Она мое безумие

Глава 38. Потерянная

Изабелла.

Ты и я, мы одно целое.

— Изабелла? — услышала я чей-то мягкий голос и медленно открыла глаза. — Просыпайся, Николай Георгиевич ждёт нас!

Осторожно оглядевшись вокруг, я сразу же заметила свой любимый вид на океан, открывающийся из панорамных окон.

А затем…

Лицо моей сводной сестры, наполненное волнением. Её огромные глаза редкого зелёного оттенка, переходящего в стальной, смотрели на меня с настойчивым ожиданием.

Подтянув одеяло до подбородка, я взглянула на Лису с опаской.

Она выглядела, как топ-модель, с длинными кучерявыми волосами, мягко спадающими на хрупкие плечи. Её выразительные глаза, казалось, стремились проникнуть в мои мысли, а пухлые розовые губы, сжаты в напряжении, лишь усиливали это ощущение.

— Что-то случилось? — с трудом произнесла я, чувствуя, как мысли путаются в голове, словно я находилась где-то далеко отсюда.

Лиса присела на край моей большой кровати и посмотрела на будильник. Я проследила за её взглядом и заметила, что часы показывали десять утра. Вдруг я подскочила и бросилась в личную ванную комнату, взяв в руку зубную щетку, я стала наспех чистить зубы. Горький привкус упущенного времени насторожил меня. Я не могу поверить, что я забыла поставить будильник. Не было и дня, чтобы я проспала.

— Иза, я пойду выберу тебе наряд. Сегодня особенный день, — напомнила Лиса, и её отражение в зеркале на мгновение задержало мой взгляд.

Что-то в ней изменилось.

Её стиль одежды остался прежним. Хотя мачеха всегда нелестно отзывалась о мини-юбках с низкой посадкой и топиках, открывающие узкую полоску живота Мелиссы, где под загорелой кожей просматривался ее идеальный пресс. На ногах, прощу добавить, которые были от ушей, босоножки на тонком каблуке.

Однако в её поведении чувствовалось что-то новое, незнакомое, другое.

Обычно она просто стучалась в дверь и что-то бормочила, не заходя в мою комнату. Когда мы с ней пересекались, Лиса избегала всегда моего взгляда.

Сейчас же от неё исходила уверенность, сильно ощутимая, словно её сила могла поглотить меня, уставшую и замученную. Я не могла понять, почему мы так резко поменялись с ней местами. Казалось, что вся моя прежняя сила и решительность перешли к Лисе, оставив меня в тени собственных сомнений и слабостей.

Подняв глаза в зеркало, я увидела свое отражение. Бледное лицо, словно холодной водой облили, смотрело на меня. Волосы, похожие на солому, торчали в разные стороны, а макияж растёкся, как будто я не снимала его несколько дней. Тень усталости и изнеможения лежала на моих чертах, добавляя возраста.

Я не могла узнать себя, будто смотрела на незнакомку. Не Алая королева, не первая красавица, не самоуверенная стерва.

Стоило мне перевести взгляд на своё тело, как я заметила огромный шрам на руке, словно от глубокого пореза. В голове вспыхнул хаос вопросов и догадок. Как я получила этот шрам? Почему я не помню, как это случилось? Мои мысли путались, тревога усиливалась с каждой секундой. Этот шрам стал напоминанием о чём-то важном, ускользающем от моего понимания.

Пристально всматриваясь в шрам, я увидела, как новые стали появляться по всему телу. Я моргнула несколько раз, в ожидании, что они исчезнут, но шрамы были на новых местах: на ноге, на спине, на шеи. В моей голове кипели мысли, и каждый раз, когда мои глаза возвращались к зловещим следам, мое сердце билось еще сильнее.

— Иза, вот держи, — неожиданно сказала Мелисса, прервав поток моих беспокойных мыслей.

Оказывается, она уже какое-то время стояла за моей спиной.

Я повернулась к ней и увидела, что она держит в руках скромное белое платье до пола и светлую блузку. Увиденное еще больше усугубило мое состояние.

Я никогда не носила настолько ультра-скучные вещи. Что за бабушкины панталоны? Они будто специально созданы, чтобы убить во мне любое желание выглядеть привлекательно и горячо.

— Это мои вещи? — изумленно спросила я, стараясь прикрывать свои шрамы, но моя сводная сестра, казалось, их не замечала.

Как это возможно? Её глаза блестели уверенностью, как будто она знала что-то, что было сокрыто от меня. Этот момент породил во мне множество вопросов, на которые я отчаянно искала ответы.

— Конечно, — кивнула Мелисса, улыбнувшись мне. — Это твоё счастливое платье. Всегда в нём.

Её слова прозвучали как приговор. Я никогда не носила такое раньше. Как оно попало в мой шкаф, я не могла понять, глядя на него. Возможно, это была шутка или ошибка, но платье выглядело слишком новым, чтобы быть забытым.

— Ты уверена? — ошарашенно переспросила я, не веря данным словам.

Лиса подошла ко мне походкой от бедра и коснулась моего холодного лба. Я опустила глаза на пол, ожидая её шокированного взгляда. Она стояла так близко, что не могла не заметить мои шрамы. Прошло несколько мучительных минут, но вместо ужаса или отвращения, она просто отошла, как будто ничего не увидела.

— Ты видишь мои шрамы? — спросила я свою сводную сестру прямо, не в силах больше держать это в себе. — Ведь не может быть, что их вижу только я.

— Иза, на тебе нет никаких шрамов, — ответила она, слегка надув пузлые губы, намазанные блеском. — Но ты выглядишь немного усталой. Ты не заболела?

— Почему ты спрашиваешь?

Моя сводная сестра обычно не обращала никакого внимания на мое состояние, но сегодня было иначе. Её всегда интересовал только один человек в этом сумасшедшем доме — она сама. Однако в этот день что-то переменилось, и я чувствовала это с пугающей ясностью.

— Иза, ты, наверное, переутомилась. Моя мама всегда говорит тебе, что нужно больше отдыхать, — произнесла она, подводя меня к моей спальне. Бросив платье на кровать, она подошла к фотографии на стене. — Посмотри, это ты на выпускном, в том платье, которую ты так любишь. Ты выглядела такой сказочной в нем.

Что за чушь несла моя сводная сестра?

Я никогда не носила это бесформенное ужасное платье. На выпускной я пришла в ярком, блестящем коротком платье алого цвета, которое мерцало, словно россыпь рубинов под светом фонарей. Это было не просто платье, а наследие: именно в нём моя мама блистала на своём выпускном, оставляя за собой шлейф из мечт и воспоминаний.

Взяв в руки данную фотографию, я была в шоке от увиденного. На снимке было нечто, что не укладывалось в моей памяти. Как могла я забыть то, что теперь ясно предстало перед глазами?

На фотографии были изображены я в этом убогом платье, пристально влюбленным взглядом смотрящая на Илью. Мой жених, казалось, совершенно не замечал меня, погруженный в свои мысли. Илья же выглядел сногсшибательно, как тот самый принц из моей выдуманной сказки. Никогда прежде я не видела его таким. Его уверенность и обаяние буквально заполняли пространство вокруг, затмевая все остальное.

Это было неожиданно и непредсказуемо.

Мой брат стоял рядом с Линой, одетой в нежно-розовое платье, словно она сама Аврора. На их головах блеснули короны, и они улыбались камере.

Я вздрогнула, не веря своим глазам.

Как могло так случиться, что мой брат и Лина, моя лучшая подруга, оказались в таком роскошном виде, как из сказки?

Воспоминания захлестнули меня волной: их смех, искры в глазах, когда они смотрели друг на друга, как будто в мире существовали только они двое.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок. Это было не просто фотография — это был момент, который я никак не могла объяснить. Только вчера Лина рассказывала мне о своих планах с Марком, ее мужем.

Как это возможно?

— Лиса, а Алина была королевой выпускного? — спросила я девушку, поправлявшую бретельку своего яркого топа, надеясь услышать, что это какой-то розыгрыш.

— Да, и Ян король, — ответила она, как будто это было самое обычное дело. — Они такая идеальная пара.

Я не могла понять, что происходит.

Разум пытался найти логическое объяснение, но сердце чувствовало что-то странное, неестественное. В голове роились вопросы, один тревожнее другого.

Этот момент казался мне нереальным, словно я попала в чужую реальность, где все перевернулось с ног на голову.

Я та самая, кто учится и зубрит до поздней ночи, окруженная книгами и забытая миром. Меня замечали только за столом с учебниками, в убогих вещах, которые никак не подчеркивали мою незаметность.

Мое сердце безумно влюблено в Илью, которому на меня абсолютно все равно. Мой брат встречается с Линой, и они безумны друг от друга, их любовь сверкает, как летний фейерверк.

Моя сводная сестра — уверенная в себе девушка, всегда в центре внимания, всегда на вершине. И вот, о боже, я замечаю кольцо на ее пальце. Она обручена.

Я стояла, окаменев, не в силах принять увиденное, но и не в силах отвернуться. В глазах моих блестели слезы, смешанные чувства захлестнули меня. Но взяв себя в руки, я смохнула слезы.

Было ли это возможным? Или это был знак того, что грани реальности тоньше, чем я могла себе представить?

Положив фотографию на место, я взглянула на Мелиссу и сказала своим обыденным уверенным голосом:

— Можешь ты одолжить свои вещи на сегодняшний прием?

Мелисса подняла брови, её глаза блеснули любопытством. Она медленно отложила свой айофн и подошла ко мне, её шаги были легкими и грациозными.

— Конечно, — ответила она, едва сдерживая улыбку. — Но разве ты не пойдешь в своем счастливом платье?

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как внутри меня разливается решимость.

— Сегодня исключение, — сказала я, пытаясь сохранить азарт, но голос предательски выдавал.

Мелисса изучала меня своим проницательным взглядом, будто видела нечто новое.

— Ну что ж, — наконец проговорила она. — Пойдем, выберем тебе что-нибудь неотразимое.

Мы отправились в её гардеробную, наполненную яркими цветами и изысканными тканями. Я провела рукой по ряду платьев, чувствуя, как шёлк и бархат скользят под моими пальцами.

В этот момент я осознала, что даже если я попала в другую реальность, я не обязана оставаться той, которую здесь привыкли меня видеть. Я могу изменить всё. И мой стиль стоял в первом списке "возвращения меня".

— Это подойдет? — спросила Мелисса, вытаскивая из шкафа короткую юбку, алую, как закат, и шелковую рубашку цвета черной ночи, едва прикрывающую мой живот.

Я кивнула и улыбнулась коварной улыбкой. Никто не видит моих шрамов, прячущихся на моей кожей, кроме меня. Эти метки — немые свидетели моих сражений, напоминания о боли и победах, о которых никто не знает.

Остальной мой внешний вид я могу с легкостью изменить, но настоящая я — та, что скрыта от посторонних глаз, остается неизменной.

Переодеваясь, я чувствовала, как возвращается моя былая уверенность в себе. Это была старая я, красивая я, и мне это нравилось всегда. Когда я повернулась к зеркалу, отразилась девушка, которую я узнала: дерзкая, уверенная в себе, идеальная.

— Я готова, — сказала я, снова смотря в огромное зеркало.

— Не замечала, что ты любишь вертеться перед зеркалами, Иза, — усмехнулась сводная сестра, стоя напротив меня. — Да и вообще, ты сегодня совсем другая.

Я пожала плечами, усмехаясь реакции своей сводной сестры. Но вдруг меня осенила мысль: если она заподозрит, что я это не та, то могут быть плачевные последствия. А быть в больнице для психов мне очень не хотелось.

— Я могу взять у тебя косметику и стайлер? — не люблю просить, но в этой реальности я должна все-таки придерживаться немного той, кем я тут являюсь.

Мелисса удивленно приподняла свою идеальную бровь, но кивнула, отступив в сторону, чтобы я могла подойти к её косметическому столу.

Я ощутила её взгляд на себе, острый и пристальный, как лезвие ножа.

— Конечно, бери что хочешь, — сказала она, всё еще наблюдая за мной. — Что с тобой сегодня?

Я принялась тщательно изучать кисти, флаконы и тюбики, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Любое неверное движение могло выдать меня. Я должна быть предельно осторожной. Я знала, что здешняя я, та, кто стояла сейчас перед зеркалом, не всегда вела себя так.

Моя сводная сестра хорошо знала каждую мою привычку, каждую мелочь в этой реальности. Одно неправильное движение — и всё пойдет прахом.

— Просто настроение такое, — ответила я, стараясь придать голосу легкость. — Иногда хочется перемен.

Она склонила голову на бок, прищурив глаза, и я почувствовала, как по коже пробежал холодок. Лиса всматривалась в меня, пытаясь разгадать секрет, который я так старательно скрывала.

— Ну что ж, перемены иногда полезны, — наконец сказала она, улыбнувшись. — Надеюсь, тебе это к лицу.

Я улыбнулась в ответ, стараясь не выдать свою скрытую тревогу. У меня было мало времени. Нужно было действовать быстро и решительно.

— Спасибо, — сказала я, беря в руки стайлер и косметику. — Я ненадолго.

Мелисса кивнула, продолжая наблюдать за мной. Я вышла из комнаты, чувствуя, как её взгляд всё ещё пронзает мне спину. Как только я закрыла дверь, облегчение накрыло меня волной. Но это было лишь начало.

В этой реальности я должна была быть серой мышкой, каждый мой шаг должен был быть выверен до мелочей. Ведь если кто-то узнает правду, последствия будут катастрофическими.

Докрашивая губы нежно-розовым блеском, я пристально смотрю на свое отражение. Вот она, настоящая я — идеально выпрямленные длинные волосы, безупречный макияж, который кажется легким, едва заметным, ведь в этой реальности я вообще не крашусь. Классный наряд — стильный, современный, но не вызывающий. Я вижу себя такой, какая я всегда: увереная, сильная, но уже не той, что была раньше.

Боже, до чего я дошла.

Ярко краситься, открыто одеваться, делать то, что привыкла, я больше не могу. Теперь. Этот новый мир, эта новая жизнь диктуют свои правила, ломая старые привычки и загоняя меня в рамки, которые когда-то казались чуждыми.

Это сводит меня с ума. Каждый день — борьба с собой, с тем, кем я была, и с тем, кем меня вынудили стать. А эти шрамы… Они появились из ниоткуда, как метки, напоминающие о том, что прежней жизни больше нет. Я не знаю, как справиться с этим, как жить дальше. Но выбора нет.

— Изабелла Николаевна Стефенс, — неожиданно услышала я папин голос, который приближался к моей двери, ведущей в спальню, — Мы ждем только тебя!

Я замерла. Папа никогда не говорил со мной таким строгим тоном и уж точно не называл меня полностью именем. Даже интересно, каким он будет здесь, в этом новом, странном мире.

Поднявшись с пуфика, я услышала стук костяшек по дереву.

— Иззи, мне можно зайти? — его голос стал мягче, но все равно звучал чуждо.

— Да-да, — отозвалась я, пытаясь взять себя в руки.

Внутри меня бушевал ураган эмоций, и я чувствовала, как они сталкиваются, смешиваются, превращаются в хаос. Но я знала, что нужно надеть маску. Маску хорошей девочки, которую здесь от меня ожидают.

Я натянула на лицо приторную улыбку, будто обожаю весь этот идеально выстроенный мир. Немного сутулилась, вспоминая, как на старых фотографиях всегда сутулилась. Это было три года назад, в другой жизни.

Но, когда я красилась, взгляд случайно упал на одно селфи в галерее на айфоне. Оно было сделано всего пару дней назад: сутулая, в очках, но настоящая. И счастливая.

Теперь я должна была сыграть роль. Этого требовал новый мир, но какой ценой?

— Дочь, я просил тебя не опаздывать, — укоризненно сказал отец, пронзая меня взглядом, который всегда умел вскрыть скрытые чувства. — Я понимаю, ты организуешь мероприятие для преподавателей, но всё же…

— Да, папа, я виновата, — ответила я, стараясь придать своему голосу нужную долю раскаяния.

Склонив голову, уставилась на белоснежный мраморный пол, словно он мог спасти меня от этого непонятного момента.

— Надеюсь, в следующий раз ты придешь вовремя, — его голос стал мягче, почти обволакивающим. Всё шло идеально по сценарию. Но затем он добавил, — Ты выглядишь по-другому.

Сердце забилось как сумасшедшее, как будто пытаясь вырваться из груди. Я подняла глаза и растянула губы в широкой улыбке, настолько напряжённой, что щёки начали сводить судорогой.

— Да, я решила поэкспериментировать с внешностью. Как тебе?

Эти слова были для меня неестественными. Я никогда и никого не спрашиваю, как выгляжу. Зачем? Я всегда знала, что выгляжу хорошо.

Отец внимательно смотрел на меня, словно пытался найти что-то давно забытое. Потом его лицо смягчилось, и уголки губ поднялись в нежной, почти отеческой улыбке.

— Ты выглядишь, как твоя мама. Она бы тобой гордилась.

Шок был настолько сильным, что я едва удержалась, чтобы не выдать себя. Мой отец впервые упоминал мою маму. В моей реальности, каждый раз, когда я заводила разговор о ней, он злился и уходил прочь.

Сдерживая все свои эмоции, я кивнула ему с благодарностью, хотя внутри меня всё переворачивалось.

Это был новый поворот, и я не знала, куда он приведёт.

— Пойдем. Илья увидит тебя и будет в шоке, — одобрительно сказал отец, обнимая меня и ведя к широкой лестнице, спускающейся на первый этаж.

С каждым шагом всё больше осознавая, что передо мной открывается мир, полный изменений, который я еще не успела привыкнуть.

Изабелла.

Кто ты сегодня? Сильная или слабая? Выбор делаешь ты сама.

В этом новом мире я стала чересчур эмоциональной, что стало для меня неожиданным испытанием. Надеть маску, которой я всегда умела прикрываться, оказалось сложнее, чем я думала. Видимо, что-то во мне всё-таки изменилось, и я не хотела признавать этот факт. Но если я приму его, то, возможно, всё станет легче.

Спускаясь по лестнице с папой, который до сих пор держит меня за руку, поддерживая, чтобы я не оступилась, я пыталась сохранить спокойствие.

Улыбка сама собой проскользнула на моём лице, когда я вспомнила, как каждое утро бегала вниз по лестнице на десятисантиметровых каблуках, стараясь не встретиться с Яном. Наши встречи перед школой почти всегда заканчивались ссорами. Ему никогда не нравился мой внешний вид, и это приводило меня в бешенство.

— Иззи, это ты? — ошарашенный голос брата внезапно вернул меня в реальность, заставив остановить поток мыслей.

Я почувствовала, как страх нарастает внутри меня, но решительно оттолкнула его. Хватит бояться. Никто ничего не узнает.

— Так, Ян, твоя сестра сегодня неотразима, — сказал папа, заметив мою заминку и, видимо, решив меня защитить.

Его голос был настолько искренним, что я на мгновение даже поверила в его заботу.

— Спасибо, — промолвила я, чувствуя, как внутри воцаряется странное спокойствие.

Мне даже начала нравиться эта версия моего отца. В моём мире он другой — более холодный и отстранённый. Здесь же он казался искренне любящим, и это было одновременно приятно и пугающе.

Оглядывая собравшихся вокруг людей, я старалась запомнить каждую деталь, пытаясь понять, кто есть кто в этой новой реальности.

Моя мачеха, как и в другой вселенной, выглядела шикарно, облачённая в идеально скроенное платье глубокого винного оттенка, которое подчёркивало её стройную фигуру и придавало ей то же элегантное изящество, которым она всегда умела завораживать окружающих мужчин.

— Иззи, мне нравится твой новый стиль. Ты молодец, — сказала Мира, мягко обнимая меня, как будто между нами никогда не было никакой напряженности.

Ого.

Я помнила её такой только на моей свадьбе.

Стоп…

Cвадьба…

С Ильей…

Но я не помню её.

Что за…?

Пока я пыталась уловить ускользающие воспоминания, папа стремительно подошел к Мире, притянул её к себе с такой силой и страстью, что в его взгляде вспыхнуло желание, от которого мне показалось, что он готов её поглотить без остатка

Эти эмоции, этот новый мир… всё это сбивало меня с толку. Но я знала одно: мне нужно адаптироваться и понять, что здесь происходит, иначе я могу потерять себя.

— Ты просто огонь, Иза, — восхищённо сказала Лина, подходя ко мне лёгкой модельной походкой. Она начала медленно кружить меня, чтобы рассмотреть мой образ со всех сторон. — Мне нравится!

Я улыбнулась ей, ощущая, что что-то в Лине изменилось.

Первое, что бросилось в глаза, — это её стрижка. Никогда раньше я не видела её с каре. Её светлые волосы, обычно ниспадающие мягкими волнами, теперь обрамляли лицо резкими, дерзкими линиями.

Второе — её стиль одежды. Где те привычные лёгкие платья в мелкий цветочек? Сейчас на ней кожаные штаны, облегающие как вторая кожа, а сверху простая белая майка, открывающая пупок с пирсингом! На ногах тяжёлые грубые ботинки, которые делали её ещё более неотразимой.

И тут меня осенило.

— Лина, если мои родители разрешат, ты могла бы прокатить меня на своём мотоцикле? — с надеждой спросила я, предвкушая её реакцию.

— Конечно! — восторженно воскликнула она, её глаза загорелись. — Тебе точно понравится!

Я улыбнулась в ответ, но тут разговор прервал ехидный голос моего единокровного брата.

— А ты не занята своими научными проектами? — саркастично спросил он, явно намереваясь поддеть меня.

По крайней мере, кое-что остаётся неизменным — он всё тот же придурок. Но и он выглядел иначе. Обычно он носил всё чёрное, будь то радостное событие или печальный день. Сейчас же на нём были потертые джинсы и футболка, а его светлые волосы были небрежно взъерошены, придавая ему вид дерзкого бунтаря и модели.

Я внезапно поймала себя на мысли: может, он и правда модель?

— Как твой новый контракт с модельным агентством? — с усмешкой поинтересовалась я, пристально глядя ему в голубые глаза.

Он заливисто рассмеялся и, не убирая улыбки, поднял большой палец вверх.

Лина шагнула ближе к моему брату и, не раздумывая, ударила его по затылку.

— Прекрати обижать свою сестру, — прорычала она сквозь зубы, и в её голосе чувствовалась настоящая угроза.

— Мне так нравится, когда ты злюка, — восхищённо пробормотал Ян, глядя на неё с какой-то неведомой нежностью.

Лина хмыкнула, но он, смеясь, притянул её к себе и обнял, а я стояла, чувствуя, как моё сердце начинает биться быстрее.

Двери распахнулись, и в комнату вошел Илья, мимолетным кивком приветствуя всех, кроме меня. Он будто не замечал моего существования, демонстративно игнорируя.

Меня это даже забавляет.

Нужно признать, что в этом мире он по-настоящему неотразим. От него веет самоуверенностью, силой и опасной притягательностью.

Белая рубашка облегает его мускулистое тело, подчеркивая каждую линию, а брюки безупречно сидят на его сильных бедрах.

Теперь понятно, почему я без ума от него.

Митлеев приблизился, став прямо за моей спиной, и его запах окутал меня, будто пленяющий аромат, от которого невозможно было избавиться.

Вдруг я почувствовала его теплое дыхание у самого уха, и тело мгновенно покрылось мурашками.

— Для кого так стараешься, мышь? — в его голосе звучала явная усмешка. — Пытаешься привлечь внимание жениха своей сестры?

Мое сердце билось, как сумасшедшее.

Никогда прежде Илья не позволял себе так со мной разговаривать.

Но, заставив себя улыбнуться, я ответила едва слышно, так, чтобы услышал только он:

— Возможно.

Рука Ильи невзначай скользнула по моей спине, медленно опускаясь ниже. Его прикосновения были одновременно нежными и угрожающими, словно обещание наказания.

Мужчина замер на мгновение, его рука остановилась на грани дозволенного — дальше начиналась территория, где каждый шаг грозил обернуться катастрофой.

Меня переполняли противоречивые чувства.

В моей реальности жених никогда не позволял себе так вести, и даже когда единожды пересек границу, на то были причины — алкоголь и гнев.

— Если ты думаешь, что, натянув вещи своей сестры, сможешь превратиться в нее, то ты глубоко ошибаешься, — его голос прозвучал угрожающе, каждое слово было пропитано холодной ненавистью.

Я скосила взгляд на свою сестру, которая только что присоединилась к остальным. Мелисса была облачена в белое платье с глубоким декольте, демонстрируя всем свою великолепную грудь.

Родственники тут же окружили ее, словно пчелы, притянутые сладким медом. Я осталась стоять на месте, чувствуя на себе взгляд Ильи, который, казалось, старался уничтожить меня одним лишь присутствием.

Моя сводная сестра, как бы случайно, посмотрела в нашу сторону и ухмыльнулась, прежде чем снова переключить внимание на шутку Яна, рассмеявшись. Я почувствовала, как Илья напрягся.

Пазл начал складываться. Очевидно, что между ними что-то было, но пошло не так, как планировалось. Теперь она связана с другим.

— Ты не стоишь её и гроша, мышь, — зашипел Илья, его голос был полон презрения.

— Согласна, — ответила я холодно, натягивая на себя маску Ледяной Королевы. — Я стою миллиардов.

Мужчина замолк, и его давление уже не ощущалось столь удушающим. Я не позволю никому меня унижать. Вдохнув полной грудью, я почувствовала, как уверенность наполняет каждую клеточку моего охеренного тела.

Я развернулась и, с высоко поднятой головой, направилась к своей семье. Мелисса, заметив мой подход, отошла в сторону, пропуская меня, но я чувствовала её внимание. Она всегда играла на публику, и её ухмылка не могла скрыть внутреннюю борьбу.

— Твой макияж просто потрясающий, Иза. Никогда бы не подумала, что ты так умеешь, — произнесла сводная сестра с улыбкой.

Все стали хвалить меня и поддержали слова Лисы.

Её слова звучали искренне, но в них было что-то неуловимо двойственное.

Она что, ревновала Илью ко мне?

Или это была её обычная игра, в которой она всегда пыталась уколоть меня, оставаясь внешне безупречной? Её взгляд на мгновение задержался на мне, и в нём промелькнула тень какого-то чувства, которое я не могла точно определить. Было ли это скрытое презрение или, может быть, зависть? Я решила не поддаваться на её провокацию и удержала спокойствие.

Вдруг раздался голос нашего дворецкого, разрезая напряжённую тишину, словно нож по натянутой струне:

— Леди и джентльмены, Владислав Дмитриевич прибыл.

Двери огромного зала распахнулись, и в помещение вошел мужчина высокого роста с холодным взглядом. Его шаги мягко отдались по мраморному полу, отражая роскошь и величие нашего дома.

Дворецкий, одетый в строгий костюм, проводил Владислава Дмитриевича в просторную гостиную, где уже собрались все мы. Мужчина скользнул взглядом по собравшимся, его лицо оставалось невозмутимым, но в его глазах читалась тень высокомерия, присущая человеку, привыкшему к власти и контролю.

Когда Мелисса заметила Влада, её глаза загорелись, и она бросилась к нему, словно забыв о своих шпильках, полностью отдавшись страсти, которая вспыхнула в её душе. Её поцелуй был не просто страстным, а пылающим, как огонь, обжигающим всё на своём пути.

Я смотрела на это с отвращением, словно стала свидетелем какой-то извращённой игры.

Имя, которое снова и снова звучало в моей голове, казалось, било в колокола, пробуждая воспоминания, затерянные в тумане.

Владислав.

Владислав Дмитриевич.

Что-то скользкое и неуловимое мелькало на границе моего сознания, как ускользающая нитка в лабиринте забытых грёз. Важная деталь, возможно, ключ к моему настоящему, к прошлому, которое я больше не могла вспомнить. Почему я ничего не помню?

Что произошло вчера?

И вдруг Влад открыл глаза. Его взгляд впился в меня, словно острый клинок, пронзая до самого сердца. В его глазах читалась сила, которая могла как разрушить меня, так и спасти.

Я не могла понять, что со мной происходит. Время словно замедлилось, и каждый вдох давался с трудом, словно воздух вокруг стал плотнее. Я смотрела на Влада и чувствовала необъяснимую дрожь, пробирающуюся до самых костей. Его лицо казалось знакомым, но не так, как знакомы лица друзей или родных. Это было иное — тёмное, тревожное ощущение, как будто нас связывало что-то давнее и зловещее.

Мурашки покрыли мою кожу, пробегая ледяными шипами по позвоночнику. Мне захотелось отвести взгляд, но что-то удерживало меня на месте. Влад медленно подошёл ко мне, и в этот момент я заметила Мелиссу, стоявшую рядом с ним. Она ехидно улыбалась, её глаза блестели злобой, словно она знала что-то, чего я не понимала.

Я резко обернулась, ощущая, как тьма сгущается вокруг. Моя семья стояла в кругу, их лица были искажены безумными улыбками, полными нездорового веселья. Ужас сковал меня, когда я увидела Яна. Мой брат держался за бок, из-под его пальцев сочилась кровь, но он смеялся, громко и пронзительно, словно весь мир стал ему безразличен.

Лина стояла неподалёку, её лицо было смертельно бледным. В её руке торчал огромный осколок, а кровь стекала на белый мраморный пол, образуя зловещие узоры. Глаза девушки были пустыми, она смотрела прямо перед собой, не замечая ничего вокруг.

Я отвернулась, надеясь, что этот кошмар прекратится, но вместо этого увидела своего отца. Он был полностью покрыт чьей-то кровью, а его лицо искажалось гримасой безумия. Моя мачеха стояла рядом, её волосы разметались, глаза горели безумием, и она тихо бормотала что-то себе под нос.

Илья стоял на коленях, его лицо было мокрым от слёз. Он плакал над телом своего отца, которое лежало перед ним, словно появившееся из ниоткуда. Его рыдания были тихими, но настолько отчаянными, что сердце сжалось от боли.

Я хотела закричать, бежать прочь, но ноги не слушались меня, а холодный ужас цепко держал меня на месте.

Влад шагнул ко мне, и прежде чем я успела что-то понять, его руки сомкнулись вокруг моей шеи, поднимая меня в воздух. Я чувствовала, как мои ноги беспомощно болтаются над полом, а дыхание с каждым мгновением становилось всё более затруднённым.

Его глаза были черны, как ночное небо без звёзд, лишённые всякого намёка на жизнь или сострадание. Это был взгляд существа, лишённого души, машины, выполняющей заложенную программу.

С каждой секундой его хватка становилась всё крепче, и я уже не могла сдержать отчаянные попытки вдохнуть хоть немного воздуха. Лёгкие кричали от боли, но воздух не поступал. Я цеплялась за его руки, стараясь освободиться, но мои усилия были напрасны.

— Почему ты это делаешь? — хрипло спросила я, из последних сил пытаясь удержаться в сознании. Мой голос звучал чуждо, сдавленно, как будто он исходил из глубин какого-то далёкого кошмара.

Влад на миг замер, его лицо оставалось бесстрастным, без намёка на эмоции. Когда он наконец заговорил, его голос был низким, лишённым тепла, как будто это были не его слова, а слова кого-то другого, произнесённые через него.

— Дети платят за грехи своих родителей, Принцесса, — произнёс он, особенно выделяя последнее слово.

Словно по команде, мир вокруг меня начал меркнуть. Мои руки ослабли, и всё, что я могла почувствовать, это холод, медленно охватывающий всё моё тело. Сознание ускользало, погружая меня в темноту.

В последний момент, перед тем как провалиться в бесконечную пустоту, я поняла одно:

Это конец.

Конец моей жизни.

Не думала, что моя жизнь оборвётся так скоро, так внезапно.

Я всегда верила, что моё будущее ещё впереди, но оказалось, что оно завершилось, так и не начавшись.