Никто

Глава IX

После ланча лорд Килвертон отвел компанию в Ричмонд-парк, предъявил входные билеты, и группа подготовилась к пешеходной экскурсии. Погода стояла отличная; воздух пропитан весенними ароматами. Бросив оценивающий взгляд на солнце, Кейтлин открыла зонтик и надежно натянула перчатки на запястья. Пока она выполняла необходимые меры предосторожности, Серена, схватив капитана Талгарта за руку, ускользнула вниз по тропинке. Мистер Монтегю предложил руку Эмили, а леди Элизабет потребовала руку лорда Килвертона. Кейтлин осталась в сопровождении сэра Эгберта. Она обернулась и увидела, что лорд Килвертон лучезарно улыбается ей с добродушным юмором, и улыбнулась ему в ответ со всем доступным ей изяществом.

— Вы знакомы с Ричмонд-парком, сэр? — вежливо спросила она, уповая нa ответ «нет». Перспектива провести день, беспомощно слушая поучительное ораторское искусство сэра Эгберта, была невыносима.

— До сегодняшнего дня я не имел удовольствия оказаться в пределах территории, мэм, — с явным сожалением ответил сэр Эгберт. — Однако я слышал…

Кейтлин поспешно прервала его:

— Тогда как приятно будет открыть его достопримечательности. Присоединимся к другим!

И она с силой потащила его к мистеру Монтегю, тщетно пытающемуся рассмешить ее сестру. Судя по растерянному выражению лица Эмили, его юмор не доходил до нее. Лорд Килвертон и леди Элизабет отошли, беседуя.

— Мистер Монтегю, мы рассчитываем, что вы направите нас, — весело воскликнула Кейтлин. — Какой путь нам выбрать для обозрения лучших видов парка?

— Что за вопрос? Любой путь, который выберет мисс Кэмпбелл, обеспечит лучшие виды! — быстро ответил м-р Монтегю, смутив Эмили.

Кейтлин посмотрела на него с притворной строгостью:

— Мистер Монтегю, неужели такой стиль разговора дает вам преимущества со знакомыми дамами?

Он притворился невежественным.

— Какой стиль вы имеете в виду?

— Я имею в виду ваш непрерывный поток мошенничества.

— Мисс Кэмпбелл, вы меня обидели! Я полностью искренен.

Кейтлин пристально посмотрела на него.

— Мистер. Монтегю, — невинно спросила она, — вы когда-нибудь были в Ирландии?

Его глаза заблестели.

— Ага! Вы думаете о «камне красноречия» Бларни[5]. В самом деле, мисс Кэмпбелл, это очень плохо! К чему пришел мир, если красивая девушка столь подозрительна? Разве вы не можете принять мое искреннее восхищение как должное?

Кейтлин засмеялась, но покачала головой.

— Все хуже и хуже! Я умолкаю. Давайте выберем самый тенистый путь, поскольку никто из нас не имеет ни малейшего представления о том, где мы находимся. Какое красивое дерево, кстати.

Можно было бы обратиться к лорду Килвертону за советом, но они с леди Элизабет удалились от них, остановясь под ближайшим дубом. Судя по всему, между ними возникла пылкая дискуссия. Остальные пары тактично воздержались от вмешательства. Они повернули направо и начали подниматься по пологому склону. Сучья деревьев справа затеняли тропу, не закрывая обзор слева, — вид был очаровательный.

Участие сэра Эгберта в разговоре стало минимальным, все уменьшаясь по мере подъема. Обильный завтрак, высоко завязанный галстук и узкий жилет доставляли ему огромное неудобство. Он начал пыхтеть от напряжения и часто вытирать лицо платком. Когда они достигли травянистого плато с прекрасной рощей деревьев и несколькими скамейками, открывающими обзор, он опустился на скамейку и снова вытер лицо.

— Восхитительно! Не помню, когда я получал больше удовольствия.

Oн казался очень несчастным. Кейтлин была вынуждена отвернуться, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.

— Такая прекрасная погода, — согласилась невинно Эмили. — Я была уверена, что нам будет холодно под этими деревьями, но это не так.

— Нет, конечно! — с чувством ответил сэр Эгберт.

Это было слишком для Кейтлин, eй пришлось притвориться, что у нее приступ кашля. Однако она не обманула мистера Монтегю. Он фальшиво бросился ей на помощь.

— Кажется, мисс Кэмпбелл все-таки простудилась! Ничего не поделаешь; с этого момента мы должны гулять под солнцем.

Испуганный взгляд сэра Эгберта был так комичен, что полностью перевесил серьезность Кейтлин.

— Мистер Монтегю, вы бесстыдны! — она задохнулась. — Нет-нет, прекратите колотить меня между лопаток! Мне уже лучше.

Эмили вопросительно посмотрела на сестру:

— Тебе холодно, Кейти? Клянусь, здесь в тени вполне комфортно.

— Мне очень комфортно! И если мистер Монтегю перестанет молоть чепуху, будет еще комфортнее.

Леди Серена и капитан Талгарт внезапно появились нa дорожке, возвращаясь к остальным. Шлейф амазонки Серена перекинула через руку, касаясь ладонью рукава капитана Талгарта. Несмотря на близость к капитану, она казалась недовольной. Было ясно, что идея вернуться принадлежала Талгарту, а не Серене.

Слишком рано для утешения сэра Эгберта все снова двинулись в том направлении, откуда пришли капитан Талгарт и Серена. Поскольку капитан Талгарт вежливо вовлек сэра Эгберта в разговор, компания перегруппировалась. Эмили снова взяла мистера Монтегю под руку, а Кейтлин и Серена следовали немного на расстоянии. Кейтлин не нравилось, что Серена помрачнела; ей хотелось, чтобы подруга снова искрилась солнечным юмором. Она начала осторожно расспрашивать ее:

— Серена, ты давно знаешь бравого капитана Талгарта? Ты держала его в тени.

— А ты бы не держала? — Серена дерзко улыбнулась. Потом вздохнула. — Но мне не удалось добиться ничего хорошего! Я знаю его вот уже восемнадцать месяцев, и он пока молчит. Что мне делать, Кейтлин?

— Восемнадцать месяцев! Это определенно долгий период. Почему ты никогда не упоминала о нем?

— Ну, он участвовал в боевых действиях в Махидпуте в прошлом году и лишь недавно вернулся в Англию. Когда мы познакомились, он не был капитаном, а мне только исполнилось восемнадцать, поэтому он сказал мне, что я не должна думать о нем. У него благороднейшая натура!

— Ваша семья не одобрила бы его?

— О, полагаю, они не одобрили бы кого угодно в то время — знаешь, я так мало видела мир и еще не выезжала. Он третий сын сэра Хамфри Талгарта, a его матерью была леди Кэролайн Джевингхерст. Жалко, что младший сын, конечно, но о его происхождении возразить нечего. И уж точно он не рыщет в поисках богатой жены, как говорится. По-моему, у него около четырех тысяч в год, что немало.

Кейтлин знала, что четыре тысячи не идут в сравнение с состоянием леди Серены, но приходилось согласиться — самый требовательный родитель не мог счесть капитана Талгарта неподходящим.

— Как долго ты знала его, прежде чем он уехал в Индию?

— Всего шесть недель. Мы встретились, когда он служил недалеко от Селкрофт-Холла осенью 1816 года. А потом его так долго не было! Я начала думать, что ошиблась в своем сердце, но когда снова увидела его, он показался мне даже красивее, чем запомнилось. Уверена, что ни один мужчина с ним не сравнится. Джентльмен до мозга костей! Ведь стоит только взглянуть на него… — Что Серена и сделала, рассеянно улыбаясь.

— Как ты думаешь, он отвечает на твои чувства?

Серена заколебалась.

— Я была уверена в этом, когда мы впервые встретились. И когда он вернулся в Англию, тo, конечно, не теряя времени, возобновил наше знакомство. Но в последнее время я не могу не задаться вопросом, если… ну, не могу сказать! Его представления о приличиях чересчур строги. Я надеялась сегодня уговорить его остаться со мной наедине, но, увы. Как только он понял, что мы — вне поля зрения остальной группы, он настоял на возвращении. Сказал, что нам не следует представлять «слишком особенный вид». Боже, такой формалист! Едва ли мы представляли слишком особенный вид для меня.

Кейтлин была задумчива.

— На первый взгляд, Серена, он кажется чрезвычайно сознательным молодым человеком.

— О да! Ярый сторонник приличий. И невыносимо серьезный! Я в отчаянии, Кейтлин. Чем больше он проводит со мной времени, тем больше я шокирую его. Похоже, я не обращаю внимания на свой язык, а он, знаешь ли, считает легкомыслие очень плохим качеством. Боюсь, многие люди так думают. И я ничего не могу с собой поделать! Когда я громко смеюсь или шучу глупо, он часто так тяжело на меня смотрит, что я готова утонуть от стыда.

— Но твоя солнечная натура и жизнерадостность — именно то, чем в тебе восхищаются больше всего! — возмущенно воскликнула Кейтлин. — Нельзя заключать союз с человеком, который подавит это в тебе.

Серена грустно вздохнула.

— Он не пытается меня подавить, просто одергивает немного. В этом нет ничего странного. Однажды у меня была гувернантка, которая постоянно говорила мне, что мой избыточный энтузиазм раздражает.

— Скорее всего! Я не сомневаюсь, что ты была хихикающим и нахальным ребенком! Но, Серена, ты больше не школьница. Уверена, ты найдешь мужчину, который полюбит и оценит привлекательность твоей живости.

Серена выглядела сомневающейся.

— Ты так думаешь? Я не уверена! Капитан Талгарт — один из тех мужчин, которых тянет к трепетным, робким созданиям, требующим руководства и поддержки, a я никогда не буду такой.

— Ерунда, Серена, он должен восхищаться тобой! — твердо сказала Кейтлин. И, не удержавшись, добавила: — Иначе бы такой щепетильный молодой человек не позволил тебе висеть у него на рукаве.

Серена просияла.

— Тогда, возможно, если я приучусь вести себя более осмотрительно и буду следить за своим языком, его привязанность возродится.

Такой приговор вызывал беспокойство. Кейтлин в искреннем порыве сжала локоть Серены.

— Не изменяй себе ни на волосок. Если для покорения капитана Талгарта необходим обман, уверяю тебя: ты никогда не найдешь с ним счастья.

— Во всяком случае, — воодушевленно заявила Серена, — я не буду больше висеть у него на рукаве!

Затем она испортила эффект, добавив:

— Возможно, он станет добиваться меня, если я буду держаться немного отчужденно.

Дорожка расширилась, спускаясь с холма к поросшей травой лужайке с вязами. Мистер Монтегю подошел к леди Серене и Кейтлин. Кейтлин оглянулась и увидела Эмили, идущую между сэром Эгбертом и капитаном Талгартом, который вежливо замедлил шаг для удобства своих спутников. Сэр Эгберт и Эмили охотно отказались от руководства Монтегю, чье представление об удобной прогулке было гораздо живее, чем у них. Однако его энергия как нельзя лучше подходила Серене и Кейтлин. Поскольку он был счастлив сопровождать двух хорошеньких девушек, все трое были очень довольны и вскоре обогнали остальную компанию. Хорошее настроение м-ра Монтегю восстановило энтузиазм Серены быстрее, чем сочувствие Кейтлин, и они так веселились, что едва замечали ход времени, пока вдалеке часы не пробили три.

— Боже мой! — вскрикнула Серена. — Что случилось с моим братом? Мы не видели его целую вечность.

Мистер Монтегю неодобрительно покачал головой.

— Я считаю, что это верх неприличия, — строго сказал он. — Куда это годится — бросать гостей посреди вечеринки. После того, как вывез их за город! Шокирующе дурной тон.

Серена знала Монтегю всю жизнь и отказывалась церемониться с ним.

— Замолчи, Нед! — она умоляла. — Ты никогда ничего не говоришь полезного! Придется отправиться на поиски остальных.

Мистер Монтегю толкнул Кейтлин.

— Понимаете, это типично для семьи, — объяснил он. — Килвертоны, с их ужасными манерами. Племя варваров. Я собирался поговорить с ними об этом, но никак не мог выбрать подходящий момент.

— Осмелюсь сказать, ваша природная деликатность делает вас чересчур боязливым, мистер Монтегю, — ласково ответила Кейтлин. — Вам не хватает силы заставить этих филистимлян внимать вам.

Мистер Монтегю выглядел очень пораженным.

— Ваша речь — воплощение мудрости, мисс Кэмпбелл, — серьезно объявил он. — Не знаю, встречал ли я женщину, способную понять меня лучше! Как вы думаете, мы вдвоем сможем привести Серену в чувство?

— О, тише, Нед, смилуйся! — Серена разрывалась между смехом и раздражением. — Сейчас уже три часа, а ты знаешь, что мы должны были вернуться в Лондон к трем тридцати. Придется повернуть назад.

Едва повернув, они заметили лорда Килвертона, машущего им рукой с края соседней рощицы. Когда они приблизились, он объявил, что оставил остальных отдыхать в тени и пришел за неутомимой троицей. Серена и мистер Монтегю затеяли шутливый спор о конкурирующих достоинствах вязов и буков, так что лорд Килвертон и мисс Кэмпбелл шли рядом. Сердце Кейтлин учащенно билось, но, поскольку ее спутник казался слегка озабоченным, она напомнила себе о своей прежней решимости относиться к нему как к любому другому. Лучшая тактика — демонстрировать полное безразличие к его компании. Пора начинать.

Кейтлин набралась храбрости и приподняла голову, глядя на него из-под полей своей соломенной шляпы. Он рассеянно смотрел вперед, слегка нахмурив брови.

— Я не успела поблагодарить вас, лорд Килвертон, за то, что вы включили меня в вашу чудесную экскурсию, — вежливо начала она.

Он немедленно вернулся из краев, куда мысли завели его, и взглянул на обращенное к нему лицо. Веселье осветило его глаза.

— Вы забываете, мисс Кэмпбелл, что я не включал вас в свою экскурсию.

Озадаченная, она вернула свое внимание дорожке и тщетно искала подходящий ответ.

— Извините меня, пожалуйста! — сухо сказала она.

— О, незачем! — любезно ответил он. — Это Серена должна принести мне извинения.

В ней росло негодование, и она не доверяла своему голосу. Что позволило ему вежливо продолжить:

— Вы восхищаетесь Ричмонд-парком, мисс Кэмпбелл?

— Да! — коротко ответила она задыхающимся голосом. — Я очень наслаждалась — до сих пор!

Он обескураженно пожал плечами.

— Интересно, почему мне доставляет такое удовольствие дразнить вас? — размышлял он.

— Возможно, дело в вашем властном нраве, лорд Килвертон! Или природной испорченности, которая заставляет вас получать удовольствие от смущения других.

— Не думаю, — возразил он с неизменным спокойствием. — Как правило, я не получаю удовольствия от чужого смущения. Только ваше смущение, мисс Кэмпбелл, я считаю таким неотразимым.

При этом вся ее решимость исчезла, а с ней и самообладание. Невозможно вести себя равнодушно! Невозможно притворяться, что их первой встречи не было! Ее глаза вспыхнули, голос дрожал:

— Поскольку вы меня почти не знаете, лорд Килвертон, я могу списать ваши невозможные манеры и отвратительную фамильярность только на желание утереть мне нос, постоянно напоминая об инциденте, который я всем сердцем желаю забыть. Уверяю вас, подобное безобразное поведение не делает вам чести! Джентльмен никогда бы не воспользовался таким преимуществом перед дамой, если бы не относился к ней с величайшим презрением, какое только можно представить. Но я ничего не сделала, чтобы заслужить ваше презрение! Вольности, которые вы позволили со мной, были — как вы должны знать! — допущены без моего согласия. Я вас не поощряла! Я вам не содействовала! Я не приветствовала ваши «достижения»! Ужасно несправедливо с вашей стороны смотреть на меня таким невыносимым взглядом. Чтобы пристыдить меня и воспользоваться преимуществом, которые вы отняли у меня силой!

Ее голос сорвался, и гнев вышиб слезы из глаз. Она хотела отойти от него, но Килвертон схватил ее за руку и обратился к ней совершенно другим тоном:

— Нет, не убегайте от меня!

Кейтлин вырвала руку с сердитым вскриком, но он снова поймал ее.

— Пожалуйста, мисс Кэмпбелл, успокойтесь. Не стóит присоединяться к другим в состоянии, которое вызовет комментарии.

Она колебалась в нерешительности.

— Пожалуйста, — повторил Килвертон тихо.

Кейтлин позволила ему отвести себя чуть в сторону, якобы любуясь видом. Затем он достал носовой платок и хотел вытереть ей слезы, но Кейтлин выхватила его у него из рук. Он ничего не сказал, но тихо стоял рядом, когда она вытерла глаза и безутешно всхлипнула.

— Мисс Кэмпбелл, прошу прощения от всей души. Я никоим образом не хотел заставлять вас плакать.

— Я не плачу! — объявила она с отвращением. — Я презираю эту слабость! Просто я так зла!

— У вас есть все основания сердиться.

— Ваше поведение по отношению ко мне, лорд Килвертон, предосудительно с первого момента, как вы встретили меня!

— Да, это точно.

— Не могу представить, что на вас нашло — схватить незнакомку посреди улицы и поцеловать.

— Шокирует!

— А потом, когда мы снова встретились… стыдно так грубо воспользоваться своим преимуществом! Вам следовало сделать вид, что вы меня не узнаете.

— Совершенно верно! Мое поведение было крайне неблагородным. Я — чудовище.

— Что ж, — продолжила Кейтлин более смягченным тоном, — возможно, это было просто легкомыслие с вашей стороны. Полагаю, вы не задумывались о моих чувствах.

— Нет, мисс Кэмпбелл, не отпускайте меня так легко. Я должен был подумать о ваших чувствах! Моему поведению нет никакого оправдания. Сойдемся на том, что я — величайшее животное в природе, a вы подверглись турецкой жестокости без всякой причины.

Он выглядел полностью сокрушенным. Кейтлин издала вялый смешок, возвращая носовой платок:

— Согласна, лорд Килвертон!

— Я чувствую облегчение, — сказал он серьезно, принимая платок и протягивая руку.

Кейтлин восприняла это с некоторой осторожностью.

— Я не понимаю, почему вы должны чувствовать облегчение! Я высказала о вас самое низкое мнение.

— Да, но я рад найти нас в таком идеальном согласии, — объяснил он, ведя ее обратно на тропу.

Она неуверенно взглянула на него, но Килвертон выглядел абсолютно серьезным. Это вызвало у нее невольную улыбку.

— Вы самое странное существо! — отметила Кейтлин.

Лорд Килвертон улыбнулся ей.

— Я кажусь вам странным из-за того, что наслаждаюсь гармонией? Или потому, что признал свою неправоту? — Его лицо немного ожесточилось, и Килвертон отвел взгляд. — После сегодняшнего опыта очень приятно обнаружить, что я согласен с дамой.

Ей казалось, что она поняла намек, и Кейтлин почувствовала к нему укол сострадания.

— Даже ценой унижения? — спросила она легко.

Он коротко рассмеялся:

— Любой ценой! Но вы неправильно поняли, мисс Кэмпбелл. Одно дело — получить заслуженный нагоняй и совсем другое — слушать несколько часов непрерывной галиматьи.

Килвертон спохватился, поняв, что сказал слишком много, и слегка покраснел. Но выражение лица Кейтлин было таким сочувственным, что он одарил ее кривоватой улыбкой:

— Не слушайте меня, мисс Кэмпбелл. Я несу чепуху.

— Теперь как мне это воспринимать? — спросила она ободряющим тоном. — И после того, как я почти приняла ваши извинения!

Лорд Килвертон засмеялся, и они направились к роще, где расположилась остальная компания.

Сэр Эгберт сидел рядом с леди Элизабет, а капитан Талгарт и Эмили стояли поодаль и беседовали с всецело поглощающим интересом. Эта картина — болезненно очевидно! — всерьез подорвала спокойствие Серены. Она кинула мучительный взгляд на Кейтлин и, оставив мистера Монтегю, подбежала к подруге.

— Кейтлин, что мне делать? — прошептала она, с му́кой глядя на капитана Талгарта.

Ее брату этот взгляд неприятно напомнил о некоторых критических замечаниях, высказанных леди Элизабет меньше часа назад.

— Думаю, лучший план — перестать делать из себя дурочку, — вполголоса посоветовал он и направился к Элизабет и кузену.

Кейтлин не могла не согласиться (это был очень хороший совет), но не хотела раздражать Серену больше, чем удалось лорду Килвертону. Она крепко взяла подругу за руку.

— Серена, ты делаешь из мухи слона, — оптимистично сказала она. — Если тебя бросает в агонию всякий раз, когда капитан Талгарт беседует с другой дамой, тебя ожидает несчастная жизнь. Вспомни, он не заявил о себе пока. Пока он этого не сделает, ты не должна показывать свои эмоции.

Серена глубоко вздохнула.

— Ты права, — с трудом выдавила она.

Серена с наигранным весельем вернулась к мистеру Монтегю. Она очень удивила сего джентльмена, нежно цепляясь за его руку по дороге к экипажам и позволив ему подсадить себя в седло. К сожалению, эта маленькая шарада была потрачена впустую. Бегый осмотр обнаружил, что капитан Талгарт положил руку на ландо и увлеченно живописует Эмили какое-то военное предприятие. Эмили, затаив дыхание, ловила каждое слово капитана.

Серену одолел очень не похожий на леди порыв выцарапать глаза мисс Эмили Кэмпбелл. К счастью, она сдержала это естественное желание и сохранила принужденный вид безразличия. Однако м-ра Монтегю обмануть не удалось. Он доверительно склонился к ее колену, когда она взяла поводья в свои умелые руки.

— Тебя переиграли, Серена? — пробормотал он вызывающе, его глаза мерцали.

Серена покраснела до корней волос.

— Не понимаю, о чем ты! — огрызнулась она. Зная, что он целиком и полностью готов разъяснить, она поспешно подстегнула Нелли, перейдя на рысь, и оставила его тихо смеяться позади.

Кейтлин и сэр Эгберт медленно подошли к коляске. Она вежливо выслушала громоздкое описание фигурной стрижки кустов, которую сэр Эгберт как-то видел, но отвлеклась, когда грум Килвертона подвел тильбюри. Один из высоко шагающих коней вытянул длинную шею, словно приглашая погладить себя.

— О, красавец! — ворковала она, пока конь нежно покусывал ее перчатку.

Лорд Килвертон подошел, приподняв бровь.

— Вам нравятся мои лошади, мисс Кэмпбелл? — любезно спросил он.

— О да! — воскликнула она. — Никогда не видела лучше подобранной упряжной пары, сэр.

— Очень красивы! Ничего не скажешь, очень красивы! — любезно согласился сэр Эгберт. — Немногие достопримечательности могут сравниться с хорошо подобранной упряжкой английских лошадей.

Килвертона так и подмывало спросить, какие качества сэр Эгберт считал свойственными английским лошадям, но он сопротивлялся искушению.

— Не хотели бы вы опробовать их ход, мисс Кэмпбелл? Для меня будет честью везти вас в тильбюри.

Она удивленно повернулась к нему:

— Я очень хотела бы. Но… вы имеете в виду сейчас?

— Почему нет?

— Нo конечно… леди Элизабет…

— Не стóит беспокоиться об Элизабет. Она ездила в моей двуколке столько раз — не сосчитать. Никто не будет возражать, если вы поедете со мной обратно в Лондон.

Сэр Эгберт вытаращил глаза и попытался доказать неправоту Килвертона (слабыми аргументами):

— Ричард, дорогой мальчик, ты не можешь так думать! Я убежден, леди Элизабет ожидает, что ты ее пригласишь. Ты же не хочешь пренебрегать своей невестой!

На лице лорда Килвертона промелькнула тень раздражения. Пренебрежение невестой — именно то, чего он добивался. Он надеялся, что этим преподаст леди Элизабет столь необходимый урок.

— Леди Элизабет жаловалась, что у нее болит голова. Я буду признателен мисс Кэмпбелл, если она уступит ей свое место в ландо, чтобы моя невеста могла поехать домой с бóльшим комфортом.

— О, бедная леди Элизабет! — воскликнула Эмили, прислушиваясь. — Кейти, ты должна ехать с лордом Килвертоном в его коляске. Ты знаешь, что никогда не болеешь.

К этому времени появилась леди Элизабет. Услышав, как от нее без лишних слов избавляются, она пришла в ярость. Прежде чем она смогла взять себя в руки и возразить, капитан Талгарт бережно усадил ее в ландо, затем пожал Эмили руку на прощание и запрыгнул в седло. К счастью, Серены не было рядом, чтобы оценить бессознательный жест капитана Талгарта и звездную улыбку, озарившую лицо Эмили в тот момент. Сэр Эгберт тяжело взобрался вслед за леди Элизабет, все еще кудахча и бормоча. Монтегю занял место рядом с Эмили, и прежде, чем она осознала, Кейтлин подняли в коляску его светлости. Килвертон взял поводья, его грум вскочил на запятки, и кони помчались рысью.

Обогнав ландо, Килвертон отсалютовал, и экипаж уверенно понесся вперед. Тем временем капитан Талгарт ускакал галопом в поисках леди Серены, и Кейтлин обнаружила, что она — не считая присутствия безучастного грума — осталась наедине с лордом Килвертоном.