Одна ошибка

Глава 33 — «Сюрприз»

Камал сказал, что будет отсутствовать месяц либо два, однако его не было намного дольше. Его не было всю зиму. А затем легкой поступью пришла весна, распространяя свое нежное тепло, постепенно растапливая снег и холод.

Сони с одной стороны и была рада его отсутствию, но с другой стороны ощущала легкое волнение, все ли с ним в порядке, почему его так долго нет, ведь он даже не звонил, не передавал никаких весточек о своем местоположении и состоянии, с тех пор как уехал в командировку с Николя.

Во время его отсутствия печаль в глазах Сони была вытеснена заботами о доме и сыновьях. Малыш Дони рос на славу здоровеньким карапузом, даже зимний период ему удалось пройти без малейших простудных заболеваний, иммунитет стал более устойчивым, как сказал ей лечащий врач. Его первый день рождения в 8 марта отмечали в узком кругу, только Сони, Джимми, Джек и Мэри, так как Камал с Николя отсутствовали. Елена с супругом навестили их в этот вечер, хотя и пышного празднества не намечалось. При том, что праздник совмещался с женским днём. Сони было не до празднеств, как Новый год, так и женский день, вновь отмечался скромненько без излишеств, а главное, не было ощущения семейного очага и идиллии, ведь не все члены семьи собрались в доме. Камал отсутствовал, как это было и всегда! Сони уже и не помнила, когда в последний раз отмечала с ним какие-либо знаменательные даты.

Мэри быстро освоилась с местными условиями, правда, ей несколько раз нездоровилось, в связи с легкой простудой в период адаптации к влажному климату. Джимми продолжал посещать школьные секции по шахматам, а также дополнительно занимался английским языком, но уже вместе с Мэри, она очень привязалась к обоим сыновьям Сони и взяла на себя обязанности не просто сиделки Дони, но и гувернантки для детей. Сони была очень довольна и ощущала спокойствие за детей, так как Мэри действительно оказалась жемчужиной, которую им посоветовал Алекс при выборе сиделки для малыша.

Все шло естественным образом, жизнь текла своим чередом.

Однажды весенним апрельским утром, сидя за рабочим столом в своем кабинете помощника главного редактора, Сони корпела над очередной статьей. В дверь постучали.

— Войдите, — ответила Сони.

Открылась дверь, и в проеме появился Камал.

— Привет! — он улыбался своей самой лучезарной улыбкой.

— Камал? — тихо прошептала Сони, облегченно и с теплотой посмотрев на бывшего мужа, переживания рассеялись в миг, он был жив и здоров. Однако, ликование во взгляде промелькнуло лишь на доли секунд, после чего на лице вновь осела маска отчужденности.

Камал удобно расположился в кресле и победоносно заявил:

— Собирайся! Я предупредил Елену, что заберу тебя пораньше.

От удивления бровь Сони поплыла вверх.

— С чего это вдруг?! — негодование сквозило в голосе, как и недовольство его самодовольным видом.

— Давай-давай, собирайся! Это сюрприз! — поторопил ее Камал и загадочно улыбнулся.

— Не люблю сюрпризы! — фыркнула Сони.

— Этот тебе понравится, вот увидишь!

Пыхтя от негодования, все же Сони не стала устраивать сцен и последовала за ним.

Подъезжая к дому, Сони бросила взгляд в проем открытой входной двери и разглядела силуэты, сидящие на софе в холле.

— Не останавливайся, пожалуйста, езжай дальше, — бросила она мужу, не оборачиваясь. Голос Сони дрожал.

— В чем дело? — обеспокоился Камал, но последовал ее просьбе и проехал мимо, не останавливаясь.

Огибая особняк, он проехал дальше к пристройкам, и остановился.

Сони была бледна, как мел, и судорожно сжимала женскую сумочку в руках.

— Сони, что случилось? — не на шутку обеспокоился Камал.

Сони показала пальцем в сторону дома и судорожно глотала воздух в попытке сказать что-то, но не могла.

Камал нежно прикоснулся к её руке и мягко произнёс:

— Ты побледнела, твоя рука просто ледяная. Что всё это значит?

— Там… там… — голос Сони срывался в волнении, — Там мама…

— Да, — Камал широко улыбнулся.

— К-к-как? — шокировано посмотрела Сони на него.

— Я думал, ты будешь рада, но, кажется, я ошибся, — удивился Камал и вновь обеспокоился, — Почему?

— Как она здесь оказалась? — с трудом произнесла Сони, дрожа от волнения.

— Я ездил в Бухару на встречу с заказчиком, и у него в гостях случайно встретил твоего отца…

Сони испуганно посмотрела на Камала.

— Сони, ты говорила, что у тебя нет семьи, и просила никогда не открывать эту тему, — озадаченно смотрел на неё Камал, — Почему ты скрывала?

Сони промолчала в ответ и отвернулась, чтобы скрыть слёзы, что начали прокладывать дорожку на щеках.

— Я хотел сделать тебе приятное и думал, ты будешь рада встрече, ведь ты столько лет не виделась с ними… — Камал был обескуражен, — я бы не зацикливался, но твоё волнение, это поведение, наводит на странные мысли. Может, объяснишься?

— Зачем ты искал их? — с упреком прошептала она.

— Я повторяю, я случайно встретил твоего отца…

Сони резко посмотрела на Камала и дрожащим голосом спросила:

— К-как это могло произойти? Если ты его не знал?

— Я был в гостях у заказчика, его посетил друг. Он пришел с внучкой, которая безумно похожа на тебя…

— Жасмин… — прошептала Сони, выпучив глаза, шокировано прикрывая рот.

Жасмин — племянница Сони, даже в малолетнем возрасте была очень похожа на неё.

— Да, её имя Жасмин.

И Камал рассказал, как познакомился случайно с её отцом.

Сони внимательно слушала Камала, но перед глазами периодически мелькали картины из прошлого. И как только он завершил рассказ, Сони погрузилась в детские воспоминания и медленно начала свое повествование:

Далеко в прошлом

Сони была младшей в семье, у неё было два старших брата: Джахангир и Чингиз. Она родилась после 15 лет брака их родителей и была любимицей своего отца, он вечно с ней нянчился, и она всегда была рядом с ним, куда бы он ни ходил. Старшим братьям это не нравилось, и они ужасно ревновали отца к ней. Но зато их всегда баловала мать, чтобы умаслить и избегать конфликтов. Старшие братья всегда находили повод, чтобы напроказничать, а затем скинуть на Сони свои проделки, так как им всегда доставалось от отца, а к Сони он относился снисходительно. Всегда ей всё прощал…

Но однажды произошел дикий скандал, который отец не смог перенести и простить. И в тот день Сони лишилась всего: любви отца, поддержки матери, старших братьев, отчего дома, а главное — семьи.

— Папа, она в открытую прилюдно целовалась с ним!!! — яростно кричал её старший брат.

— Это неправда! — пыталась оправдаться Сони.

Сони было 16 лет и это был период завершения учебного года. Последний год обучения в школе. В этот день был последний звонок, и она с Кайратом прогуливалась по парку. Да, они прогуливались в обнимку, но целоваться… этого не было! Это была ложь! И Сони яростно начала защищаться.

— Это ложь! Мы всего лишь гуляли с Кайратом. Ничего не было, папочка, клянусь тебе.

Но отец не верил ей, его глаза горели яростным огнем и их переполняла боль. Из уважения к отцу, ей было стыдно произносить такие слова, как поцелуй, и даже сказать: «Он просто приобнял меня», — ей было не под силу.

— Папочка, прошу тебя, поверь мне, это не правда, — слёзы застилали ей глаза, так как она видела в глазах отца сомнение и дикую ярость, которую он тщательно скрывал.

— Папа, я лично сам видел это, — продолжал Джахангир, её старший брат, — а раз так, значит эта развратница, возможно, успела и…

— Хватит! — прервал его отец, не желая слушать продолжения, и разочарованно посмотрел на дочь. — Ты меня опозорила! Как мне смотреть людям в глаза? Моя дочь — гулящая развратница!

— Папочка, пожалуйста, ничего не было… — Сони захлёбывалась слезами не в силах произнести слова, но пересилив своё смущение, она решилась на отчаянный шаг и произнесла вслух, — Папочка… Я люблю его…

— Вон из моего дома! — как гром прогремели слова отца, глаза его метали молнии, и он ударил её по лицу так сильно, что Сони упала на пол.

— Папочка… — Сони в замешательстве смотрела на отца, с испугом потирая пострадавшую щёку.

— У тебя нет больше отца! — процедил сквозь зубы он.

Отец никогда не повышал на неё голоса и тем более не поднимал руки. Даже когда она была маленькой и шалила, мать могла шлёпнуть её по мягкому месту, но он никогда не позволял себе бить детей. И эта оплеуха была доказательством того, что отец разъярился не на шутку, если смог пойти против своих принципов.

Рядом стояла её мать и также обливалась слезами. Сони в надежде взглянула на мать, что она что-то скажет в поддержку, но мать молчала и плакала.

— Мамочка? — осевшим голосом прошептала Сони, и наткнулась на её осуждающий взгляд, — … я ни в чем не виновата… я не сделала ничего дурного…

— У тебя больше нет семьи! — в гневе бросил её отец. — Ты для нас умерла навсегда. А теперь убирайся, и никогда не возвращайся в этот дом! Видеть тебя не хочу!

Сони посмотрела на брата и заметила слегка проскользнувшую ухмылку на его губах.

Сони знала твёрдый характер отца, и если он что-то сказал, то никогда не отступит. Её оклеветали и отец поверил, даже не стал разбираться во всём. Ведь клевета шла ни от кого-то постороннего, а именно от её старшего брата, его сына… которому он безоговорочно доверял… а как иначе?! Разве возможно такое, чтобы брат мог нанести вред родной сестре? Для её отца, это было уму непостижимым поступком…

Отец Сони был известен всем своим благородством, честным нравом и слыл на всю округу своей добропорядочностью. Его имя всегда опережало его самого… и он искренне верил людям… тем более своим детям…

И в этот день он поверил в ложь старшего сына, но не Сони…

Сони была ошеломлена до глубины души. Разум не вмещал в себя несуразность происходящего, и поэтому не мог предоставить ей возможность оправдаться в глазах разочарованного отца.

Сони не понимала, за что братья с ней так жестоко поступили…

А мать не поддержала… даже не протянула руку помощи…

Но! Сони была дочерью своего отца! И была слишком гордой, чтобы ослушаться приказа.

Она ушла из дома навсегда и больше никогда не напоминала им о себе. Она умерла для них, перестала существовать!

— Я собрала вещи и приехала к Кайрату. Он выслушал и принял меня. Оставаться в городе мне нельзя было. Отец был очень уважаемым человеком и слишком известен в городе, и я не хотела еще больше порочить его имя. Поэтому мы решили переехать сюда, тем более, что бабушка оставила мне свой дом в наследство, — устало произнесла Сони последние слова, — а дальше, ты и сам знаешь, что произошло.

Камал был удивлен до глубины души и не мог поверить, что братья могли оклеветать сестру, что в итоге ей пришлось покинуть отчий дом.

— Но почему твой брат солгал? — Камал искренне проявлял участие и голос его звучал мягко.

— Я не знаю, за что меня ненавидели братья, но они всегда старались очернить меня в глазах отца. Возможно, это было последней каплей, — голос Сони звучал устало, слёзы медленно катились из глаз, — папа мне больше не верил.

— Сони, возможно, это и так, но твой отец явно сожалеет о случившемся.

Сони подняла на Камала отчаянный взор, но промолчала, и он продолжил:

— В нашем разговоре, твой отец не упоминал о причинах, но он горько сожалел, что потерял свою любимую дочь. Он хотел встретиться с тобой, но у него случился инфаркт и поэтому я смог привезти только твою мать и племянницу.

Сони разрыдалась, услыхав это, и Камал обнял её, успокаивая:

— Пойдем в дом, родная, твоя мама очень соскучилась по тебе и хочет с тобой повидаться.

Сони ничего не ответила и лишь еще больше разошлась в рыданиях.

Когда Сони успокоилась, Камал заботливо повёл её в дом, всё еще продолжая обнимать и поддерживая её.

Встреча матери и дочери была трогательной. Они крепко обнимались и долго плакали. Мать Сони рассказала, что отец сильно сожалел о случившемся, хоть и не признавал этого. Через несколько лет мать пустилась на поиски дочери, даже приезжала в дом, оставленный ей по наследству, но там оказались новые хозяева. Она не знала, где еще искать дочь и уже отчаялась, когда-либо вновь увидеться с ней. Хоть и отец никогда не говорил о ней вслух, мать была уверена, что он тосковал по дочери и поэтому посвятил себя полностью внучке Жасмин, что так сильно ему напоминала его любимицу.

Жасмин — дочь старшего брата, была действительно, как вторая копия Сони, лишь немного моложе, и на данный момент ей было 17 лет.

И Камал поражался их сходству.

В честь приезда дорогих гостей вечером устроили праздничное застолье. Джек приготовил утку по своему фирменному рецепту. После ужина все расположились в холле выпить кофе, а мать Сони раздала внукам подарки, которые привезла. Жасмин играла с Джимми, Мэри поила Дони его очередным витаминным соком. Сони расположилась с матерью на софе и положила голову ей на колени, обнимая её за ноги.

— Мамочка, а папе действительно лучше, после сердечного приступа? — обеспокоенно спросила Сони.

— Да родная, получше, лишь поэтому я и приехала, — ответила пожилая мать, поглаживая дочь по волосам.

— А как давно у него проблемы с сердцем или это впервые? Раньше, насколько я помню, его не беспокоило сердце, — с опаской прозвучал голос Сони.

Фериде-ханым, мать Сони, опечалилась в задумчивости, а затем ответила:

— В тот день, когда ты покинула дом, сразу же после твоего ухода у него был сильный приступ, — женщина спрятала лицо руками и всхлипнула, — с тех пор у него периодически бывают проблемы с сердцем. Хоть он и не признается в этом, но я не раз замечала, как он рассматривает твои старые фотографии, тайком плачет, вот тогда и случаются чаще всего эти приступы.

Сони приподнялась, посмотрела на мать и глаза её наполнились слезами. Но она их смахнула и обняла мать.

— Я так по нему скучаю, — всхлипнула Сони по-детски.

Подошла Жасмин и обняла их обеих.

— Таточка, ты поведешь меня завтра по магазинам? — целуя свою тётушку, Жасмин решила сменить их тему и отвлечь от грустных мыслей.

— Конечно, дорогая, — улыбнулась ей Сони.

— А почему «таточка»? — удивился Камал, глядя на Жасмин.

Жасмин звонко засмеялась в ответ и сказала:

— Когда я была маленькой, я не могла выговорить «тётушка» и называла её «Таточкой», — обнимая Сони, Жасмин обратилась к ней, — ты ведь не была против, верно? Или лучше называть тебя «тётушкой»?

— Нет-нет, лучше уж Тата, чем тётя, — улыбнулась ей в ответ Сони.

Увидев всех обнимающихся, подбежал Джимми, желая присоединиться и крикнул:

— Обнимашки!!!

От веселого смеха брата Дони замахал ручонками и начал тянуться к матери и Камал восхищенно поднял сына, с возгласом подбрасывая его в воздухе, отчего тот начал заливаться раскатистым смехом.

— Дай и мне с ним поиграть, с моим сладким внуком, — протянула руки к Камалу Фериде-ханым.

— Конечно же, — улыбаясь тёще, покорно он передал сына ей в руки и спросил, — Матушка, вы ведь останетесь с нами и отпразднуете день рождение Сони.

— Это же будет только на следующей неделе, — засомневалась тёща, — Не уверена даже…

— Всего лишь через четыре дня, матушка, в понедельник, — перебил её Камал.

— Да, бабуля, давай останемся, — запричитала Жасмин с мольбой по-детски.

Мать Сони оглянула всех с сомнением и засмущалась.

— Останьтесь, пожалуйста, — также с просьбой обратилась к матери Сони, — завтра я отпрошусь на работе, и мы с Жасмин прогуляемся по магазинам. А на выходных можно посетить знаменитое ущелье, попрыгаем с парашюта, полетаем на аэроплане, или можно провести два дня в охотничьем домике около речки. Правда, дорогой? — Сони обратила вопросительный взор на Камала.

— В любом случае мы найдём, чем занять себя на выходных, — мило улыбнулся Камал.

Он с любовью поглядывал на Сони, которая впервые счастливо улыбалась с горящими глазами за последние месяцы.