Огонь для Проклятого

Глава двадцать четвертая: Хёдд

Не уверена, что он способен меня защитить. Уж кто-кто, а лорд Магн’нус — точно не воин.

Но, надо признаться, мне приятна его забота. Иногда даже дочери жестокого северного края хочется совсем немного побыть слабой. Но не сейчас. Сейчас я слабой быть не собираюсь. Не для того ехала.

Мы медленно продвигаемся к лаборатории.

— Кел’исс! — громко оглашает окрестности Магн’нус.

За исключением поднявшихся с соседних деревьев ворон — тишина.

Муж указывает воинам в одну сторону и в другую, но основная группа все равно идет к главному входу.

Почему у меня ощущение, что так подкрадываются не к союзнику, а к врагу?

Первыми в дом заходят два воина. Какое-то время ничего не происходит, затем один из них появляется в дверном проеме.

— Все чисто. Заклинателя костей здесь нет.

Не знаю, к лучшему это или к худшему, но можно выдохнуть.

Мы тоже входим в дом.

Внутри он довольно просторный, особенно по меркам северных жилищ. Что и говорить, Кел всегда любил роскошь и удобство. И пусть здесь с роскошью не очень, но в плане удобства, наверное, его все устраивало.

Мы проходим по нескольким комнатам, почти все из которых заставлены столами, на которых буквально громоздятся различного рода сосуды. Просто всевозможнейшие сосуды всевозможнейших форм. Я и представить себе не могла, что такое их разнообразие вообще существует в мире.

При этом сосуды еще и друг с другом соединены. А в некоторых даже бурлят и дымятся какие-то жидкости.

Значит, Кел был здесь совсем недавно. Значит, вполне может скоро вернуться. И не надо бросать гадальные кости, чтобы понять: незваным гостям он рад не будет.

Магн’нус внимательно рассматривает сосуды, хмурится и что-то записывает в небольшую книжицу, что обычно носит с собой.

Я же иду дальше, миную еще одну комнату и выхожу к раскрытому проему в стене. Вроде кладовки или чулана. Только не очень удобного — узкого и длинного.

Кстати, а откуда здесь свет?

Это, что, зеркала?

Задираю голову к потолку и глазами прослеживаю направление следования солнечных лучей. Благо, погода сегодня ясная. С таким освещением и большие окна не нужны, что во время сильных морозов очень важно. Возможно, когда-нибудь нечто подобное я сделаю в Большом Доме.

Один луч падает прямиком в кладовку передо мной. Признаться, это просто праздное любопытство, но мне действительно интересно, что там хранится.

Осторожно переступаю порог и через пару шагов обо что-то спотыкаюсь. Шаг назад, взгляд вниз. Пока глаза привыкают к вязкой полумгле, проходит долгих несколько мгновений.

Какой-то мусор. Целая куча.

Вообще, во всем доме довольно чисто. Да, не без пыли, но прямо мусора я не увидела.

Спины касается легкий порыв воздуха — оборачиваюсь. Ничего.

Похоже на простой сквозняк.

Только мне вроде бы послышался едва различимый шум шагов. Очень легких, как будто кошка пробежала.

Шаг назад.

Нет, никого.

Ладно, возможно, показалось. Ступаю снова в кладовку.

Сглатываю, когда, наконец, глаза достаточно привыкают — и передо мной на полу проявляются очертания высохших человеческих останков.

Почему-то снова оборачиваюсь, точно именно сейчас за спиной должен возникнуть Кел и застукать меня за моей находкой. Но никого снова нет.

Мотаю головой, кляня собственную мнительность.

Опускаюсь на корточки и присматриваюсь лучше.

Вне всяких сомнений, останки старые. Следов активного разложения уже нет. Но… вот что странно: рука несчастного лежит немного в стороне от тела, причем фаланги пальцы будто нарочно отделены друг от друга и разложены широким полукругом. А еще у человека вскрыт живот. Очень широко вскрыт, аж разворочены четыре первых ребра.

Щурюсь, но света все равно недостаточно. Как бы ни не хотелось здесь что-то трогать, а останки вытягиваю наружу.

Они почти ничего не весят, но на том месте, где они лежали, остается темное пятно. Наверняка если проверить его, там будет кровь. Высохшая, конечно же.

На свету останки выглядят еще более отталкивающе. Но даже им далеко до того, чему я стала свидетельницей утром в обычном хлеву.

Я бы сказала, что у несчастного нет лица. Ну, то есть на его теле видны остатки плоти, но ее очень мало. А на голове нет совсем. Просто голый скалящийся череп, причем вскрытый, пустой внутри. И следы как будто порезов вдоль раны на животе. Порезов, как будто оставленных пятерней.

Где-то за спиной в одной из комнат что-то разбивается с настолько оглушительным звуком в моей сосредоточенной и напряженной голове, что аж подпрыгиваю на месте.

Резко оборачиваюсь.

Снова никого.

Но звуки быстрых шагов, крики и… приглушенный утробный рык.

Уж это точно не показалось.

Бегом обратно.

Влетаю в комнату, где оставила лорда Магн’нуса. Тот все еще за столом, в руках короткий меч, выглядит очень обеспокоенным. По полу растекается что-то черное и зловонное, над чем поднимается белое облако удушливого то ли дыма, то ли пара.

А вот в дверной проем напротив стола медленно протискивается обезображенная тварь с угольно алыми глазами. Живой мертвец, чьи когти на скрюченных пальцах очень подходят, чтобы легко вскрыть живот незадачливого человека.

— Сюда, быстро! — командует муж, переводя взгляд то на меня, то на тварь в дверях.

Не заставляю себя просить дважды

За стенами комнаты слышны крики и звуки схватки.

И рев.

Сколько этих тварей?

Шарю по поясу и вытаскиваю из небольших ножен кинжал. Так себе оружие, но всяко лучше, чем ничего.

— Это страж? — спрашиваю почему-то шепотом.

— Да.

Не знаю, как представляла их себе после рассказа мужа. Вообще никак не представляла, если откровенно. Не очень ему поверила. А напрасно. Создание выглядит предельно сосредоточенным на нас, цепляется за дверной проем когтями и ведет ими, глубоко вспарывая податливое дерево.

Мы начинаем медленно обходить комнату по стене — и тварь, будто нарочно, начинает двигаться так же, но в противоположном направлении. То есть она отходит от дверного проема, будто с готовностью освобождает нам путь к отступлению.

Вот только ее глаза ни на мгновение не отпускают нас. И в какой-то момент я ловлю себя на мысли, что не в силах сделать даже шаг. Просто стою и смотрю на ужасное нечто, что просто не может и не должно существовать в пусть и жестоком, но привычном мире.

С невероятным трудом скашиваю взгляд в сторону, на Магн’нуса. И тот тоже замер.

Мы как две ледяные статуи стоим и смотрим, как страж начинает приближаться к нам.

У меня абсолютно чистое сознание, я все понимаю, и мне страшно. Очень страшно. Только с каждым шагом твари внутри меня будто что-то замерзает. Понемногу, по частям, но постепенно охватывает внутренности целиком.

А страж будто принюхивается к нам, присматривается. Поворачивает голову так и эдак, как иногда делает любопытная собака.

Мое сердце с таким гулом бьется в груди, что этот шум наверняка слышен не только мне. Дергаюсь, пытаюсь сделать хотя бы один шаг, хотя бы приподнять руку — и ничего.

А страж уже рядом.

Он выше обычного человека примерно на две головы, но тощий, с ввалившейся грудной клеткой и длинными подрагивающими конечностями. Только почему-то кажется, что вся эта видимая ущербность ни коем образом не снижает опасность твари.

Страж пригибается — и его глаза равняются с моими.

В голове будто что-то взрывается — мир вокруг резко переворачивается и застилается густым туманом.

Меня что-то встряхивает — и я вдруг понимаю, что лежу на траве, а вокруг суетятся гвардейцы мужа. Сам он лежит рядом. Живой, но с пустыми осоловелыми глазами.

— Что случилось? — спрашиваю заплетающимся языком.

Тело ватное и слабое, но все же могу хотя бы сжать и разжать кулаки.

— Он нас ждал. И выставил охрану, — говорит один из халларнов.

И все, больше ни слова. Оно и понятно, кто я такая, чтобы передо мной отчитываться?

Вскоре я уже могу встать. Мужу тоже лучше.

— Боюсь, мы нашли виновника резни в Лесной Гавани, — говорит мне, когда пытается подняться.

— Я не понимаю, что это было?

Помогаю ему прежде, чем свою помощь предложит кто-то из охраны.

— Спасибо, — едва заметно кивает муж. — Нам очень повезло. Считай сегодняшний день своим вторым рождением, Хёдд.

— Страж готовился напасть, — рапортует начальник охраны. — Нам удалось сразить его. Мы подоспели вовремя, их было пять или шесть. Напали внезапно и тихо. Мы сразу потеряли четверых, еще двоих позже. Судя по всему, их задача — охранять лабораторию. Когда мы вытащили вас за ее пределы, атаки прекратились.

— А Заклинатель костей? — спрашивает муж.

— Не появлялся.

А у меня не укладывается в голове, как Кел мог создать и оставить здесь этих тварей, если они едва не убили меня? Глупый-глупый вопрос. Он не мог знать, что я буду здесь. Но мне все равно очень не по себе. А что бы он стал делать, если б вернулся, а я лежу посреди комнаты с выпотрошенным животом и без лица? Просто бы брезгливо поморщился и приказал выбросить мое тело подальше, в кусты, чтобы не воняла и не привлекала мух? Или все же расстроился бы хоть немного?

Мотаю головой и с силой щипаю себя за кожа предплечья.

Как можно до сих пор быть такой наивной? Как можно переживать о мыслях мужчины, который в полной мере изволил высказаться, что ты ему не нужна?

— Ты в порядке? — одергивает меня за плечо Магн’нус.

— Да, — пытаюсь выдавить подобие уверенной улыбки.

— Хорошо, тогда возвращаемся. Полагаю, мы видели все, что хотели. Разговора с Заклинателем костей быть не может. Мы не знаем, довольствовались ли его твари животными в хлеву или позже придут за людьми. К тому же я потерял нескольких отличных бойцов. На ровном месте. — Голос мужа становится низким, угрожающим. Я еще никогда не видела его таким. — Кел’исс поднял руку на собратьев. Неважно, сам или посредством черной магии. Такое без последствий ему не сойдет.