи.

«Ты просто слишком сильно ударилась головой, Мар, — подбадривала она себя, взбираясь по насыпи, — нужно сосредоточиться. Сатис, где ты?»

Верный фэлфаэр снова издал мученический гортанный вой, потом рык и снова вой. Что-то держит его, не дает пошевелиться.

Когда она, наконец, выбралась на самый верх, то увидела Неназванного, которого Крэйл подгонял в сторону Разрыва. Шанатар успел слезть с его шеи и теперь крутился перед порождением вызывая на себя его неуклюжие удары. Он уже заметно измотал тварь, потому что Неназванного водило из стороны в сторону, словно пьянчугу. А выстрелы эрелима не давали ему отступить. Еще немного, совсем чуть-чуть — и он провалится в Разрыв. На Хель было жалко смотреть: пытаясь удержать края Материи, она морщилась и громко, не стесняясь, сорила ругательствами. В том месте, где Материя соприкасалась с ее кожей, по рукам рогатой ползли уродливые нитки ожогов, как будто изнутри, прямо в венах, закипала ее кровь.

Марори попыталась спуститься, но нога поплыла на первом же камне. Не было никакой возможности сохранить равновесие. Марори кубарем скатилась вниз, лишь чудом не оказавшись погребенной под оползнем.

— Сюда! — кричала Хель. — Не дайте ему развернуться.

Марори потрясла головой, встала сперва на колени, потом — на ноги. Упала — и встала снова. Как же мерзко чувствовать себя такой беспомощной!

Подбадривая себе ругательствам, мысленно называя слабачкой, она все-таки устояла, хоть для этого пришлось схватиться за то немного, что осталось от колонны. Плетение должно ей подчиняться, она так старалась, чтобы довести эти навыки до автоматизма.

Когтистая ладонь наполнилась теплом, но жидкое пламя стекало с пальцев, не желая подчиняться.

— Марроу, не дай ему!.. — как ошпаренная завопила Хель, но ее голос утонул в грохоте.

И снова выстрелы, где-то совсем рядом. Несколько пуль вонзились прямо около ног Марори, вынудили ее попятиться. В припадке безумия порождение шло напролом, прямо к ней, угрожающе раскачивая на ржавых цепях свое устрашающее оружие. Один удачный удар — и ее не спасет даже хваленая, творящая чудеса медицина эльхов.

Эрэлим и Крэйл, не сговариваясь, встали у твари на пути. Кажется, они о чем-то перекрикивались, на ходу меняя стратегию. Клинки шанатара сверкали так часто, что смотреть на них было почти физически больно.

— Он пришел за мной, — как в горячечном бреду, прошептала Марори, упрямо сокращая расстояние до своего палача. Ничего не получится, пока эта тварь не получит желаемое. — Прочь с дороги!

Марроу каким-то чудом удалось разбежаться, подпрыгнуть в воздухе, как будто его тело было особенным, способным нарушить законы гравитации. Эрелим будто на миг завис перед своим врагом, направил дула пистолетов прямо в кривую прорезь железной маски.

Бах! Бах!

От рева боли у Марори заложило уши.

От рева боли у Марори заложило уши.

Неназванный попятился, оступился — и полетел вниз. Хель что есть силы рванула на себя Разрыв, расширяя его так, чтобы Неназванный не упал мимо. Еще совсем чуть- чуть — и порождение вернется туда, откуда его изрыгнула сама злость.

Израненная лапа твари выпросталась — и поймала эрелима, словно какую-то мошку. Вряд ли Марроу успел понять, что произошло, он даже не пытался вырываться.

Неназванный стремительно проваливался в Хаос, утаскивая с собой хотя бы то немногое, что сумел раздобыть. Крэйл бросился на помощь, Хель выла от боли, пытаясь удерживать Разрыв открытым.

А Марори могла думать только о том, что за секунду до того, как эрэлим пустил пулю в сантиметре от ладони рогатой, вынуждая ее инстинктивно разжать пальцы — он смотрел в ее, Марори, сторону. Без страха, без паники и грусти. С улыбкой облегчения.

Со странно тихим шорохом Разрыв схпопнулся, жадно проглотив обоих — и волны разрушения растеклись по Дра'Мору, как круги по воде.