Один раз – не вампир. Книга 3

Глава 3

Я ещё подумал, что можно сходить в Салац и ещё раз поговорить с Селеной. В любом случае жить там на птичьих правах я не хочу, но моя оборотница так-то добрая и отходчивая. Уверен, что в итоге уговорю её уйти со мной. Вот только… Других девушек рядом со мной она не потерпит. А у меня ведь их аж четыре. И пусть проклятье не даст мне сделать ничего лишнего, но и просто забыть их я не хочу. Выбор у меня простой — или ревнивая Селена, или много девушек, которым мои похождения с другими не особо интересны. Или они делают вид, что, не интересны. И… я выбираю именно второй вариант. Ну вот такой я. Наглый и хитрый вампирюга.

Правда ещё, смею надеяться, и умный, поэтому такого разгула как четыре месяца назад, когда я менял девушек как перчатки, я себе больше позволять не буду. Ведь именно одна из обиженных и наложила на меня проклятие верности. И я не то что не предполагаю которая, а даже имен половины не удосужился спросить.

Так что решено! Задача первая. Мне надо раздобыть ленди.

Задача вторая. Необходимо сделать круг по Кольцевой дороге, что благодаря особой магии избавит меня от последствий разового кровопития, а значит и жизненной энергии мне будет требоваться меньше.

Задача третья. Найти кого-то, кто сможет снять с меня проклятье. Но надежды на то, что я разыщу ту девушку, которая меня им одарила, нет совсем. Да и не факт, что она сможет снять то, что наложила. Значит остается только искать сильнейшего мага, а может и какую-то сущность, которых называют демонами. А ещё их величают ангелами или даже богами.

И после выполнения третьей задачи я снова смогу бродить по землям Запада, попеременно навещая моих девчонок. А может и с Селеной что-то придумаю. Но никаких новых красоток, пока я не буду точно уверен, что те не обидятся на то, что я воспользовался ими и бросил.

Закончив строить планы я вернулся в зал трактира и сел за угловой столик, заказав себе пива, которое принес зевающий хозяин. Спать мне требуется всего часа четыре, и сидеть в тесной и слегка воняющей прежними постояльцами комнате не хотелось. Так что как обычно — послушаю разговоры.

Трактирная болтовня несет уйму информации, а с учетом того, что многие люди вроде торговцев, наемников и прочей шушеры знают русский, обычно проблем с пониманием не возникает. Да даже если говорят на местных языках, я хоть общий смысл улавливаю. Было время немного выучить самые распространенные языки Запада.

А вампирьи органы чувств позволяют не только слышать большинство разговоров даже в большом зале, но и отделять их друг от друга, чтобы не получался просто многоголосый шум.

Но именно сейчас поздние посетители ни о чем интересном не разговаривали, так что я откинулся на стену, прикрыл глаза и задумался о своем, о не сильно веселом. О полных жизненной энергии, но недоступных сейчас для меня девушках, проще говоря.

Даже почти пропустил момент, когда к моему столику направился пьяный потертый мужик, чей совсем перепивший товарищ уже обессилено уткнулся мордой в стол. Но в таких местах я совсем уж бдительности не теряю, так что когда незваному типу оставалось сделать последние шаги, я уже наблюдал за ним из-под полуприкрытых век.

Мужик шлепнулся на лавку напротив меня, достал из кармана мятую бумажку, внимательно, явно не в первый раз, изучил, затем пришлепнул её на стол. После чего решительно просипел мне:

— Эй! Парень! А тебя часом не Димом кличут?

— Часом нет, — соврал я, открывая глаза. — А что?

Нет, я своего имени не скрываю, но вот именно сейчас вопрос прозвучал как-то очень уж подозрительно. Мужик тем временем посмотрел на меня с прищуром, после чего вытащил из кармана веревку и бросил на стол рядом с бумажкой, уже увереннее сказав:

— Может и не врешь, но всё одно, давай свои лапы. Вязать тебя буду.

— С чего бы? — усмехнулся я, чуть меняя позу и незаметно кладя ладонь на рукоять меча.

— Да тут во! — щербато улыбнулся тот, показав на бумажку грязным пальцем. — За тебя пятьдесят золотых обещают!

— Ого! — присвистнул я. И вполне искреннее. Один золотой здесь равен двадцати серебряным монетам. А простой солдат или стражник получает в день две серебрушки. В месяц получается три золотых. И воинские профессии самые высокооплачиваемые для простолюдинов, да и пристроиться на них совсем не просто. Так что разговор меня несомненно заинтересовал. Настолько, что я кивнул на бумажку и спросил. — И что пишут?

— Что за вампира Дима из Лорденики готовы отсыпать пятьдесят золотых, — мечтательно протянул придурок. — Для этого надо привести его в Гросан и сдать Её Высокопреосвященству генералу инквизиции леди Зирре в собственные руки. Или её адъютанту, леди Филле.

Я кивнул и усмехнулся. Ну хоть что-то полезное прозвучало. Как минимум я узнал как зовут одну из моих случайных девушек. Но какова интрига! Впрочем, пока есть другой вопрос.

— Что, прямо так взять и привести вампира? — усмехнулся я.

— А тут написано, что он крови не пьет. Так чего опасаться? — пожал плечами самозваный охотник на нежить.

Я резко навалился на стол, заодно выхватив меч, но не показывая его из-под стола. Хотя это для посторонних. Кончик клинка уперся в промежность моего собеседника, и не почувствовать этого он не мог.

И мужик враз протрезвел. Опустил взгляд вниз, оценил перспективы, после чего ему стало совсем не до веселья.

Я же свободной рукой взял бумажку и прочитал замечательный текст:

' ВНИМАНИЕ! РОЗЫСК!

Разыскивается вампир Дим из Лорденики. Ходит по землям Запада, недалеко от Кольцевой дороги. Одевается как охотник на нежить или наемник. Опасность умеренная. Кровь не пьет. Совращает девиц, тем и живет. Требуется доставить его живым в Гросан и сдать Её Высокопреосвященству генералу инквизиции леди Зирре в собственные руки. Или её адъютанту, леди Филле.

Приметы: волосы тёмные, рост метр восемьдесят пять сантиметров, взгляд добрый, лукавый. Улыбка располагающая. Очаровательный. Выглядит как молодой парень.

Легко выдает себя за человека. Обычные испытания святой водой, чесноком и серебром легко проходит.'

Да уж… Явно со слов моей жертвы Филлы словесный портрет составили. Особенно меня поразила характеристика «лукавый». Ниже текста был ещё и портрет нарисован… Но… В этом мире вообще с изобразительным искусством дело обстоит от слова «никак». А этот лист размножали переписыванием от руки, как и перерисовыванием. Так что опознать меня по рисунку — дохлый номер.

Еще вызывала улыбку приписка в самом низу листа:

«За кражу этого объявления положены десять плетей».

И это-то как раз легко объяснимо. Бумага здесь стоит до чёрта, а с учетом ручного размножения, так вообще, каждое объявление само по себе материальная ценность.

Кандидат на десять плетей напротив меня совсем загрустил. До него наконец дошло, что идти брать вампира в одиночку было очень плохой идеей. Явно пятьдесят золотых предложили чтобы заинтересовать отряды хорошо подготовленных наемников.

А Зирра-то! Ну ушлая тётка! И изобретательная, как я уже во второй раз убеждаюсь. Она и сумела разработать метод уничтожения вампиров через охват больших территорий силами воинов и магов инквизиции, и вот… пробует внедрить в этот мир объявления об индивидуальном поиске.

А ведь она мне должна! Всего три недели назад я по доброте душевной выручил её из неприятной истории, и она обещала мне награду. Надо будет сходить в гости. Может заодно и эти пятьдесят золотых стребую. А что? Разыскиваемый вампир доставил сам себя, так что изволь раскошелиться! Ну может Зирра на такое не поведется, а вот Филлу я и спрашивать особо не буду. А ещё я могу вычеркнуть эту девушку из списка подозреваемых в наложении на меня проклятья. Иначе в объявлении не написали бы, что я совращаю девиц. Пока не сниму проклятье, для меня это проблематично.

Мой конкурент на пятьдесят золотых украдкой оглядывался, но последним посетителям в зале было ни до чего, кроме остатков выпивки. А ещё и я «успокоил», проворчав:

— Как ты думаешь, если они узнают, что я вампир, то бросятся на помощь кастрируемому тебе или предпочтут оказаться подальше?

Но с другой стороны, именно этому придурку я даже благодарен. Куда хуже было бы, если бы мной заинтересовался отряд наемников, на которых эти объявления так-то и рассчитаны. А теперь я предупрежден. И приму меры.

Узнать меня по рисунку невозможно, но главное не идиотский портрет. Главное, что сейчас к Зирре наверняка потащат кучу молодых высоких темноволосых наемников.

Но у меня есть варианты. Первый — перестать быть темноволосым. Краски здесь вполне известны, в том числе и магические. Но и определить, что волосы покрашены — дело несложное. Корни отрастают достаточно быстро, а не будешь же краситься каждый день.

А значит мне надо перестать быть наемником. И здесь опять же есть немало вариантов. Первый — изображать барда. Но у этой профессии есть существенный недостаток. В трактиры лучше не соваться, потому что подвыпившие гуляки часто могут потребовать что-нибудь спеть. И отказываться будет очень подозрительно. Так что вариант с бардом оставлю на крайний случай.

Ещё можно изображать мелкого дворянина, которых я для себя называю «идальго». Достаточно всего-то надеть на шею цепь с гербом. Дело плевое, и догадаться что я самозванец очень непросто. Вот только… Идальго почти никогда не ходят пешком, а я лошадей не люблю. И они меня как чуть-чуть нежить тоже не любят. Да и возни с транспортом куча. Так что этот вариант тоже оставим в запасе, но цепь с гербом я себе закажу. Тоже на всякий случай.

Также запросто я смогу изображать подмастерье мага. А что? Я даже некоторые несложные зелья могу сварганить при необходимости. И подмастерье может шляться где попало. Единственное, придется сменить кожаную укрепленную куртку на обычную тканевую. Даже меч можно оставить, так как в мире, где водится нежить, мало кто рискует отправляться далеко от дома без оружия.

И последний интересный вариант — бродячий монах. В этом образе есть огромный плюс. Чтобы изобразить такого придурка достаточно купить рясу, и под ней можно даже прятать воинскую куртку. И меч. А под рукой как оружие держать посох. Из недостатков сразу приходит в голову только резкое снижение внимания от девушек. Но… Сейчас-то мне это без толку, всё равно замутить ничего не получится. Да и вообще, я же решил прекращать охотится на девчонок. А мои проверенные и любимые красотки такое преображение поймут.

Я дождался когда трактирщик куда-то отлучится из-за своей стойки, схватил охотника на меня за шкирку и уволок в свою комнату. Там связал, а сам вылез через окно и перемахнул через частокол вокруг трактира. Стоял тот за городской стеной, так что я направился к Кольцевой дороге и по ней на юг. С рассветом в первом же городке купил у старьевщика потертую рясу. В церковной лавке разжился нашейным святым символом в виде лежащей на боку восьмерки, в лесу выломал увесистую палку, которая прекрасно сошла за посох… да собственно и всё… Дальше уже шел, изображая бродячего монашка. Так себе изображая. И походка у меня твердая, и молитв, если что, я вообще ни одной не знаю. Но и так сойдёт. В крайнем случае прикинусь немым. Или больным на всю голову. Или в морду дам.

Ещё утро не закончилось, когда я дошел до небольшого городка Дос-Катан, к стене которого снаружи прилепилась башня, в которой живет местная колдунья госпожа Хели, она же немолодая эфили леди Хелиаль, ловко маскирующаяся под человека. А компанию ей составляют две моих подружки, оборотницы из Шаньшаня, Аласи и Онила.

Я не видел веселых озорных девчонок уже месяца полтора и… Ну хоть обнять смогу.

Пройдя городские ворота, в которых с монаха денег за вход требовать не стали, и даже имени не спросили, я дошел до двери, встроенной прямо в городскую стену, на которой висела примечательная табличка, которая скорее не приглашала, а отваживала назойливых посетителей почти официальной городской колдуньи.

Пару раз дернул за веревочку, торчащую рядом с дверью и связанную с колокольчиком в башне, и принялся ждать. Тут же вспомнил, что вежливо здесь можно протоптаться хоть час, так что принялся просто размеренно дергать шнурок, но сильно не налегая, а то опять порвётся.

Уже через пару минут за дверью зацокали четыре каблука, почти не слышно повернулась задвижка глазка, спрятанного в декоративном оформлении двери, затем лязгнул засов, и дверь приоткрылась. Я быстро вошел, задвинул за собой засов, и на мне тут же повисли две невысокие ладные девушки с монголоидными чертами лиц, тихо визжа от радости.

— А ты хитрец! — весело произнесла оборотница Аласи, основной ипостасью которой была кошка. — Тут город на ушах стоит. Повесили на ратуше и главном храме объявления, что разыскивают Дима из Лорденики, и все конечно же вспомнили, что как-то нанимали тебя.

— А ты хитрец, — подхватила лиса Онила. — В монашка переоделся. И как тебя теперь зовут?

— А как хотите, — пожал плечами я, поддерживая девчонок, которые спускаться с меня и не собирались, под попы. Так и пошел по коридору, а затем и по лестнице. — Я ещё не придумал.

— Зато мы придумали, — почти мурлыкнула кошка. — Ты будешь Дим Катан.

— Так… Но ведь… Это слово на местном означает «кровь», — нахмурился я. — Не слишком ли толстый намёк?

— Не слишком, — улыбнулась лиса. — Наоборот, никто не подумает, что ты такой наглый. А так-то фамилия хоть и редкая, но не совсем. Только ты её уж не свети лишний раз, а именно перед теми, у кого энергию добываешь.

— Ладно, — махнул рукой я. — Катан, так Катан. А в случае чего, вы мне новую выдумаете.

Тем временем мы зашли в дорого отделанный зал, где в кресле величественно сидела хозяйка. Красивая женщина по виду лет так около сорока и с очень непривычными чертами лица. А ещё с ярко-голубой кожей. Похоже сегодня леди Хелиаль в город не собиралась, а значит и маскироваться под человеческую старушку не стала.

— О, Дим! — усмехнулась она, приветственно кивая. — Мы твои визиты сразу распознаём. Только у тебя хватает нахальства так трезвонить.

Я кивнул в ответ и уселся в кресло, посадив обеих девушек на колени. Им это и просто нравится, а в последние визиты это у нас стало уже традицией. Так они делятся со мной жизненной силой, раз в кровати нам делать нечего. Пока я не сниму проклятье.

Тут я заметил висящее на стене то самое объявление и усмехнувшись произнес:

— Одно, я смотрю, вы уже спёрли.

— Оба спёрли, — не согласилась Аласи. — Но второе уже и использовали.

— Тут один местный жрец стал докапываться до Хели, пытаясь обвинить в том, что ты якобы приходил к ней несколько раз.

— Этот придурок начал ко мне докапываться с самыми непристойными предложениями когда ещё молодым был, — вздохнула эфили, тайком бросив на меня мечтательный взгляд.

Я сделал вид, что не заметил. Эта дамочка вроде как не попадает под моё очарование тьмы, но… просто мечтает о ночи любви. Точнее о четверти часа. В любом случае, больше часа ей рядом со мной не выдержать. В эфили очень мало жизненной энергии, и дальше она просто уснет, и очень крепко. Можно даже сказать, впадет в сонную кому. И не сказать, что ей нужен именно я. Но так получилось, что я единственный мужчина, который знает её тайну.

Вот только напрасно она вздыхает, даже если проклятье именно её не оттолкнет, как совсем не человека. Ей же на самом деле лет сто! Ну нафиг!

Хозяйка еще разок вздохнула и продолжила:

— Это было пятьдесят лет назад. Я тогда только приехала в этот городишко и изображала молодую даму. А он был двадцатилетним помощником пардия, и ему сильно не хватало любви. Пардиям и их помощникам жениться не запрещено, но за него выходить никто не хотел, так как характер у него очень уж паскудный. Даже девки, берущие деньги за ночь любви, его избегали. С него станется потом не заплатить, а начать запугивать недовольством церкви. А проявил он себя чуть ли не с детства в лавках, сначала упрашивая продать ему запрещённые товары, а потом желая забрать их себе бесплатно.

— Что за запрещёнка? — спросил я.

— Легкие наркотики, резные фигурки обнаженных девушек из Шаньшаня… Всегда что-то найдется, — усмехнулась эфили и продолжила. — Вот он на меня и обратил внимание. И в своём стиле — ты мне любовь, а я не буду преследовать тебя как жрец ведьму. Но я его так послала, что эхо по улицам ходило. Однако он не успокоился и раз-два в год делает попытки подката. И методы не меняет. А тут он пришёл ко мне и заявил, что или любовь, или он расскажет, что ты ходил ко мне несколько раз. Хотя я не понимаю, нафига ему это теперь-то. Ему же за семьдесят. Я его, конечно, послала, но твои подружки всё слышали и решили отомстить. Подсунули ему в карман одно из объявлений.

— Эти бумажки долго не провисели, — захихикала Аласи. — Инквизиторы приехали позавчера в обед и повесили их на ратуше и на базарной площади. А мы ночью сходили и сняли.

— Зачем? — рассмеялся я. — Все равно все заинтересованные уже успели увидеть.

— Как зачем? — аж завопила Онила. — Там же о тебе написано! Хотя портрет и отвратный. Ты в сто раз лучше рисуешь! Да и пригодился один листок. Мы как услышали, что этот старый скунс следующим утром говорил Хели, так пошли за ним и листок ему подсунули в карман. А потом на площади одному мальчишке шепнули, что украл объявления этот жрец. Оборванец ещё кому-то рассказал, и через полчаса об этом уже вся базарная площадь судачила.

— А инквизиторы ещё не уехали к тому времени и страшно злые были, — подхватила Аласи. — Как мы думаем, эти листки часто воруют. А тут и сам старый хрыч явился. Листок нашли и ему всыпали десять плетей. Прямо по голой сморщенной жопе!

— Пардию? — не поверил я.

— Помощнику, — поправила улыбающаяся хозяйка. — Он со своим характером карьеру так и не сделал. Точнее, служил пардием месяц. Но после исповеди одного местного торговца принялся шантажировать того. Скандал был знатный тогда. Вот его от греха подальше и сняли. Нет, всё равно не положено, конечно, пороть жреца, но инквизиторы были и вправду очень злые.

— А не вспомнят всё-таки, что я к вам ходил? — забеспокоился я, запоздало понимая, что именами стоило пользоваться разными.

— Ой! — отмахнулась эфили. — Как вспомнят, так и забудут. Потому как если я рот раскрою, то половине города мало не покажется. Я про этих засранцев всё знаю! И от каких срамных болезней кто лечился, и кто с кем кому изменял. А кто-то может и в тюрьму отправится. Городскую волшебницу лучше из-за мелочей не задевать, особенно если про неё нередко шепчутся, что она ведьма.