Няня для дочери тирана. Стань моей мамой

Глава 48

Михаил

– Соня, не уходи, – просит Машка.

Меня самого прошибает ее интонация. Да, может, это пока последствия пережитого стресса, а завтра все будет иначе, но начало положено. Софья замирает, держась за дверную ручку, вижу, как напряжены плечи.

Но в следующую секунду Софья выдыхает, расслабляясь, и поворачивается с улыбкой.

– Конечно, малыш, – мягко произносит, подходя к кровати с другой стороны, и садится на краешек возле Маши.

– Папа, а мы когда домой? – смотрит теперь на меня.

– Я могу узнать, – отвечаю, поднимаясь, и дочка кивает.

Обходя кровать, как-то по инерции на мгновение сжимаю плечо Софьи в знак поддержки и ловлю Машкин любопытный взгляд. Не хмурый, как было в тот день, когда я вернулся домой и выслушивал, что дочка больше не хочет видеть Софью. Не подозрительный, каким Маша всегда смотрела на Аллу. А именно любопытный. Что ж, начало неплохое.

Медсестра поднимает на меня глаза, когда я выхожу в коридор, и наблюдает за моим приближением к посту.

– Проснулась ваша кроха? – интересуется и после моего кивка тянется к телефону. – Сейчас позвоню Денису Петровичу, он подойдёт и скажет, когда вы сможете забрать дочь домой.

– Вы просто предугадали мой вопрос, – вежливо отвечаю и иду к автомату с кофе.

Конечно, я бы сейчас не отказался от марокканского, но и здесь не растворимая бурда, а с контейнером для зёрен сверху. Забираю бумажный стаканчик и достаю из кармана телефон, представляя, сколько там за ночь прислали информации. Дверь а палату в зоне моей видимости, так что врача я не пропущу.

Некоторые сообщения просто смахиваю, прочитав только превью, открываю единственное от Гены с просьбой перезвонить, как выдастся свободная минутка. Ее пока нет. Замечаю врача с планшетом в руках и иду ему навстречу.

– Здравствуйте, Михаил Дмитриевич, – приветствует он меня, протягивая руку.

– Денис Петрович, – отвечаю тем же и открываю дверь в палату, пропуская его вперёд.

– И как наша пациентка чувствует себя после курса витаминов? – улыбаясь, спрашивает он у Машки.

У дочки уже и румянец на щеках, глаза блестят, улыбается. Софья тоже не выглядит огорченной или подавленной. Кажется, девочки снова нашли общий язык. Маша охотно отвечает на стандартные вопросы врача. Их разговор занимает от силы пару минут. Денис Петрович делает пометки в планшете, кивая, а затем смотрит на меня.

– Все отлично, – говорит, а Софья с облегчением выдыхает. – Завтракайте и собирайтесь домой.

– Ура! – Маша хлопает в ладоши и бросается Софье на шею.

Я едва не дергаюсь в их сторону с просьбой быть аккуратнее, но останавливаю себя. Представляю, что бы на такой порыв сказала Софья и как бы с осуждением посмотрела. Но мне сейчас ее хочется посадить на девять месяцев в стерильную комнату без травмоопасных предметов. Это я утрирую, конечно, не настолько же я псих. Но оберегать от всего, следить, заботиться – этот инстинкт просто рвется наружу с тех пор, как я узнал, что Софья беременна. Не прыгать от радости, не кричать об этом на весь свет, а тихо защищать в ожидании. В первый раз такого не было, наверное, потому, что тогда я не знал, что такое быть отцом. Теперь знаю.

И ведь она собиралась мне прошлым утром сказать. Я видел, что с Софьей произошли какие-то изменения, но не мог понять, какие именно. Думал, это связано с моими словами. Думал, она не верит, что я настроен серьезно. А оно вон как…

Рад ли я? Я ещё не осознал до конца. Поначалу решил, что у меня слуховые галлюцинации. И неудивительно! После почти бессонной ночи и такого напряжённого дня.

Да меня как обухом по голове в первые минуты. А потом пришел страх. Два непривычных для меня состояния. Я боялся, что Софья не хочет ребенка, поэтому и промолчала. Но потом эта иррациональная тревога отступила, когда снова включился мозг. Пусть мы и не так давно знакомы, но она не такая. Банальная фраза, но она полностью описывает Софью.

– Значит, ждём завтрак, – решаю я, вынырнув из своих мыслей и заметив два обращённых на меня взгляда.

– А ты сегодня на работу поедешь? – спрашивает Машка. – А ты Аллу уволишь? Соня же поедет с нами? – продолжает забрасывать вопросами, не давая вставить ни слова.

– Надо отпроситься с работы, – говорю серьезно, показывая смартфон. – Вы же без меня пару минут побудете? Только завтрак мой не ешьте, – почти угрожаю.

Но они обе понимают, что я шучу. Софья беззвучно смеётся, а Машка едва не подскакивает на кровати. Снова занимаю место у автомата с кофе и звоню Гене. Подробности по делу узнаю позже, сейчас мне надо другое.

– Как Маша? – спрашивает он вместо приветствия.

– Все хорошо. Вечером приезжай, увидишь ее, – отвечаю. – Сейчас мне нужна машина к клинике.

Я бы мог позвонить водителю, но знал, что Гена ждёт и хочет узнать про Машку, поэтому решил через него вызвать машину.

– Машина будет через двадцать минут, – сообщает мне Гена, быстро что-то сказав в сторону. – Тогда до вечера, – понимает, что мне сейчас не до болтовни.

Самому уже хочется убраться скорее отсюда. Хоть клиника и хорошая, но больничные стены мало кто любит. Только если ипохондрики.

Машка уже одета – не терпится ей домой. Софья, где-то взяв расчёску, заплетает дочери косички, говоря, что точно не передумает и поедет с ней. А ведь ещё совсем недавно и я, и Софья пытались от подобных уговоров откреститься.

О том, что машина ждет, приходит сообщение во время завтрака. Машка все же умяла и мою порцию – проголодалась. А Люся наверняка уже делает заготовки на обед. И мне хочется домой. Вот прямо нестерпимо.

Маша просто не отлипает от Софьи целое утро. Может, боится, что она передумает. А может, соскучилась, хочет поболтать по-женски, так сказать.

Интересно, мне уже начинать ревновать? Только вот прислушиваюсь к себе, а ревности совсем нет. Лишь такое… странное ощущение. Даже не знаю, как его описать. Спокойно, умиротворенно, как будто я на своем месте, с нужными людьми – в общем, я наконец в своем доме, который достроил.

Поднимаемся в квартиру, откуда я уехал только вчера, а кажется, что очень давно. Я даже осматриваюсь будто другими глазами.

– Ну вот мы и дома, – говорю я, и Машка удивлённо на меня смотрит, будто в этой простой фразе уловила двойной смысл.

– То есть Соня будет жить с нами?