Один в поле...

Глава 42

На появление голой девчонки пара мальчишек постарше (кроме мордастого) отреагировала смешками и гыгыканьем. Но после пары крепких оплеух от рассвирепевшего меня — тут же заткнулись. А я реально разозлился. Как порядок у себя дома навести, так они «не могут». А как на девчонку пялиться — так тут как тут. Так что затрещины вышли возможно даже излишне крепкими, а мой рык на них — избыточно свирепым. Но не сдержался.

И вообще я, в последнее время, замечаю, что стал более скор на расправу. Этому вон мордастому по зубам врезал. Девке подзатыльник. Этим двоим — затрещины. Нет, понятно, что я на нерве из-за больных девчонок, но все равно раньше я бы себе такого не позволил. А тут — запросто. И, главное — что тому причиной? Проще всего списать всё на гормональный фон подростка. И, возможно, частично — это будет верно. Но, по большому счету, основная причина в том, что я тоже почувствовал власть. В том, что я могу отвесить им леща и мне ничего за это не будет. Все! Нет больше неприкосновенности ребенка. Та троица показала мне это на примере Малинки. Есть только право сильного. И, если ты хочешь, чтоб тебя слушались… Заставь их это делать!

Главное тут не потерять себя. Не начать получать от всего этого удовольствия. Иначе со временем можно превратиться в монстра и похлеще той отморози. Впрочем, с контролем себя у меня должно быть всё получше. Все-таки мне на самом-то деле не 14 лет. И срываюсь я только тогда, когда и разум и эмоции сходятся в одном порыве.

За размышлениями я не забывал следить как дети моются. Понятно, что девчонку с парнями вместе, не стоило бы конечно загонять, лучше бы дать возможность отдельно помыться, но время… Да что там они без моего присмотра «намоются» — еще неизвестно. Дети ж. Не столько будут действительно мытья, сколько имитировать.

Воды было мало, и мне не раз приходилось выскакивать на улицу и черпать снег тазом, вываливая его в бак. Да и мылись детишки так… Для вида. Показуха одна. Но под мой, все более свирепый, рык, были-таки вынуждены взяться за мытье всерьез.

В процессе совместного мытья таки и я познакомился со всеми ими. Мордастого звали Валера. Ему — 12. Семилетняя девчонка — его сестра Оля. Тот десятилетний неместный мальчишка, что напрашивается ко мне в поселок жить — Женька. Егор — местный. И, почти ровесник Женьке. Может на год младше, но не на больше. Это им двоим я оплеухи отвешивал. Ну и самый младший — шестилетний Леха. Крайне любопытный и вообще, гиперактивный ребенок.

Сменной одежды никто из них не захватил. Но тут, скорее, моя вина. Я же не предупредил. Одевать ту одежду, в которой они сюда пришли (и в которой они таскали трупы) я категорически запретил. Пришлось мне голяком скакать до дома владельца этой бани и там рыться в шкафу с одеждой. Детских вещей там не было совсем, но я все-таки притащил в баню стопку чистых футболок и носков, а так же несколько свитеров, толстовок и пару курток. Разумеется, всё это было пипец как велико. Но оно было чистое. А дойти до дома каждому хватит. А там уже и сменку себе из собственных вещей подберут.

Вот только как быть с Женькой? Он не местный и сменной одежи у него нет. Похоже, придется-таки его везти к нам. Одежу его постираем, а пока и так походит. А пока вон в машине у меня посидит.

Пока мы мылись, а затем дети переодевались у себя в сменку, я замочил всю их одежду в кипятке. Стирать все и полностью, так как надо, я, конечно же, за них не собираюсь, но если оставить так как есть, то я на 90 процентов уверен, что уже к вечеру они напялят свои любимые тряпки просто так… Ничего с ними не делая. А тут, волей-неволей, если и не постирают, то, как минимум, хоть разок-то уж точно прополощут и отожмут. Ну а кипяток, будем надеяться, всё-таки убьет всю заразу. И запахи..

— А теперь все слушаем Меня. Сами вы оказались не способны ни на что! Ни родных своих похоронить… Ну хоть как-нибудь. Ни достать нормальной еды и воды. Да даже помыться за эти три недели не удосужились! Совсем в свиней превратились! Да что говорить, вы даже организоваться не смогли. И, как итог — начали валиться с температурой… Короче: я беру вас под свой контроль. Но я не ваша мамочка и, потому, не буду делать всё за вас. Я не буду бегать за вами с ложечкой чтоб вы покушали и вытирать вам зад после сортира. Я буду вас пи…ть! По настоящему пи…ть, а не так, как я заехал тебе днем, Толстый. Это я легонечко.

— Ничего себе, «легонечко», — заныл мордастый.

— Рот закрой! — резко оборвал я его, — говорить будешь, только когда я тебе разрешу. Короче. Ты, Толстый, будешь здесь главным. Можешь делать с остальными что угодно. Если не слушаются — можешь тоже их пи…ть. А вы все, если кто то из вас придет жаловаться на него, что он, де, дерется — то я тому ябеднику ещё и сам добавлю. Ему — можно, понятно вам?

— С чего это…

Хлобысть. Оплеуха оборвала начавшего что-то там бурчать под нос Егора.

— Я спрашиваю: вам понятно?

— Да.

— Не слышу.

— ДА!!!

— Вот так. Теперь ты, Толстый. То, что ты главный тут- это не награда для тебя, а наказание. Потому, что передо мной за всех остальных отвечать будешь именно ты. Заболел кто-то из них — ты получаешь от меня пиз….ей. Кто-то из них голодает — отвечаешь ты. Кто-то лег спать грязным — опять же, ты виноват. Ты меня понял?

— А как я за ними услежу? Они же…

— Твои проблемы. Я бы рекомендовал тебе — собрать всех в кучу и жить всем вместе. Так и топить легче, не надо пять печей растапливать, дрова тратить, а достаточно только одной. И готовить сообща — на всех проще и вообще пригляд всех за всеми. Но я на этом не настаиваю. Можете по прежнему жить раздельно, а ты будешь ходить к каждому и выяснять поел ли он, помылся ли… Это тебе решать. Не вам всем вместе, а именно тебе. Как ты решишь, так и делай.

— Хорошо, я тогда…

— Заткнись! Я еще не закончил. Колодца, как я понял, в поселке вашем нет?

— Нет.

— А колонки не работают?

— Не работают.

— Слушай сюда. Топить снег и пить эту воду я вам запрещаю. Даже если она вам кажется чистой. Это самый верный способ заболеть. Мыться ей можно, а пить нельзя! Будете ходить за водой к нам. Сегодня я привез вам воды в пятилитровках в багажнике, потом возьмете оттуда. Пить только ее. Кончится — придете к нам. Уж не знаю как идти будете, на санках или ещё как, сам придумаешь. Воды мы вам дадим. Все ясно?

— Да.

— Хорошо. Дальше. Насчет жратвы. Сейчас соберем всю еду что есть в домах в одном месте. Что-то вы, конечно, подъели, но остаться должно еще много. Я оценю своим взглядом, если будет мало — я вам ещё подкину. Но что-то, мне кажется, что тут и там еды хватает.

— Картошка одна.

— Можно и на одной картошке прожить. Но что-то мне подсказывает, что мы найдем еду. Это — не проблема. Дальше. Чистота. Что за свинарники вы устроили там где живете? Короче, спать ложится только чистыми и на чистые же простыни. Если на простыне не видно грязевых разводов, но ты спишь на ней уже три недели — она не чистая. Ее пора менять. Ты слышал, что-нибудь о гигиене?

— Слышал.

— Короче: спать ложиться чистым и на чистое. И не только тебе. Это всех касается. А ты контролируешь! Понял?

— Да.

— Ну для начала выполнить хотя бы этот минимум. Я буду и тебя и вас всех контролировать. Ну не каждый день, конечно, у меня и своих дел полно, но буду. Если хотя бы неделю все будет в порядке — поощрю.

— Что?

— Ну, награжу. Свожу к нам в Малиновку. Кино посмотришь, Телефон свой зарядишь.

— А у вас есть свет?!!

— У меня. Да у меня есть свет. Так что смотри.

— А можно сегодня мне…

— Я же сказал, что награду ещё заслужить надо. Будет у тебя в поселке все нормально — вот тогда и награжу. Старайся. Всё, хорош трындеть, пошли посмотрим, что там есть съестного в домах. Время-то вон как летит. Скоро уже темнеть будет.

Как я и думал — съестное в домах было. Хотя детишки и прошлись по домам ещё до меня, но, в первую очередь, подъедали самое очевидное. Хлеб, сладости, колбасы… До круп, макарон и картошки дело у них не особо ещё и дошло. А ведь в каждом доме был свой запасец! Был! Да, на одних только кашах, с круп собранных с одного единственного дома, четверых детей можно было месяц кормить. А домов-то вон сколько! Нет, голод в ближайшее время им точно не грозил. Как всегда — все дело только в правильной организации процесса.

Обходить все дома с мордастым я не стал. Некогда. Так, пару домов прошерстили. Собрали жрачку, да заодно оценил дома насчет поживиться. Дома-то там хоть и старые и, явно бедные — все равно, они были в разы богаче дач. Все таки тут люди на постоянку жили. У меня просто глаза разбегались. В каждой квартире газовый баллон у плиты. Кое- где и аж несколько в запасе стоит. Везде есть телевизор, стиралка, выбор одежды. Пусть на взрослого, но можно же ушить…

Конечно, «богатство» было весьма условное (как я понял жили в поселке в основном асоциальные элементы. У таких особо добра-то и не бывает). Но когда у тебя самого нет ничего, то даже здешние жалкие крохи идут за сокровища.

Я вот тоже не удержался и один из газовых баллонов запихал в багажник. А в салон поставил коробку с DVD-дисками. Нашлась в одном из домов целая коллекция. Самых разнообразных. С десяток дисков было и для детей. Порадую своих. Все что-то новенькое.

Выгрузив воду я еще раз напомнив Толстому о том, что он теперь тут за все в ответе. Пообещал зайти завтра. Рассказать, как дела у больных и, если какие сложности возникнут, подсобить, так уж и быть.

— А сейчас давай ребят озадачивай. Кто-то пускай шмотье стирает замоченное, кто-то пускай ужин готовит. Время то уже вон. Темно почти.

Мордастый Валера обещал, что все сделает. Но видно было, что мое присутствие его крайне тяготит. Ну-ну… Пускай пробует свои силы. Посмотрим завтра, что получится. Над душой стоять не буду. Поеду я. Женька, про обещание которому взять его с собой я уже благополучно забыл, не постеснялся о себе напомнить. Я задумался, а куда его расселять? А потом махнул рукой.

— Залезай.

Переночует в «больничке». Там же еще второй этаж есть. Там-то мы ничего ещё не меняли.

Малинка на посту дисциплинированно дожидалась меня. Хотя уже стемнело и пост вполне могла оставлять. Но нет. Дождалась. Заблокировал проезд КамАЗом, я подвез её до дома. Высадив ее вместе с Женькой, сам тут же метнулся к «больничке». Там кроме больных находилась одна только Эльба. Она шепотом рассказала, что девочкам явно лучше. Температура уже спала. Как я и велел — их покормили куриным бульоном, после чего они почти сразу позасыпали. Сама Эльба останется тут до утра. Дежурить. Подтапливать печь, следить чтоб им не стало хуже. И сама вздремнет тут наверху. Я согласился. Нечего тут всем делать. Одного человека вполне достаточно. Предупредил её о том, что попозже придет пацан, Женька, и за ним пусть тоже присмотрит. А также заставил ее пообещать, что если девочкам станет хуже — тут же бежать за мной. А утром ее сменят.

Вечер прошел скомкано. Даже мелкие, которых привела Таня, были какие-то непривычно тихие. Уставшие. Таня сказала, что они весь день исследовали лабиринт в садике. Пару раз поссорились и помирились из-за самых интересных мест. Но под конец распределились все. Кто-то катался с горочки, кто-то качался на качелях. Кто-то забрался на самую высокую площадку под самой крышей… Каждый нашел то что ему нравилось.

Старшие же обсуждали появление больных и организацию больнички. Обсуждали перспективы и сложности. Я же подкинул им еще поводов для разговоров, представив им Женьку и рассказав о своих планах взять под свое крыло СМП. Сам поселок мне был особо не нужен. Конечно, там можно многое собрать. И соберем — уж будьте уверены. Но сам поселок мне нафиг не сдался. Но ребятишек, проживающих там, жалко. Пропадут они сами по себе. Не выживут. Или одичают. Уже дичают! Придется организовывать и дальше контролировать, чтоб совсем не сгинули. Жалко же все-таки. Но по минимуму. Своими я их все равно не считаю и, потому, тянуть всех сюда не стоит, да и некуда уже особо, но уже ведь и не совсем чужие. Даня с умным видом покивал головой и произнес слово «Протекторат». Умник, блин, нашелся.

Я же стал расспрашивать новоприбывшего. Тот сперва начал юлить и пытался ненавязчиво съехать с темы. Но только ещё более меня насторожил этим. В итоге он, видимо, мысленно махнув рукой начал рассказывать.

А рассказать ему было чего. Сам Женька был из Веденки. Довольно большого села дальше по трассе. От того же СМП до него было километров 10–15. Точнее сказать сложно. Карт у нас по прежнему не было и ориентироваться приходилось только на время в пути.

Село было действительно большое. 5–6 тысяч человек. Училище, детсад, целых три школы. Церковь, магазины, муниципалитет… Дома, как правило, частные, с печным отоплением, что весьма важно в нынешних временах.

После Беды в селе в живых осталось почти тысяча детей и подростков. И, если для городских, в первую очередь, вставала проблема выживания в условиях зимы без отопления, то для них такой проблемы не было. Голод тоже не особо грозил. Да, на зимних запасах в погребах и на кухнях вполне можно до лета протянуть.

И первое место место заняли мальчишеские разборки. Парни из обычной общеобразовательной школы презирали «дебилов» из специализированной коррекционной школы. Но забывали об разногласиях когда видели «понаехавших» из Введенской школы-интерната.

Причиной для стычки могло стать всё что угодно. Контроль над магазином, девчонки, старые обиды. Схватки начались почти сразу. И шли по нарастающей все время. Сначала просто побои, потом первая кровь, наконец дошло дело и до мертвого тела… Неизвестно чем бы закончились эти противостояния, но дня три назад все внезапно закончилось.

В село с триумфом вернулся Князь. Насколько я понял из объяснений Женьки, Князь был личностью легендарной. Лидер. Вожак всех старшаков. Непререкаемый авторитет. Был. Но прошлой весной он ушел в армию.

История Князя и вовсе заслуживает особого рассказа. Всегда был уверен, что о таком только в книгах писать. Реальные приключения не чета моим тут похождениям. Начнем с того, что служил Князь (никаких понтов с коронованием, прозвище пошло от фамилии) в боевой части где-то на Кавказе. Две с половиной тысячи километров от родного дома. И, когда грянула беда, из всей воинской части где он служил, из более чем двух тысяч человек солдат и офицеров в живых осталось чуть более десятка. Все срочники. Ни одного офицера. Большинство тут же разбежалось. Почти каждый прихватил с собой ствол на память о службе.

Князь же не стал размениваться на мелочи. Ему удалось подбить троих из выживших объединиться с ним. Несколько дней они готовились, одновременно отбивая попытки местных детишек разжиться на территории воинской части оружием. Некоторые из детей узнав, что тут есть какие-никакие взрослые, сами приходили к ним. За три дня таких скопилось около десятка ребятишек от десяти до пятнадцати лет, коих он так же припрягал к работам, заразив своей идеей. Видимо великой харизмы паренек все-таки. Сам Князь эти дни почти не спал, ел на бегу, и работал, работал, работал, заряжая своей энергией всех окружающих.

В итоге, спустя три дня из ворот воинской части выезжала колонна техники. За рулем сидели всё те же детишки, поверившие своему новому яркому лидеру. И решившие ехать через полстраны на родину их вожака. Разумеется, большинство предпочитало остаться дома среди привычных мест и пейзажей. Но сколько-то всё-таки согласилось на переезд. Тех, кого уже ничто там не держало. А юношеское шило в заднице требовало новых впечатлений.

На машинах Князь вывозил оружие. И боеприпасы. Он не стал связываться с крупной техникой, хотя танковый батальон в части присутствовал. Никаких танков или БМП. Только парочка БТР несла боевое охранение в начале и хвосте колонны. В вот шесть грузовиков, двенадцатиметровых фур с ближайшей базы были доверху забиты всей стрелковкой полка. Были там и крупнокалиберные пулеметы, и минометы, и АГСы, и, даже, ЗУшки… Короче, оружия там было в избытке. Но еще больше было патронов. Склады при части он прошерстил основательно. И, если развалы форм и целые штабеля сухпаев он без сомнения оставлял на разграбление местным, то патроны он старался вывести все. Цинки, цинки и цинки… КамАЗы основательно просели.

Так начался его почти двухнедельный путь на восток. Об этом походе вполне можно было бы сложить свою отдельную Одиссею. Для нас же главное было то, что он не только сумел сохранить все прихваченное и, в целости и сохранности, доставить его в свое родное село, но по дороге обрасти ещё большим количеством примкнувшим. В Введенку он пришел во главе уже полусотни детей разного возраста, которые все свои надежды связывали именно с ним. Не знали никого из местных и были были, безусловно, преданы именно ему.

Появление такой силы в селе разом прекратило все разногласия. Да и сама личность Князя была легендой. Коею он только упрочил, вернувшись практически из-за кромки. Ну никто его уже не ждал. Не верил, что он сможет вернуться. Противников у него не нашлось. А самым тупым быстро объяснили что в село вернулся порядок. За эти три дня он развернул такую бурную деятельность, что просто ужас…

Вот от этих-то нововведений Женька и сбежал. Не хотел работать на дядю с его слов. Правда, говоря это, он вновь был как-то не особенно убедителен. Вот пока рассказывал про Князя — да. Там он действительно говорил искренне. Да и попробуй такое ещё выдумай. А вот когда начал говорить о причинах своего ухода — замялся, заюлил. Мутный он какой-то вообще. Но я не стал заострять на этом внимания. Мало ли какая там у него история приключилась? А вот о появлении нового лидера поблизости, причем буквально переполненного оружием, стоило хорошенечко подумать.

Впрочем, подумать толком мне не удалось. Предыдущая бессонная ночь, да последующий беспокойный день начисто лишили меня сил. Я сидел и клевал носом. В итоге, встряхнувшись, отправил всех расходиться спать. Даню попросил доставить Женьку в больничку и сдать Эльбе. А самого меня хватило только на то, чтоб заглушить генератор, раздеться и рухнуть в кровать. Уснул я, кажется, ещё до того, как голова коснулась подушки.