Обреченная для красного дракона

Глава 21. Старуха

— Вы, по-прежнему, рассматриваете вариант разделить нас с Браном? — спросила я строго, пока внутри всё клокотало.

— Да, — пролепетала Минерва.

— Нет, — заверила Зора, вернувшая собственный облик. Но тут же развела руками. — Это самый крайний вариант. Если других не останется. Вы же сами понимаете, Ваше Высочество, что вам не место в прослойке. Да и что-то неладное тут творится. Вы не можете этого не чувствовать. Вы же маг.

Я прошипела под нос ругательство, а потом объявила:

— Никаких разделений! Это приказ! И только посмейте не подчиниться.

Мы с Браном оставили знахарок в холле, а сами пошли вглубь замка, но прежде мой братец погрозил им кулаком. Однако по дороге он вздохнул и нехотя признался:

— В одном знахарки правы. Становится всё хуже. Мы с тобой оба это знаем. А только тут ты можешь жить. Ну, пока можешь. В смысле, пока это место… хм… цело.

— Вот только не надо пророчеств! — сильнее распалилась я.

— Я не пророчество, а… Ладно-ладно, — Бран выставил ладони вперед. — Всё, я молчу.

Прошла неделя с памятного “разговора” в тронном зале Клавдия и нашего с Браном возвращения в прослойку. Иногда мне казалось, что мы ее не покидали, и всё произошедшее во Дворце мне приснилось. Мне так было удобнее. Спокойнее. Я отстранилась от всего на свете и жила сегодняшним днем. Но умом я понимала, что это неправильно, и однажды придется вернуться к решению всех насущных вопросов. Но пока дела обстояли так, как обстояли.

Насущными же делами занимался дракон. По ту сторону прослойки. В нашем с Браном королевстве. Едва птицы доставили сюда меня, Брана и Зору, как большинство местных стражников запрягли в оставшиеся повозки дополнительных птиц и отправились помогать господину. Сам он вернулся на следующий день. Правда, ненадолго. Дабы убедиться, что в прослойке я в безопасности. В смысле, жива. Провел здесь сутки. Практически весь мой день рождения. Потом полетел назад. Разгребать, как он сам выразился, беспорядок после Клавдия. Я только усмехнулась. Кажется, его и не нужно было уговаривать править королевством. Он и так это сейчас делал. Пусть и утверждал, что всё это временно.

Да, я пережила ту самую ночь. Ночь, в которую мне исполнился двадцать один год. И день тоже. И все последующие дни. А Бран, как и раньше оставался при мне. Мислав не ошибся: прослойка нас защищала. Наверное, мне полагалось радоваться. Случилось невероятное. Я миновала “отметку” жизни и смерти. Однако я не испытывала ни радости, ни вдохновения. Чувствовала себя странно. Нет, не физически. Со здоровьем как раз был полный порядок. Зато эмоционально я оказалась истощена. А еще не покидало ощущение, что я теперь живу взаймы. Бран утверждал, что это глупость и, возможно, был прав. Но пока я ничего не могла с собой поделать.

О том, что творилось сейчас в королевстве, мы мало знали. Только те сведения, которые поведал дракон в наш день рождения. С тех пор мы его не видели, а новости сообщить было некому. В тот раз супруг рассказал много чего интересного. В частности, что вся дворцовая стража теперь подчинялась ему и даже не попыталась сопротивляться. Не только потому, что страшились дракона. Клавдия многие ненавидели, а появление меня и Брана (пусть даже призрачного) сочли переменой к лучшему. Известие разнеслось по столице со скоростью ветра, а стражники, которые всё сами видели и слышали (те самые, обездвиженные Миславом в тронном зале) с удовольствием рассказывали всем желающим подробности. Обо мне, о Бране, о принятых решениях и, конечно же, о явлении Офелии Рутенберг, заставившей Александру во всем признаться.

— Александру перевезли в старый замок Клавдия. Охраняют ее мои люди, — поведал тогда дракон. — Сам Клавдий вместе с Миславом в подземелье Дворца. В разных камерах, разумеется. Лусия никаких решений пока не приняла. О собственном будущем. Я имею в виду три предложенные тобой варианта. Девчонка под домашним арестом. Только и делает, что закатывает истерики.

— А Принц? — спросила я с волнением.

Поведение Лусии меня совершенно не удивляло. Ничего иного ждать от капризной девчонки не приходилось. Но ей придется сделать выбор. Иного не дано.

— Принц тоже под домашним арестом. Пока ни слова по делу не сказал. Только книг попросил принести ему побольше. Признаться, дорогая жена, я понятия не имею, что с ним дальше делать. Если ты думала, что переложишь на меня обязанность решать его судьбу, то глубоко заблуждаешься. Эту проблему тебе придется решать самой.

Разумеется, в тот день я ничего не решила. А теперь, по прошествии нескольких суток, у меня, по-прежнему, не было ни новостей о Принце, ни готового решения о его судьбе.

— А зачем мы СЮДА пришли? — вывел меня из раздумий Бран. — Ты случайно завернула, да?

Я хмуро посмотрела на коридор в северной части замка. На тот самый, где начиналась опасная зона, в которой обитала мерзкая старуха.

— Нет. Не случайно. Хотела кое-что проверить.

Мы как раз подошли вплотную к границе “нашего” замка и “старухиного. Я сжала кулаки и выругалась. Да так, как ни одна Принцесса в жизни не выражалась.

— Ну и ну… — протянул Бран, глядя на нечто, представшее взору.

Моего ругательства он и не заметил.

И было от чего.

Другой коридор изменился. На стенах появились разводы, а на полу вековая пыль. Да, они были в той части замка и раньше. Но не здесь, а гораздо дальше — в глубине. А теперь… Теперь…

— Что бы “там” ни происходило, всё стало хуже, — констатировал Бран.

— Влияние старухи усиливается, — согласилась я. — Я слышала ее сегодня ночью. Потому и решила прийти сюда и посмотреть, что творится за чертой.

— Как это — слышала? — насторожился Бран.

— Ее голос. Она опять звала Родерика. Всё повторяла его уменьшительное имя. Дэрк. Я надеялась, что это просто сон. Но нет, увы.

— Это плохо, — близнец обнял себя обеими руками. — Плохо для прослойки. И для нас с тобой. Остальные могут теперь перебраться в королевство. Никто не мешает им это сделать. Для нас дверь закрыта.

— Знаю. Нужно позвать знахарок и Маргот. Пусть думают, что делать. Если не могут понять, как помочь нам, пусть ищут способ разобраться со старухой.

— Угу, — он кивнул, а потом глянул с подозрением. — Мы же не собирается опять туда прыгать? Скажи, что нам туда не надо, Тереза! Я — не трус. Но эта старуха пугает меня до жути. Мы в прошлый раз еле ноги унесли. Второй раз может так не повезти.

— В мои планы это не входит, — заверила я и поёжилась.

Ибо одно дело — мои планы и совсем другое — старухины. Вдруг это она явится “в гости”.

…Все три магички уставились на изменившийся коридор, открыв рты.

— Ладно, это крайне неприятно, — признала Зора, поглаживая подбородок. — И пора заняться проблемой вплотную.

— Есть идеи? — спросила я прямо.

Минерва с Маргот молчали. Зора тяжко вздохнула и напомнила:

— Ту сторону отравляет старуха. Мы не сможем решить проблему, пока не поймем, кто она. А для этого нужен ваш супруг. Ведь именно его она жаждет видеть.

— Предлагаешь рисковать господином Родериком?! — возмутилась Маргот и угрожающе закатала рукава, словно собиралась в рукопашную.

— Пока мы рискуем исключительно Принцессой Терезой, — ответила на это Зора, не моргнув глазом. — Если вся эта дрянь, — она указала на разводы на стенах, — перейдет сюда, прослойка станет непригодной для жизни. А жить Её Высочество может пока только тут. И к слову, уверена, что ваш хозяин не побоится рискнуть и поговорить со старухой. Ему важна безопасность жены, как никому другому.

По моему телу пронеслась дрожь. Зора пребывала в полной уверенности, что я дорога Родерику. Наверное, она была права. Он не раз доказывал, что готов многое поставить на кон ради меня. Но отчего-то эта мысль пугала. Почему? Я понятия не имела, что ответить на этот вопрос.

— С господином Родериком можно как-то связаться? — спросила Зора, но посмотрела не на меня, а на Маргот.

Та замялась, но призналась:

— Да. Фарадей — мой муж — каждый день отправляет господину послания. Отчитывается, всё ли тут в порядке.

— Как он это делает? Ну же, Маргот, не заставляйте тянуть из вас сведения, будто клещами. Дело в магии, верно?

Та не хотела делиться сведениями с Зорой, но под моим взглядом смирилась.

— Да. Но это магия нашего мира. Суть в том, что дракон дает разрешение магу установить с ним связь. Выбранный маг может отправить послание, где бы дракон ни находился. Послание обязательно дойдет. Оно, как порыв ветра. Долетает и преображается в видение, доступное одному адресату. Это вам не письмо, которое могут перехватить.

— Как необычно! — восхитился Бран.

Я и сама заслушалась. Но Зора оставалась серьезной, ни на минуту не забывала о деле.

— Пусть Фарадей отправит послание, скажет…

— Скажет-скажет, — перебила Маргот. — Вечером, как обычно, отправит.

— Ни к чему ждать до вечера. Пусть прямо сейчас отправляет.

— Но есть порядок, — не сдавалась магичка.

— А есть проблема! — Зора указала в сторону жуткого коридора, не глядя туда.

Зато я проследила за ее рукой. Посмотрела в указанном направлении.

И вскрикнула.

Проблема усугубилась. Основательно!

По коридору, подволакивая одну ногу, плелась старуха. Плелась к нам!

— Да чтоб тебя! — выругалась Зора, когда повернулась на мой крик и увидела “гостью”.

Минерва попятилась и врезалась в стену. Принялась выводить в воздухе один защитный знак за другим. Маргот прищурилась, пытаясь разглядеть старуху.

— Сделайте что-нибудь! — велел Бран.

Но все молчали. И не шевелились. В том числе, я. Дар речи пропал напрочь.

А старуха продолжала идти, не обращая на нас внимания. Когда же дотопала до черты, разделяющей два замка, попыталась пройти к нам. Но не вышло. Она врезалась в невидимую преграду. Как ни в чем не бывало, сделала шаг назад и повторила попытку. Но снова ударилась. Озадаченно потерла лоб. Потом потрогала преграду. Зарычала и принялась стучать по ней кулаком. Остервенело и упорно.

— Зора? — Бран встал перед знахаркой, чтобы обратить на себя внимание. Рассудил, что из всех обитателей замка, кто обладает магией, она самая могущественная.

Но та что-то шептала под нос, не очень представляя, что делать со старухой.

— Будто есть что-то знакомое, — пробормотала, тем временем, Маргот. — Иль кажется мне. Зрение уж не то.

— Так! — Зора “ожила”. — А ну живо к мужу! Пусть Фарадей дракона вызывает! Срочно!

Дважды просить не пришлось. Маргот умчалась с такой скоростью, будто была не дамой в довольно зрелом возрасте, а шустрой девочкой. Мы остались. Я смотрела на старуху, колотящую по невидимой преграде, и не могла избавиться от мысли, что всё это — некое проклятие. А почему нет? Мне полагалось уже быть мертвой. Но мы узнали способ не дать мне умереть. Для этого требовалось оставаться в прослойке. А теперь эта самая прослойка была на грани уничтожения. Может, это судьба? Может, мне нет места в мире живых, и всё происходящее всего-навсего неизбежность?

— У тебя есть хоть какой-то план? — спросил Бран Зору.

— Нужно дождаться дракона.

— А если старуха вырвется раньше? — голос мальчишки дрогнул.

— Если это случится, будет чертовски плохо, — знахарка и не думала нас успокаивать. — От этой женщины исходит мощная энергия. Очень дурная. Я ни с чем подобным прежде не сталкивалась. Понятия не имею, что ей противопоставить. С какой стороны подступиться.

— Очень обнадеживающе, — протянул Бран.

— Давайте с ней поговорим, — предложила Минерва. — Может, разговор отвлечет ее от преграды, и мы выиграем время.

Никто ничего не ответил, и пожилая знахарка сочла это одобрением. Шагнула к невидимой стене.

— Понимаю, вы ищете Дэрка, — заговорила она со старухой. — За ним уже послали. Скоро он будет здесь. А пока… Быть может, вы расскажете нам, что за беда с вами приключилась? Вы ведь определенно попали в беду. Я это вижу.

Я покосилась на Минерву с уважением. А ведь уловка может сработать. Знахарка заговорила со старухой участливо. Произнесла говорящее слово “беда”. Всем видом давала понять, что ей не всё равно.

И в некоторой степени это сработало. Старуха не ответила, но удары по преграде стали вялыми, будто она погрузилась в тягостные думы, забыв для чего сюда явилась.

— От нее нужно избавиться, — шепнула мне Зора. — Так или иначе. Если отравление прослойки не остановить в ближайшие часы, процесс будет необратим.

— Понять бы еще как, — проворчала я. — Коли она и была человеком раньше, то сейчас… хм… это не совсем так. Да и как поступить? Не убивать же ее в самом деле? Не хочу крови.

Зора посмотрела на меня выразительно, но я махнула рукой. В конце концов, меня не растили правителем. Я не готова приговаривать людей к смерти направо и налево. И не считаю это слабостью.

Подход Минервы не подвел и дальше. К прибытию дракона через два часа старуха не сумела прорваться на нашу сторону. Даже стучать кулаком по преграде почти перестала. Только вздыхала тяжко, думая о прошлом. Я бы ее даже пожалела, если бы некоторое время назад она не гонялась за нами с Браном. И если бы я не видела, во что превратился замок в ее плоскости. Внутри этой женщины должна была обитать страшная злоба. Именно она поспособствовала всему произошедшему, а не только нарушение времени из-за повторного открытия двери на прослойку из их с драконом мира.

— Ну, что тут у вас? — спросил мой супруг деловым тоном, завернув к нам.

Выглядел он уставшим, но решительным. При виде него моё сердце участилось. И дело было вовсе не в приближении вероятной развязки или катастрофы. Мне просто было радостно от появления мужа. Безумие? Да! Но что имеет, как говорится, то имеем.

Но я не показала эмоций. Сразу перешла к делу.

— Вот, полюбуйся. Хозяйка другой части замка. Знаешь ее?

Дракон глянул на старуху с таким видом, будто не сомневался, что увидит злейшего врага. Точно так, как на Мислава. Но ему хватило одного взгляда, чтобы измениться в лице. И побледнеть. Да так, что на мертвеца сделался похож.

Дракон узнал старуха. Определенно узнал!

Она тоже его заметила. Затряслась, занервничала.

— Дэрк… — сорвалось с иссохших губ.

А он… он невольно сделал шаг назад и прошептал:

— Таммин… Не может быть…

В моей голове взорвался фейерверк. Нет. Целая дюжина фейерверком.

Я слышала это имя. Однажды. От Маргот.

— Стоп! — я в ужасе схватила мужа за рукав. — Это твоя невеста?!

Родерик снова посмотрел на нее, потом перевел взгляд на меня.

— Бывшая невеста, — проговорил хрипло.

Я задрожала с ног до головы.

Боги!

Эта жуткая старуха — женщина, которую Родерик любил! Женщина, которая его предала, выбрав младшего брата Эдварда, тем самым лишив жениха трона и дома.

— Ох ты, пропасть! — выдала Маргот, явившаяся вслед за господином вместе с мужем Фарадеем. — А я всё гадала, кто она такая. Не признала. Да и как признать-то в этом убожестве? Была-то первой красавицей королевства.

Моё сердце кольнул шип. А дракон мгновенно узнал. Даже в столь кошмарном облике. Не забыл некогда любимое лицо…

Старуха, тем временем, очнулась от глубокой задумчивости, в которой пребывала последние часы. Замолотила по невидимой преграде, отчаянно крича:

— Дэрк! Дэрк! Дэрк!

Мы все невольно отшатнулись. Только Зора не двинулась с места. И дракон не подумал пятится. Наоборот, шагнул к бывшей невесте.

— Немедленно прекрати, Таммин! — велел жестко. — Успокойся!

Она подчинилась и повторила его имя. Плаксиво до невозможности. Ее ладони заскользили по невидимой стене. Старуха жаждала дотронуться до дракона. Отчаянно жаждала.

— Осторожнее, господин, — зашептала Маргот. — Таммин много десятилетий провела на другом уровне. На неправильном уровне. Отравляла это место. Оно отравляло ее, пропитывая ядом. Не дайте этому яду попасть на вас.

— Дэрк… — снова прохныкала Таммин.

Вела себя, будто была всё той же юной девушкой, а не старухой. Возможно, она не осознавала, как теперь выглядит. В трезвом уме она определенно не была.

— Как ты оказалась здесь? — спросил дракон. В голосе не прозвучало ни единой эмоции. Будто ему было всё равно. Или же он проводил допрос.

Старуха захныкала сильнее прежнего.

— Это Эдвард, — пожаловалась она горестно. — Он меня предал.

— Какая неожиданность, — усмехнулся Родерик. Не сдержался.

Нет, в этом не было злорадства. Он констатировал, что его брат — мерзавец, и ничего другого от Эдварда ждать не приходилось. А то, что Таммин сделала на него ставку, так это ее собственная ошибка. Или глупость.

— Он выбрал другую невесту, — продолжила та плакаться. — А меня выбросил, как использованную вещь. Отправил сюда. А я… Я искала тебя. Но не находила. Никого не было. Только я. Во всем замке только я одна.

— Двери нельзя открывать дважды, — напомнила Маргот шепотом. — А глупец Эдвард нарушил правила, и вот результат. Таммин попала в прослойку позже, но на ее слое время шло быстрее.

Старуха вряд ли всё это услышала. Она смотрела только на Родерика выцветшими глазами в обрамлении сетки морщин.

— Я могу быть полезной. Вот увидишь! Я помогу вернуться назад и победить Эдварда. Ты должен быть на троне, а не этот негодяй!

Рядом со мной фыркнул Бран. И проговорил тихо, так, чтобы услышала только я:

— Дракон и так на троне. Ну, почти. Нужен ему второй, как же,

Я только глаза закатила. Дракон на первого-то трона (в нашем королевстве) отбрыкивается изо всех сил. Конечно, он мог захотеть наказать брата. Но ведь Маргот говорила, что пути в тот мир нет. Дверь навсегда закрыта.

Или она ошибалась?

— И как именно ты собираешься помочь? — спросил дракон прямо.

— Я… я…. — Таммин растерялась. — Я знаю слабые места Эдварда. Помогу его обмануть.

— Понятно. Стало быть, ты понятия не имеешь, как отсюда выбраться, — сделал он очевидный вывод. — Не просто же так торчала в прослойке столько лет. Загремела в ловушку и решила найти меня? Понадеялась, что я прощу и забуду предательство?

— Я не… Я не предавала тебя, Дэрк! Ты всё неправильно понял. Меня оклеветали.

— Ну, конечно, — Родерик покачал головой. — Неправильно понял. Впрочем, в некоторым смысле ты права. Я очень долго не осознавал, кто ты такая на самом деле. Нужно было получить нос в спину, чтобы это понять. Нет, Таммин. Никакой помощи ты от меня не дождешься. И, к слову, трон Эдварда меня не интересует. Как и возвращение в тот мир. Заметь, я говорю в “тот” мир, а не “наш”, потому что перестал считать его таковым. Я смирился с тем, что дом навсегда потерян. Моя судьба здесь. И она определенно будет лучше твоей. Для тебя всё кончено. Ты сгинешь. В одиночестве. Не получив прощения.

— Ох, господин, а это вы зря, — шепнула Маргот с тревогой.

И я была с ней согласна. Мы же знали, что Таммин опасна. И провоцировать ее было опрометчивым шагом. Но дракон, кажется, потерял бдительность. Позволил эмоциям, которые поначалу тщательно скрывал, взять верх. Я его понимала. Его предал любимый человек, а теперь ищет защиты, но при этом врет и изворачивается.

Маргот была права. Таммин отреагировала. Бурно. Закричала, замолотила по преграде кулаками, желая вырваться и накинуться на дракона. И на всех остальных заодно.

— Ну, и какой план? — спросила я мужа.

Без явного ехидства. Но он прекрасно его распознал. Издал рычание, будучи еще в человеческом облике, и… обернулся в дракона, готовый сделать всё, что потребуется, чтобы остановить бывшую невесту.

И вовремя. Ибо ярость Таммин — неконтролируемая ярость! — принесла результат. Совершенно не тот, который требовался нам. Преграда, разделавшая “два замка” растворилась, и кошмарная старуха шагнула в наш коридор, оставляя на полу странные следы. Будто грязь. Но это, скорее было нечто иное. Опасное, способное уничтожить прослойку с этой стороны.

— Стой! — приказал дракон.

Да, он обернулся в зверя, и из ноздрей вовсю вырывались искры и рассыпались по полу. И всё же он не нападал сразу. Давал женщине, которую когда-то любил, еще один шанс. Шанс остановиться и выжить. А еще я точно видела даже по звериным глазам: Родерик не хотел становиться ее убийцей.

Однако она не собиралась подчиняться и останавливаться. Даже безумие не помешало осознать, что помогать ей не планируют. Из плаксы, просящей о помощи, Таммин превратилась в ту, кому нечего терять. Сейчас она хотела одного — нанести как можно больше вреда. Раскинула руки, и из них полилась темная жижа.

— Зора! — вскричала я, призывая знахарку к действию.

Но та не успела ничего предпринять. В дело вступил дракон. Без дополнительных предупреждений, уговоров и просьб выпустил стену пламени, не оставляя бывшей возлюбленной ни единого шанса на спасения.

Я закричала. Не смогла сдержать ужас. Впрочем, не я одна. Даже Бран громко охнул, не говоря уже о женщинах. Всех, кроме самой Таммин. Та ни пикнула. А ведь ей полагалось вопить от боли.

Или…

— Ну, знаете, — выдохнула Зора, когда огонь потух, а дым рассеялся.

Мы увидели ее. Старуху! Живую и невредимую. Драконье пламя не причинило ей вреда. Она продолжала идти на нас, а с ладоней капала жижа. Даже не капала. Лилась! А там, куда она падала, появлялись трещины, словно раны.

— Она уничтожит прослойку! — вскричала Минерва.

— Проклятье! — выругался дракон и выпустил еще одну стену пламени. Сильнее первой.

И снова не добился успеха. Во что бы ни превратилась Таммин за годы пребывания в другом слое, даже такая мощь, как драконий огонь, ничего против нее не стоила.

— Вы — магички или как?! — возмутился на трех женщин Бран. — Делайте хоть что-то!

Те попытались, правда. И Зора с Минервой, и даже Маргот. Пока мы пятились, считая обернувшегося в человека Родерика (а как иначе ему в коридорах помещаться?), каждая из трех магичек выходила вперед и применяла против Таммин что-нибудь этакое. Но любая магия отскакивала от этого убожества, не причиняя ни малейшего ущерба. А когда мимо жуткой женщины пролетели черные, как сама тьма, магические стрелы, изменив траекторию полета, Зора беспомощно всплеснула руками.

— На нее не действуют обычные законы магии! На нее вообще ничего не действует!

— Она заражена, а эту гадость ничем не проймешь! — вторила ей Минерва.

— Уходим! — дракон схватил меня за руку и потянул прочь.

Вот только куда? Единственный способ сбежать от Таммин — покинуть прослойку. Но он — этот самый способ — нам с Браном недоступен. Это смертный приговор.

— Наружу! Живо! — муж продолжал тянуть меня за собой.

Плана у него определенно не было. Он просто делал первое, что пришло в голову. Хотя какая разница: внутри замка находиться или снаружи?

Однако я подчинилась. Мы все подчинились. Высыпали на выгоревшую стараниями Мислава лужайку. Следом побежали слуги и стражники. Из тех, кто не успел перебраться в королевство. В замке не осталось никого. Только Таммин. Но и она не собиралась там задерживаться. Шла за нами. Настолько быстро, насколько могла, разбрызгивая везде темную мерзость, а та прожигала ковры, оставляла пятна на полу и стенах.

Когда старуха появилась на крыльце с сумасшедшей улыбкой на губах, все охнули в унисон. Эта женщина выглядела так, будто сама смерть нам явилась. Дракон невольно прикрыл меня собой. А я…. Я торопливо выглянула из-за его спины, ибо успела разглядеть нечто странное и теперь желала убедиться, что мне не померещилось.

— Ты тоже это видишь? — спросил Бран благоговейно.

— Да, — ответила я полушепотом, вспомнив то, что несколько минут назад прокричала Минерва. Знахарка считала, что Таммин заражена и, кажется, была права.

Я словно увидела всё в новом свете. И бывшую невесту дракона, и то, что с ней происходило. Старуху покрывали раны. Невидимые для всех. Кроме меня и Брана. Они были не совсем обычными. Из них текла не кровь, и даже не та жижа, которую Таммин разбрызгивала направо и налево. Это была слизь мерзкого зеленоватого цвета.

— Так странно, да? — спросила я Брана.

— Кажется, их можно убрать, — пробормотал он, задумчиво наклоняя голову. — Понятия не имею, откуда я это знаю. Просто знаю.

— Да. Всё так странно. Но очевидно.

Мы просто сделали это. Одновременно подняли руки. Я провела по воздуху справа налево, Бран слева направо. Одна из ран на лице Таммин исчезла. Мы повторили движение и избавили ее от другой раны.

— Работает, — констатировал Бран, даже не удивившись этому факту.

Потому что это было прозрение. Мы внезапно осознали то, что присутствовало рядом всегда. Просто только теперь настало время всё осознать.

Осознать, принять и воспользоваться.

— Что происходит? — потребовал ответа дракон.

Он, как и все остальные, не видел ран Таммин. Не понимал, что мы с Браном делаем.

— Не мешайте им, — шепнула Зора. — От них двоих сейчас исходит та-акая магическая мощь, какой я прежде не видела.

— Хорошо, — согласился дракон, но в голосе звучала тревога.

Впрочем, сейчас мне не было дела до его реакции. Я просто работала. Мы работали. В унисон. Стирали раны Таммин одну за другой. Поначалу она не реагировала. Будто и не замечала ничего. Но чем больше ран мы убирали с тела, тем меньше жижи она разбрызгивала. А когда с рук стали падать лишь капли, старуха яростно взвыла.

— Я до вас доберусь! — заорала она и ринулась в толпу, явно не представляя, на кого именно пытается напасть. Вероятно, на первого, кого получится поймать.

Но и мы с Браном не медлили. Заканчивали работу, избавляя Таммин от последних ран.

Мы успели. Когда старуха схватила-таки одну из замешкавшихся пожилых служанок, ничего дурного не случилось. Обе женщины лишь покатились по траве. Ни жижи, ни повреждений. Вообще никаких последствий. Не считая страха, которого натерпелась служанка.

Дракон догадался, что всё закончилось. Схватил Таммин сзади и заставил подняться. Она завизжала, накинулась на него, желая вонзить когти в плоть. Но от них не осталось следа. На руках теперь были самые обычные ногти. И даже ни капельки не длинные.

— Какие вы молодцы, — похвалила нас Зора. — Отличную работу проделали.

— Значит, всё кончено? — спросил дракон.

Он схватил запястья Таммин, и держал ее на расстоянии, не позволяя себя касаться. Но та продолжала вопить и пыталась пинаться.

— Ваша быв… хм… Эта дама больше не представляет опасности, — подтвердила Зора. — Магической энергии ноль. Но я бы не надеялась, что она будет вести себя смирно.

— Придется запереть, — проговорил дракон со вздохом.

Он всё равно жалел Таммин. Да, совсем недавно сам пытался ее убить. Но сделал это, потому что та не оставила иного выбора. Но сейчас, когда она превратилась просто в злобную полоумную старуху (без намека на магию!), Родерик не желал ей зла.

— Это легко исправить, — вмешалась вдруг Минерва и… подула с ладони на Таммин.

Та вмиг перестала бесноваться. С лица сошли ярость и ненависть, оставив странное полудетское выражение. Таммин расплылась в глупой улыбке и уселась на выжженную землю. Широко зевнула, посмотрела на нас непонимающим взглядом.

— Я стараюсь не пользоваться этой способностью, — поведала Минерва, пока мы изумленно взирали на Таммин. — Это забвение. Она всё забыла. Всё-всё. Теперь она как чистый лист.

— Что ты решил? Как поступишь с ней? С Таммин?

Мы с Родериком сидели на крыльце под небом, усыпанном звездами. Слуги, стражники и магички разошлись. Но после того, как мы с Браном привели в порядок замок. В смысле, избавили его от жижи, которую разбрызгала бывшая невеста дракона. Мы стирали кляксы на полу и подтеки на стенах точно так же, как убирали раны Таммин. Те исчезали, как по волшебству. А прочем, это и было волшебство. Наше с братом личное волшебство. Добравшись до границы между двумя “замками”, мы остановились и решили, что займемся той частью завтра. Чувствовали, что без старухи ничего дурного не случится. Уж точно не за ночь. А мы нынче потратили немало сил.

— Так ты ответишь? — спросила я мужа, делавшего вид, что не услышал моего вопроса о Таммин.

— Переедет в твоё королевство. Будет жить в каком-нибудь поселении. На свежем воздухе. Я найму людей, дабы ухаживали за ней. Главное, чтоб находилась подальше от нас.

— Хорошо, — пробормотала я, сама не понимая, как отношусь к решению мужа.

С одной стороны, Таммин исчезнет, с другой, план дракона — это не самый худший способ провести остаток дней. Не взаперти, а на природе.

— Не нравится моё решение? — спросил дракон прямо.

— Да. Нет. Не знаю.

— Предпочтешь запереть Таммин?

— А ты этот вариант не рассматривал?

— Нет. Она — дряхлая сумасшедшая старуха. Что с нее взять? Да, раньше она заслуживала наказания. Но годы, проведенные в одиночестве в прослойке — это всё равно, что заточение в темнице. Думаю, свое оно отсидела. Пусть проведет остаток дней в покое. Насколько это возможно для женщины с помутившимся рассудком.

Звучало здраво. И всё же меня не покидало ощущение, что дракон заботился о бывшей невесте, потому что чувства не ушли до конца.

Старуха она теперь или нет, неважно. Раньше то была той, которую он любил.

— Ты пытался убить Таммин, — напомнила я. — Не раздумывая выпустил пламя. А теперь бережешь, думаешь о покое для нее.

— Я не пытался убить. Я решил это сделать и делал. Таммин спасла жуткая магия другой части замка. И, да, я не раздумывал. Я не прочь обеспечить ей спокойную старость. Причины уже объяснил. Но в тот момент я приговорил ее к смерти. Она разрушала прослойку. Прослойку, без которой ты умрешь. Выбор был: Таммин или ты. Он был очевиден.

Меня пробрал озноб.

Ну и ну!

Таммин или я. Одной — смерть, другой — жизнь. Мощно.

Впрочем, не мне жаловаться, верно?

Дракон, тем временем, провел рукой по моим волосам, задержал прядь в пальцах.

— Я хочу, чтобы ты жила, Тереза.

— Рада слышать, — пробормотала я, чувствуя себя неловко, уязвимо. — Не подумай, что не благодарна, Родерик. Хм… Или лучше называть тебя Дэрк?

— Лучше первый вариант. Дэрком меня звали все те, кто в последствии предал. Это имя напоминает о былом. А ему лучше уйти. Раствориться в небытие. Есть настоящее и будущее. Хочу смотреть только вперед, — он, наконец, отпустил мои волосы и спросил: — Так что ты собиралась сказать?

— Я хотела спросить… Какие новости во Дворце? Ты не был у нас несколько дней. Я понятия не имею, что происходит в королевстве.

— А мне показалось, ты не об этом хотела поговорить… — дракон усмехнулся. — Но будь по-твоему. Дела в королевстве идут неплохо. Клавдий и Мислав под замком. Будет суд, как ты и требовала. Но участь обоих незавидно. Народ не прочь видеть их на виселице. Особенно Клавдия. Он столько вреда подданым причинил, что теперь даже я не кажусь им кошмаром. Но все ждут тебя, разумеется. Свою будущую Королеву.

Я предпочла пропустить последнюю фразу мимо ушей. И уж точно не заострять на ней внимание.

— Что с Александрой? Как она… хм… на новом месте?

— Я не интересовался ее впечатлениями, — дракон закатил глаза. — Мне доложили, что проблем с переездом в старый замок Клавдия не возникло. Александра живет в довольно строгих условиях. И так будет всю ее оставшуюся жизнь. Лусия пока во Дворце. Остается под домашним арестом. Закатывает истерики. В изгнание она не хочет, служить в храме — тоже. Остается выдать ее замуж. Но я не завидую будущему мужу, кем бы он ни оказался.

— А Принц Томас? Что с ним?

Родерик едва заметно улыбнулся.

— Не называй его Принцем. Просто Томас. Принц один. Бран. Что до сына Клавдия и Александры, у нас состоялся обстоятельный разговор, когда его игра в молчанку закончилась. Мне понравился этот юноша, как ни странно. Совсем не похож на родителей. Видно, вся гадость Лусии досталась. В общем, Томас никогда не желал получить трон. Он желает путешествовать, приносить пользу королевству, ведя переговоры с другими правителями. Я подумал, что это не худший вариант. В конце концов, он ваш с Браном двоюродный брат. Пусть подучится и служит на благо семьи и королевства, коли есть желание. Что думаешь?

— Ты веришь, что он искренен?

— Верю.

— Тогда я согласна.

Мы помолчали. Потом дракон без предупреждения по-хозяйски притянул меня к себе, обхватив руками бедра.

— Так о чем ты хотела поговорить на самом деле, Тереза? — спросил он, глядя мне в глаза с толикой веселья. — Ты задавала столько вопросов о Таммин.

— Я… я просто… Я хотела…

Родерик понял, что ничего путного я не скажу, и просто заткнул мне рот поцелуем. Нахальным и требовательным. Я не отстранилась. Потому что мне нравился его напор и, что греха таить: я соскучилась по его ласкам и… по нему самому, пожалуй, тоже. И какая разница, видит нас сейчас кто-то из окна или нет? Мы женаты, в конце концов.

Однако Родерик отстранился. Снова посмотрел в глаза, наверняка, разглядев там желание, легко разожжённое и без драконьей магии.

— Не надо сравнивать себя с Таммин, — проговорил он, продолжая прижимать меня к себе. — Она предательница. И всегда была лгуньей, ищущей выгоды.

— Я тоже лгала. Ты забыл? Я попала сюда под видом Лусии.

— Тебе приказали и, подозреваю, не оставили выбора. Ты лгала о своем имени, но не о том, кто ты есть. Ты всегда была собой. Дерзкой, но сильной и благородной. И именно такая ты заставила меня вспомнить, что жизнь не закончена, и многое возможно.

Он не сказал каких-то важных слов. В смысле, личных слов. Но из его уст это было равносильно признанию в любви. К тому же, какой смысл отрицать его отношение ко мне? Родерик не раз доказывал его поступками.

Я ничего не ответила. Прильнула к его губам. Так же жадно, как и он считанные мгновенья назад.

Но насладиться поцелуем нам не дали.

— Не хочу мешать, но… — раздался рядом голос Брана.

Мы отпрянули друг от друга и уставились на моего призрачного братца, который так нахально прервал нас в очень личный момент.

— Что случилось? — спросил Родерик, верно рассудив, что Бран не стал бы лезть без веской причины.

Но близнец глядел только на меня.

— Ты ЭТО чувствуешь? — спросил звенящим от волнения голосом. — У меня будто узел в груди развязался. Вот-вот крылья вырастут, и я воспарю.

— Хм…

Я постаралась прислушаться к собственным ощущениям и осознала, что Бран прав. По телу разливалось странное тепло, и в то же время меня наполнила невероятная легкость. И дело было вовсе в моих чувствах к мужу и нашем тесном общении. Что-то изменилось. Во мне. И в Бране тоже. В нашей связи. Она стала крепче. Теперь я нутром ощущала, что мы единое целое. И это ни капли не пугало. Я точно знала, что мертвая часть не причинит вреда живой. Мы достигли равновесия.

— Думаю, когда мы лечили Таммин и нашу часть замка, умудрились сделать что-то и с собой, — предположил Бран.

— Так и есть. Даже не сомневайся.

— И что это значит? — спросил близнец. В полупрозрачных глазах светилась надежда.

— Это значит, что проблема решилась, — широко улыбнулась я, радуясь, как ребенок. — Нам не нужна ничья магическая помощь. Мы освободили себя сами. И теперь можем отправляться, куда захотим. Мы свободны…