Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 27

Едва мы выходим на улицу, как я собираюсь откланяться. Городской транспорт никто не отменял, как и такси, так что не Михаилом единым… Но Машка не даёт мне ни слова произнести.

– Соня, а дочитай мне ту книжку? – просит, взяв меня за руку, и ведёт к машине. – Ты очень хорошо читаешь.

Ну нет… Смотрю на Михаила, который сейчас занят исключительно своим телефоном. Ясно, помощи мне не ждать. Как всегда, Софья Антоновна, справляйся сама.

– Машенька, – я даже присаживаюсь на корточки, – мне надо домой.

– Зачем? – задаёт малышка мне, казалось бы, такой простой вопрос.

Только вот я не знаю, как опять ей ответить, чтобы не солгать. По личным причинам? Она спросит, по каким именно. Любой неоднозначный ответ потянет за собой новый вопрос.

Рядом появляются и мужские ноги. Надо подниматься, а то будет как в той песне, где я у твоих ног. Резко, рывком поднимаюсь и не успеваю оценить степень близости ног. В итоге оказываюсь слишком близко с Михаилом.

Хочу отступить, поскорее отойти, а потом… А с чего ли? Я перед ним виновата в чем-то? Не отхожу, вздергиваю подбородок и смотрю прямо в глаза.

– Софья, если ты почитаешь Маше, ничего же не случится? – спрашивает Михаил, когда наши игры в гляделки пора уже прекращать.

– Да, Соня, – малышка снова сжимает мою ладонь. – Пожалуйста.

А ладно! Явно же этот… Михаил в смысле! Он же мне хочет точно что-то сказать. Иначе бы не приглашал. Или заколку все же дома оставил? Тогда да, надо отдать.

– Хорошо, – снова сдаюсь, но на этот раз не отвожу вызывающего взгляда от Михаила.

Да! Я бросаю ему вызов. Больше бегать не надо, а то там какие-то незавершённые гештальты, которые потом тянутся и мешают дальше жить. Ага, так и до биполярки недалеко. Так что скажу ему все и с чистой совестью отправлюсь домой, на этот раз точно поставив точку.

И… опять я в этом доме, куда нога моя не должна была ступать. Михаил говорит, что ему надо поработать, хотя отчитываться передо мной он не обязан. Машка утаскивает меня в свою комнату, где даже для меня время пролетает незаметно. Мы и читаем, и играем в какие-то незнакомые мне игры, хотя в правилах я разбираюсь быстро. И, в конце концов, замечаю, что Машка начинает клевать носом. Она сама справляется с водными процедурами, я читаю, едва сама не засыпая, окутанная запахом клубничного шампуня.

– Соня, ты точно фея, – шепчет Маша, складывая ладошки под щекой.

А я смотрю на нее и улыбаюсь. Даже ненадолго забываю, что мы не одни здесь. Когда Машка начинает сопеть, перевернувшись на спину и раскинув руки, я поднимаюсь с кресла.

Ох, не хочется спускаться вниз… Совсем не хочется. Но я иду, оставив включенным ночник.

В гостиной горит приглушённый свет, из кухни доносится голос Михаила. Заглядываю. Сидит перед ноутбуком, потирая глаза.

– В смысле не видели? – спрашивает Михаил тихо. – Гена, ты рехнулся? Я же сказал, что Ксения в приоритете… Найди ее, хоть из-под земли достань.

Тут он поднимает голову и видит меня. Быстро прощается со своим собеседником. Тот самый Гена, судя по всему, который глава его СБ.

Как быстро Михаил, однако… Только обо мне справки наводил, а тут уже какая-то Ксения. Видимо, это нормальная практика для таких… высокомерных снобов.

Столько мыслей было, а вот сейчас не хочу ничего говорить. Просто уехать. Может, я делаю какие-то неправильные выводы, но сейчас все равно.

– Прощайте, Михаил, – вполне вежливо говорю и разворачиваюсь, направляясь к двери, входной, разумеется.

– Стой! – доносится мне в спину, но я не реагирую и продолжаю свой путь. – Софья, черт возьми!

– Ай! – оборачиваюсь в арочном проеме, правда, не по собственной инициативе.

Развернул меня, конечно, Михаил. Ещё и нависает так сейчас сверху, едва не прижимая меня к стене, что у меня только одно желание: нырнуть ему под руку и уйти из этой квартиры. Как будто ещё я в чём-то виновата!

– Извини, – произносит тихо Михаил.

– Да ладно! – удивляюсь не на шутку.

Понимаю, что извинялся он за то, что сделал мне непроизвольно больно. А надо бы за другое.

– Дерзкая, – он усмехается.

А в следующее мгновение становится не до ответа, потому что он… Я даже не знаю, как сейчас назвать Михаила, когда он прижимает меня к стене уже так, что нечем дышать, и целует. Целует, прикусывая до боли губы. Целует так, что его язык… Боже, кажется достает до тех мест, где ещё никто не был.

Все мысли окончательно вылетают из головы, едва мои руки оказываются под футболкой. Я касаюсь напряжённой спины, впиваюсь в нее ногтями, и это будто сигнал.

Михаил стягивает с меня леггинсы одной рукой, второй – поднимает тонкий лонгслив, заныривая рукой под бюстгальтер. Опускается ниже, покрывая мои ключицы, а потом и живот поцелуями. Поднимается обратно, приподнимает меня за бедра, разводя мои ноги.

– Ай! – снова и могу лишь это выдать, не понимая, как можно пребывать в такой эйфории лишь от поцелуев и не заметить, как Михаил сам оказался снизу без одежды.

Он нетерпелив. Утыкается мне в шею, я слышу его сбивчивое дыхание, а сама… Ну что уж там? Обнимаю его за шею, зарываюсь пальцами в волосы на затылке. На то, что спине моей завтра придется несладко, она наверняка вся будет расчесана, сейчас мне плевать.

Есть только этот момент… В котором мне невероятно хорошо от каждого движения этого мужчины, от того, как мы сжимаем пальцы на коже друг друга, как дышим, кажется, в унисон…

Но все хорошее заканчивается. Да и плохое тоже в принципе. Вот и сейчас Михаил опускает мои дрожащие ноги на пол, сжимает мой затылок.

– Если ты сейчас хоть слово скажешь… – предупреждающе начинаю я, понимая, что дальнейший разговор ничего хорошего нам не сулит.

– Скажу, – своим дыханием Михаил обжигает мне шею. – Я тебя снова хочу.

Что? Вот подобного откровения я точно не ожидала. Ну хотя бы это не «я тебя люблю», в которое я бы точно не поверила.

Эх, развернуться бы и гордо уйти… Но меня останавливает единственная проблема: я его тоже хочу.

Это же неправильно! Так не должно быть. И что дальше? Мы просто будем заниматься сексом, когда этому снобу того захочется?

– Я не… – упираю руки ему в грудь.

– Софья, не надо, я не идиот, – Михаил все так же остаётся верен себе, но я не сопротивляюсь, когда он забрасывает меня на плечо и несёт в ванную.