Один в поле...

Глава 44

А?… Что?… Спросонья я не сразу сообразил что происходит. Разбуженный каким-то громким звуком я тупо оторвал голову от подушки и непонимающе пялился на пламя в окне за телевизором. Первая мысль была: «Телевизор взорвался! Но как? Это же не старый советский телевизор. Да у него даже кинескопа нет! ЖК же! Да и вообще электричества же нет! Я же сам генератор вечером отключал…»

Не давая мне собраться с мыслями — раздается звон стекла уже за моей спиной и в окно со стороны улицы, чудом разминувшись с моей головой и пылая огнем, в комнату влетает бутылка. Падая прямо ко мне на кровать, в ноги. Что, опять? Я лишь чисто инстинктивно накрыл сверху собственным телом заревевшую малявку, спасая её от водопада битого стекла, сыпавшегося на нас из разбитого окна. Одним из кусков меня довольно основательно полоснуло по спине. Тут же закапало кровью.

Как ни странно, именно боль вкупе с видом разгорающегося одеяла и помогли мне прийти в себя. Спихнув малявку на пол между кроватью и диваном, криком осадив вскочившего Андрея:

— На пол! Живо!

А сам, завернув уцелевший край одеяла, попытался сбить огонь с постели. Огонь сбивался плохо. Повезло ещё, что бутылка не разбилась, пролетев свозь окно и упав не на деревянный пол, а на мягкую постель. Иначе тут бы уже всё полыхало. А так — лишь огненное пятно от горящей тряпки и медленно вытекающего бензина. Кое-как, заработав ожоги обоих рук я, все же, затушил пламя… И в этот момент ещё одна бутылка влетает в окно. Но, на этот раз, уже не так удачно. Бутылка разбивается об решетку на окне и на кровать выплескивается целый огненный шторм. Вся постель разом заполыхала. Б…ь!!!

— За шкаф! К Насте. Бегом! Малинка…

Подорвавшиеся девочки тут же подхватили малышей и утащили их за шкаф. Хоть какое-то укрытие. Я же, уже не пытаясь спасти кровать, подцепив, перевернул на пол весь матрас с постелью. Помогло. Огонь сбился. Пусть не до конца, но все-таки. А я, не теряя больше времени попусту, хватаю ружье и выглядываю в окно. Да, стоит. Поджигает третью бутылку. Е… твою мать… Да я ж его знаю! Это же тот самый Дэн-Донат. Вредный Дениска. Ах ты ж, сукин сын! А во второе окно видимо его «напарничек» кидает. Ну или Самурай этот… Вот с-суки. Поквитаться решили!

Тумбочка, в которой я запирал патроны к ружью (дети ж маленькие в доме, без присмотра не оставишь) никак не хотела открываться. Руки дрожали, то ли от дикого ужаса, то ли от переполнявшего меня бешенства. Не знаю чего там было больше. Наконец, не столько открыв, сколько выломав дверцу, я хватаю пару патронов и торопливо заряжаю ружье. Этот мелкий ублюдок успевает в это время бросить и третью бутылку. Но, то ли он промахнулся, то ли так и рассчитывал, но третью бутылку он разбил об стену дома снаружи. Как раз под окном. И не убегает. Стоит и смотрит, с-сучёнок. Наблюдает как огонь разгорается. Ну, держи тогда.

Ба-бах!

Ружье грохнуло в замкнутом помещении просто оглушительно. Словно я из пушки палил. И в плечо садануло просто зверски. Б…ь! И, главное — я ж знал, что охотничьи ружья лягаются дико, но в суматохе забыл и не вложился толком. И вот итог. Долбануло в плечо от души. Аж искры из глаз. Надеюсь, хоть не сломал себе ничего в плече. Там косточки такие все то-оненькие.

Кое-как проморгавшись от боли я выглянул в окно. Попал! Ну тут трудно было промахнуться. Тут и пяти метров не было. Тут очень надо было бы постараться чтоб промахнуться. Лежит на земле. Свернулся в комок и орет как резаный. Что, мало тебе? Ну, лови добавки!

Ба-бах!

На этот раз я не торопился и приложился к ружью по всем правилам. И в плечо вжался и выцеливал уже осознанно. В итоге, хоть ружье и лягнуло, но уже не так. Если б не первый раз, может и вовсе хорошо было б. А так, да по старому месту… Синяк-то точно там будет. И попал на этот раз уверенно. Крик за окном оборвался.

Никаких душевных угрызений, что я вот только что убил ребенка я не испытывал. Возможно позже… Но не сейчас. Нет, не сейчас. Сейчас я сам себе напоминал загнанную в угол крысу, которой уже некуда бежать и потому она разворачивается и кидается на затравившего ее.

Так что схватив очередную пару патронов и на ходу заряжая ружье, я метнулся к противоположному окну, в которое тоже врывался столп пламени. Но, увы. В огороде никого видно не было. Кто бы не кидал коктейли Молотова с этой стороны, он не стал дожидаться моей ответки и сбежал.

— Всем одеваться! Живо! — командую я, тоже торопливо напяливая штаны. В голове проносится неуместная мысль, что со сторонызрелище, наверно — сюрреалистичное. Пацаненок в одних только трусах палит из окон из ружья. Впрочем, мысль скользнула и улетела прочь. Не до неё! Я же торопливо застегивал на предплечье ножны со своим ножом, напяливаю на голое тело куртку, сую в карман травмат и патроны от ружья, схватив их все. Карманы раздуваются…

Девочки торопливо одеваются, и малышей одевают. Это хорошо. Но дом уже не спасти. Крепко горит. Не потушить уже никак. Ладно внутри дома огня ещё пока нет, только в окна языки пламени заглядывают. И дым под потолком стелиться.

— Вещи, что успеете собирайте… Кассеты, флешки, ноут. Я проверю на улице… — командую я и выскакиваю в сени. Окно кухни-веранды тоже разбито и снаружи горит. Вот суки! Я отдернул засов с двери и, отшатнувшись и взяв ружье на изготовку, толкнул дверь ногой… Хрен там! Заперто снаружи! Вот тут-то я и перепугался-таки по-настоящему. Конкретно так. До усеру.

Честно признаюсь — я запаниковал. Как перепуганные птицы в клетке слепо бьются об прутья решетки, так и я тут же попытался высадить дверь плечом. Чисто инстинктивно. На одном чисто животном желании вырваться наружу из дома, внезапно ставшего всем нам ловушкой. И лишь дикая боль в уже дважды отбитом плече помогла хоть чуть-чуть прийти в себя. Так, остановиться — подумать… Что я могу? Ломиться в дверь — бесполезно. Массивная, железная дверь, такие же металлические откосы-косяки. Монолитная рама. Не вырвать. И, даже из ружья стрелять в район замка бессмысленно. Только рикошет поймаю. А двери ничего не будет.

Аааа… Что же делать? Паника опять накатывала волной. Так, тихо. Успокойся. Думай. Через окна не выскочить. Решётки просто так не выломать. А к ним и не подступишься. Как раз в окна-то огонь и попадает внутрь. Дверь заперта. И заперта надежна. Что остается? Что? Только мансарда. Блиииин… Я же сам заколачивал люк на мансарду. Типа, раз нежилая — то и лазить туда не стоит.

Резко ворвавшись обратно в комнату, я не глядя на испуганных детей, метнулся к столу. Одним движением смахнул с него на пол телевизор, рассаду, видик… И, подхватив стол, потащил его в сени. Поставив под люком я схватил свой верный «говно-топорик», запрыгнул на стол и принялся ломать мною же заколоченный люк. Б…ь! Вот на хрена я его тогда так качественно заколачивал? Под потолком дым уже висел плотным облаком. Я надсадно кашлял лихорадочно работая топором. Из комнаты в сени выскочили все мои домочадцы. Настя прижимала к себе обоих мелких, Малинка потерянно сжимала в руках какой-то узел с пожитками. Под ногами у них перепугано метались обе кошатины и Настина шавка. Девки ещё не понимали всю глубину задницы, в которой мы оказались. Они недоуменно и растерянно уставились на мои метания с топором. Спасаясь от заполнявшего комнату дыма Малинка попыталась открыть наружную дверь. Понимание пополам с ужасом исказило её лицо… Сейчас они все поймут и заорут завоют хором…

— На пол! — прокашлял я. — У пола — дыма меньше.

В этот момент троеклятый люк наконец-таки поддался. Дым под потолком стал стремительным водоворотом втягиваться в появившееся отверстие.

— Я сейчас на улицу выскочу, дверь открою. Ждите у двери, — прохрипел я, закидывая сначала на мансарду ружье, а затем подтягиваясь на руках и неуклюже влезая в люк. Протискиваясь в узкий лаз, ещё раз зацепился порезанной спиной, зашипев от боли. Итак кровища хлюпает, к куртке прилипает. Ещё и карманом зацепился, тот затрещал и цилиндрики патронов посыпались на пол вниз. Черт! А я-то уже наверху!

— Патроны соберите! — командую я туда вниз, ощупывая пострадавший карман. Ну не все выпали. Патрона три-четыре зацепились за остатки кармана. Да еще два в стволе. Хватит. Мне б только двери распахнуть, а там все нормально будет. Переложив оставшиеся патроны в уцелевший карман к травмату, я подхватил ружье и подскочил к окну с мансарды.

Дзинь…

Вышибаю стекло вместе с перекладиной ударом приклада. Стеклянным водопадом оно рушится вниз. Работаю прикладом, выбивая все, даже мелкие осколки, зацепившиеся за раму. Не улыбается мне резаться, вылезая наружу. Я так был поглощён этой задачей, что просто не заметил темную фигуру, выпрямляющуюся на крыше гаража в каких-то десяти метрах напротив.

Бах!

А-а-а-а… По левому плечу словно молотком саданули. Куда-то в район бицепса. Рука сразу плетью вниз упала. Попробовал приподнять её, подхватывая цевье ружья… Ну, в принципе, если не обращать внимания на дикую боль, то кое-как она меня слушается. Сгибается, поднимается. Вот только силы в ней нет совсем. Словно это рука годовалого малыша у меня из плеча торчит. И моторика примерно такая же. Нет. Ружье ею, вот такой вот, мне не удержать. И не прицелиться, конечно же. И, что же делать? Ага, вот что…

Ствол ружья на оконную раму. Вот опора, раз левая рука не держит. Приклад вжать в правое плечо. Покрепче вжать, уже учёный. Где там этот стрелок? А, вот он. Прекрасно виден на фоне разгорающегося пожара. Согнувшись, торопливо перезаряжает какой-то странный пистолет. Обрез что ли? Вот он распрямляется, вскидывая свое оружие… Поздно!

Бабах!

Противник падает на крышу, завывая и пытаясь свернуться в клубочек. А вот н-на — держи добавку!

Бабах!

Второй выстрел уже добивающий. Прицельный. Осознанно в район головы целил. Попал. Затих, болезный. Ну, с-суки, плотно они нас обложили. Вылезая из окна я торопливо, неуклюже, считай одной только рукой, перезаряжал ружье. Б…ь! Как же я с одной рукой воевать-то буду? Левая не помощница. Кровища хлещет… Кровь, стекая из плеча вниз по всей руке, уже капает с пальцев левой ладони. Аж голова уже малость даже кружится. Надо пошевеливаться.

Зажимая приклад подмышкой, кое-как сумел одной рукой перезарядить ружье. Хотя — смысл? Как мне стрелять с одной рукой-то? Второй раз такой фокус с упором на оконную раму уже не пройдет… Но всё равно. С заряженным оружием — оно всяко спокойнее. Подошел к краю ската кухни-веранды. Заглянул вниз. Никого. Только пламя все сильнее разгорается. Чуть ли не столбом уже пылает. И изнутри крики моих всё громче и отчаяннее. Уже не только мелкие кричат, похоже уже и Настя голосит. Срочно вниз!

Лестницы на привычном месте не оказалось, а прыгать… Обычно спрыгнуть с крыши в сугроб нефиг делать. Но тут-то сугробов не было! Сперва подсобрали весь снег на горку. А потом на целую неделю оттепель с плюсом днями. Чуть ли не до голой земли все обнажилось. А высота приличная. Фундамент высокий, да еще сама комната… Метра три точно есть. Но прыгать надо. Крики девчат за дверью подстегнули меня.

Прыгнул я неудачно. Нет, ноги-то спружинили как надо, а вот руки… Левая, когда я гасил инерцию паденья, выбросив руки перед собой, предательски подломилась, и я завалился на бок, ощутимо приложившись головой. Но тут же забарахтался, пытаясь подняться. Вот тут-то они и кинулись на меня. Сразу двое.

Видимо они прятались на крыльце, под навесом. Вот я их сразу и не увидел. Старые знакомцы. Мик и Самурай. На ноги я-то подняться сумел, а вот вскинуть ружье к плечу никак не успевал. И, потому — выстрелил навскидку. От бедра! Как это любят показывать в кино. Хотя о прицельной стрельбе из такого положения говорить не приходится. Но тут-то бегущий первым Мик был уже от меня на расстоянии всего одного метра! Выстрел получился буквально в упор. Его буквально отбросило. Но, не как кино с полетом на десятки метров, а просто резко опрокинуло его навзничь.

Сам же я на ногах после выстрела устоял, но только по той причине, что ружье я толком и не держал. Много ли одной рукой наудержишь-то? И от выстрела, его отдачей унесло куда-то мне за спину, ободрав кожу с указательного пальца, продетую в скобу у спускового крючка. Как не выломало его только? Хотя, судя по боли — вполне может быть и перелом.

Но прочувствовать всю гамму боли мне толком и не дали. Следом за Миком передо мной вырос Ленька-Самурай. И он уже замахивается своей саблей. А мне даже встретить его нечем! Ружье улетело, левая рука почти не шевелится, правая — тоже не в порядке. А думать некогда! Его меч уже начинает свой полет в мою сторону.

Чисто инстинктивно я вскинул непослушную левую руку, подставляя ее под удар. В принципе, будь я здоров — вполне мог бы и отбить этот удар. Ведь именно там на предплечье у меня закреплен нож в ножнах! Но в тот момент, я ни о чём таком и не думал. Инстинкт. Гольный инстинкт заставил меня закрываться от удара. Вот только рук, а которой я закрывался, едва меня слушалась.

Ну что сказать? В какой-то мере то, что я прикрылся — меня и спасло. Хотя удар меча и отбросил руку в сторону, но часть силы удара она, все же, погасила. Сказалось так же и то, что пацаненок был младше меня, да и сам он тоже был не в лучшей форме. Левая рука вон на перевязи на груди висит. Так что бил он только одной правой. Если б как положено самураям — бил двумя, меня бы уже ничто не спасло. Помогло так же и то, что я, закрываясь, одновременно пытался уклониться, откидываясь назад… Это тоже ослабило удар. Но он, все же, меня достал.

Удар пришелся по левой стороне лица. Он был не такой уж и сильный. Если пуля, попавшая мне в плечо, вызвала у меня ассоциацию с ударом молотком, то тут, скорее, словно кипятком в лицо плеснули. «Только бы глаз уцелел!» — успел подумал я, ощущая как мой маневр уклонения превращается в неконтролируемое падение. Грохнулся на спину я знатно. Аж дух вышибло. А Самурай тут как тут. Вновь замахивается своей оглоблей…

И тут своей правой рукой я наконец-то сумел выковырять из кармана травмат. Вскидываю его навстречу мальчишке и с оттопыренным в сторону покалеченным указательным пальцем на спуск нажимаю средним.

Бамц. Бамц. Бамц…

Звонко захлопал травмат. На этот раз, я не старался попадать по телу, как в прошлую нашу встречу, чтоб минимизировать ущерб. Нет, я стрелял именно в лицо своему противнику. И попадал! С каким-то жалким всхлипом он роняет свою саблю и зажимает кровоточащее лицо. Я же, резко оттолкнувшись, перекатился через больную левую руку (в глазах аж потемнело от боли. Всегда считал это устоявшимся литературным штампом, ан нет. реально темнеет в глазах) в сторону. Расстрелял всю обойму, заставив Самурая съежиться от многочисленных попаданий. Со второй попытки сумел встать на ноги. Потянул из ножен на запястье свой нож…

Самурай, видимо, что-то такое почувствовал. Потому что, оторвав пуки от лица (Господи, сколько крови-то! Впрочем, с меня тоже льет как из барана. Куртка на груди уже вся в крови. С лица набежало.) нашел взглядом меня и потянулся рукой ко второму мечу, торчащему у него из-за плеча. А вот этого не надо! Забудь! Я резко шагнул к нему, сжимая нож в руке…

Следующие несколько минут напрочь выпали у меня из памяти. Очнулся я только от особо громкого крика из-за запертой двери. Глянул на «Самурая». Лежит не шевелится. Ножом исколот весь. Похоже, у меня была форменная истерика. Ничего не помню. Нож так и торчит у него из бока. Хотел вытащить, но новый крик из дома заставил меня подняться и ковылять к двери.

Эти несколько шагов дались мне неожиданно тяжело. Сил не было совсем. Меня мотало из стороны в сторону. Кое-как, держась за стену, добрался до двери. Что тут? Замок? Вон из петель! Тяну за ручку. Дверь наконец-то распахивается.

Дикий визг чуть не сбивает меня с ног. Блин, чего орать-то? Ну да — весь в крови с ног до головы, но визжать-то чего?

— Это я… - с трудом произношу короткую фразу. На лице точно рассечены какие-то мышцы. Как-то странно реагируют на движение челюсти. — На выход!

Дети порскнули мимо меня мышками. Дом горел. Горел уже капитально и изнутри тоже. Языки пламени лизали стены, потолок. Я отшатнулся. И тут Настя попыталась кинуться обратно туда в недра горящего дома.

— Куда? — едва успел поймать ее условно целой правой рукой.

— Там Чубака! Он внутрь заскочил.

— Назад! Я сам посмотрю. Малинка, держи ее.

Ира ухватила Настю поперек туловища и оттащила от дверей. А я повернулся и зашел в дом. Какая нелепость. Спасать испуганного котенка из горящего дома. Но девочке он дорог. А дом пока ещё не так уж исильно и горит… Вот только силы… Стремительно покидают меня. Я упал на пол. Попытался приподняться и рухнул ещё раз. Сил не было уже ни на что. Идиотизм! Погибнуть после того, как уже все закончилось! Победить всех противников, спасти детей и погибнуть, пойдя за котиком. Какая нелепость. Мне нельзя погибать! У меня куча планов! Куда они все без меня? Вот только сил нет совсем. И сознание гаснет… Какая глупо….

Конец.

Июль 2022 — июль 2023. Курган.

P.S. Выражаю огромную благодарность моим добровольным помощникам. Андрею Баранову (Andre) https://author.today/u/andre2964 за редактуру текста. И Дмитрию Кедрову https://author.today/u/id61242091/works за оформление обложки.

А так же самым активным и доброжелательным комментаторам — Биотехнолух, Anykeev Ch, BadFox, Takc, Tiara Inoty no Hime и многим многим другим. Если вы не вы этой книги возможно и вовсе бы не было. Всем спасибо!