Одна ошибка

Глава 26 — «Последствия»

Сложные роды Сони имели последствия, малыш родился слабеньким и в придачу с пороком сердца. С самого рождения его держали в барокамере под пристальным присмотром врачей.

Диагноз врачей поверг Сони в ужасающую панику и отчаяние. Сыну необходимо было срочное хирургическое вмешательство, которое не могли осуществить самостоятельно врачи больницы, как и врачи всей страны, из-за отсутствия необходимого оборудования и квалификации.

Ее выписали с больницы, как только она оправилась. Выйдя из клиники, Сони оформила документы на сына, указав, что она мать-одиночка, не претендуя на отцовство Камала. И назвала сына в честь отца Камала — Данияр. Алим Данияр — так записала она сына в свидетельстве о рождении, на новый модный лад во избежание лишних подозрений, но при этом сохранив родословную Камала. После чего Сони начала собирать все необходимые документы, различные заключения и анализы, чтобы запросить государственную помощь на операцию сына за границей, так как специализированные клиники, практикующие такие сложные операции на сердце, тем более новорожденным, проводили только там.

Прошло больше месяца, пока Сони обивала пороги всех возможных инстанции. А в итоге, пришло уведомление о том, что ребенка поставили в очередь по государственной субсидии, которая будет осуществлена только через полгода. Но также ей был предложен платный вариант операции, на которую у Сони не было финансовой возможности, так как затребованная сумма была просто космической.

Однако Сони не теряла надежды, и продолжала искать всевозможные варианты. Она выставила квартиру на продажу, но ее стоимость не покрывала даже четверть необходимой суммы. Елена выбила помощь от учредителей-меценатов редакции для Сони, а также обсудила с мужем возможность предоставления ей в помощь их семейных сбережений. Даже Джон не остался в стороне и старался помочь ей, чем мог. У него был небольшой дачный участок, который не имел большой ценности, и всё же он выставил его на продажу. Но Сони отказалась от этого, так как она не смела требовать от него большего, чем его внимание и заботу о ней, при том, что она не могла дать ему взамен ничего из того, что ему требовалось.

Даже при всей этой помощи собранная сумма не покрывала и трети того, что требовалось для оплаты операции. И Сони продолжала обивать пороги, собирать повторно документы по рекомендациям врачей, чтобы ускорить процесс. Но время шло, малыш нуждался в помощи, и все это время находился в больнице. Почти второй месяц, Сони лишь навещала его, украдкой наблюдая за малышом издали. У нее даже не было возможности ни разу взять его на руки и прижать к материнской груди. Врачи категорически запретили ей это. И Сони продолжала бороться за жизнь сына, в поисках любой зацепки, малейшей соломинки, что могла повлиять в решении вопроса.

Сони сидела, рассматривая альбом с фотографиями малыша, что были сделаны в больнице, когда позвонили в дверь.

Открыв дверь, Сони в восторге воскликнула:

— Натали!

С чемоданом в руке у двери, улыбаясь, стояла Наталья.

— Гостей принимаешь?

— О, Боже, конечно же! Проходи, — воскликнула Сони и бросилась в объятия подруги.

Наобнимавшись, они прошли в кухню, где Сони, как добропорядочная хозяйка, начала накрывать на стол.

— Сколько лет, сколько зим! Каким ветром тебя занесло в наши края? Ну, рассказывай, как там Игорь? Как Кирюша, уже, наверное, совсем взрослый? — восхищенно тараторила Сони.

— Все хорошо, — смущенно ответила Наталья. — Я транзитом у тебя, завтра поезд с утра, ты не против?

— Конечно же, нет! — укоризненно посмотрела Сони на подругу.

— Я несколько лет была с родителями. Мама сильно приболела, ей нужен был особый уход. Вот теперь возвращаюсь к мужу и детям. А по дороге решила заехать к тебе и навестить.

— Детям? — удивилась Сони.

— Да, — улыбнулась Наталья, — после Кирюши, у нас родилась Настенька.

— Поздравляю! — счастливо улыбнулась Сони и погладила ладонь Натальи. — Я так рада за вас!

— Ты-то как? Как у тебя дела? — осторожно спросила Наталья.

— У меня все хорошо, — махнула рукой Сони. — Как твоя мама, всё нормализовалось, надеюсь?

— Да, спасибо. Ей уже намного лучше, поэтому смогла вернуться в семью, — ответила Наталья и увидела на столе альбом с фотографиями новорожденного, а на балконе выглядывала детская коляска, поэтому нерешительно все же она спросила, — а это твой?

— Да, — мягко улыбнулась Сони. — Это Дони, ему уже два месяца.

— Значит, ты вышла замуж?

— Нет, — замотала головой Сони в знак отрицания.

— Но… — замялась Наталья.

— Не обращай внимания, — махнула рукой Сони, — он просто мой и только мой малыш.

Сони протянула кофе подруге, и сама, присев, пригубила глоток.

— А где же малыш? Прости, я даже без подарка, не знала… — засмущалась Наталья.

— Да брось, не страшно, успеется еще.

— Ну, а малыш-то где?

— Он в больнице, — грустно ответила Сони. — У него порок сердца. Он все еще в барокамере. С самого рождения, за ним приглядывают врачи.

— Всё так серьезно? — расстроилась Наталья.

— Да, ему нужна операция, при том срочная… — тяжело вздохнула Сони и слезы навернулись на глаза.

Расстроившись, что затронула больную тему, Наталья ободряюще накрыла ладонь Сони своей рукой.

— Тебя, наверное, Бог послал мне, Наташ, — тяжело вздохнула Сони. — Я как раз бегала по всем инстанциям, по всем знакомым, чтобы собрать нужную сумму. Операция не из легких и делают ее только за границей. По госсубсидиям его поставили в очередь, но это будет только через полгода в лучшем случае, а ему операция нужна сейчас, срочно. Я уже все пороги оббегала, обошла всех знакомых, выставила квартиру на продажу, но даже с квартирой сумма набирается только на треть. Сижу и понять не могу, что еще можно сделать, а тут ты. Может, поговоришь с Игорем, вдруг, у него есть какие-нибудь связи, что могут повлиять ускорить процесс, как-то сдвинуть очередь…

— Ох, не знаю даже, — тяжело вздохнула в ответ Наталья, — конечно, поговорю с ним. У нас есть кое-какие сбережения, я поговорю с Игорем, что можно сделать.

— Спасибо, Натуль, буду очень признательна!

— Жаль, конечно, что с акциями так получилось, думаю, они бы смогли покрыть большую часть необходимой суммы.

Сони в недоумении посмотрела на Наталью, на что та усмехнулась:

— Ах, да, ты ведь не в курсе. После того случая и твоего ухода, Игорь очень сильно повздорил с Камалом. С тех пор они абсолютно не общаются. Игорь в сердцах бросил ему в лицо все акции компании, даже не потребовал платы. Как он сказал, не желает иметь ничего общего с таким мерзавцем, который мог так поступить с тобой.

— О Боже, — Сони прикрыла рот в изумлении, — он ведь заложил квартиру, насколько я помню тогда, чтобы вложиться в эти акции в помощь Камалу.

— Да брось, — махнула рукой Наталья, — он возместил эту потерю через пару лет квартирой в Лондоне. Неужели, ты забыла? Считай Камал возместил ему в тройном размере за помощь.

Сони внезапно вспомнила происшествие многолетней давности, когда покойный отец Камала был еще жив.

Сделав предложение руки и сердца Сони, Камал известил отца о предстоящей свадьбе. Его отец — глава мафии дон Дэни — не одобрил его выбор, пригрозив Камалу лишить его наследства. Но Камал пошел наперекор отцу и, опалённый его гневом, попал в затруднительную ситуацию. Он действительно закрыл все доступы для сына, имея большие связи, лишил Камала финансовой поддержки. Однако и Камал развивал семейный бизнес отдельно от отцовской преступной деятельности, благодаря своему трудолюбию и безупречному ведению бизнеса, обзавёлся не менее влиятельными связями и знакомствами, что помогли ему отделиться от отца.

Таким образом, Данияр — отец Камала — лишил сына всего, кроме строительной компаний «New Star», которой он руководил и по сей день. Которая не только была самой процветающей в стране, но и расширила свои горизонты, заключая международные соглашения, имея заказчиков и сотрудничая с различными крупными корпорациями из других стран. Но к этому Камал пришел не сразу… ему пришлось разделить компанию на две части, чтобы отделиться от отца. И после чего он уже вел самостоятельно свой бизнес, а главное, окончательно разорвал все связующие нити с преступным миром.

Правда, пришлось ему тогда нелегко. Часть основного капитала, а также все материальные активы Камалу пришлось передать отцу при разделе. И тогда лишь близкие друзья Камала пожертвовали всем, чтобы вызволить компанию из долговой ямы и продолжить свою деятельность. Без каких-либо сомнений Камал пошел на риск, оформляя ссуды на крупные суммы в банках, уверенный в своем успехе. Игорь тогда продал свою трёхкомнатную квартиру и дом своих покойных родителей, чтобы всю сумму предоставить Камалу в поддержку, он был уверен в том, что хватка бизнесмена Камала никогда не подводила и это вложение окупиться сполна. Само же семейство Игоря переехало в особняк Камала и Сони, в связи с чем и стало для всех привычным проживать всем вместе, как одна большая семья. Николя и Димка также не остались в стороне в тот тяжелый момент для Камала, они также использовали всё свое имущество, приобретенное за годы службы у дона Дэни, а затем и Камала. И также перебрались в особняк…

В связи с чем Камал разделил акции компании на несколько долей, и Игорь был совладельцем компании. Как только Камалу удалось вновь поставить деятельность фирмы на рельсы и процесс пошел в гору, он, конечно, вернул долги своим друзьям, сполна отблагодарив их за помощь. Но их крепкая дружба была дороже всего. И то, что сейчас Камал стоял крепко на двух ногах, была заслуга нерушимой, как скала, дружбы, забетонированной годами преданности и искренности.

Да, Сони помнила и не забыла те дни, когда даже тень отчаяния не могла затмить твёрдую веру Камала в успех. И он, как всегда, оказался прав! Она и не сомневалась во всех возможностях и способностях своего супруга!

И Сони тяжело вздохнула.

— Мда, как видишь, Игорь тяжело воспринял ваш разрыв. Вот только глупо поступил, сейчас бы эти акции могли бы помочь тебе.

— Не судьба, значит, — усмехнулась Сони.

Наталья глотнула кофе, и воскликнула в озарении:

— А ты особняк свой пробовала заложить?

— Пффф, — закатила глаза Сони. — Что ты? Я ж давно ушла оттуда без каких-либо претензии.

— Ну, ты хотя бы рискни поговорить с Камалом. Надеюсь, что он уж не до такой степени мерзавец, возможно, как-нибудь поможет.

— Ох, нет, только не это…

Сони потянулась к сигарете, чтобы не показывать и смахнуть навернувшиеся слезы.

— Эй, ты что? — Наталья всё же заметила и поразилась. — Ты чего? Все нормально? Только не говори, что всё еще сохнешь по нему!

— Да нет, просто соринка попала в глаз, — выдавила улыбку Сони.

— О, Боже, нет! — Наталья укоризненно посмотрела на Сони. — Ну-ка посмотри на меня!

Сони старательно избегала столкновения взглядов с ней.

— Боже мой, Сони! Он тебя абсолютно недостоин! — Наталья встала и обняла Сони, которая пыталась унять всхлипывания.

Они еще долго беседовали обо всем и о всяком, и в целом ни о чем, пока не выбились из сил и не уснули уже за полночь.

На следующий день Сони проводила подругу и серьезно задумалась над невзначай брошенным вариантом Натальи. Она ведь даже не задумывалась над этим. А всё потому, что не могла переступить гордость, чтобы пасть так низко и просить Камала о финансовой помощи.

И Сони вспомнила недавний диалог с Еленой:

«Сони, тебе придется обратиться за помощью к Камалу, ведь он его отец», — настаивала Елена.

«Я не могу, — уронив голову на ладони, прошептала Сони. — Иначе, мне придется сказать ему правду, что Дони — его сын».

«У тебя нет другого выхода. Ты итак сделала все возможное, и если хочешь спасти Дони, то тебе придется».

«Лен, мне дышать больно без него… а рядом с ним еще больнее дышать одним воздухом, что и он… а ты предлагаешь мне собственными руками затянуть на шее петлю… — с трудом выдохнула Сони. — Я умру, если он заберёт у меня и Дони…»

«Да пойми ты наконец! Даже если это и так. Сейчас главное спасти вашего сына, и время не на твоей стороне. Я понимаю, что это унизительно… но тебе придётся выбирать, либо жизнь Дони, либо твоя глупая гордость!» — выпалила Елена.

Сони осознавала, что Елена права… она с отчаянием смотрела на подругу и непрошенные слезы медленно проложили дорожку на щеках.

«Это не гордость, это какое-то наваждение, Лен… я ненавижу себя, потому что всё еще продолжаю его любить… — прошептала Сони. — Я жить не могу без него… я просто существую… и существую сейчас только ради Дони. Джимми сердится на меня и не желает видеть. Если и Дони он заберет… я просто сломаюсь окончательно, я не смогу пережить это повторно…»

И Сони зарыдала горькими слезами.

Сони была в отчаянном положении, но всё же продолжала упорствовать. А получив очередной отказ на ускоренную очередь, поняла, что оказалась в безысходности. И другого выбора у нее больше не было, кроме как идти на поклон к Камалу с просьбой о милости. И если потребуется, то придется открыть ему правду о ребенке.

Изрядно наплакавшись, наматывая сопли на кулак, Сони собралась с мыслями. Собрала по крупицам храбрость, что разлеталась на мелкие куски при одной лишь мысли о нем… о нем единственном, по которому томилось сердце темными ночами, а душа трепетала и билась в тесном теле, страстно желая слиться с ним и воспарить высоко над облаками. Но затем с бешеным треском она падала с небес на грешную землю, разлетаясь на мелкие осколки, каждый из которых грубо кричал о его предательстве, его коварстве, его ненависти. А в опасной близости от него, она, как в дурмане, готова была распластаться пред ним и молить его о вожделенном совокуплении:

«Возьми меня!»

«Я хочу тебя!»

«Я сгораю в пламени желания!»

И все же она набралась смелости и решилась пойти в офис к Камалу.

Стоял теплый весенний день, который благоухал своим ароматом и теплом. Волшебное солнышко согревало ей душу, обнадеживая на благополучный исход встречи.

У входа в кабинет Камала сидела секретарша, рьяно оберегая начальство от визитёров. Но, увидев Сони, она мягко произнесла:

— У него сейчас важное совещание.

— Хорошо, я подожду, — улыбнулась Сони в ответ.

— Сания Даудовна, может, кофе, пока ждёте? — предложила улыбчивая девушка.

— Нет, спасибо, — благодарно отказалась она.

Ждать Сони пришлось недолго, но за это время, она слегка развеяла свое волнение.

Как только посетители покинули кабинет Камала, секретарша сообщила о визите Сони, но он принял ее не сразу. Сони пришлось ждать еще минут десять, после чего он вышел из кабинета и пригласил ее войти, одновременно давая указания секретарше приготовить две чашки кофе.

— Благодарю, Камал, но откажусь от кофе, я ненадолго, — промолвила Сони, не желая задерживаться с ним на длительное время.

— Хорошо, — махнул головой он секретарше в знак отказа.

Камал прошел за свой рабочий стол и предложил ей сесть.

Кабинет Камала был просторным и размещал в себе, кроме огромного рабочего стола, еще и журнальный столик, диван и два кресла.

Сони расположилась в углу дивана напротив него и посмотрела прямо в глаза Камалу.

— Слушаю тебя, — безразлично произнес Камал, развалившись в кресле, при этом не сводя с нее глаз.

— Камал, могу ли я еще претендовать на особняк? — нервно сглотнув, Сони пошла на таран.

— Зачем? — удивился Камал, и одна бровь согнулась дугой.

— Мне нужна крупная сумма денег, причём срочно.

— Ясно. А на что тебе такая огромная сумма?

— У моего малыша порок сердца, необходима срочная операция, иначе долго он не проживет. По государственной программе его очередь наступит только через полгода, — без обиняков ответила Сони.

Выдержав паузу, Камал ответил:

— Это похвально, что ты заботишься о здоровье своего малыша. А о старшем сыне ты подумала?

В голосе Камала прозвучало легкое раздражение, в особенности при звучании слова «своего» с определенным акцентом.

— А что с Джимми? — в недоумении уточнила Сони.

— Ничего и слава Богу. Но это дом, в котором он живёт. Куда ему идти? Где он будет жить? — с сарказмом усмехнулся Камал.

— Уверена, что ты сможешь обеспечить ему достойный кров.

— Я-то, да! А вот ты, как погляжу, абсолютно не заинтересована в обеспечении старшего сына, в предоставлении ему своей заботы, — Камал с упреком смотрел на Сони.

— Я… — опешила Сони под его пытливым взглядом и потеряла дар речи.

— Да, ты!

Повисла пауза, а Сони побледнела, пытаясь собраться с мыслями, чтобы не вспылить и не бросить ему в лицо аргумент в противовес его упреку.

— Проявлять заботу запретил мне ты, отняв все возможные права на него, — с грустью прошептала Сони. — И за Джимми я готова отдать жизнь, если потребуется, но сейчас в помощи нуждается Дони. Я сделала все возможное, что в моих силах, но, даже продав квартиру, я соберу лишь треть суммы. Особняк — моя последняя надежда…

— Особняк твой Сони, и ты вольна решать сама, что с ним делать, — процедил Камал и добавил, — но, прости, я тебе не позволю, так как Джимми прямой его наследник. А уступать его бастарду, тут уж извини, я не намерен!

Камал в ярости встал и закурил сигарету, медленно расхаживая по кабинету.

Сони больно укололи его слова, брошенные в ярости. У нее задрожали руки, и голос дрогнул, когда она продолжила:

— Умоляю, Камал, помоги мне спасти сына. Я не знаю, что еще сделать, к кому обратиться, — и, склонив голову, прошептала. — Мне больше некуда идти, ты моя последняя надежда.

Камал затушил сигарету и, подойдя к своему рабочему столу, присел, широко расставив ноги. Он оценивающе посмотрел на Сони с высокомерием.

— Особняком для бастарда не пожертвую, но… — Камал смотрел в глаза Сони, которая подняла взор, при этих словах, — но готов предоставить необходимую сумму. Какие у тебя гарантии, предложения, компенсации?

Сони вначале опешила, а затем стала быстро обрабатывать информацию, обдумывая варианты.

— С учетом продажи квартиры и собранных денег, у меня выходит треть суммы. Остальные две трети, что ты мне готов предоставить, можем нотариально оформить в виде кредита, буду ежемесячно тебе возвращать по частям.

— Хорошо, — махнул головой Камал.

— Камал, спасибо, буду вечно тебе благодарна и должна, — поспешно начала благодарить его Сони, в порыве встав с дивана, но Камал прервал ее.

— Всё это хорошо, но ты, вижу, даже не обдумала это предложение, как следует.

Сони в недоумении посмотрела на Камала.

— Даже если ты продашь квартиру, оставшиеся две трети тебе придется платить до гробовой доски с твоей мизерной зарплатой, при том, что жить тебе придется уже на съёмной квартире, что также требует определенных расходов…

— Я буду работать, как проклятая. Искать возможность подработки, — поспешно начала увещевать Сони.

— Нет надобности продавать квартиру. У меня другое предложение.

— Я на всё согласна, только спаси моего малыша! — с поникшим голосом прошептала она.

— Ты даже не услышала, а уже согласна? — удивился Камал.

— Я готова продать душу дьяволу, если это понадобится, — в сердцах бросила Сони.

Камал в изумлении приподнял бровь и усмехнулся.

— Что ж, в лице дьявола, предлагаю тебе вакантную должность эскортницы!

Камал пристально смотрел на неё. Кровь отхлынула от лица Сони, она покачнулась, возникло ощущение, что земля уходит у нее из-под ног.

— Ты будешь полностью в моем распоряжении, на моих условиях, и, поверь, тут уж не получится использовать такие отмазки, как: я занята, у меня голова болит или ПМС, не могу. Твоя благосклонность будет подчиняться моей воле!

— Не знала, что ты продолжил ремесло своего отца, — нервно сглотнув, шокировано прошептала Сони.

Чуть помедлив, Камал ответил, глядя ей в глаза:

— Ты вправе отказаться.

— Я согласна… — прошептала Сони с поникшей головой, не раздумывая.

И собрав силы в кулак, она гордо вздёрнула подбородком, взглянула в его глаза черные, как ночь.

Камал долго смотрел на нее с безразличием, а затем приказал:

— Раздевайся!

Сони не отводя взор, продолжала глядеть в упор ему в глаза. Она не ожидала такого поворота. Но гордо выдерживала его пронзительный взгляд, не выказывая своего замешательства. Она замерла лишь на мгновение, глядя ему в глаза, и не заметила, как по щеке медленно проложила дорожку скупая слеза.

Несмотря на то, что все эти месяцы, она неосознанно мечтала и бредила только о нем, всё же это оскорбительное предложение противоречило её воли. Возможно, в другой ситуации, она была бы на седьмом небе от счастья. Ведь это означало бы желанное слияние с любимым… но сейчас… всё ее существо противостояло немыслимости происходящего…

И она не сдержалась, из уст слова вырвались сами собой:

— Когда ты успел превратится в монстра? Куда делся мужчина, которого я безумно любила?

— Он умер! Когда похоронил свою любимую, — Камал с гневом посмотрел на Сони, прожигая взглядом её насквозь. — Убил её в своем сердце собственными руками и похоронил.

От этого взгляда у неё всё внутри похолодело, и мелкая дрожь пробежала по всему телу.

— Я не буду повторять! Ты меня слышала?! — раздраженно прозвучал повелительный голос Камала.

И она медленно подчинилась. На ней было легкое весеннее платье с запАхом. Сони, как в трансе, послушно прикоснулась к пояску. Шок охватил её всю. Голова пошла кругом от нахлынувшего отчаяния. Возникло жуткое желание убежать и спрятаться, чтобы не слышать металлический стальной голос Камала. Голос, который она ощущала всем своим существом, был пропитан холодом и отвращением. И его тяжелое дыхание… которое она слышала сквозь расстояние всего кабинета.

Усилием воли она старалась унять дрожь в руках. Усмирить бешеный стук сердца и отчаяние, чтобы не противоречить приказу.

Она должна!

Должна, ради Дони… даже, если потом ей будет сложно собрать оставшиеся осколки от разбитого достоинства…

Она развязала поясок платья дрожащими руками, и, распахнув, скинула его на диван. Из нижнего белья на ней были лишь кружевные чёрные трусики, лифчик она сегодня не надела. Она обняла себя руками, рефлекторно пряча груди, но вздёрнув подбородок, Сони гордо продолжала смотреть на Камала.

Сони не старалась, но её растерянный вид распалял Камала. В изящных движениях рук, даже в дрожи, читалась сексуальность. Её замешательство и сконфуженность лишь заставляли его порывисто дышать от нетерпения.

Она выглядела великолепно, несмотря на роды, которые были не так давно, даже живот подтянулся, приняв прежнюю плоскость. Собранные высоко волосы открывали взору ее лебединую шею и прямую осанку.

Камал ощутил прилив вожделения, который током прошелся по всему телу. Единственным желанием было схватить ее в охапку и, поддавшись искушению, грязно предаться плотским утехам. Но он видел, как Сони остро ощущала унижение и вынужденно следовала его похоти. И, естественно, он заметил, эту скупую слезу, что проложила дорожку и высохла на полпути.

Камал медленно подошел к двери и закрыл на ключ, чтобы отгородиться от непрошенных гостей. И медленно ступая, как хищник, направился к Сони, которая лихорадочно вздрагивала, гордо выпрямившись на каблуках.

Он подошел к ней сзади. Тела их не успели еще соприкоснуться, а Сони задрожала, ощущая спиной, затылком, всем своим существом его жёсткую ауру, что накаляла воздух. Его молчаливое бездействие за её спиной еще больше накаляло напряжение.

Его рука медленно заскользила по её предплечью прикасаясь лишь подушками пальцев, от этого Сони обдало током. Мелкая дрожь вновь пробежалась по всему телу Сони. Она покачнулась, но он стоял рядом и прижал её к себе, словно желал поглотить её всю в себя, вжать внутрь себя и слиться с ней во едино. Схватив за плечи, он вдыхал аромат шеи, волос. Сони вздрогнула от его прикосновения, но продолжала стоять, онемев, без движений.

— Ты можешь еще отказаться, — жарко прошептал он, тяжело дыша ей в затылок, — даю тебе последний шанс уйти сейчас … но, запомни… если ты останешься, я не отпущу тебя никогда!

— Я могу отказаться от тебя, только не от Дони… — с отчаянием прошептала она, — я согласна стать твоей персональной шлюхой! Но моя цена — жизнь сына, — и, сделав глубокий вздох, она процедила, с трудом скрывая дрожь в голосе, — давай уже скорее покончим с этим! Что мне сделать? Сделать тебе минет или лечь на диван? Хотя нет, тебе ведь нравиться больше, когда я сверху…

Камал больно сжал ей запястье, не дав договорить и прошипел ей прямо в ухо:

— Мне нравиться, когда шлюхи с кляпом во рту дико стонут! Я затрахаю тебя до смерти, пока не начнешь молить о пощаде!

— Превосходно! И давно ты планировал это? — истерически засмеялась Сони вспоминая его игровую комнату, в которой по словам Риммы должен был быть разыгран акт мести.

— Я не планирую секс со шлюхами, — прошипел ей в ответ Камал, — я их грязно трахаю!

… и ей хотелось уже выть от боли в руках, на запястьях… уже… заблаговременно… и молить о пощаде…

Но… разве у нее был выбор?! Лишь Камал мог профинансировать операцию Дони…. Отказаться сейчас от него, от его предложения, значит — отказаться от Дони!

Он тяжело дышал, сжимая её запястья, но при этом вжимал всё её тело в себя, словно желал поглотить.

Немного погодя он с досадой прорычал и отстранился от нее, медленно поднял платье с дивана и протянул ей.

— Одевайся.

Сони озадаченно смотрела на Камала, но, подчинившись, быстро натянула на себя платье.

— Будь завтра на старте, я подготовлю все, что необходимо, до вечера и отправимся в Лондон, — он отошел от нее на безопасное расстояние и закурил. — А теперь уходи, иначе я поддамся искушению…

Сони, не мешкая, вылетела пулей из кабинета.