Никто

Глава X

Первую милю или чуть больше они проехали в тишине, изредка нарушаемой лишь цоканьем копыт бегущих рысью пары лошадей, скрипом колес и звяканьем упряжи. Кейтлин внимательно смотрела влево. Шляпа надежно закрывала ee лицо, не позволяя мужчине, бок о бок сидящему справа от нее, увидеть полыхающие румянцем щеки. «Абсурд! — она ругала себя. — Как будто я никогда раньше не сидела рядом с мужчиной!» С лихорадочным смятением она мучилась вопросом, почему так остро ощущает близость этого конкретного мужчины? Почему случайное прикосновение к рукаву его редингота или кратковременный контакт с коленом Килвертона заставляют ее вспыхивать?

Она отчаянно искала какую-нибудь тему для разговора, нарушившего бы неловкое молчание, но не могла унять кружащийся в голове рой мыслей достаточно надолго, чтобы сосредоточиться.

Лорд Килвертон испытывал аналогичную реакцию на ее близость и был еще более этим поражен и озадачен, чем Кейтлин. Так что неловкое молчание оставалось неизменным в течение какого-то времени. В конце концов Килвертон с усилием заговорил:

— Вам удобно, мисс Кэмпбелл?

— О да, абсолютно! — весело заверила его Кейтлин.

Никогда в жизни ей не было так комфортно! Однако он не должен был знать этого. К счастью, ей удалось продолжить начатую им линию светской беседы:

— Как превосходно отрессорен ваш экипаж. И… и ваши кони в упряжке действительно прекрасно подобраны. Я думала, они похожи только по внешнему виду, но как дружно они бегут! Трудно представить, с какой скоростью мы едем.

Она резко остановилась, опасаясь, что болтает, как нервная школьница.

— Спасибо, — сказал он, — мне кажется, что они хорошо подходят друг другу.

Голос Килвертона звучал напряженно. Он справедливо рассудил, что они окончательно исчерпали тему его идеально подходящих лошадей. Последовала еще одна пауза. Килвертон откашлялся, болезненно осознавая (чего, конечно, не могла понять мисс Кэмпбелл) эмоции Маллинза — грума, сидящего позади них. Маллинз служил в доме графа Селкрофта почти тридцать лет и никогда не замечал, чтобы молодой мастер был косноязычен в присутствии какой-нибудь леди. Маллинз, безусловно, слишком хорошо обучен, чтобы улыбаться, но его деревянное лицо ничуть не обмануло лорда Килвертона. Килвертон был почти уверен, что ухмылка и комментарии Маллинза появятся, едва мисс Кэмпбелл окажется в Линвуд-Хаузе. «Вот в чем беда со слугами, которые знают меня с тех пор, как я носил короткие платьица, — подумал он иронично. — От них не дождешься должного уважения!»

Его размышления были внезапно прерваны громким посланием, исходящим из леса справа от них. Выстрел просвистел буквально над головами лошадей. Один из коней испуганно фыркнул, встал на дыбы и животные прыгнули вперед, пытаясь вырваться из упряжки. Килвертон отреагировал мгновенно и сумел бы удержать их, если бы не раздался второй выстрел. Второй выстрел заставил лошадей понестись вперед, не разбирая дороги.

Кейтлин в страхе вцепилась в сиденье, коляску раскачивало и трясло. Маллинз и Килвертон что-то неразборчиво кричали. Килвертон отчаянно боролся, чтобы вернуть контроль, и даже при всей панике часть ее разума была благодарна, что поводья держит человек его опытности и силы. Ему это удалось — лошади еще неслись галопом, но явно подчинялись его мастерству. Экипаж замедлился, как вдруг начал странно крениться. Время, казалось, затормозилось, ползя как во сне. Кейтлин увидела, что колесо отсоединилось и — фантастически невероятно — развернувшись, покатилось в сторону полей, как детский обруч.

Тильбюри медленно опрокидывясь, валился на землю. Дорога неумолимо поднималась навстречу, одновременно летя под ней с головокружительной скоростью. С криком ужаса Кейтлин начала карабкаться по безумно опрокидывающейся коляске, инстинктивно пытаясь перенести вес на высокую сторону.

Сильная рука Маллинза потянулась вниз и схватила ее справа; лорд Килвертон, все еще сражаясь с поводьями, подался к ее левой руке, когда бесколесная часть коляски коснулась земли. Она закрутилась и потащилась по дороге. Раздался звук ломающегося дерева, хриплый вскрик Килвертона, отчаянный вопль Кейтлин. Рука Маллинза выскользнула из ее руки, и девушку с силой выбросило из двуколки.

Резкий рывок отбросил ее в аккуратные живые изгороди, окаймляющие дорогу. Сотрясение и удар вызвали тошноту. Она закричала от боли, когда кусты под ней расщепились, ранив ее в нескольких местах и разорвав тонкий муслин платья. Сознание на мгновение поплыло. Наконец она отдышалась, но боялась пошевелиться. Лошади резко остановились, и Кейтлин ошеломленно наблюдала, как сломанный тильбюри припарковался недалеко от нее.

Маллинз, по-видимому, тоже вывалился из двуколки, потому что она видела, как он вскочил на ноги. К ее беспомощному ужасу, Маллинз покачнулся, а затем снова рухнул в пыль посреди дороги. Она увидела Килвертона, растянувшегося наверху, на том, что было правой боковой панелью коляски — он держался за колени, все еще сжимая поводья. Как только двуколка остановилась, он повернулся к спутникам, оценивая ущерб. Затем соскользнул с борта, и, бросив лошадей, поспешил обратно к Маллинзу и мисс Кэмпбелл. Было ясно, что испуганные лошади вряд ли куда-нибудь ускачут, независимо от того, держит он поводья или нет. Кейтлин изо всех сил пыталась освободиться, чтобы тоже бежать к Маллинзу, но взвизгнула, когда кусты снова ударили ее как ножом. Килвертон, бегло взглянув на поверженного грума, подбежал к ней.

— Не двигайтесь, мисс Кэмпбелл! — приказал он резким от беспокойства голосом. Она повиновалась, и он склонился над ней, задыхаясь от усилий; его лицо побледнело от напряжения. — Вы сильно ранены?

— Думаю, что нет, — неуверенно ответила она. — Но я не могу выбраться из этих кустов.

Килвертон высвободил худшие из колючек, вытащил ее и помог встать.

Она чувствовала мучительную боль в левом запястье — в том месте, где она пыталась остановить падение. Едва ли нашелся бы хоть один не поцарапанный или ушибленный дюйм на ee теле. Но кости были целы, она каким-то чудом избежала серьезной травмы. Кейтлин пришло в голову, что если бы она вылетела на дорогу, или если бы эта часть дороги была обнесена каменными стенами, а не засажена зеленью, ее могло убить. От этой мысли ей стало плохо.

Первой задачей было выяснить, что случилось с Маллинзом. Они похромали к нему и обнаружили, что грум потерял сознание. Лицо его покрывала ужасная бледность, вселившая страх в сердце Кейтлин.

— О, бедняга! — воскликнула она. — Как вы думаете, следует ли переместить его? Будет ли ему больно?

Она прикрыла глаза рукой — ее шляпа исчезла — и лихорадочно огляделась в поисках помощи. Не было видно ни души; за живой изгородью во всех направлениях мирно простирались поля и леса.

Напряженность во взгляде Килвертона усилилась.

— Мы не можем оставить его на дороге. — Он опустился на колени рядом с неподвижным грумом и ловко осмотрел его. — Не вижу травмы головы, но, поскольку я не хирург, это мало что значит, — определил он наконец. — Он явно повредил правую ногу и, возможно, не могу точно сказать — левую руку.

— О! — прошептала Кейтлин с сожалением. — Он тянул меня левой рукой!

— Не огорчайтесь, мисс Кэмпбелл, — быстро сказал Килвертон. — Если здесь есть чья-либо вина, то моя. Я был кучером.

Он с трудом поднялся на ноги, и Кейтлин впервые заметила красное пятно на его левом плече.

— Вас ранило! — воскликнула она.

Килвертон мельком взглянул вниз и раздраженно нахмурился.

— Ничего подобного, — коротко ответил он. — Но, черт возьми, я не смогу сдвинуть Маллинза без посторонней помощи.

— Я помогу вам, — решительно заявила Кейтлин.

Он с сомнением оглядел ее, и неохотная ухмылка на мгновение рассеяла мрачность его лица. Мисс Кэмпбелл потеряла шляпу, зонтик и одну туфлю и стояла перед ним в рваном, пыльном платье. Она была до крови расцарапана; волосы, с запутавшимися в них листьями и ветками, беспорядочно спадали вокруг грязного лица. Несмотря на решимость, сиявшую в глазах Кейтлин, вид у нее был бледный и удрученный. Можно было восхищаться ее смелостью, но она казалась человеком, не способным перенести кошку, — не говоря уже о взрослом человеке! — на обочину дороги.

— Не нужно! — отказался он. — Если другие путешественники не проедут мимо, ландо прибудет через несколько минут. Я только надеюсь, что Маллинз останется без сознания, пока его не переместят. Уверен, ему будет очень больно, когда его поднимут. Его нога быстро опухает. Если она не сломана, то сильно растянута. — Килвертон ослабил шейный платок Маллинза, пока говорил, и попытался расположить ноги поудобнее.

— Как вы думаете, нам следует снять с него сапог? — спросила Кейтлин.

— Думаю, нет, если мы не найдем что-нибудь, что можно использовать в качестве шины.

— Тогда, если ничего нельзя сделать для него, мы должны позаботиться о вашем плече.

— Ерунда! Побудьте минутку с Маллинзом. Я собираюсь осмотреть лошадей, — сообщил Килвертон.

Она остановила его, просто схватив за левый рукав, что заставило его сморщиться от боли.

— Ваши лошади могут подождать, сэр, — тихо сказала она. — Если кровь просочилась через редингот, значит, у вас серьезная травма. Ее нужно осмотреть и перевязать.

Выражение нетерпеливого отказа на его лице заставило ее вскинуть подбородок.

— Если не желаете, надеюсь, вы окажете мне услугу и растя́нитесь рядом с Маллинзом! Вы не можете ожидать, что я буду ухаживать за двумя бессознательными мужчинами, лежащими на противоположных концах дороги.

Он невольно засмеялся:

— Хорошо, мэм, посмотрим, что нужно делать.

Они сели на лужайке у обочины дороги. Кейтлин помогла ему стащить редингот и камзол под ним, обнажив пропитанную кровью рубашку. Взволнованная, она сбросила испорченные перчатки и сорвала его красиво завязанный галстук.

— Эй! Что вы делаете? — возмущенно потребовал он.

— Сэр, мы должны стянуть вашу рубашку с плеча! Это самое странное, потому что на рубашке нет ни одного разрыва, нo под ней — рана. Что это может значить?

— Это означает, что я повторно повредил рану, которая, казалось, хорошо заживала. — Он вздохнул, нехотя помогая ей расстегнуть рубашку. — Не удивительно. Я ожидал, что после такой долгой поездки рана будет слегка побаливать. Но, признаюсь, не допускал возможности дополнительных нагрузок, связанных с несущейся упряжкой лошадей, отказом экипажа повиноваться и извлечением моей спутницы из кустов.

Когда Кейтлин увидела рану, она была потрясена.

— Милорд, вы должны сидеть совершенно неподвижно, — призвала она. — Не представляю, как вы могли перебежать через дорогу и предложить мне помощь. Мои царапины — ерунда по сравнению с этим!

Проинспектировав, она выбросила покореженный галстук — слишком грязный — и принялась искать в карманах его редингота носовой платок. Единственной находкой оказался тот, которым она вытирала слезы в Ричмонд-парке. Как давно это было! Когда Кейтлин удостоверилась, что другой чистой ткани под рукой нет, она, не колеблясь, приподняла оборванный волан своего платья и стала рвать на полоски нижнюю юбку. Килвертон был тронут, но стал возражать.

— Мисс Кэмпбелл! Вы не должны… Немедленно прекратите это! — приказал он, пытаясь подняться.

Она крепко положила руку ему на грудь.

— Я должна и буду. Если вы не хотите истечь кровью на моих глазах, надо как-то остановить кровь.

— Но вы испортите себе нижнюю юбку!

Кейтлин бросила на него раздраженный взгляд и вернулась к своей задаче.

— Если у вас есть предложение лучше, буду рада его услышать! Если нет, умоляю, не мешайте мне.

У него не было лучшего предложения, и он скрепя сердце сдался. Кейтлин принялась деловито рвать на бинты дорогую нижнюю юбку, очевидно, не задумываясь, что выставляет свои стройные лодыжки его заинтересованному взгляду. С некоторым трудом — из-за болевшего левого запястья — она затянула рану чистой марлей и прочно перевязала носовым платком.

Лорд Килвертон смотрел на нее со странной полуулыбкой на лице. Солнечный свет позади Кейтлин обрамлял ее волосы нимбом. «Она такая красивая», — подумал он. Она походила на ангела, если бы не пятна грязи на лице и выражение неистовой сосредоточенности, сжавшее ее мягкий рот в тонкую линию и приподнявшее брови над обеспокоенными глазами.

— Вы — героиня, мисс Кэмпбелл, — печально пробормотал он. — Теперь давайте порвем кое-что из моего белья, чтобы сделать перевязь для вашего запястья.

Она легко рассмеялась, убирая волосы со лба.

— Мы не будем делать ничего подобного. — Кейтлин встала и пошла обратно туда, где все еще лежал Маллинз. — Слава Богу! — нетерпеливо воскликнула она. — Его цвет лица восстанавливается.

— Не повезло Маллинзу, — заметил Килвертон. — Бедняга, должно быть, приходит в себя.

Словно в подтверждение этих слов Маллинз тихо застонал; его брови сморщились от боли. Кейтлин передвинулась, чтобы защитить лицо грума от солнца, и наклонилась, говоря с ноткой мягкого авторитета:

— Вы не должны пытаться сдвинуться с места, мистер Маллинз. Произошла авария с двуколкой. Вам нужно только полежать спокойно несколько минут и не беспокоиться.

— Что случилось? — ошеломленно осведомился он.

Килвертон встал и подошел к нему, не обращая внимания на боль в плече и нахмуренный взгляд Кейтлин.

— Какой-то дурак-охотник выстрелил слишком близко от дороги, — весело сказал он. — Лошади сбежали, и колесо отвалилось. Это все.

Кейтлин впервые задумалась, что же на самом деле произошло. Она ощутила легкий укол тревоги, когда вспомнила, что был не один, а два выстрела. Ее обеспокоенный взгляд встретился с Килвертоном, но он предостерегающе покачал головой и посмотрел на грума. Очевидно, на данный момент следовало по возможности не волновать Маллинза.

— Лошади? — слабо голосом спросил Маллинз.

— Растянуты суставы. Ничего серьезного, — заверил его Килвертон. Кейтлин знала, что у него не было возможности осмотреть лошадей, но придержала язык, увидев, что беспокойство покидает лицо Маллинза.

Приближающийся стук копыт возвестил о прибытии ландо, и Кейтлин нетерпеливо повернулась, чтобы приветствовать его появление на последнем дорожном повороте. Экипаж подъехал на максимальной скорости, на которую отважился кучер; все пассажиры тревожно наклонились вперед. Эмили полувстала, в панике уцепившись за край ландо. Некоторое время назад они наткнулись на валяющийся в пыли зонтик Кейтлин и касторовый цилинр Килвертона, катившийся по обочине. Последние полмили путешественники опасались ужасного зрелища за каждым поворотом.

Когда они прибыли на место происшествия, Эмили тут же разрыдалась от смешанных чувств: горя и облегчения. Лорд Килвертон и мисс Кэмпбелл, конечно же, казались побитыми, но оба держались на ногах; и, хотя тильбюри был разбит, лошади уцелели. Маллинз, бедный, страдал от боли, но избежал смертельной опасности. Обе лошади охромели, их нужно было вести, однако, похоже, обошлось без серьезного ущерба. Все быстро сошлись во мнении, что их спасение от худшей участи было чудом.

Пока кучер леди Селкрофт присматривал за лошадьми Килвертона, Эмили расстелила его куртку на травянистом берегу, чтобы положить на нее Маллинза. Мистер Монтегю и сэр Эгберт отнесли Маллинза к обочине дороги и расположили его как могли удобнее на куртке.

В этот момент к месту аварии спешно примчались капитан Талгарт и Серена; они вернулись узнать, что случилось. Капитан Талгарт немедленно ускакал в ближайшую таверну — вызвать для Маллинза помощь и хирурга. Серена предложила поехать обратно и собрать все, что отыщется из имущества, потерянного во время бегства лошадей. И триумфально возвратилась со всем, кроме пропавшей сандалии Кейтлин.

Во время всей суматохи леди Элизабет хранила жесткое молчание и не двинулась с места.

Было решено: кучер леди Селкрофт останется с лошадьми лорда Килвертона, пока капитан Талгарт не вернется с помощью. Лорда Килвертона и мисс Кэмпбелл следует как можно скорее доставить обратно в город. Килвертон считал, что ему тоже следует остаться с Маллинзом, но после короткого спора все же согласился занять место в ландо. По настоянию Эмили, он сел рядом с Кейтлин — из соображений удобства для раненых: чтобы оба могли смотреть вперед, а не против движения. Это окончательно сместило леди Элизабет на заднее сиденье к Эмили. М-р Монтегю правил ландо, сэр Эгберт ехал рядом с ним на облучке, а Серена вела Нелли. Как только они двинулись, Монтегю потребовал сообщить, что произошло.

Теперь, когда шок от аварии прошел, Кейтлин чувствовала себя по-настоящему скверно. Килвертон тоже выглядел так, будто был бы рад отдохнуть вместо разговора. Она не удивилась, что он ответил другу как можно короче, почти в тех же словах, что говорил с Маллинзом:

— Кто-то охотился в лесу слишком близко к дороге. Выстрелил, когда мы проезжали мимо, кони понесли, и колесо оторвалось.

Мистер Монтегю повернулся и мгновение смотрел на друга. Килвертон достаточно вежливо ответил на его взгляд, но Кейтлин — чьи нервы были на пределе — решила, что мужчины передали друг другу немое сообщение. Мистер Монтегю заметил грубым тоном, казалось, он скрывал какие-то сильные эмоции:

— О да! Такое могло случиться с кем угодно!

Кейтлин ничего нe поняла, но что-то явно беспокоило мистера Монтегю. Она внезапно осознала, что и ее это беспокоит.

— Два выстрела, а не один, — слабо сказала она. — И нас обстреляли через дорогу, милорд. Как это объяснить?

Ландо покачнулось, когда мистер Монтегю необъяснимым образом опустил руки.

— Следи за упряжкой, Недди, — приветливо посоветовал Килвертон. — Не хочу повторять сегодняшний опыт.

Монтегю взял поводья, бормоча что-то себе под нос, но Эмили утешительно взяла Кейтлин зa руку.

— О, Кейти, как ужасно! — воскликнула она. — Как вы, должно быть, испугались! Я бы упала в обморок от страха.

Кейтлин нежно улыбнулась сестре.

— Мне, конечно, следовало упасть в обморок, но не хотелось доставлять лорду Килвертону лишние неприятности, — объяснила она. — Ему и без того хватало проблем.

— Спасибо, — сказал Килвертон с благодарной улыбкой, и Кейтлин вежливо поклонилась.

Настала очередь сэра Эгберта повернуться на сиденье, что он и сделал с трудом.

— Вы сказали два выстрела, мисс Кэмпбелл? — осведомился он с ноткой негодования в голосе. Получив подтверждение, он продолжил с сильным неодобрением: — Какая неосторожность! Никогда не слышал подобного. Вы хотите сказать, что этот парень сбежал, не сказав ни слова? Не явился предложить помощь? Бог милосердный! Эти браконьеры! С ними нужно что-то делать.

Кейтлин с благодарностью ухватилась за интерпретацию событий, предложенную сэром Эгбертом.

— Да, видимо, браконьер! Это объясняет, почему он не показался нам на глаза, — с облегчением сказала она. Затем снова нахмурились. — Но ведь он охотился в лесу. Как вы думаете, почему он стрелял через дорогу?

— Возможно, пытался украсть моих лошадей, — пробормотал Килвертон. — В конце концов, несколько незаинтересованных лиц похвалили мою упряжку. Пожалуй, живые они стоят больше, чем мертвые — так что лучше их поймать, чем расстрелять. Что ж, полагаю, он был голоден.

Кейтлин задохнулась, а затем вздрогнула, когда от смеха задела ушибленные ребра. Она пристально посмотрела на лорда Килвертона.

— Лорд Килвертон! — она упрекнула его. — Вы в любой ситуации можете найти юмор?

На мгновение он глубоко задумался.

— Только в юмористической, — пояснил он.

Это глупое замечание заставило Кейтлин Кэмпбелл и Ричарда Килвертона улыбнуться друг другу. И тут произошло странное явление. Остальная компания, события дня и весь мир, казалось, стремительно отступили, оставив их двоих в каком-то далеком месте. Они плыли там вне времени. Опасный момент.

— Позор! — воскликнула леди Элизабет.

Нарушив свое затянувшееся молчание, она внезапно вернула их на землю. Голос Элизабет дрожал от сдерживаемой страсти. Она сидела с каменной неподвижностью, отведя глаза в сторону и решительно глядя мимо лорда Килвертона на дорогу. Килвертон, Кейтлин и даже Эмили удивленно моргнули. Похоже, леди страдала от сильных эмоций.

У леди Элизабет выдался тяжелый день. Бóльшую часть времени она провела в бесплодных спорах с женихом и была глубоко встревожена, обнаружив, насколько несовместимы их взгляды почти во всем. По возвращении в Лондон Ричард унизил свою невесту, отказавшись от ее общества в пользу мисс Кэмпбелл. Затем Элизабет чуть не стала свидетельницей шокирующей аварии с тильбюри, и ей пришлось лицезреть отталкивающую сцену с большим количеством крови, что, натурально, расстроило деликатно воспитанную женщину.

Но кульминационный момент наступил, когда ландо подъехало к месту аварии. Элизабет пришлось отвести взгляд от голой шеи Ричарда и обнаженного плеча. Мало того, что ее беспредельно смутила такая манифестация, было ясно, чьи бесстыдные руки обнажили плечо ее жениха и перевязали эту рану! Маллинз распростерся на земле — доказательство, что это мисс Кэмпбелл оказала помощь Ричарду. Кроме того, дерзкая молодая женщина бессовестно демонстрировала платье — практически лохмотья. Солнечный свет, пробивающийся сквозь кисею, обнаружил, что ее нижняя юбка разорвана ниже колен. Кружевная кайма неуместно развевалась на повязке Ричарда. Понятно, что случилось с пропавшей юбкой мисс Кэмпбелл…

Оскорбление всех чувств! И хотя был ранен жених леди Элизабет, никто не побеспокоился, чтобы выразить ей хоть какое-то сочувствие. Головная боль, возникшая ранее, не уменьшилась, когда она ехала задом наперед в коляске. И необходимость уступить место мисс Кэмпбелл — из всех людей! — усугубила ее возмущение. Ярость, досада и оскорбленная скромность заставили Элизабет страдать молча. Но постыдное зрелище флирта ее жениха — да, флирта! — с мисс Кэмпбелл прервало ее немоту.

— Только безумец может смеяться в этой невыносимой ситуации! — гневно объявила леди Элизабет. — Какая разница, два выстрела или дюжина? Единственное, что сейчас имеет значение — мы вынуждены ехать по городу в открытом экипаже, чтобы на нас пялился каждый дурак в Лондоне. И состояние вашей одежды! Ваш вид не просто нелеп, a неприличен. Мы будем объектом любопытства для всех встречных! В данных обстоятельствах считаю шутливость совершенно неуместной. В самом деле, худший случай безвкусицы!

Этот аспект ситуации не приходил в голову Кейтлин. Впервые она оглядела себя и была потрясена. Не хватало одной туфли и обеих перчаток, платье испорчено, волосы в беспорядке, без шляпы, поцарапана и в крови. Судя по взлохмаченному виду лорда Килвертона, ее собственный, должно быть, так же плох или даже хуже.

— Милосердные небеса! — слабо сказала она. — Леди Элизабет совершенно права — это не шутка. Мы должны где-нибудь остановиться и привести себя в порядок.

Мистер Монтегю был вынужден возразить.

— Вы не можете говорить серьезно! — воскликнул он. — Сейчас не время думать о внешнем виде!

— Верно, верно! — воскликнула Серена, восседая над ними на своей кобыле. — Если люди смотрят, что из этого? Мы должны доставить Ричарда домой! Эмили, одолжи Кейтлин свой зонтик, чтобы она могла спрятать лицо, если захочет.

— О, конечно! — согласилась Эмили, немедленно передавая зонтик сестре, пока Кейтлин пыталась уложить волосы в некое подобие прически. — Как жаль, что твоя шляпа порвана. Если хочешь, можешь надеть мою, Кейти. Никто не заметит ничего необычного.

— Может быть, у моей матери где-то в ландо спрятана полумаска, — услужливо предложил Килвертон.

Кейтлин рассмеялась.

— Если так, вы должны носить ее, а не я! — возразила она. — Ваше забинтованное плечо — гораздо более захватывающее зрелище, чем вся моя грязь и беспорядок. И как нам это скрыть, я не знаю!

— Если моя впечатляющая внешность привлечет толпу, одолжите мне зонтик, и я нырну под него.

— О, серьезно, Ричард! — резко сказала леди Элизабет. — Если вы полны решимости отправиться прямо в город, мы должны как-то прикрыть ваше плечо. — Она нечаянно взглянула на его полуобнаженное плечо и тут же снова отвела глаза, слегка покраснев от смущения.

Сэр Эгберт неожиданно вступил в дискуссию. Oн глубокомысленно объявил:

— Леди Элизабет, ваше беспокойство оправдано! Какие бы приключения мы не пережили сегодня, ради вас нам необходимо добиться респектабельного, ничем не примечательного внешнего вида. Мы не можем подвергнуть леди вульгарным комментариям! Мы не можем ожидать, что вы невозмутимо встретите грубые взгляды плебейской орды! И, конечно, мисс Кэмпбелл. Уверен, никакая дама не выдержит такого испытания.

Серена нетерпеливо прервала его:

— Фу! Кейтлин, по крайней мере, не такая уж жалкая. И, Ричард, тебе нужно только натянуть на себя плед и притвориться, будто ты спишь. Никто не заметит твое плечо.

Это предложение в целом было встречено благосклонно, поскольку лорд Килвертон уже полулежал на сиденье. Откровенно говоря, oн чувствовал себя достаточно скверно, чтобы радоваться причине остаться там. Сэр Эгберт был вначале недоволен, но в конце концов назвал это оптимальным решением.

— Мне кажется несколько необычным, точнее, невоспитанным — лежать в присутствии женщин, но полагаю, никто не будет чрезмерно удивлен.

Килвертон поднял плед, и Кейтлин потянулась, чтобы накинуть его на раненое плечо. Ее пальцы коснулись его шеи, и их глаза встретились. Ярко покраснев, она поспешно вернулась на свое место и до конца пути старалась не смотреть в его сторону. Кейтлин была ошеломлена и потрясена поворотом своих мыслей. Она ухватилась за идею, что ее душевное состояние объяснялось реакцией на аварию. Говорят, мысли и чувства людей часто нарушаются подобными потрясениями. Мисс Кэмпбелл искренне надеялась, что ее буйные эмоции вернутся под контроль, когда она придет в себя.

Вернувшись в Линвуд-Хауз, она сразу пошла спать и позволила тете Харриет и Эмили потакать ей день или два. Ее избитое тело за ночь болезненно одеревенело; и все попытки изгнать мысли о Ричарде Килвертоне оказались утомительны — и тщетны. Она часто думала о нем. Фактически, она думала о нем почти постоянно. И чем больше она думала, тем больше падало ее настроение.