Обреченная для красного дракона

Глава 4. Сюрпризы

День выдался невыносимо длинным и скучным. Я валялась в постели, сидела на подоконнике, начиная потихоньку ненавидеть вид, носилась туда-сюда по спальне, всё больше и больше зверея. Понимала: еще чуть-чуть и сама начну выпускать изо рта (ноздрей и ушей) пламя не хуже, чем у мужа-дракона и всех его сородичей. Ида не появлялась, Бран тоже. И если исчезновение первой вскоре объяснилось (драконья служанка поведала, что той поручили уборку территории и запретили навещать меня), то что опять стряслось с мальчишкой, оставалось загадкой. Не отправился же он повторно в серверную часть, дабы встать на те же грабли? Бран обычно довольно осторожен.

— Зовут-то тебя как? — спросила я всё ту же черненькую служанку, когда она принесла мне обед: тарелку супа, капустный салат и хлеб.

— Мирна, — отозвалась та, держась со мной демонстративно холодно. — Ешьте суп, пока не остыл. Ужина сегодня не будет.

Я сжала ложку так, что она погнулась. Стало быть, пострадавшая часть тела дракона готова к работе. Оклемалась.

— Я зайду вечером, — оповестила Мирна, уходя. — Надо вас помыть и натереть благовониями, как в прошлый раз.

— Сама справлюсь, — процедила я сквозь зубы.

— Не сомневаюсь. Но мне велено проследить. Господин Родерик любит определенные запахи. У него, как у любого дракона, сильно развито обоняние. Нужно, чтобы всё было сделано правильно. Ему должно быть удобно.

Моя усмешка, должно быть, напоминала оскал, ибо Мирна торопливо покинула «темницу».

Я сжала кулаки.

ЕМУ должно быть удобно! А о моем удобстве кто-нибудь подумал?!

— Чтоб всем провалиться! — бросила я и вновь осталась предоставленной самой себе.

Для моей деятельной натуры это была пытка. А еще я теряла очередной день. Минус день из двух с небольшим месяцев, оставшихся в распоряжении. Мелькнула мысль, что может перестать сопротивляться и отдаться дракону? Всё равно получит своё рано или поздно. А так я хоть поскорее из комнаты выйду. Не невинная же я девушка, в конце концов. Потерплю. Вряд ли и сам дракон настроен на долгое времяпрепровождение со мной в кровати. У него цель — зачать сына. А для долгих любовных утех есть кто-то другой.

Чтобы занять голову, я думала о прошлом и от тех, кого покинула. О Лусии, которую перевезти на новое место. Она сейчас либо льет слезы, либо скандалит. Жизнь изменилась основательно, а для избалованной Принцессы — это катастрофа. Постепенно мысли перетекли к тетке Клэр. Скучает ли она по мне? Переживает ли, как я тут — с драконом? Вспомнились и ее слова перед расставанием. О моей матери.

Ты не всё о ней знаешь…

Я никак не могла успокоиться. Хотелось выяснить, что это значило. Но как? Неважно, в спальне я нахожусь или буду ходить по всему замку. Я в прослойке между мирами. Отсюда не выбраться. А значит, и ответ на интересующий вопрос не получить. Да, тётя сказала, правда ничего не изменит. И всё же меня не покидало ощущение, что правда важна.

Вечером явилась Мирна, как и обещала. В компании двух других служанок. И всё повторилось точь-в-точь, как в первый день. Меня искупали, натерли благовониями, нарядили в новый кружевной наряд, через который просвечивали все изгибы фигуры. А едва служанки удалились, сквозь стену прошел хмурый Бран.

— Ненавижу это замок, — прошипел он и вытер лоб. — С ним что-то не так.

— Неужели? — протянула я, злясь на мальчишку.

— Я опять выпал из времени! — объявил он, топнув в сердцах. — Хотя не ходил в северную часть! Там не единственный провал. Есть другие. И я загремел в очередной. Тьфу!

— Неприятно, — протянула я задумчиво. — Если ты постоянно будешь исчезать…

— Толку от меня не будет! — перебил Бран.

— Я не это имела в виду. Путешествия непонятно куда могут быть опасны для тебя.

— Вряд ли. Ведь я уже ме…

Он осекся и не закончил фразу. А я уставилась на него во все глаза. Мальчишка впервые чуть не произнес это слово. Мёртв! В детстве я много раз приставала к нему с вопросами, кто он и откуда взялся. Но Бран всегда уходил от ответа. Обижался и пропадал на несколько дней. Постепенно я смирилась и перестала лезть к нему с этим. Не хочет рассказывать, его право. И вот он едва ЭТО не сказал.

— Ладно, я постараюсь быть осторожным, — пообещал мальчишка. — Я установил уже два места, где меня затягивает. Буду обходить их стороной. Опытным путем пойму, где мне безопасно, а где нет. А пока… Вот, гадство! Муж твой на подходе.

— И правда, гадство, — согласилась я.

— Ну я это… пошел, — Бран слегка смутился и скрылся обычным путем. Сквозь стену.

В тот же миг дверь распахнулась, и передо мной предстал благоверный. Собственной отвратительной персоной.

— Сегодня мы закончим начатое, — отчеканил он. — И пусть у тебя хоть обе ноги и обе руки сведет. Мне это не помешает.

На языке вертелась колкость. И не одна. Но я приняла решение. Пусть всё случится сегодня. Я не буду противиться и что-то выдумывать. Осточертело сидеть взаперти. Да и замок исследовать не помешает. Надо же понять, что тут за странные «провалы».

Дракон, тем временем, приступил к делу и действовал не шибко учтиво. Не забыл удар коленом в стратегически важное место. Одеяние стягивать с меня не стал. Навалился сверху, предварительно приспустив штаны. Я лишь сжала зубы, уговаривая себя потерпеть. Всё скоро кончится. Муженек сам постарается сделать это поскорее.

И мы поставили рекорд. Не прошло и нескольких секунд.

Дракон уставился на меня ошалелым взглядом.

— Ты не девственница?

Я не испугалась, не дрогнула, ибо подозревала, что он удивится. Всё-таки брал в жены Принцессу, а не фрейлину, которая пыталась прожить короткую жизнь полноценно.

— А должна быть девственницей? — спросила я невинным тоном.

Она зарычал.

— Ты издеваешься?! Ты же Королевская дочка!

— И что с того? — я смотрела в его горящие огнем глаза, не показывая страха, хотя на сердце было не шибко спокойно. — Папочка сам погулять любит. Половину дворца облагодетельствовал. А я… У меня тоже есть право решать: когда и с кем. А не ждать, пока отправят к мужу, желающему сделать из меня сосуд для наследника. И кстати, может, делом займешься? Или слезай с меня. А то как-то неловко так лежать.

Я думала, он меня ударит. Сильно. Так, что зубы полетят. Но дракон издал очередной звериный рык и слез-таки с меня. Натянул штаны и рванул прочь, крича на бегу:

— Фарадей! А ну поди сюда немедленно!

Я понятия не имела, кто такой Фарадей, но заподозрила, что это тот самый предсказатель.

— Я прослежу! — донеслось из-за стены.

Это Бран решил побыть полезным. Отправился за моим разъяренным муженьком, дабы выяснить, о чем пойдет разговор со стариком, посоветовавшим на мне жениться.

Я же выдохнула и укрылась одеялом. Поспать, что ли? Не дадут ведь. Дракон вернется обратно. Заканчивать дважды начатое. Ну, или меня прибивать. С другой стороны, чего он бесится? Надо было невесту тщательнее выбирать, проверять до свадьбы, а не полагаться на слова старика и собственные «додумки». Я не обязана была хранить невинность. Я вообще замуж не собиралась, если уж на то пошло.

Однако дракон так и не явился. Видно, перестал считать меня пригодной для вынашивания своего потомства. Зато вернулся Бран и полчаса в лицах рассказывал и показывал всё, что происходило за стенами моей «темницы».

— Схватил старикашку и давай трясти! — глаза Брана горели от возбуждения не хуже, чем у дракона. — А тот только на вид хилый. Еще лет двадцать проживет. И не из пугливых. Посмотрел на дракона, как на блаженного, и говорит: «А разве я тебе наследника заводить советовал? Жениться велел. А там оно само должно сложиться тебе на благо».

— Правильно сказал! — похвалила я старика. — Дракон вбил себе в голову всю эту дурь. Эх, как бы ее теперь оттуда выбить? В смысле, как бы заставить выпустить меня из спальни? А то так и буду сидеть тут до самой кончины. Скука смертная. Во всех смыслах. Кстати, чем эта крылатая ящерица сейчас занята?

— Воспользовалась теми самыми крыльями, — закатил глаза Бран. — Обернулась и улетела. Пар выпускать. Иль огонь.

— Не-е-ет, — простонала я и схватилась за голову.

— Ты чего? — удивился мальчишка.

— А если он в наше королевство полетел? Огонь выпускать?!

Клавдия, как заметила недавно Ида, не жалко. Сам виноват, что впихнул дракону вместо невинной дочки, фрейлину, не хранившую себя для истинного суженного. Но ведь сколько народа может пострадать в разборках дракона с Королем!

— Об этом я не подумал, — признался Бран. — Но может, обойдется? И муженек твой только по прослойке полетает?

— Очень на это надеюсь, — прошептала я с горечью.

Хотя верилось с трудом. Если уж из личного предсказателя дракон выбить дух пытался, на жителей королевства ему точно плевать…

До утра никаких новостей не поступало. Я долго сидела на кровати, обхватив руками колени, погруженная в невеселые мысли. Потом всё же прилегла и умудрилась провалиться в сон. Довольно-таки странный. Опять. Мы с Браном шли по дворцу Клавдия и держались за руки. Мальчишка не выглядел призрачным. Был реальным. Во плоти. Мы что-то обсуждали, смеялись. Чувствовали себя невероятно счастливыми.

Я проснулась в слезах. С ощущением потери.

— Ненавижу это место! — бросила яростно и ударила кулаками по матрацу.

Бран прав. Здесь что-то не так. Он попадает в ловушки, а мне снятся мерзкие сны! А ведь в прежние времена я спала, как младенец. Независимо от того, что происходило днём.

Вскоре объявился и он сам. Бран. С очередной порцией новостей.

— Вернулся дракон, — поведал, морщась. — Ты была права. Он побывал в королевстве.

Я ахнула, схватилась за щеки. Мальчишка поспешил меня успокоить.

— Не паникуй. Насколько я понял, дома все целы. Но напугал дракон их знатно. Клавдия особенно. Объявил, что раз тот отправил сюда бракованную дочку, придется заплатить. В общем, в три раза поднял ежемесячную плату. Дань, в смысле. Клавдий согласился. Видно, решил, что это лучше, чем сожженная дотла столица. Вместе с ним самим.

— И поделом! — припечатала я, радуясь, что никто не пострадал. Ну, и что Клавдию придется отдавать дракону куда больше прежнего. Я-то знала, что он и раньше был не рад содержать крылатого нахлебника и его свиту. А теперь станет еще «веселее».

— Обо мне дракон что-нибудь говорил? — спросила я.

Интересно же, чего ждать?

— Нее, ни слова. В смысле, о будущем твоем. Похоже, не решил. Он пока дрыхнет. Силы восстанавливает после бурной ночи. В зверином обличье дрыхнет. Сама можешь посмотреть. Он внизу — у озера.

Я тут же прильнула к окну. И проворчала:

— Точно зверюга.

Красного дракона было отлично видно на траве у зеркальной глади озера. Он лежал пузом кверху. Еще и лапки сложил на этом самом пузе. Громадина. Гадкая громадина!

— Наверняка, нарочно тут устроился, чтобы я увидела.

— Всё может быть, — философски отозвался Бран.

— Не знаешь, как там Ида? — спросила я, отвернувшись от окна.

— Пол драит. Опять. Но с таким видом, будто не половицы трет, а физиономию кому-нибудь тренируется начистить. Чувствуется, скоро кому-то не поздоровится.

Я не удержалась, улыбнулась. До меня Иде далековато. Но она тоже не трепетная лань. Да, Клавдию с его постельными играми она подчинялась. Кто бы ни подчинился Королю? Однако долго местным вить веревки из себя не позволит. Найдет способ устроиться удобнее.

Бран нынче решил остаться со мной. Развлекал, как мог. Рассказывал забавные истории из прошлой жизни. Из дворцовой жизни. О наших общих знакомых, попадавших в комичные ситуации. Невидимый для всех мальчишка мог проникать куда угодно и видеть даже то, что обитатели королевского дворца старались скрыть.

— Почему ты никогда не рассказываешь о своем прошлом? — спросила вдруг я.

А ведь не собиралась этого делать. Знала, Бран расспросов не любит.

Он нахмурился.

— Нечего рассказывать.

— Ты обо мне знаешь всё.

— Ты обо мне тоже! — воскликнул он.

— Я не знаю, что с тобой происходило до того, как ты стал таким, — возразила я и вздохнула устало. — Я скоро умру, между прочим. Мог бы и удовлетворить любопытство.

Бран посмотрел на меня по-взрослому. Взглядом мужчины, а не мальчишки.

— Нечего рассказывать, — повторил он всё ту же фразу, и прежде чем я возмутилась, добавил: — Я не знаю, что было до моей смерти. Ничего не помню.

— В смысле? — изумилась я.

Всякий раз, когда я в детстве приставала с вопросами о прошлом, Бран напускал на себя загадочный вид. Мол, там тайна на тайне, и тебе ничего знать не положено. И вот, здравствуйте. Теперь он смеет заявлять, что сам ведать не ведает о событиях до смерти.

— В прямом смысле, — проворчал он и насупился. Теперь по-ребячьи.

— То есть ты вообще ничего не помнишь? — уточнила я.

Он утвердительно качнул вихрастой головой.

— Ничегошеньки. Я просто появился таким. У твоей колыбели. В крыле слуг. Тётка Клэр тебя укачивала, а ты никак не желала засыпать. Капризничала. А потом посмотрела на меня и улыбнулась. С тех пор я тебя навещал. Мне нравилось находиться рядом с тобой. А однажды я понял, что мы связаны. Я не могу уйти далеко от тебя. Не выходит. Не знаю, то ли ты меня держишь, то ли кто-то другой привязал меня к тебе. Может та знахарка, что выторговала для тебя двадцать один год жизни. Так что нечего пугать меня своей скорой смертью. Раз мы связаны, еще неизвестно, что случится со мной. Вдруг, когда ты умрешь, я попросту исчезну.

— Или, наоборот, освободишься, — пробормотала я.

Бран передернул плечами.

— Или мы оба будем бродить тут призраками. А может, не тут, а снова во дворце Клавдия. Смысл гадать? Скоро сами всё выясним, верно?

— Верно, — согласилась я задумчиво.

А ведь Бран, возможно, прав, и дело в обряде, которой провела знахарка. Она могла нечаянно привязать другую душу к моей, выторгованной у смерти. Вот и существуем мы с тех пор бок о бок.

— Кстати, а имя у тебя откуда взялось? — поинтересовалась я.

— Сам придумал, — признался Бран. — Надо же было как-то называться. А то все вокруг с именами, а я нет. Ну и пусть, что не живой. Всё равно имею право.

— Имеешь, — подтвердила я с улыбкой. — И кстати, мне нравится твоё имя.

— Мне тоже, — он сильнее взлохматил себе волосы горделивым мальчишеским движением.

Меня вновь оставили без ужина, и стало ясно, что дракон смирился с моим «статусом». Главное, что Принцесса и жена. Остальное приладится. Я в восторг не пришла. Но приняла как данность. Глядишь, хоть наружу выйду. А то комната опостылела. Я так долго на одном месте с младенчества не сидела. Натирать меня благовониями на этот раз не стали. Зато в ванну налили другую настойку. С очень терпким ароматом. Он моментально впитался в кожу.

— Ты же говорила, твой хозяин чувствителен к запахам, — напомнила я Мирне. — Ему плохо-то не станет?

— Нет. Это его любимый аромат, — отчеканила служанка с явным злорадством. — Приумножает выносливость господина в постели.

— О как! — я плотоядно улыбнулась, намереваясь указать нахалке ее место. — Стало быть, сегодня мы с ним поставим рекорд. Рада слышать. Люблю мужчин, которые умеют долго не сдавать позиции. Ну, ты поняла, в каком смысле.

Щеки Мирны порозовели. Она поняла. И это ее задело. Служанка жаждала сказать гадость, однако не смела. Пусть я вынужденная жена, и не шибко желанная (да еще бракованная, как оказалось), но всё-таки жена.

— Может, уже оставите меня? — предложила я. — Своё дело вы сделали. Теперь очередь вашего господина.

Глаза Мирны снова вспыхнули. Но она промолчала. Вместе с остальными девушками пошла к выходу. А я пообещала себе, что когда выберусь, наконец, из этой спальни, обязательно найду способ припомнить нахалке презрительное отношение.

…Супруг соизволил явиться около полуночи, когда я почти спала. Лежала в постели, провалившись в полудрему. Он остановился возле кровати и внимательно на меня посмотрел.

— Мне не нравится, что ты не невинна, — проговорил довольно жестко. — Но я взял тебя в жены, значит, мне придется довольствоваться тобой, а тебе — родить мне сына.

Я усмехнулась. Не смогла удержаться.

— А если будет дочь?

— Повторим попытку.

— А если снова…

— Повторим еще раз!

— А если…

Я не договорила, потому что дракон навис надо мною, и вмиг стало не по себе. Сегодня в нем было нечто воинственное, по-настоящему пугающее.

— Тебя дома не учили, что надо вовремя замолкать, да? — спросил он.

— Меня учили, что женщину следует уважать, — проговорила я.

Мне было тревожно, но я должна была это сказать. Чтобы дать понять: я не игрушка, не покорная женщина, которая будет исполнять любые желания по щелчку пальцев. Я такая, как есть. Пусть не обольщается.

— Сколько же в тебе гонора, Лусия.

— Сколько уж есть.

Он прищурился, о чем-то раздумывая. А потом весело ухмыльнулся. У меня аж мурашки проскакали до самых пяток.

— А знаешь, что… — он провел пальцами по моему лицу: от уголка глаза до подбородка. — Я не хотел этого делать, не видел смысла, ибо меня не интересовало твоё удобство. Но, думаю, стоит. Я хочу, чтобы ты растеряла всю свою спесь и была послушной девочкой.

— И не мечтай, — прошипела я сквозь зубы.

Я понятия не имела, что он имел в виду, но мне категорически не понравился его тон.

— Мне незачем мечтать, — дракон небрежным движением убрал с моего лба прядь. — Всё именно так и будет. Ты станешь послушной и ненасытной. Будешь жаждать, чтобы эта ночь не заканчивалась.

— Не дожде…

Я не договорила. Не смогла.

Он положил ладони мне на бедра и…

Не знаю точно, что случилось. От рук дракона пошел жар. В первый миг. А потом по моему телу будто побежали искорки. С губ сорвался судорожный вздох, и я крепко сжала зубы, чтобы не застонать. Ибо произошло нечто невероятное и безумное. На меня нахлынула та-акое плотское желание, которого я ни разу прежде не испытывала. В голове взрывался фейерверк, тело горело огнем. Оно — моё тело — хотело принадлежать дракону, жаждало его жарких ласк, напора.

— Проклятье, — прошептала я, борясь с собственной разгоряченной плотью.

— Даже не пытайся, — виновник происходящего склонился надо мной и поцеловал шею сбоку, от чего жажда стала еще сильнее. — Это магия. Драконья магия. Ну же, девочка. Ты хочешь этого. И ты это получишь.

Сильные руки принялись стаскивать с меня кружевной наряд. Я не сопротивлялась, потому что осознала, что это бесполезно. Все мысли, злость и желание противостоять дракону покидали голову. Во мне оставалась только страсть и горячая, как лава, жажда плотской любви с этим мужчиной. Он победил. Неважно, что магией, сейчас он взял надо мною верх. Я знала, что буду послушной, податливой, как воск, в его руках. И ненасытной, да. Той, кто отдается, будто последний раз в жизни.

Дракон не медлил. Успел меня раздеть и теперь гладил сильными ладонями бедра, и целовал живот. А я уже тонула в блаженстве, погружаясь в него всё глубже, подчиняясь воле мужа. И это не казалось противоестественным. Наоборот, я будто всю жизнь шла именно к этому моменту. Когда же наши тела стали единым целым, исполняя любовный танец, перестало существовать всё на свете. Кроме подчинившего меня дракона, кроме его мощи, кроме моего наслаждения, столь сильного, что казалось, сердце не выдержит и взорвется.

Я старалась не смотреть на мужа, но в какой-то миг наши взгляды встретились. Я заглянула в его горящие огнем глаза, ожидая увидеть превосходство и толику презрения победителя. Но нет. Ничего такого не было. В них лишь горело пламя страсти. Дракон позволил себе расслабиться. По-настоящему. Наслаждался происходящим не хуже меня. Проживал каждый миг вместе со мной, доводя нас обоих до исступления.

Не знаю, сколько это всё длилось. Уж точно гораздо дольше, чем все мои прошлые разы с другими мужчинами в королевском дворце. Но когда всё закончилась, я чувствовала себя обессиленной, не способной пошевелиться. В отличие от дракона. Он оставался вполне бодр. Снова поцеловал мою шею и проговорил почти весело:

— Не сомневаюсь, утром ты будешь ненавидеть меня сильнее прежнего. Твоё упрямство не позволит признать, что тебе чертовски понравилось. Ну а пока отдыхай. И наслаждайся моментом.

Он не остался в спальне. Оделся и ушел. А я… Я просто лежала без движения. По телу продолжали разливаться отголоски блаженства. Мысли (по крайней мере, о чем-то серьезном) пока не возвращались. И сейчас мне было всё равно.

Я так и уснула. В той же позе, в которой муж меня оставил. Даже не укрылась…

…Но сон, в отличие от реальности, вернул меня к проблемам и загадкам прошлого.

Я увидела тетку Клэр, качающую колыбель. Мою колыбель.

— Прости, Тереза, — говорила она, тяжко вздыхая. — Это всё, что я могу для тебя сделать. Двадцать один год знахарка выторговала. Но ведь и это немало, учитывая произошедшее, верно? Ох, бедная ты, бедная. Но ничего не поделать. Видно, судьба такая несчастливая. Но я тебя не оставлю. Помогу всем, чем смогу. Спи, спи, малютка. И пусть тебе не доведется узнать, что случилось в день твоего рождения.