Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 16

На выезде из города я задумываюсь, вспоминая какой-нибудь элитный поселок в этом направлении или что-то в этом роде, но на ум ничего не приходит. Михаил, кажется, замечает мою усиленную мыслительную деятельность.

– В чем дело, Софья? – спрашивает он. – Решили, что не стоило ехать с малознакомым человеком к черту на кулички?

А ведь и правда. В который раз убеждаюсь в правоте Славы. Хотя с нами же Машка, я не с Михаилом собираюсь провести несколько дней, а с ней.

– Думаю, куда мы едем, – честно отвечаю. – Не помню ничего такого в этом направлении.

– А что такое, – делает он акцент на последнем слове, – что вы рассчитывали увидеть? Замок Дракулы или султанский дворец?

Хорошее настроение сегодня у человека. Хохмит и хохмит. Но в чем-то он прав. На нечто подобное я и настраивалась.

– А у вас загородный дом в другом стиле отделан? – усмехаюсь я.

– Ага, в старорусском, – не понимаю, шутит Михаил или говорит серьезно. – Софья, боюсь вас разочаровать, но мы едем в обычную деревню.

Разочаровать? Я не разочарована, а удивлена. Михаил в обычной деревне? Как-то не вяжется это с его образом, люксовым авто с водителем и квартирой размером с моих пять, если не больше.

Да уж… Не мужик – загадка.

– Тебе там понравится, Соня, – с заднего сиденья говорит Машка. – Там раньше бабушка с дедушкой жили, но я их никогда не видела.

– Это дом моих родителей, – поясняет Михаил. – Конечно, я его отремонтировал, там все удобства есть. Не то что раньше, – усмехается он. – Печку топить надо было, в туалет на улицу бегать.

Что, блин?!

Так, стоп! У меня, кажется, слуховые галлюцинации. Скосив взгляд на Михаила, понимаю, что это не шутка. То есть рос в деревне, а теперь… Он сам себя сделал, сам раскрутился. Тут невольно проникаешься уважением, даже если человек тебе и не нравится. Правда, Михаил мне не то чтобы не нравится, но иногда его хочется придушить за высокомерный вид и дурацкие фразочки.

Мы сворачиваем с трассы, проезжаем ещё с десяток километров и наконец попадаем в населенный пункт. Михаил уверенно петляет по улицам, пока не останавливается у железных ворот.

– Сидите! – командует нам и выходит.

Открывает въезд во двор, возвращается. А я с любопытством осматриваюсь. Милый дворик, выложенный тротуарной плиткой, дорожка к дому, много плодовых деревьев, готовых вот-вот распуститься.

Захлопнув дверь, делаю глубокий вдох. Здесь даже воздух кажется чище и свежее.

– Мишенька! – я не сразу понимаю, откуда голос.

И даже хочется спросить, кого зовут. Ну да, чтобы Михаила кто-то назвал Мишенькой… Непривычно и необычно. Ну вот не возникает ассоциаций.

От крыльца к нам вполне бодро идёт миниатюрная старушка. А это кто? Но задавать сейчас вопрос будет некрасиво. Да и в любом случае нас должны представить.

– Здравствуйте, тетя Валя, – улыбается Михаил и… обнимает женщину.

– Машенька, – переключает она внимание на малышку, – как ты подросла за зиму.

– Тетя Валя, это Соня, – Машка как будто спешит похвастаться мною перед этой женщиной. – Мы с ней дружим.

– Софья, – подхватывает инициативу дочери Михаил, – это Валентина Георгиевна, наша соседка. Присматривает за домом.

Ну, в принципе, вот и пояснение. Она меня рассматривает так пристально, что неловко становится. Я будто невеста на выданье. У нас товар – у вас купец. И вот именно как этот самый товар меня и разглядывают.

– Очень приятно, – улыбаюсь я.

– Здравствуй, Софья, – сразу отбрасывает Валентина Георгиевна формальности. – Наконец-то здесь появится женская рука. Так, бойлер я включила, – поворачивается к Михаилу, и я даже выдыхаю. – Постели застелила, полотенца повесила. Ежели новое понадобится, то заходите.

Ничего не поняла сейчас. А почему это все хранится у соседки?

– Можно вопрос? – все же мне интересно.

– А, городская девчонка, не поняла, – смеётся Валентина Георгиевна. – В доме-то никого всю зиму не было, а сырость такая зараза. Вот поэтому по осени все к себе и забрала. Чего ж добру пропадать?

Ах, вот оно что. Точно, не деревенская я девушка. У меня-то даже дачи нет. Мама не любила копаться в грядках, ей лучше в Турции или Египте кости погреть. Вот и догрелась – нашла себе в очередном отпуске турка, и теперь ее кости в Турции круглогодично.

– Соня, – Машке явно надоели эти разговоры, – идём я покажу тебе все.

Она берет меня за руку и теперь тянет в сторону дома.

– Все, побежала я, – Валентина Георгиевна хлопает себя по бокам. – Заходите ко мне, ежели чего, или просто чаю попить.

– Спасибо, тёть Валя, – уже вслед ей говорит Михаил и открывает багажник. – Так, сбежать не получится, – обращается теперь к Машке. – Я один все не донесу.

– Я тебе помогу, папа, – малышка даже не пытается отлынивать от задания.

Забрав вещи и пакеты из магазина, проходим в дом, по которому мне тут же проводят экскурсию. Ванная и туалет сразу после входа, дальше ещё одна дверь, ведущая прямо… хм, в гостиную, что ли. Направо кухня, и, наверное, из сентиментальности, если это ему знакомо, Михаил печь оставил. Правда, она сейчас здесь только для декорации. Напротив дверь в комнату, точнее, комнаты. Из первой попадаешь во вторую. А ещё из первой лестница на второй этаж. Хотя скорее мансарду.

– Я люблю там спать, – тычет Машка пальчиком вверх. – Папа специально для меня сделал.

Когда экскурсия окончена, иду в кухню, чтобы помочь Михаилу разобрать пакеты.

– Я хотела сказать… – все же решаюсь, забрасывая продукты в холодильник.

– И что же? – поторапливает меня Михаил, и я вижу, что ему становится интересно, по какому поводу я так мнусь.

– Я совершенно не умею готовить, – признаюсь и почему-то вспыхиваю.

Раньше меня этот факт совершенно не смущал, а сейчас почему-то неловко. И я даже ожидаю шаблонно удивления в стиле «Женщина должна уметь готовить». Но его не следует.

– Я умею, – спокойно отвечает Михаил, пожав плечами. – Что, даже салат не сможешь настрогать? Пальцы себе отрежешь? – улыбается, и я понимаю, что он снова шутит.

– Это я могу, – усмехаюсь.

И тут до меня доходит… А когда это мы успели перейти на «ты»? Сможешь, отрежешь… Мы так не договаривались. Границы становятся всё у́же и у́же, а это именно то, чего я хотела избежать.

И при этом Михаил, кажется, сам не понял, как ко мне обратился.