Огонь для Проклятого

Глава тридцать четвертая: Хёдд

Обратно в Лесную Гавань крадусь еще осторожнее, чем выбиралась из нее. Кажется, я вся обратилась в слух. По крайней мере, очень на это надеюсь. Делаю несколько шагов в темной подземной кишке — и останавливаюсь, прислушиваюсь, все ли ладно там, наверху. Вроде бы нет никаких признаков беспокоиться, меня не было не так уж долго, и я ничего не слышу, да и в лесу, когда осматривала Гавань с расстояния, не заметила ничего необычного, но на сердце все равно очень неспокойно. Такое ощущение, будто своим тайным исчезновением запустила череду событий, которые уже не смогу удержать в узде.

Очень хочется рвануться вперед и поскорее убедиться, что все эти страхи не имеют ничего общего с действительностью. Но каждый раз я останавливаю себя. Это все нервы, взбаламученные Келом. Я бы наверняка что-то услышала или увидела.

Осторожно, почти не дыша, приоткрываю дверь наружу.

Никого.

Выбираюсь и вытягиваю за собой лошадь.

Теперь нужно поскорее добраться до Большого Дома.

Но даже не успеваю снова прикрыть дверь.

— Стоять! — глухое и гортанное из темноты.

Резко поворачиваюсь на голос, то ли готовая бежать, то ли сражаться. Но рука сама собой ложится на кинжал на поясе.

— Без резких движений.

Это халларн, я узнаю по говору. Значит, мой потайной ход раскрыт. Меня ждали.

Убираю руку с оружия и просто жду.

Тьма вскрывается вспышкой света — и вскоре меня окружают трое завоевателей. Разумеется, они узнают меня.

— Мне нужно поговорить с мужем, — говорю раньше, чем они успевают предъявить мне какое-либо обвинение. — Срочно. — Нарочно смотрю прямо в лицо тому, который и остановил меня. — Сопроводите меня к нему.

Они медлят. Я знаю, будь у них возможность, скрутили бы меня в бараний рог и оттащили в какую-нибудь пустую халупу, чтобы выбить из меня все признания, какие им только нужны. И в средствах бы не скупились. Они не считают нас за людей. Пожалуй, не считают даже за скот. Но вынуждены терпеть наше присутствие на нашей же земле.

— Вам что-то непонятно, капитан? — хмурюсь, будто от этого могу выглядеть хоть немного более грозной.

— Нет, госпожа, — с явным трудом выдавливает из себя халларн. — Извольте следовать за мной.

Что ж, с этим потайным ходом за стену придется распрощаться. Но это вовсе не означает, что нет других. Просто этот был наиболее удобным для меня.

Магн’нус встречает меня на пороге Большого Дома.

— Хёдд? — смотрит на меня с нескрываемым осуждением. Похоже, ему уже сообщили, где и при каких обстоятельствах меня нашли.

— Я сожгла лабораторию чернокнижника, — выпаливаю ему в лицо. В конце концов, это чистая правда. И скрывать ее не вижу смысла, напротив, люди только порадуются такой новости.

— Что? — его глаза широко распахиваются.

— Я должна была попытаться. В том, что он вернулся, есть и моя вина. Кто-нибудь все равно попытался бы это сделать, рано или поздно, за что мог поплатиться жизнью.

— Но как? — он обхватывает меня за плечи и, кажется, только теперь видит, что выгляжу я именно так, как и должно выглядеть человеку, совершившему поджог. — С тобой все в порядке?

— Да. Немного обожглась, но и все. Мне повезло. Кел’исса и его тварей не было дома, но огонь занялся слишком быстро, а я немного замешкалась.

— Ты не должна так рисковать! — Он прижимает меня к себе — и я терпеливо жду, пока иссякнет его прилив нежности. Это очень неправильно, потому что встреча с Келом вновь покачнула во мне уже было установившееся равновесие и принятие своего нового положения, своего нового мужа. Но почему даже после нашей очередной размолвки, он все равно всплывает в моей памяти именно сейчас? Я должна быть благодарно своему мужу за добрые слова и заботу. — У меня поджилки дрожат, стоит только вспомнить его Стражей, — продолжает Магн’нус, — а ты могла встретиться с ними в лесной темноте.

— Но ведь не встретилась. Все хорошо.

— Обещай, что впредь будешь рассказывать мне обо всех своих планах, — он уводит меня в тепло Большого Дома. — Тем более, если они хоть сколько-нибудь опасны.

— Обещаю, — говорю и сама этому не верю.

— Хёдд, — он снова останавливается. — У нас и без того достаточно проблем, чтобы на их фоне еще и друг другу не доверять. Я понимаю, что разногласия между нашими народами так просто и быстро не изжить. Но если мы с тобой не покажем, что в мире жить можно, никто за нас этого не сделает. Тем более теперь, когда перемирие удерживается лишь чудом.

— Кто-то уже пытался прорваться?

— Нет, насколько мне известно. Но, сама понимаешь, кровь может пролиться в любой момент.

— Я понимаю. — Я сама ему об этом говорила. — Могу я попросить об одолжении?

Магн’нус вмиг становится серьезным.

— Разумеется.

— Думаю, будет разумным объединить усилия твоих лекарей и моих шаманов. Понимаю, что звучит странно, но мы должны цепляться за любую возможность победить болезнь. Возможно, вместе они добьются лучшего результата.

— Хёдд, в этом нет никакого смысла, — отрицательно качает головой. — Не хочу сейчас обсуждать ваши верования и обряды, но справиться с болезнью можно лишь с помощью науки, не с помощью танцев и истерических завываний.

Я ожидала услышать от него нечто подобное. Мы всего лишь дикари, у которых нет никаких знаний — так считают эти люди, покорившие небо. И на подобную точку зрения они имеют полное право, вот только северные Предки еще никогда не оставляли своих детей. И то, что сейчас они молчат, говорит лишь о том, что у них пока нет нужных для нас слов. Но они обязательно появятся.

— Тогда могу я поговорить с твоими лекарями и узнать, чего они добились? Я не помешаю им.

— Но зачем?

Кажется, он действительно не понимает.

— Умирают мои люди. Умирает мой народ. Я не могу сидеть, сложа руки, и просто ждать.

Мне хочется кричать об этом ему в лицо, но я сдерживаюсь, на всякий случай до жгучей боли вдавливаю пальцы в ожог на ноге. Боль отрезвляет.

— Хорошо, если ты считаешь, что это к чему-то приведет, — все же сдается Магн’нус. — Я предупрежу о твоем визите. Тебе расскажут все, о чем ты попросишь. Но, прости, если их разъяснения покажутся тебе…

— Я понимаю, что могу ничего не понять, — мягко перебиваю его. — Я же все лишь глупая девчонка из северного захолустья.

— Не говори так, — муж морщится, точно от зубной боли. — Я никогда не давал тебе повода так думать о себе.

Ты — нет, другие — да.

Но этого я ему тоже не говорю.

— И еще одно, — говорю прежде, чем он успевает сказать что-то еще. — Я хочу разослать воронов в соседние кланы. Хочу попросить помощи.

По лицу Магн’нуса видно, что чаша его терпения вот-вот переполнится. Удивительно, какой он терпеливый в сравнении с Келом. Чернокнижник бы меня даже не выслушал, я уверена. А если бы и выслушал, то поднял бы на смех. В лучшем случае. Почему у меня не получается увидеть в Магн’нусе не подобие своего первого мужа, а его лучшую версию? Ведь на это все указывает.

— Не стану тебя переубеждать, — вздыхает муж. — Но ты должна понимать, помощь может просто… не успеть. А если успеет, то и эти люди подвергнутся риску заболеть. Я пущу их в Гавань, но не выпущу, как и всех остальных.

— Я понимаю это. Спасибо. — Подхожу к нему, встаю на носочки и целую в щеку. Он достоин гораздо большей благодарности, но сейчас на это нет времени. Потом.

— Я вызову тебе лекаря, — говорит он, когда отступаю на два шага.

— Нет-нет, спасибо, я сама справлюсь. У меня есть все нужные мази.

Он недоволен моим отказом, но так будет лучше, не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то чужой.

— Я быстро, — улыбаюсь, чтобы унять его недовольство, — и прибегу мучать твоих лекарей.

— Они буду тебя ждать, — кивает Магн’нус.