Обучать игрока

22

ДЕЙЗИ

У меня дома нет домика на дереве, но мое эквивалентное счастливое место — это формальная гостиная на первом этаже. Книжные шкафы выстроились вдоль одной стены, переполненные учебниками и несколькими названиями художественной литературы. Это темная комната в западной части дома со старой мебелью в почти новом состоянии. Единственным человеком, который когда-либо пользовался этой комнатой, была я. И кажется, что это не изменилось.

С альбомом для рисования и телефоном я сижу, скрестив ноги, в огромном кожаном кресле. Когда я была маленькой, я пряталась здесь. Мои родители сидели наверху в своих офисах или в телевизионной комнате с ноутбуками перед собой и смотрели отрывки из своих любимых шоу.

Кажется, с тех пор, как я дома, они работают меньше, но существование в своих углах дома — это в порядке вещей. Мне нравится иметь свое личное пространство, но слишком большая его часть одинока.

Я была дома уже шесть дней, и если бы завтра не сочельник, я бы нервничала, что умру от скуки. Наши традиционные занятия включают в себя приезд сюда семьи Вайолет, а также бабушки и дедушки Джонсон. Мы устроим наш ежегодный ужин с ветчиной, а затем обменяемся подарками. Тетя Серина все организует, но мы делаем это во Флагстаффе, потому что, по ее мнению, здесь с более холодной погодой праздничнее.

Снега на земле еще нет, но есть вероятность, что он выпадет сегодня вечером. Я отдергиваю занавеску и смотрю на унылую зимнюю погоду. Холодный воздух просачивается сквозь стекло.

Я не разговаривала с Джорданом, но думала о нем. Сегодня особенно. Сегодня двухлетняя годовщина смерти его друга, и я знаю, что бы он ни делал, он думает только о Марке.

Мама заходит в комнату и улыбается мне. — Хочешь наушники?

Я смотрю на свой телефон. По привычке я начала слушать музыку каждый раз, когда рисую или учусь.

— Нет, я в порядке.

Ее брови сдвинуты в замешательстве.

— Я откажусь, — говорю я.

— Спасибо. Твой отец оценивает выпускные экзамены.

Я забыла одно домашнее правило — молчание. Если бы я была ребенком, который хотел попасть в беду, я могла бы легко добиться этого, если бы делала это тихо. Иногда этот дом больше похож на библиотеку, чем на дом.

Когда я снова остаюсь одна, я беру телефон и выключаю музыку. Стараясь не задумываться об этом, я пишу Джордану. «Привет. Надеюсь, ты хорошо отдохнул. Думаю о тебе сегодня. X [Прим.: X означает поцелуи].»

Я разогреваю ужин, роюсь в шкафу с напитками и беру еду и напитки обратно в свое удобное кресло.

Джордан звонит мне по FaceTime, пока я устраиваюсь. Когда я отвечаю, у меня учащается пульс.

— Привет, — говорю я, когда его лицо заполняет экран.

Глаза закрыты, кепка надвинута на уши, он лениво улыбается мне в ответ. — Привет, милашка Дейзи.

— Мне было интересно, почему ты звонишь, а не пишешь, но, кажется, теперь я понимаю.

Его глаза практически закрываются, когда он улыбается. Я видела Джордана достаточно пьяным, чтобы знать, что он выпил гораздо больше, чем обычно.

— Где ты?

— В чьём-то доме. Не помню на чьём сейчас. Мы рано начали пить, съездили в несколько мест.

— У тебя все в порядке?

— Да, — говорит он, но это звучит не очень убедительно. — Чем занята?

— Спокойный вечер дома. — Я поднимаю стакан водки и «Спрайт», чтобы показать ему.

— Твоё здоровье, — говорит он и подносит пиво к экрану. На заднем плане звучит музыка, и свет гаснет, сменяя мигающий красный, синий и зеленый диско-шар.

Кто-то что-то кричит, и хор голосов кричит: — За Марка.

— Мы делали шоты каждый час, — объясняет он.

— С каких пор?

— Черт, я не знаю. Полдень.

— Возможно, тебе стоит перейти на воду.

— Ты права. Мне следует сделать это. У меня будет жуткое похмелье. — Он изо всех сил пытается встать, но продвигается по дому, пока не достигает кухни. Он наполняет стакан и выпивает его. Затем он снова начинает пить пиво, ну чтож, я попробовала.

Вместо того, чтобы вернуться на вечеринку, он выходит на улицу. Его труднее увидеть, но зато тише.

Его дыхание видно, когда он говорит. — Я возвращаюсь в Вэлли в четверг.

— В Рождество?

— Ага. Я подожду до полудня, но большую часть празднования мы все равно проводим в канун Рождества.

— Я завидую. Мне уже скучно.

— Приходи на эти выходные. У нас есть домашние игры, и я уверен, что где-нибудь будет вечеринка или две.

Я смеюсь над этим, но мой мозг предполагает такую возможность. Я никогда не думала о том, чтобы вернуться раньше, но это звучит довольно здорово.

Шум изнутри становится громче, Джордан поднимает пиво и делает глоток.

— На улице холодно. — Его плечи поднимаются вокруг ушей.

— Здесь еще холоднее. Сегодня вечером возможен снег.

— К черту это, — говорит он.

Я могу сказать, что ему не терпится вернуться внутрь.

— С тобой все будет в порядке? Нужно ли мне позаботиться о тебе, как ты сделал обо мне?

Его глубокий смешок, кажется, напрямую связан с бабочками в моем животе.

— Наверное, мне удастся найти кровать или диван, на котором можно отключиться, но если ты захочешь раздеться в своих белых хлопчатобумажных трусиках, ты не услышишь от меня никаких возражений.

— Спокойной ночи, Джордан.

— Спокойной ночи, милашка Дейзи.

Приехав на следующий вечер, Вайолет находит меня в моей комнате.

— Привет. — Она выглядывает из дверного проема.

Я спешу обнять ее. — Я скучала по тебе.

— То же самое. Странно не видеть тебя каждый день.

Мне нравится, что колледж сблизил нас с Вайолет. И она права. С тех пор, как я была дома, я много раз вставала, чтобы поговорить с ней, только для того, чтобы вспомнить, где я.

— Я подумываю вернуться в Вэлли на этих выходных.

Вайолет смеется. — Неужели все было настолько плохо?

— Нет. Они просто заняты и… ты знаешь, какие они. И я скучаю по “нашему” дому.

— То же самое. — Она берет меня за руку и кладет голову мне на плечо. — Эй, твои родители тебя обожают. Я знаю, они не показывают это так, как мои, но они всегда тобой хвастаются. Мой отец всё время: ‘Родители Дейзи сказали, что в этом семестре она берет восемнадцать отработных часов. Почему ты берешь только двенадцать’?

Смех срывается с моих губ. Быть тихой, умной и добиваться высоких результатов — вот что делает моих родителей счастливыми. Нравится вам это или нет, но они сформировали меня. И я нравлюсь себе.

— Спасибо, что сказала мне.

— Конечно. И, эй, по крайней мере, твои родители не провели все каникулы, спрашивая, почему тебе больше не интересно видеться со своими старыми школьными друзьями.

— Ви, не все спортсмены дерьмовые.

— Я знаю.

Я наклоняю голову набок.

— Я знаю, — повторяет она. — Но я уже не тот человек, который был в старшей школе.

Мы устраиваемся на моей кровати лицом друг к другу.

— Что ты собираешься делать в Вэлли? — она спрашивает.

— Я не знаю. Навести порядок в моем шкафу, вычистить холодильник, сходить на хоккейный матч.

— Я знала это, — говорит она, расширяя глаза. — Ты вернешься за Лиамом.

— Нет.

Она усмехается, как будто не верит мне. — Ты разговаривала с ним на этих каникулах?

Я колеблюсь, и она задыхается. — О боже мой, ты это сделала!

Мой телефон загорается сообщением, и мои щеки горят, потому что я знаю, что это Джордан. Просто моя чертова удача.

Мы оба смотрим на него. Это слишком далеко, чтобы она могла прочитать имя или текст. Она бросается к моему телефону. Он в блокировке, но я все равно беру его и прижимаю к груди. — Я не разговаривала с Лиамом.

— Тогда кто это, ведь ты так сильно краснеешь. Я знаю, что это не Далия или Джейн.

Она снова пытается высвободить его из моей хватки.

— Ви, перестань, — говорю я, когда она почти выдавила это из моих пальцев. — Это не Лиам. Это Джордан.

Она отстраняется и замолкает.

Я киваю в подтверждение, потому что вижу, что она пытается решить, шучу я или нет.

— Джордан Тэтчер? — То, как она произносит его имя, говорит о многом.

— Да. Джордан Тэтчер. Мы проводили так много времени вместе, пока я обучалв его, и что-то вроде… произошло.

— Дейзи.

Ладно, мне нравится, как она сейчас произносит мое имя, даже меньше, чем то, как она произносит имя Джордана.

— Мне он очень нравится. Я знаю, что у него есть репутация, но…

— Он спал с половиной населения Вэлли. Это не репутация. Это факт.

— Меня не волнует его прошлое.

— Прошлое? — Ее голос смягчается. — Дорогая, я говорю это с любовью, но ты ведь не думаешь, что он видит только тебя, правда?

Я вздрагиваю под ее пристальным взглядом. — Мы не установили никаких границ.

— Значит, он может быть сейчас с какой-нибудь другой девушкой?

— Написал бы он мне, если бы был? — Я разблокировала телефон, чтобы прочитать его сообщение, а затем показываю изображение Вайолет.

Она тупо смотрит то на экран, то на меня.

— Трахнуть дилера. Это карточная игра, где…

— Я знаю игру. Итак?

— Итак, он вышел и написал мне сообщение. Поэтому не с другой девушкой.

— Мне нравится твой оптимизм, — говорит она со вздохом.

Ладно, хорошо. Я признаю, что какая-то крохотная часть меня задается вопросом, общается ли он с другими людьми. В основном мы тусуемся одни в моем домике на дереве и придерживаемся его графика. Ему будет не трудно фокусничать. Но большей части меня это просто не волнует. Или, может быть, эта часть хочет остаться в отрицании.

— Я знаю, что из-за твоего прошлого трудно поверить, что он может быть таким популярным спортсменом, который тусуется и спит повсюду, и при этом является приличным парнем, но я думаю, что он такой, Ви.

— Ты собираешься вернуться пораньше, чтобы потусоваться с ним?

Я киваю. — Он попросил меня вернуться на эти выходные.

— Что случилось с Лиамом? Я думала, он тебе понравился.

— Он мне нравился или я думала, что он мне нравится. Думаю, идея с ним мне понравилась больше всего на свете.

— Джордан так отличается от Лиама, — говорит она.

— Ага. — Я смеюсь. — Но и нет. Он неожиданно милый и… — Я замолкаю. — Я никогда не ожидала, что влюблюсь в него.

— Влюблюсь? — Ее брови поднимаются. — Не влюбляйся в него. Поговори с ним, выбрось это из своей системы или что-то в этом роде, но ни в коем случае не влюбляйся в него.

Я улыбаюсь и закатываю глаза, а затем слегка толкаю ее ногу. — Не волнуйся. Я буду в порядке.

Или я надеюсь, что так и сделаю, потому что мне кажется, что я уже влюбилась в него.