Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 30

Он серьезно считал, что я буду спрашивать о какой-то там Ксении? Вот ещё! Много чести.

Но изменения в Михаиле я заметила сразу. В движениях, в мимике. Хоть он и умеет держать эмоции под контролем, но при боли мелкие изменения непроизвольны. И скованность в руке. Вот и спросила.

Михаил удивляется моему вопросу, машинально тянется к плечу.

– Какая внимательность, – замечает, кивая.

Вот не мог ответить просто «да« или «нет», надо обязательно ввернуть какую-нибудь фразочку.

– Издержки профессии, – пожимаю плечами, никак не реагируя.

Кажется, после вчерашней перепалки и… хм, не только я ещё не восстановила силы. Мне бы хоть чашечку кофе для начала.

– Ты все ещё в поисках работы? – Михаил заводит обычный диалог, почти как нормальный человек, когда мы идём на кухню.

– Все ещё да, – отвечаю.

А на языке так и вертится: «А что, снова хочешь предложить мне работать няней?»

Но всё-таки сил хватает только мысленно съязвить. Не выспалась, но и спать не могла. Какой когнитивный диссонанс. Решила спуститься, а Михаил уже внизу. И я же не слышала, как он прошел. Всё-таки о шумоизоляции он хорошо позаботился.

– Точно не хочешь, чтобы я поговорил со своим знакомым? – Михаил вполне доброжелателен, в его голосе нет высокомерных ноток или чего-то подобного.

Обычная утренняя беседа. О вчерашнем не вспоминаем, да и бог с ним. Я, признаться, немного остыла. Не стоит, наверное, винить человека за то, что его взгляды расходятся с моими. Он считает, что прав. И пусть… Ведь, уверена, даже Гитлер сам себя злодеем не считал. У всех просто разное мировоззрение, разные ценности и принципы.

– Я не люблю… по протекции, – честно говорю, наблюдая, как Михаил сам, несмотря на боль в руке, занимается кофе. – Рано или поздно все равно какие-то слухи пойдут, это же офис.

Сейчас мне кажется, что боль Михаила стала меньше. Двигает он рукой более уверенно, но все ещё с осторожностью.

– Никто не узнает, если ты сама не скажешь, – Михаил разливает кофе и ставит сначала одну чашку на стол, потом возвращается за второй.

– Так что с рукой? – даже с нотками беспокойства интересуюсь я, раз уж у нас завязалась такая милая беседа.

– Старая травма, иногда беспокоит.

Вот прямо удивительное утро. Будто за ночь нас подменили. Будто вчерашнего разговора и не было. А может, мы за ночь пришли к одним и тем же выводам, вот и ведём себя как нормальные люди, принимая других людей со всеми их качествами.

– Расскажешь?

– В другой раз, – обещает Михаил. – Мне пора ехать, и я хотел попросить…

Попросить? Не приказать, не заплатить за услугу, а попросить. Это даже становится интересным.

– О чем же? – поторапливаю я.

– Побудь сегодня с Машей, – говорит он. – Если у тебя, конечно, есть какие-то дела, то скоро придет Люся, а позже и Алла Ивановна.

Это ведь простая просьба. Да и Машка будет рада больше мне, чем Алле. Михаил же не нанимает меня няней на один день, денег не предлагает, а просит.

– Хорошо, – соглашаюсь, как будто это в порядке вещей.

Ну присматривают же за детьми по-соседски, например, если вдруг куда-то надо срочно отлучиться.

– Спасибо, – Михаил мне даже улыбается очень мило, что я готова влюбиться только в эту улыбку. – У Люси есть ключи, она покажет все. Или могу отдать свои.

Ого! Уже и ключи от квартиры собирается вручить. Можно сказать, попахивает серьезными отношениями, которых Михаил избегает.

Да, Софья Антоновна, кофе вливается – сарказм просыпается. Вот, ещё и стихоплетство откуда-то взялось.

– Папа! – раздается Машкин голос, и через пару секунд малышка появляется в кухне. – Соня? – во все глаза смотрит на меня. – Ты ко мне приехала? – а потом задумывается. – Или ты не уезжала?

Эм… Пусть Михаил выкручивается. Я совершенно не знаю, что ответить. И тут Машка складывает руки на груди, притопывая ножкой. И я понимаю, что малышка смотрит на футболку Михаила. На ту, которая на мне. Он тоже это замечает.

– Мария, Соня осталась у нас в гостях, ты права, – начинает объяснять. – Ты этим недовольна?

– А почему она в твоей одежде? – немного ревниво интересуется.

Внимательная девочка. Ей бы в бухгалтерию… Только папа наверняка не очень будет доволен подобным поворотом.

– Потому что Софье нужно было в чем-то спать, – Михаил не лжет. – У нее же вещей с собой не было, вот я и дал ей свою футболку. Не в уличной же одежде в постель, правда?

– Да, папа, ты прав, – соглашается Машка. – Но Соня же не с тобой спала?

И на этом вопросе я давлюсь остатками вкуснейшего кофе. И откуда у нее это вообще в голове взялось? Если я в футболке, то и в постели – такая логика?

– Соня спала в комнате для гостей, – и глазом не моргнув отвечает Михаил.

– Хорошо, – малышка кивает. – Я скоро к вам вернусь. Соня, ты умеешь красивые прически делать?

Слава ютубу, там можно научиться многому, так что и с причёсками справлюсь.

– Что-нибудь придумаем, – обещаю я.

– Я тоже пойду собираться, – поднимается Михаил. – Кстати, тебе идёт моя футболка.

И оставляет меня в полном замешательстве. А вдруг его нежелание нормальных отношений заключается именно в Машке? Она так рассказывала мне про Аллу, но это можно понять. Явилась какая-то нянька и хочет залезть к Михаилу в постель, а потом и в паспорт, судя по всему. Но она отреагировала и на футболку весьма ревностно.

Как же все сложно…

Так и сижу за кухонным столом, пока Михаил с Машей не спускаются. Он уже в костюме и снова похож на самого себя – большого босса, высокомерного сноба и далее по списку. Кажется, даже лицо изменилось, будто вместе с костюмом он нацепил маску. Машка же вооружилась расчёской и в ожидании смотрит на меня.

Михаил достает из кармана пиджака ключи и отдает мне, объясняя, что и от какого замка. Мы закрываем за ним дверь, и малышка кивает в сторону ванной первого этажа.

– Соня, идём туда, там удобнее будет, – говорит мне, а у меня перед глазами всплывают картинки того, что вчера происходило в этой комнате.

И там же… Там мой лонгслив и бюстгальтер. Черт, надо что-то быстро придумать.

– Машуль, а может, наверх? – спрашиваю я.

– Нет, давай сюда, – она уверенно направляется в ванную. – Соня, ты идёшь?

Да иду я, иду. Деваться-то некуда. Надо было не в рассуждения пускаться, а подумать переодеться. Но что уж… Поздно пить боржоми.