Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 26

– Папа! – Машка радуется более явно, чем Алла, но ей по статусу положено. – Ты вернулся.

– Как видишь, – отвечает Михаил.

Я все ещё не вижу его – он у меня за спиной. Здоровается с Анькой, обходит стол и садится рядом с Аллой. И это что, мне теперь им любоваться? И что он вообще так пялится, как будто успел соскучиться?

– Софья, как ты? – спрашивает, когда Машка с моей подругой уходят к раздаче.

Светские беседы вести вздумал? Ну, это я тоже умею. Надо только в красках представить стекающую за воротник солянку.

– Прекрасно, – моя улыбка наверняка больше похожа на оскал. – Какими судьбами к нам пожаловал? Откушать Аниных обедов? Ты только не предлагай ей работу личной поварихи. Она девушка спокойная, но мышьяка в суп сыпануть может.

А что это Михаил брови вскидывает? Сам же начал разговоры разговаривать, я всего лишь поддержала.

– Эм… – одним междометие ограничивается Алла, на которую мы синхронно переводим глаза.

Она, кажется, решила, что я про мышьяк говорила вполне серьезно. А, ну нянька просто не знает мою подругу. Анюта муху из супа достанет и выпустит в окно, потому что ей жаль будет бедное тонущее насекомое.

– Машина у входа, – говорит Михаил. – Водитель вас доставит, куда вы скажете.

Алла собирается что-то возразить, но в последний момент захлопывает рот. Прощается с нами и начинает собираться. Что-то больно медленно, как будто ждёт, что Михаил передумает. Наконец она направляется к выходу, а я оглядываюсь. Где там Анька с Машей? Что-то они торопятся кормить этого командировочного. Их уже и возле раздачи не видно, наверное, пошли в кухню, чтобы подать ему все с пылу с жару. Много чести…

– Кажется, мышьяк – это исключительно твоя идея, Софья, – наверняка Михаил цепляет на лицо свою самую обезоруживающую улыбку, только вот на меня она впечатления не производит.

Нет, улыбка вполне ничего. Можно для рекламы какой стоматологии использовать. Одно все портит: она на лице Михаила.

– Я более кровожадна, – серьезно киваю. – Мои методы – это бензопила, топор, ножи и прочие прелести жанра хоррор.

– Вот как, – Михаил продолжает улыбаться, а я думаю, о чем мы, блин, вообще говорим. – И чем ты снимала с меня кожу в своих фантазиях?

Ха! Вот ещё! Складываю руки на столе и чуть подаюсь вперёд. Теперь мне хочется улыбнуться, и я это делаю вполне искренне.

– А в моих фантазиях тебе нет места, – отвечаю, довольная собой.

А нечего! Пусть самоуверенность свою поубавит. Хотя выбить почву из-под ног у такого, как Михаила, очень сложно. Вот и сейчас я замечаю лёгкое снисхождение на его лице. И что это значит? Будет мне опять что-то доказывать?

Наш дурацкий разговор продолжить мы не успеваем – возвращаются Аня с Машей. Подруга подаёт мне чашку кофе, перед Михаилом ставит солянку, а малышка почти торжественно преподносит второе. Ага, только компота не хватает для полноценного обеда. С пирожком. Или беляш Михаилу с вокзала, чтобы жизнь малиной не казалась.

– Анна, вам бы ресторан ещё открыть, – Михаил переключает все свое обаяние на мою подругу. – У вас волшебные рецепты. Если хотите, можем это обсудить. Готов быть вашим инвестором.

Ну и… обаятельный гад, ничего не скажешь. И Анька вон уже плывет, покраснела, смущается. Спрашивает, не хочет ли Михаил добавки.

– Папа, а кто такой инвестор? – ну хоть Машка догадывается разбавить эти елейные речи.

– Это тот, кто вкладывает свои деньги в какое-то дело, вот как ресторан, например, чтобы сохранить их или приумножить, – вполне понятными для ребенка слова поясняет Михаил. – Так что подумайте, Анна, – снова переключается на мою подругу. – И Софье заодно работа найдется.

Ну каков же… Козел! Сейчас обработает Аньку по полной программе, инвестор, блин. Неужели Слава сегодня не заедет за любимой женой, чтобы она хоть немного отрезвела от речей этого гипнотизёра?

– Я подумаю, – отвечает Аня вполне серьезно и ловит мой взгляд. – Соня, ведь хорошая идея. У меня ещё столько рецептов. Для гурманов даже есть, что не каждому понравится, и здесь с ними так не развернешься, это только в ресторане можно.

– Ага, – киваю я, стараясь не выглядеть слишком недовольной.

Слишком много Михаила стало в моей жизни. И в моей голове, как бы я это ни отрицала. Может, к маме рвануть? Ну а что, он вон готовит марокканский кофе, а я научусь по-турецки делать. Надо же когда-то учиться готовить, вот с кофе и начну.

– А хотите я вас научу делать кофе, рецепт приготовления которого я привез из Марокко? – от слов Михаила я едва не подпрыгиваю на стуле.

Он не только мою подругу загипнотизировал, которая сразу же кивает китайским болванчиком и ведёт этого баристу на кухню, но и мысли читать умеет.

– Соня, а кто такой гурман? – снова Машка просит пояснить ей незнакомое слово.

Так, вспоминаем Анькины лекции.

– Это тот, кто разбирается в тонкостях вкусовых сочетаний. В общем, ценитель еды, – говорю проще.

– Ага, – малышка о чем-то задумывается, глядя в окно. – Интересно.

– Соня! – зовёт меня возбуждённая Анька. – Это же просто снос крыши и отвал башки, – моя интеллигентная подруга подбирает совсем не подходящие ей выражения. – Попробуй этот кофе!

– Я пробовала, – машинально отвечаю. – Михаил готовил как-то.

Как-то пару раз… Нет, его точно слишком много, пора с этим что-то делать. Я с первой встречи пыталась, но все мои старания на этапе попыток и остались. К Машке я, конечно, привыкла. Да и ей со мной нравится.

– Я должна срочно это включить в меню бара! – продолжает радоваться Анька, кажется, даже не слыша меня. – Михаил, спасибо вам за рецепт.

– Ко мне можно на «ты», – кивает этот змей из сада, соблазнивший, правда, мою подругу не яблоком, а кофе. – Кстати, что я должен за обед?

– Что вы? Ты то есть… – поправляется Анюта. – Друзья Сони – мои друзья.

Что? С каких это пор мы с Михаилом стали друзьями? Да он меня жуть как раздражает. Друзья… Так и хочется выразительно фыркнуть.

– Это неудобно, – продолжает Михаил.

– Вот подвезите Соню до дома, и мы в расчете, – подруга невинно хлопает глазами, хотя ее коварство для меня не знает границ.

– Конечно, – этот высокомерный сноб просто раскланивается перед Анькой.

И почему меня это дико раздражает? Три раз фыр!