Оборона дурацкого замка. Том 3

Глава 20

"Факелы не могут служить маяком в ночи. Простой огонь гаснет от завесы из самого города Мрака. Железо способно убить их, но кровь не вытекает из черных ран, а ржа от прикосновения к проклятой плоти быстро истребляет любое изделие без внутренней Ци. Избегай перекрестка теней — в такое время нелюдь с иных планов бытия приходит без приглашения.

Земная твердь испугана сменой ночи на беспросветный мрак. До самого рассвета любой предмет: будь то камень, ткань или даже металл будет держать Ци, которую ты в него вольешь. По крайней мере, в нашей благословенной юдоли.

Знак Богини Чанъэ будет жечь вторженцев без ритуалов или воззваний…

Водная гладь отразится тысячью стрел когда сквозь нее проглянет Луна, соль и песок сберегут ваши души, а тело укрепит цветущий баньян или чад тростниковый. Гимны ушедшим и трепет свечи успокоят тревожные сны у потерянных душ. Флейт перелив уничтожит навечно порочные связи. Лишь беспокойство свое уходя оставь за порогом. Взгляд за пределы, а сердцем ко внутренней распре готовься".

Стас медленно вздохнул, когда уже в третий раз мысленно зачитал текст пророчества (которое Ба Мяо упорно отказывалась считать таковым). Он чувствовал, что в этот раз стал еще эффективнее, еще больше приблизился к разгадке слов дочери коменданта, вот только это чувство совсем не успокаивало. В прошлый раз все ощущалось также: менялась его сила, менялось окружение, улучшались средства противодействия, появлялась новая информация. Вот только он еще ни разу не прошел этот рут. Отсюда и мандраж вкупе с нервным напряжением и злостью.

"Окей, хватит тухнуть. Давай лучше пройдемся по порядку, что я успел, а что не успел сделать. Первое, оружие быстро приходит в негодность от проклятой крови демонов или нежити. Плюс им в эту ночь сложнее получить рану, а если получать, то она легко затянется и не будет кровоточить. Звучит опасно, но на такие особенности мне уже давно пофиг. Напитка Ци наконечников стрел и копий вместе с пулями и камнями Каня делает бессмысленным любую попытку сохранить свое оружие, все равно после рассвета рассыпется. Эта же напитка позволяет наносить демонам реально опасные раны. Они, а также символика Богини Чанъэ. Ее знак еще и как наведение на цель действует, если малевать на стреле или метательном копье. Впрочем, Камей в прошлый раз и их пехотное копье сделал метательным.

Избегай перекрестка теней — хороший совет, ага, жаль я их не вижу. Хреново, конечно, но это словно говорить: "избегай укуса клеща" или "избегай бешеных собак". Либо сами найдут да грызанут, либо нет. От меня здесь ничего не зависит. Про долгую напитку предметов Ци уже в курсе. Про знак Богини, причем как "доброй" Чанъэ, так и "злой" Нингаль, я уже знаю. Причем, скорее всего, больше, чем сама Ба нюй-ши. Обошелся бы и без такой осведомленности, но что есть — то есть.

Водная гладь отразится тысячью стрел когда сквозь нее проглянет Луна. Здесь мне здорово помог Ма. Вспомнил какой-то там ритуал адептов Чанъэ, объяснил, где малевать знак Богини, какую воду брать, что вообще может получиться. И как напитать всю эту конструкцию энергией таким образом, чтобы ей мог воспользоваться не только я. Оказалось, принцип как со свечами под черепом — защитный круг, знак Богини, хоть из сажи, хоть из костей, парочка песнопений, который и "активируют" обряд, когда придет срок. Подобный алгоритм довольно универсален, но работать сам по себе может только в особых условиях. Таких, как сейчас, ага. Эх, надеюсь, это все сработает. А то битва даже не началась, а я уже потратил прорву энергии на напитку всякой дряни. Если все это поможет не больше, чем в прошлый раз, то я лично вставлю воронку в задницу гребаного Иккагецу и залью ему воду из всех собранных десятником кадушек. Как говорится, вода и землю точит, и камень долбит. Вот и вруну кое-что раздолбит.

Соль, песок, бадьян и тростниковый чад. Ма, пронырливый сукин сын, где-то достал курильницу, соль и бадьян не нашел никто, тростник забрал себе Иккагецу для дымления, а песка я набрал около килограмма, благо Вань согласился принести мне его. Не представляю, где он может понадобиться, но пусть так. Может быть просто кину его в глаза тем сраным практикам, которые в прошлый раз чуть меня не убили. Хотя ситуацию я представляю слабо. Не лезть же мне в мешок посреди боя?

Гимны ушедшим и трепет свечи мы реализовали еще в самый первый раз. Точнее, гимны нихрена не помогли, какие бы кто не пел, зато эти стремные черепа со свечами неплохо держат свои участки от демонов. Они не рискуют к ним лезть из-за угрозы развеивания. Оставь беспокойство, взгляд за пределы, сердцем готовься к внутренней распре — хрень какая-то непонятная. И так понятно, что демоны пойдут извне, а внутренняя распря может быть чем угодно. Хоть предательством, хоть несварением желудка, хоть психическим расстройством, хоть интригами внутри Форта. Да даже мое падение в Бездну или нужник тоже можно назвать внутренней распрей по подобной логике. Дебильной, иносказательной логике, как и у всех остальных пророчеств.

В итоге остается только флейта, с которой все… Сложно. Нет, Юлвей, конечно, молодец, что подсказал сделать отдельный мундштук, а Акургаль — нанести знак краской, но реакция клятого чиновника меня до сих пор бесит. Для тебя же старался, чучело! Не я, а Кань, правда, но у меня с резьбой по дереву очень плохо. Моя первая подружка может подтвердить…"

Стас еще несколько минут невидящим взглядом сверлил бездушный текст из диалогового окна Блокнота, а затем закрыл Системные вкладки и вернулся к наблюдению за признаками вторжения. В этот раз обстановка на стене куда меньше располагала к зыбкому, ползучему, скрытому в тумане ужасу прямиком из романов Лавкрафта. Хотя все еще оставался полный штиль обычно сильного ветра, плавали во тьме едва заметные очертания серой, словно припорошенной пеплом земли у подножия, а также неприятно мерцал от света вокруг парапет и трещины в плитах под ногами.

На этом снижающие мораль моменты начинали заканчиваться. В отличие от прошлых временных линий, сейчас почти не чувствовался специфичный аромат тьмы из Желтого Источника. Мрак города Мертвых все еще покрывал их позиции, но уже не мог укутать стену полностью. А все потому, что Стас на полную катушку применил свое новое умение выделять Лунную Ци.

Черное безмолвие вокруг разгонял не мертвенный, зеленоватый свет рассыпанных то здесь, то там гнилушек, а вполне себе мягкий и даже уютный серебристый оттенок. Саргон не пожалел своей энергии даже на самые никчемные источники освещения. Что уж говорить о той дюжине свечей из-под черепов, которые все же сумел выцыганить у господина распорядителя Кань. Они горели мерным ярким пламенем и казалось, что у черепов светятся бледным огнем глаза и ноздри.

Удивительно, однако в новой ситуации свою, причем немаловажную(!) лепту внес даже Ма. Стас слишком привык именовать его бывшим вором, а с момента представления у костра прошло слишком много времени, поэтому некоторые детали его биографии успели позабыться. Поэтому совсем не удивительно, что никто не вспомнил о словах Иккагецу про свое бытие храмовым жрецом. Тот не знал слишком уж много церковных тайн, зато разбирался в некоторых универсальных деталях и особенностях служения Высшим Силам.

По правде говоря, толку с них в обычный день было бы как с козла молока, однако нынешнюю ночь сложно отнести к разряду обычных. Множество ритуалов, обрядов и воззваний к Лунным Богиням, невозможные без жертв, тщательной подготовки и особых Ци служителя конкретной небожительницы, в эту ночь выполнялись максимально легко и свободно. Своеобразное равновесие, ответ на вторжение тьмы из самого города Мертвых.

— Зачем нам вообще эти тазики с водой? Как их использовать? Спеть ту заунывную жуть? Да я даже половины куплетов не запомнил. И я точно не хочу знать, как ты вообще смог достать такое количество деревянных вёдер, Акургаль, — Тишину разорвал меланхоличный голос Юлвея с нетипичными для него вибрирующими нотками горячности и раздражения.

Мечник и так комплексовал по поводу своего бесславного обморока, а также последующего беспамятства. Из которого бравого аристократа пришлось выводить средствами, что сами по себе стоили денег. Так еще и теперь, перед самым боем, он вообще не понимал, что происходит. Легенду о Лунной Богине Чжан услышал в сильно сокращенном виде, причем в совершенно не пугающей обстановке пятничного аврала, после чего все оставшееся время провел со своим ятаганом. Вот и недоумевал, глядя на такое количество оккультных приблуд вокруг их позиций на стене.

Его можно было понять. Помимо разбросанных под ногами, на парапетах и даже внизу у стены гнилушек (освещение), он стал свидетелем смазывания свечей человеческой желчью, заключения их в круг из костного порошка, а также надевания черепа на всю эту конструкцию. Уже настораживает, но хотя бы более-менее понятно и объяснимо. Обереги от сна про Другой Берег и тварей с Другого Берега во сне. Учитывая необычность ночи — может даже наяву. Плюс, в целом хороший ритуал для кладбищ или прорывов голодных Духов.

Напитку каждому из отряда расходников Лунной энергией он тоже одобрял, хотя и не понимал, каким образом тринадцатилетний мальчишка дошел до такого уровня мастерства. Одобрил он и знаки Богини Чанъэ, как на оружии, так и на участке кожи. Эффект ночного зрения, по крайней мере, виден сразу, в отличие от других заготовок.

По отдельности все эти шаги не вызывали какого-либо отторжения. Но все вместе… Даже товарищи Стаса, прошедшие огонь, воду и Ци Придворного, косились на парня, как на умалишенного. Правда, возражать не возражали, раз крыша поехала в более-менее нужную сторону. Сдвинулась на почве защиты, а не, например, перерезания глоток во сне. Однако абсолютно каждый человек в команде Акургаля задавался вопросом, зачем им нужно треклятое ведро с водой прямо у ног.

— Я пообещал господину распорядителю, что верну каждую лохань, причем еще и отдам ему по десять облачных юаней за целую или по двадцать — за сломанную, — Хмуро ответил своему подчиненному десятник. А потом продолжил, предвосхитив следующий вопрос Юлвея: — Я верю Саргону. Он уже делом доказал либо свое нереальное везение, либо интуицию, либо ум, либо все вместе взятое, включая знания и силу. Не хочу задавать вопросы, на которые ему будет неприятно отвечать. Но если он решил сделать что-то, проще позволить ему, чем потерять товарищей или жизнь по собственной глупости.

— Я могу понять твои резоны, — Вздохнул их отрядный мечник, — Просто не привык чувствовать себя идиотом. А в этот раз я и близко не могу сказать, что вообще может получиться из этой идеи. Как и большей части других.

— Получится может все, что угодно, — Подал голос Ма. В тот вечер над ним больше никто не издевался, однако холодок в отношениях между бывшим вором и остальным отрядом вмешательство Стаса не убрало. Скорее, не дало перерасти ситуации в критическую. Поэтому, вместо Берлинской стены отчуждения, между командой и одним из ее членов стоял небольшой такой хлипенький частокол. Не такая уж и помеха, если они снова начнут работать как одна команда. Очередная возможность, которой Ма был лишен в прошлый раз, только и всего.

— Я не служил Богини Чанъэ, однако помню ее особый отряд Серебряных Водолеев Блистательного Отражения. Ритуалы давно стерлись из моей памяти, особый состав воды, а также тексты воззваний они хранили в секрете… Зато я помню общие черты ритуала. И Саргон правильно сделал, что решил попытаться его провести. Мы не так уж много теряем. Зато выгода…

Бывший вор аж зажмурился от удовольствия, чем вызвал недоуменные взгляды. С мальчишкой, который дважды поставил его на место и серьезно поспособствовал разладу с командой, Иккагецу договорился довольно слишком быстро и легко. Особенно по мнению окружающих. Однако Ма и сам не хотел умирать, а Саргон, кем бы он ни являлся на самом деле, предлагал дело, причем давал возможность блеснуть знаниями и своему добровольному помощнику. Как тут откажешься? Отомстить можно потом, однако пока бывший вор решил сосредоточиться на собственном выживании.

— Так что он делает-то, ритуал ваш сраный? — Крикнул ему Камей, который тоже прислушивался к разговору, — Не томи уже и не мямли. Говори толком!

— Я видел четыре варианта. Всякий раз выходило по-иному. Иногда воззвание увеличивало силу выстрела. Иногда — скорость, с которой воины посылали их во врагов. Иногда — удваивало сами снаряды…

— Что значит удваивало? — Недоуменно перебил его Чжан. Аристократ единственный, кто не демонстрировал никаких особых признаков беспокойства или трясучки перед тяжелым сражением. Потому ли, что не успел еще проникнуться атмосферой непроглядной ночи, или же слишком трясся за свою репутацию — неизвестно. Даже сейчас, когда нападение должно было произойти с минуты на минуту, он вальяжно прислонился к парапету и полулежал, лениво косясь на сокомандника, пока тот объяснял детали предполагаемого ритуала.

— Когда один из них посылал стрелу, из воды появлялась ее полная копия.

— Неплохо…

— Мне больше интересно, что этот шеньцинбин от меня хочет с этим корявым подобием флейты? — Недовольно пробурчал Уру себе под нос, пока слушал чужие разговоры. Неказистую поделку Каня он получил сразу после ужина, однако в порыве злости кинул ее на казарменный настил и чуть не принялся топтать. Саргон словно предвидел его действия, так что успел оттащить бывшего чиновника от его "любимого музыкального инструмента".

Уру в итоге успокоился, прекратил свое странное поведение, даже поднял деревянную поделку. Посмотрел на нее долгим взглядом, снова разозлился, назвал это баловством и швырнул, теперь уже в лицо Саргону. А затем просто развернулся спиной и лег на свою шконку, чтобы больше не принимать участия в обсуждении. Стас сначала думал, дело в снобизме и задетой эстетике, но затем понял, в чем действительно состоит затруднение. Уру просто не знал, как пользоваться флейтой против демонов. Для него имело значение приятное извлечение звуков, без каких-либо духовных или демонических подоплек. Он боялся остаться безоружным перед лицом угрозы, это верно. Однако в той же самой степени бывший чиновник страшился разочароваться в столь любимом инструменте, уступить под напором темных тварей и выбросить его от греха подальше. Он не верил, что флейта может на них повлиять, несмотря ни на какое пророчество, часть из которого Стасу пришлось ему рассказать.

После фиаско с бывшим чиновником, тот пошел по другому пути. Время еще оставалось, так почему бы и не решить чужие проблемы самому? Далее Стас додумался до еще одной простой мысли: чтобы флейта подействовала, ее стоит напитать Ци. Но какой в этом смысл? Получится ведь как с дубинкой, если просто подать во флейту энергию, она разрушится на рассвете, только и всего. Ну, может ее удары по демонам слегка усилятся. Совершенно не тот результат, на который он рассчитывал.

Ци должен содержать извлекаемый звук, а не корпус инструмента. И тогда Ма в очередной уже раз доказал свою полезность: он вспомнил о ритуальных пениях во славу Нингаль, которые совершали вместе с флейтой и варварскими медными дисками, дававшими чистый звук, немного похожий на бой тангу (аналог барабана).

Поэтому Стасу пришлось нанести знак Богини Нингаль и чуть-чуть того зелья, которым поднимали на ноги Юлвея, а также хотели поднять Юншэна. Этим составом он смазал мундштук. Таким образом, Уру теоретически может транслировать свою мелодию с помощью Ци. Практически? Бывший чиновник почти сразу убрал флейту себе за пояс и не выглядел человеком, который решается на рискованные эксперименты посреди тяжелого боя.

— Вижу демонов! — Нарушил хрупкую тишину по-мальчишески звонкий голос Каня.

Он уже начал раскручивать свою пращу, однако не торопился пускать снаряды. Вездесущий Саргон успел дать парочку инструкций и своему ровеснику. В частности, выбирать "выдающиеся" цели. Например, среди опасных зверей, если демоны кого-то успеют захватить, или слишком быстрых, или еще каких-то. Каню тогда показалось, что его приятель знает больше, чем говорит. Тем более, никакого волнения или предвкушения перед боем у того не проявлялось. Больше всего Саргон в момент стояния на стене походил на Акургаля: небольшая досада на задержку врага, рутинное ожидание и набившая оскомину решимость идти до конца.

"Кто же ты такой, Саргон?" — Думал Кань, но вместо ожидаемых сомнений или подозрений в его мыслях слышался скорее восторг.

— Идут, — Тяжело бросил десятник. Он тоже заметил шагающих вперед мертвецов, а также более крупные и тяжелые тела порабощенных демонами зверей. Все они, как нежить, так и взятые под контроль яо, наступали тяжелой плотной волной.

Впереди, равно как и во все прошлые варианты реальности, шли наиболее сохранившееся мертвецы. Однако теперь строй претерпел серьезные изменения. Во-первых, относительно целых мертвецов оказалось меньше, чем Стас ожидал. Во-вторых, каждый из них имел собственное вооружение. Причем не первое попавшееся, а вполне определенное.

Огромные башенные щиты у первого ряда, которые зачастую превышали рост мертвых стражей Форта. Всевозможные кирки, ножи, крючья и другой инвентарь, который мог бы помочь взобраться на стену у второго ряда. Третий щеголял кусками деревяшек, молотками, гвоздями и прочим хозинструментом. Очевидно, они собирались укреплять вешки на стене от второго ряда, чтобы следующие за ними забирались наверх еще быстрее. Следующие ряды уже не поддерживали странную для нежити дисциплину, а также расстояние между линиями. Там шли вповалку остатки свежих зомби, скелеты, звери и прочие члены наступательной группы.

"Их явно больше, чем в прошлый раз. И идут они грамотнее. Вооружение от стрел, опять же. Что, черт возьми произошло?!", — Зло подумал Стас, однако быстро ответил на свой же вопрос, — "Ксин, блин! Ну Ёперный театр, почему я не подумал о том идиотском рейде к Бездне? Да чтоб им Ганнибал Лектер потом мозги чайной ложкой выел за такое безрассудство. И отнюдь не метафорически!

Похоже, моих намеков оказалось достаточно, чтобы они препарировали демона и нашли подтверждения своим страхам. Наверняка, к Бездне поперся тот же самый отряд, что и в прошлый раз. Но тогда почему на нашем участке количество демонов только увеличилось?

Гм. Сменились приоритеты? Типа, наша часть стены выглядит для вторжения самой вкусной, будем атаковать ее. Или тактика — лучше ударить посильнее в одно место, чем послабее в несколько разных. Или они вовсе не стали заморачиваться и послали сразу в разные стороны всех, кто мог? Теперь уже не узнать. Как, к слову, и степень успеха рейда Чжэня лао сянь-шена. Он вообще жив там, вместе с тем ублюдским замом коменданта? В прошлый раз им серьезно помог ритуал на основе моей редкой способности. А, какая разница. Узнаю после боя, если выживу".

— Начинайте запев! — Надрывался Ма уже не первую минуту. Он сам подавал пример, когда принимался звонко тянуть первую строку гимна Богине неожиданно поставленным голосом. Вот только то один, то другой новобранец не отзывались или не попадали в такт. Поэтому пришлось десятнику брать на себя роль координатора. Игнорировать его приказы никто не стал, поэтому все люди на стене худо-бедно начали свое хоровое пение.

ЛЕЗВИЕМ орудия Ваятель

Высечет чашу, наполнит водой, подарит блеск отраженной звезды

Чашу наполнит, Луну отразит

Урну-Луну иссечет, Лунного Года, Божественной ночи забвенья…

Они выстрелили одновременно. Все, не считая пращника-Каня. Стрелы вырвались из руков злыми жужжащими пчелами. Их мощь, скорость, а также исходящий от них свет заставили удивленно вытянуться все лица новобранцев, в том числе и двух идейных вдохновителей ритуала: Саргона и Ма. Они просто не ожидали такого эффекта.

Девять стрел оказалось выпущено из лука, девять целей пронзено яркими, в палец толщиной призрачно-желтыми молниями, имеющими очертания стандартных снарядов Форта. Башенные щиты пробивались чуть ли не насквозь. Зомби за ними вспыхивали, как свечки, а из девяти паразитов лишь двое сумели вовремя спрыгнуть с плеч своих носителей.

Будет она как бы лунной преградой,

Круглою дверью в тайник подсердечный,

Да защитит лезвием себя сердце.

Да защитит стрелою, камнями, копий замах длиннопоклонный

Зубами, дубьем, отражением гордым

Лунной Богини Чанъэ

Окончание гимна совпало с очередным залпом. И вот тут уже члены отряда Акургаля не смогли сдержать удивленных возгласов. Мощь, сила, скорость снарядов? Забудьте! Это оказалась далеко не главная сила Богини. Сразу после выстрелов защитников Форта, из деревянных емкостей с водой рядом с каждым новобранцем мгновенно сформировалась еще целая тройка точно таких же призрачно-электрически-лунных стрел. Они разворачивались по направлению врага и с кровожадным жужжанием улетали в сторону демонов, вслед за своими материальными товарками.

Второй залп нанес толпе нападавших еще более опустошительный урон. Большая часть стрел кое-как добила оставшихся зомби-щитоносцев, зато остальные летели в толпу и прошивали насквозь сразу два или три тела подряд. Далеко не всегда ими оказывались в том числе носители скелета или свежего трупа, однако даже так результативность стрельбы била все рекорды. Особенно, когда тела нежити возгорались быстрее, чем их наездник успевал спрыгнуть на землю.

Третий залп и вовсе оставил в толпе нежити огромную просеку. Словно какой-то великан решил войти в плотно растущий лес, а затем начал исступленно пинать деревья в округе. Каждый снаряд бил в цель, каждая стрела уносила с собой очередного зомби, скелета или вовсе паразита. А то и не двух-трех врагов за раз.

Поэтому в этот цикл Стасу оказалось не нужно думать над словами ободрения для своих товарищей или о других способах поднятия морали. Сама результативность их стрельбы превышала самые смелые ожидания любого из новобранцев. И на этом фоне парни с энтузиазмом палили в белый свет как в копеечку. Зная при этом, что каждая стрела так или иначе найдет свою жертву.

Стражи Форта слишком увлеклись, расслабились, принялись с гиканьем всаживать стрелу за стрелой в беззащитные, как они думали, жертвы. Вот только Стас прекрасно помнил о недостатках в целом весьма эффективного знака Богини. Он не трогает живых существ и не может достать демонов, пока те прячутся за еще живой плотью. Так что попаданец и не думал поддаваться общему энтузиазму, а также шапкозакидательскому настроению. Хотя и его основательно увлекла эффективность первых залпов.

"Ага, вот и они", — С мрачным удовлетворением заметил он приближающихся к стене волчьих всадников. Стоило только напрячь зрение, и Стас без труда нашел глазами бегущие в тени скалы волчьи силуэты. Другие, более человекоподобные, также крались по скальному отрогу аккурат к позиции Каня. Но не снизу, а сверху. Как и во все прошлые варианты осады. Еще где-то там должна была ошиваться гигантская птица. Причем неизвестно, что она могла выкинуть на этот раз. Пернатая тварь каждый новый цикл преподносила сюрпризы, что его серьезно нервировало.

"Неважно. Я все равно не позволю украсть у меня победу в этот раз. Со щитом иль на щите. Хах, кажется, для меня эта фраза обретает слишком ироничный оттенок", — Подумал он, пока паразиты верхом на волках начинали свой стремительный подъем на стену. И ни один человек, кроме Стаса, не заметил новой угрозы.