Огонь для Проклятого

Глава тридцать восьмая: Хёдд

В себя прихожу с дикой головной болью. Затылок просто раскалывается, а от яркого масляного фонаря где-то в стороне хочется снова закрыть глаза.

Неужели Турин сделал это?

Он даже в детстве никогда не повышал на меня голос.

Безумие!

— Госпожа, вы меня слышите?

Надо мной склоняются двое халларнов. Судя по всему, лекари.

— Понимаете, что я говорю?

Спрашивает тот, что постарше.

— Да. Где я?

— В Большом Доме. Помните, что произошло?

— Меня ударили по голове, — выдаю самое очевидное и нейтральное.

— Кто?

— Не знаю. Я не видела.

Не то чтобы я собираюсь выгораживать брата, но выкладывать обо всем произошедшем первым встречным точно не собираюсь. Нужно хоть немного обдумать все то, что наговорил Турин. Только бы голова перестала так болеть.

Приподнимаюсь на локтях — и голову тут же тянет обратно, точно к ней привязан здоровенный булыжник.

— Вам надо отдохнуть. Вставать нельзя, — говорит халларн. — Вероятно, у вас сотрясение. Мы промыли и обработали рану.

Трогаю рукой лоб и нахожу там повязку.

Мне нельзя лежать, нельзя терять время. Чем дольше я проваляюсь, тем больше людей заболеет.

Когда за дверью раздаются быстрые приближающиеся шаги, халларны как один вытягивается в струнку. Ну, конечно, это Магн’нус. Вполуха выслушивает отчет своих лекарей и отсылает их прочь.

— Хёдд, — опускается рядом на колени, — кто это сделал? Ты видела его?

— Нам нужно вывести людей из Гавани, — нападаю на него вместо ответа. — Выслушай меня, — уже вижу, как он хмурится. — Лесная Гавань — это западня. Вся эта эпидемия подстроена. И ты лишь потворствуешь ей, когда держишь людей взаперти. Не спрашивай у меня, откуда я это знаю, пожалуйста. Просто послушай.

— Ты снова за свое?! — Магн’нус резко поднимается на ноги. — Не находишь, что как только в твоей голове появилась эта странная мания, как все пошло наперекосяк?

— Ты настолько уверен в природном появлении болезни, что даже не смеешь предположить, что ее на нас наслали?

— Кто, Хёдд?! Кто? Единственный, кто на это способен, — Кел’исс. — Магн’нус застывает, будто застигнутый врасплох собственной догадкой. — Он тебе что-то говорил? Ты виделась с ним в ту ночь? Ты действительно сожгла его лабораторию?

— Да, сожгла. Ты же наверняка это и сам проверил.

— Возможно, да, а, возможно, нет.

— Я не говорила с ним, но кое-что увидела прежде, чем бросить масляный фонарь.

— Поделишься?

Я стискиваю зубы и все же приподнимаюсь, усаживаясь на кровати.

— Я видела мертвую северянку, из чьего тела вылезло нечто… — слежу за его реакцией, но ее нет вообще никакой. Абсолютно непроницаемое напряженное лицо мужа. — Из нее вылезло нечто, вроде Темной, только гораздо меньше.

— Ты когда-нибудь видела Темную, Хёдд? — тяжело вздыхает Магн'нус.

— Нет, но мне рассказывала о ней… жена генерала Тьёрда.

Магн'нус прохаживается по комнате, затем подходит к моей постели и присаживается рядом. Отчего-то инстинктивно пытаюсь немного от него отодвинуться, но ловлю себя на этом желании и не позволяю телу взять верх над разумом.

— Ты слышишь себя? — в голосе мужа сквозит плохо прикрытая усталость. — Хёдд, тебе не кажется, что ты слишком сосредоточена на Тени и всем, что с ней связано? Кажется, общение с Дэми не идет тебе на пользу. Твой разум еще слишком податлив и мало приспособлен к критическому мышлению, чтобы слушать болтовню о вещах, понимание которых требует многих лет кропотливого изучения. Не принимай на свой счет, моя познания о Тени немногим отличаются от твоих, но я умею отделять вымысел от реальности.

Наверное, если бы я раскрыла ему всю правду, его реакция была бы иной, но у меня есть тайны от собственного мужа, которые я не в состоянии ему открыть. И ведь даже сама себе не могу внятно объяснить, почему скрываю от него свой разговор с Келом. Мы же ни о чем скверном не говорили.

— Тебе нужно отдохнуть, — говорит Магн'нус, не дождавшись моего ответа. — Оставайся здесь и ни о чем не беспокойся.

Он подается ко мне, целует в лоб и поднимается.

— Я в порядке, — говорю скорее, чтобы что-то сказать. — Голова уже не болит.

— Ну и отлично. Но из кровати тебе выбираться все равно запрещено. Не переживай. — Он идет к двери. — К тому же случилось неожиданное, твой брат предложил мне свою помощь в подавлении возможных волнений. Не знаешь, с чего бы такое рвение?

Я едва не давлюсь собственным языком.

— Турин?

— У тебя есть другоЙ брат? — улыбается Магн'нус. — Мне известно только об этом.

— Нет, другого нет, — я настолько шокирована, что даже не знаю, что и сказать.

— Так что, стоит ему доверять?

— Когда я видела его в последний раз, он плохо себя чувствовал, думаю, он тоже заболел, — таким образом хочу избежать прямого ответа на его вопрос.

— Разве? Я не заметил, — пожимает плечами муж. — Разве что поджарый стал, как старый волк. Но в остальном показался мне вполне уверенным в себе и рассудительным. Уж не знаю, что творится у него в голове, но на словах полностью поддерживает мою стратегию изоляции Гавани. Возможно, вам бы следовало поговорить на эту тему. Ладно, ты не слушаешь меня, но к мнению собственного сородича вдруг бы и прислушалась?

Что он несет? С каких это пор халларны принимают помощь северян и доверяют им свои спины?

Хотя… Дэми рассказывала о чем-то подобном во время обороны Красного шипа от одержимых. Но… но… если Турин действительно предложил свою помощь Магн'нусу, то точно не из согласия с его взглядами. Вернее, согласие тут вообще ни при чем. У Турина собственные цели.

Боги! Он действительно считает, что сможет управлять теми тварями, что появляются из мертвых?

— Все-все, оставляю тебя, отдыхай, — Магн'нус снова не дожидается моего ответа — Кажется, кто-то все-таки немного не в себе. Кстати, твой брат обещал узнать, кто ударил тебя по голове. Так что пока можешь придумать, как наказать негодяя. Я бы использовал четвертование, но окончательное решение за тобой.

Он выходит за дверь — и я слышу лязг задвигаемого снаружи засова.

Меня заперли!

— Нет, ему нельзя доверять! — ору во все горло и подскакиваю на кровати.

Мир тут же делает оборот — и я валюсь куда-то вниз, в густую глухую пелену собственного головокружения. Но мой крик муж должен был услышать. Должен был… но если услышал, то никак на него не отреагировал. Потому что ничто не нарушает установившуюся в комнате тишину. Разве что пульсирующая в моих висках кровь.

Проходит какое-то время прежде, чем я с большим трудом снова забираюсь в кровать. Да уж, братец приложил меня основательно, по-родственному, не иначе. Откуда в нем вообще силы взялись? Он же едва на ногах держался. А еще эти слова Магн'нуса, что он не заметил в состоянии Турина ничего странного.

Если бы не виденное в лаборатории Кела, я бы вполне могла начать подозревать себя в слабоумии. Хорошо, Турин каким-то образом заручился силой Тени, и теперь его задача — выжидать и не допустить, чтобы из Гавани ушли люди. Отдельные небольшие группы все равно будут просачиваться, но основная масса народа останется. Как долго все это продлится? Должны ли заболеть все?

А что потом?

С помощью своей призрачной армии он развернет нечто вроде восстания? Но в этом сейчас все равно нет большого смысла. Боевые драконы халларнов все еще доминируют в воздухе, и здесь ничего не изменится. Хватит ли мощи оружия Тени, чтобы снести захватчиков на земле? Я понятия не имею. В то, что призрачные твари способны драться бок о бок с самими северянами, не верю, хоть режь меня. Но, возможно, они смогут поглощать людей. Так же станут использовать их для увеличения собственной численности. И кто тогда останется на земле Севера после победы тварей Тени? Или после их поражения, если драконы все же окажутся сильнее.

Уж людей не останется точно.

На неверных ногах, по стенке, подхожу к двери и на всякий случай проверяю, действительно ли та заперта. Так и есть, я, к сожалению, не ошиблась.

Бью кулаками в жесткое дерево, но сил у меня, как у котенка.

— Есть там кто?! — повышаю голос — и от этого снова начинает гудеть затылок. — Выпустите меня. Мне нужно до ветра!

Снова бью кулаками.

Тишина.

Но Магн'нус не мог оставить меня одну, там наверняка стоит хотя бы пара халларнов. А если бы меня действительно подвел живот? Мне что, гадить прямо в угол?

Осматриваюсь, бреду к кровати и беру с небольшого столика возле нее, где еще остались снадобья лекарей, тяжелый подсвечник. Возвращаюсь к двери и начинаю бить в нее уже подсвечником. Долго, противно, громко. Этот звук наверняка разлетается на добрую половину Большого Дома. Но за дверью все так же тихо. И говорить это может лишь об одном: Магн'нус убрал всю мою личную охрану.

Вот и добегалась, Хёдд.

То в одну дырку нос сунет, то в другую, а в третьей этот самый носи и прищемили.

И что теперь делать?

Ждать, пока там, за стенами, не останется никого живого?

— Принесите мне моего ребенка! — ору через дверь, но знаю, что и на эту просьбу никто не отзовется.

Наверное, полгода назад от бессилия и обиды я бы залилась слезами. Сидела на полу и рыдала, пока не затопила бы всю комнату. Но сейчас я чувствую накатывающую злость. Сильную злость. Никто не имеет права держать меня вдалеке от моего ребенка. Никто не имеет права брать на себя ответственность за людей, которые доверились мне. Никто не имеет права решать за всех, как им жить или умереть, даже если в их так называемом искуплении видит какую-то сверхвысокую цель.

Хочется выть, хочется орать в небо, точно раненая волчица.

«Спокойно, Хёдд, эмоции тебе еще пригодятся, а пока нужна холодная чистая голова».

И с этим сейчас самая большая проблема, потому что голова болит, не переставая. Да, я наврала мужу. Боль меньше не стала.

Турин, будь ты проклят!

Комнату, в которой нахожусь, я знаю. Это одна из комнат для важных гостей. С хорошим убранством, но без каких-либо потайных лазов, вроде того, что есть в моей собственной комнате и в комнате Хельми. Здесь же имеется лишь одно небольшое окно. Впрочем, небольшое для мужчины, я же наверняка смогу вылезти в него. Топаю к нему, открываю внутренние ставни — и невольно издаю протяжный стон.

Хватаюсь руками за стальные кованые решетки, рву их на себя, толкаю прочь, но те не шелохнутся. Вот их тут точно не было раньше. Это я хорошо помню. Да подобного ни в одной комнате Большого Дома нет. Вернее, не было. Теперь уже не поручусь.

Присматриваюсь. Решетки явно установлены недавно — еще видны свежие сколы и царапины в дереве. Недавно, но не сегодня. То есть Магн'нус заранее предполагал, что придется кого-то держать взаперти? Или это защита от проникновения извне? К примеру, какого-нибудь северянина с ножом.

Подставляю лицо морозному воздуху. Как бы там ни было, а теперь я пленница в собственном доме. Снова беру в руку подсвечник, оцениваю его вес. Довольно тяжелый, чтобы проломить кому-то голову, кто придет принести мне поесть.