Она мое безумие

Глава 33. Дружба

Изабелла.

Темнота между звездами.

Веки были слишком тяжелыми, и я медленно открыла глаза, ощущая, как каждое движение даётся с трудом. Сквозь темную пелену передо мной появилась взволнованная светловолосая девушка. Её лицо было полно беспокойства, и её присутствие рядом с моим местом привнесло каплю утешения в это ужасное состояние.

Я попыталась приподняться, но каждая попытка была встречена резкими, ломящими болями, которые пронизывали моё тело, причиняя невыносимый дискомфорт. Каждое движение казалось пыткой, и я почувствовала, как моё тело истощено до предела.

— Вот, держи, — прозвучал милый сочувствующий женский голос прямо над моим ухом, — Пей, пожалуйста, Иззи.

Иззи — именно так называл меня Ян. Мое сердце болезненно дрогнуло. Рядом со мной находится мой брат? Мое похищение было обычным кошмаром?

Кто-то незнакомый поднёс стакан воды к моим губам, и я вяло попыталась пить. В то время как вода касалась моих губ, моя голова начала раскалываться, словно кто-то разрывал её пополам, а во рту появился неприятный металлический привкус, словно я пробовала нечто несъедобное.

Медленно осушив стакан, я вернулась в прежнее положение, снова погружаясь в туман без сознания. Мои глаза оставались закрытыми, как если бы я боялась узнать правду о том, что произошло. От резкой боли в теле я не могла вспомнить, что именно случилось, и воспоминания ускользали от меня, словно зыбкая иллюзия.

Я надеялась, что я нахожусь сейчас дома, в своей комнате, где брат и его девушка заботятся обо мне, поскольку я получила неизвестные травмы и переживаю трудные моменты.

— Иза, ты должна поесть. Хоть немного. Ты не ела больше сутков.

Голос, который я услышала, казался мне довольно знакомым, словно я уже встречала его не раз. Но, к сожалению, мой мозг отказывался выдать какую-либо точную информацию, и я не могла вспомнить, откуда именно этот голос.

Я попыталась немного расслабиться, расфокусировав зрение. Секунды тянулись, и я выждала некоторое время, прежде чем резко открыла глаза.

Первое, что я заметила, это то, что на краю моей кровати сидела взволнованная Лина. Она держала в руках поднос с едой, и её лицо было полно тревоги и заботы.

Я не дома. Меня и вправду похитил Влад Кадоган. Это настоящая и суровая реальность.

Огляделась и поняла, что я нахожусь в какой-то величественной спальне с балдахином, сделанного из сосны.

— Что я здесь делаю? — прорычала я, натягивая на себя мягкое и теплое одеяло, и сжалась от неизвестного страха.

Лина тяжело вздохнула и поставила поднос на прикроватную тумбу.

— Ты получала серьезные раны, — тихо пробормотала девушка, словно волновалась за меня, — Влад и Марк привезли тебя к нам, домой.

Лина поправила выбившую светлую прядку волос из своей прически и посмотрела на меня изучающим взглядом прямо в мои глаза, как будто пыталась просветить меня рентгеновскими лучами.

Она нежно взяла меня за руку и чуть заметно улыбнулась. Лина сейчас выглядела точно также как три года назад. Милой, доброй и сочувствующей. Девушка говорила о братьев Кадоган с любовью и нежностью, отчего я начинала злиться.

— Влад спас тебя от насильника. А после они с Марком привезли тебя сюда, — продолжила восхищенно говорить блондинка несмотря на то, что я резко вырвала свою руку.

Мне хотелось растереть то место, которого коснулись ее пальцы. Для меня этот человек был предателем, полюбивший таких монстров, как Кадоган.

— Прекрати. — зашипела я, нервно вспоминая все случившиеся со мной происшествиях. — Я ничего не хочу слышать о этих мужчинах.

Лина описывала Влада истинным героем, который защитил не только мою честь, но и мою жизнь. Будто бы он совершил благородный и рыцарский поступок.

К счастью, я не верила ей. Я знала, каким на самом деле был Влад Кадоган. Он не мой спаситель. Он главный злодей моей истории.

— Изи, что случилось? — в недоумениях спросила бывшая подруга и виновно опустила свои голубые глаза.

Я молчала, не соизволив произнести ни единого звука.

Лина закусила свою полную губу и очень быстро пролопотала:

— Я должна извиниться, Иза. Я считала тебя обманщицей все эти три года. Я не знала, что Ян — твой единокровный брат. Извини меня пожалуйста.

Выпрямившись и безмолвно уставившись на обеспокоенную девушку, не могла понять, зачем она мне все это сказала сейчас?

Согласна, Ли говорила даже убедительно, но она является Кадоган, а им я не могла позволить доверять.

Влад ошибался, если думал, что Лина проникнет мне под кожу.

— Я не верю тебе, Лина. — процедила сквозь зубы я, наблюдая за мнимым ангелочком, — Убирайся!

Я устала слушать её. Каждый её слово казалось мне мучительным повторением, в то время как мои старые раны и ссадины, ещё не зажившие, причиняли постоянную, пронизывающую боль. Эта боль, несмотря на усилия врачей, оставалась со мной, делая каждое движение и каждое дыхание тяжелым испытанием.

Воспоминания о пережитом кошмаре ещё не растворились в тумане времени. Они продолжали беспокойно всплывать в сознании, как зловещие тени, и я понимала, что мне нужно побыть одной, чтобы разобраться в своих мыслях и определить, как действовать дальше в борьбе против Влада.

Лина по-прежнему находилась в моей комнате, и я бросила на неё взгляд, ожидая, что её глаза будут полны слёз и разочарования. Я думала, что её грусть и страдание будут очевидны, и её большие голубые глаза наполнятся крупными слезами, отразив её переживания.

Однако, к моему удивлению, она не оправдала моих ожиданий. Лина осталась на месте, не проявив ни малейшего признака слёз, несмотря на мой грубый тон. Её спокойствие и решимость были неожиданными.

Лина приблизила губы к моему уху и тихо прошептала:

— Я знаю тебя и Влада. У тебя есть все возможности, чтобы подобраться к его сердцу. Ты сильная, Иза. Помни об этом. — она отстранилась и выпрямилась, — Я придумаю, что можно сделать, чтобы тебе разрешили проводить дни вне этой комнаты. Мы могли бы сидеть в саду или возле бассейна. Нет никаких причин, чтобы твое пленение было более ужасным.

Я уставилась на Лину с недоумением, её неожиданное спокойствие вызывало во мне смешанные чувства. Девушка удивила меня своей стойкостью, хотя я знала, что Влад являлся настоящим монстром, лишённым всяческого сострадания. Его жестокость и бесчеловечность были очевидны, и казалось, что никакая доброта не могла пробиться сквозь его чёрное сердце. Возможно, её жизнь с Марком Кадоганом и сопутствующие события каким-то образом затмили её здравый рассудок, сделав её равнодушной к собственным страданиям и переживаниям других.

Когда Лина вышла из моей комнаты, её голос был тихим, но настойчивым. Она попросила меня не забывать поесть и выпить болеутоляющие таблетки, её забота о моём здоровье была трогательной, несмотря на её спокойное поведение. Её просьба звучала как напоминание о необходимости заботиться о себе, несмотря на внутреннюю бурю и физическую боль.