Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 24

Михаил

– Мария, – говорю серьезно, даже немного строго, – мне скоро нужно будет уехать на пару дней, и времени искать новую няню у нас нет, так что придется тебе потерпеть Аллу до моего возвращения, а там поговорим и будем что-то решать.

Дочь тяжело вздыхает, будто на ее маленькие плечики опустились все тяготы мира, и нехотя кивает. Я не думаю, что Маша решила оговорить няню. Скорее всего, что-то услышала, может, неправильно поняла. Софья тоже заводила разговор об Алле, значит, Маша с ней первой поделилась. А это… Кажется, я начинаю ревновать дочь.

– А мы же поедем к Соне? – снова заводит Машка эту песню. – Надо вернуть ей заколку.

Ох, не в заколке же дело, но предлог найден.

– Я завтра буду поздно, – отвечаю, хотя вот прямо сейчас, как только мы въезжаем в город, чуть сам не поворачиваю в сторону ее дома.

Какое-то ощущение неправильности происходящего засело где-то на подкорке и не хочет покидать, хоть я и почти предугадал развитие событий. Правда, не думал, что Софья в ночь сорвётся в город.

– Работы много, пап? – сразу печалится моя девочка.

– Много, – киваю. – Лучше подумай, чем сегодня займёмся.

Слава богу, я отвлекаю дочь от разговоров о Софье. А то это уже у Машки как навязчивая идея, и мне подобное совершенно не нравится. На вечер я сам отключаю телефон, мы играем в настольную игру, смотрим фильм, пока дочь не засыпает у меня под боком. Отношу ее наверх, укладываю на кровать, и Машка сквозь сон мне шепчет:

– Я люблю тебя, папочка.

– И я тебя, – тихо отвечаю, накрывая ее тонким одеялом.

Несколько минут стою в комнате, улыбаясь. Вот только здесь, когда мы наедине с Машей, я могу дать волю своей сентиментальности. В другом месте, с другими людьми нельзя. Только покажешь хоть малейшую слабину – ударят именно туда и сожрут.

Утром, пока дочка ещё спит, приезжает Алла. Открываю дверь и пропускаю расточающую улыбки и радостные взгляды женщину в квартиру.

– Ой, как кофе пахнет, – говорит она, поздоровавшись. – А можно и мне.

– Где кухня, вы знаете, – указываю кивком. – Я поехал. Буду поздно. Если что, звоните.

Раздаю стандартные инструкции и подхватываю пиджак с дивана. Сейчас, после разговора с Софьей и дочерью, я присматриваюсь к няньке. Первые дни на нее вообще не обращал внимания. Точнее, на ее поползновения в мою сторону, а теперь ловлю себя на мысли, что дочка, кажется, была права.

– Конечно, Михаил Дмитриевич, – едва не с придыханием произносит.

Кажется, дамочка действительно пошла в наступление. Когда вернусь, надо будет отправить ее обратно на биржу труда. Мне такое счастье под боком не надо, тем более Маша явно недовольна.

По ещё полупустому городу еду в офис. И ведь думал же, что приеду первым, хотел в тишине разобрать накопившиеся за эти дни дела. Ничего срочного и экстраважного, но не люблю, когда копится. Только я не первый. Машина Гены уже стоит здесь, я паркуюсь рядом и сразу направляюсь к нему в кабинет.

– Доброе утро, – говорю в открытую нараспашку дверь. – Ты что так рано?

– Тебя жду, – Гена поднимается из-за стола.

Наши голоса разносятся по пустым коридорам, где только в другом конце офиса слышится плеск воды – уборщица моет полы.

– Так, – киваю, проходя в кабинет и закрывая дверь. – Мог бы позвонить.

– Я знаю, что после своих выходных ты появляешься с самого утра. Не знаю, насколько это важно, но ты просил держать в курсе, – почти по-военному рапортует мне Гена. – В общем, Ксения вернулась в город. Я решил, что ты должен знать.

Реакция на эту новость – несколько непечатных выражений из моих уст. Предупреждал же, чтобы больше на глаза мне не попадалась. Да и денег у нее столько, что могла бы несколько жизней сидеть за границей. Но чем больше человеку даёшь, тем сильнее растут его аппетиты. И с бабами это работает в геометрической прогрессии.

– Что делать будем? – спрашивает Гена. – Наблюдать?

– Пока да, – говорю, все ещё думая, чего можно ожидать.

Наверняка Ксения что-то придумала, чтобы получить больше денег. А что ещё ей делать в городе? Сомневаюсь, что в ней неожиданно проснулся материнский инстинкт.

– А что по этой барышне, на которую собирал информацию? – Гена, изогнув бровь, смотрит на меня, как будто понимает что-то, что мне пока недоступно. – Софья, если не ошибаюсь.

Генка со своей памятью и внимательностью ошибаться не может, о чем сам прекрасно знает. Но вот этот вопрос к чему?

– Ничего, – пожимаю плечами. – А к чему ты спрашиваешь? Что-то новое нарыл?

– Нет, – качает Гена головой. – Я просто не понимаю твоего интереса к ней. Обычная женщина, не считая того, что дружит с Полянскими.

– Забудь, – отталкиваясь руками от подлокотников, поднимаюсь. – По Софье полный отбой. Сконцентрируйся на Ксении, сейчас это главное.

– Миш, – зовёт меня начальник СБ, когда я уже тянусь к ручке, – предчувствие у меня какое-то плохое.

О Генкиной интуиции в части ходили легенды. Сначала все смеялись, но после пары случаев стали относиться серьезнее. И сейчас я сам понимаю, что от приезда Ксении ничего хорошего ждать не стоит. Это даже не предчувствие, а логически обоснованный вывод.

– Тогда делаем все возможное, чтобы предчувствия тебя обманули, – говорю я и выхожу в коридор.

Целый день от Гены никаких новостей. Значит, Ксения тихо сидит в какой-нибудь норе и носа не кажет наружу. Что ж, можно быть пока спокойным, потому что о любом телодвижении со стороны бывшей мне бы доложили.

Домой приезжаю, как и говорил Маше, поздно. Она уже спит, зато Алла меня встречает, как соскучившаяся жена.

– Я попрошу водителя отвезти вас домой, – сразу предупреждаю. – Завтра я приеду домой после трёх, так что можете планировать свои дела.

– Я могу с вами…

– Не можете, – пресекаю на корню, что бы она ни хотела сказать. – Доброй ночи.

– Д-до свидания, – едва ли не заикается нянька, видимо, я был слишком резок.

Не задался денёк. Вроде бы ничего не случилось, но все равно возвращение Ксении меня и насторожило, и разозлило.

Интересно, Маша вспоминает о ней? Мне ни разу ничего не сказала. А Софье? Хотелось бы знать, только как спросить?

Или я уже сам ищу повод, чтобы с ней встретиться? Странно вообще, что со стороны Софьи тишина. Такого я не предполагал. Или всё-таки просчитался где-то?