Она мое безумие

Глава 36. Ужин

Изабелла.

Обернись, там твое прошлое.

— Иза, ты потрясающая! — восторженно восклицает моя вновь приобретённая подруга, её голос переполнен искренним восхищением, — Это платье на тебе выглядит просто великолепно!

Я поворачиваюсь к зеркалу, поправляя немного запутанные волосы, которые начали неуклюже сбиваться в локоны. Вглядываясь в своё отражение, я заставляю себя вытолкнуть из головы навязчивые мысли о Владе и сосредоточиться на намеченном плане.

Мои пальцы скользят по мягкому материалу платья, который плотно облегает моё тело. Это платье, предложенное мне Ли, идеально сидит на мне. Красное миди-платье с элегантными рукавами и корсетом подчеркивает каждую изгиб фигуры. Оно излучает женственность и уверенность, которые мне так необходимы сегодня.

Макияж, который я сама тщательно наносила, выделяется своей яркостью. Глубокий дымчатый макияж глаз подчеркивает мои синие глаза, делая их ещё более выразительными. Я вижу, как свет играет на тенях, создавая таинственный и интригующий взгляд, привлекающий внимание.

Я поворачиваюсь лицом к блондиночке, которая, несмотря на наш разговор, до сих пор не готова к ужину. Она всё ещё одета в то нелепое зелёное платье, которое явно не подчеркивает её достоинств. Её волосы собраны в зализанный хвост, что добавляет её образу несколько пренебрежительный вид. Я замечаю, как её взгляд скользит по мне с нотками зависти и удивления.

— Что насчёт тебя? — я бросаю на Лину вопросительный взгляд, — Ты уже выбрала свой наряд?

— Я не хочу наряжаться для того-кого-нельзя-называть.

— Для Марка, что ли?

— Да.

— Хорошо. Твой выбор. — Я пожимаю плечами, продолжая искать ножницы в огромной спальне, которая в данный момент кажется лабиринтом. — Но помни, что ты сама говорила о переменах.

— Конечно, Иза. — Лина улыбается, садясь на бархатный пуфик перед туалетным столиком. Её взгляд становится задумчивым, почти что непроницаемым.

— Прекрасно. У тебя есть ножницы?

Лина открывает ящик столика, роясь среди косметических принадлежностей, и достаёт ножницы, передавая их мне. В её глазах мелькает беспокойство, когда она смотрит на этот предмет.

— Иза, зачем они тебе? — её голос полон любопытства и тревоги, будто она догадывается о возможной опасности, но не хочет верить в это.

— Повернись ко мне спиной, Ли. — Я обращаюсь к ней с настойчивостью, которая заставляет её насторожиться. Девушка недоверчиво покосилась в мою сторону, её выразительные глаза полны вопросов. — Давай, будет здорово. Обещаю.

Лина замедляет движение, её лицо выражает внутреннюю борьбу, но в конце концов она решается и поворачивается ко мне спиной. Я наблюдаю, как её плечи слегка дрожат, и внутреннее напряжение начинает нарастать.

Я медленно приближаюсь с ножницами в руках, и каждый шаг кажется заполненным значением и тайной. В этом моменте есть что-то загадочное, что заставляет сердце Лины забиться быстрее, а во мне растёт уверенность в том, что перемены неизбежны.

У Алины были длинные светлые волосы, которые никогда не видели слова «краска» и «стрижка». Её локоны, как мягкие золотистые волны, ниспадали до самой талии, не зная других изменений, кроме солнечного света. Я представила, как каскад и челка будут придавать её внешности новую выразительность. Каждое движение ножниц обещало сделать её образ более ярким и многогранным.

Разумеется, можно было бы записать Алину в модный парикмахерский салон на Беверли-Хилз, но я могла справиться с этим сама. У меня была не только желание, но и опыт — я освоила искусство стрижки ещё в подростковом возрасте. Воспоминания о тех часах, проведённых перед зеркалом, оттачивали мои навыки и позволили мне обрести уверенность в своей способности сделать любую прическу идеальной.

Процесс стрижки был тщательным и вдумчивым. Я медленно и аккуратно подстригала её волосы, придавая им форму. Каждый срез ножниц превращал её прежний облик в нечто новое и элегантное. Я контролировала длину, делая так, чтобы каскад ложился мягкими волнами, а челка придавала лицу Алины более выразительный вид. Тонкие пряди, скользящие между моими пальцами, подчинялись моим движениям.

Спустя некоторое время, когда работа была закончена и последние волосы были убраны, я разрешила Лине открыть глаза. Она медленно повернулась к зеркалу, её глаза были полны ожидания и волнения. Взгляд на её отражение был завораживающим — её лицо осветилось, когда она увидела новую прическу, и на мгновение она застыла, словно замерла в замедленной съёмке. Лина стояла неподвижно, не в силах отвести глаз от своего нового облика, каждая деталь которого казалась ещё более выразительной и эффектной.

— Я даже не знаю, что сказать, — прошептала моя новоиспеченная подруга, трогая свои волосы двумя руками, — Это чудесно. Спасибо!

— Рада, что понравилось. — спокойно отзываюсь я, не обращая внимание на восторженные всхлипы блондинки.

— Где ты так отпадно научилась постригать и укладывать волосы? — удивленно спрашивает Лина, как будто не верит, что совершила это чудо я.

— Если я веду себя, как эгоистичная стерва, это не означает, что я ничего не умею.

Алина встала с пуфика и одобрительно кивнула мне, а после обняла меня. Улыбка расползается по моему лицу.

— Что ж, давай тебя оденем прилично. — сказала я, идя в гардеробную блондинки. Когда Ли показывала мне свои платья, я заприметила сразу для нее атласное короткое платье белого оттенка. Найдя необходимую вещь, тяну ее Лине. — Держи.

— Зачем я должна надевать новое платье? Чем тебе старое не угодило?

— Оно не подходит для вашего семейного ужина. Переодевайся и накрасься.

Через полчаса Алина Кадоган выглядела подобно своему статусу, жены миллиардера. Не сильно броский макияж и классический наряд. Идеальное сочетание.

Неожиданно слышится звук костяшек, стучащих в дверь спальни.

Подруга поворачивается ко мне и бормочет прямо мне в ухо:

— Это, наверное, Матвей. Будь с ним поосторожнее. Он меньшая копия Влада.

Блондинка даже не успевет открыть дверь до конца, как слышу шумный крик мальчика-подростка.

— Вы задержались на двадцать минут. — шипит четвертый брат клана Кадоганых, который только что ворвался в спальню.

У него были такие же вьющиеся волосы, как у остальных мужчин семьи Кадоган, глубокого черного цвета, как ночное небо после грозы. Эти пряди, словно стальная вуаль, завивались в сложные, непрекращающиеся спирали. Глаза, пронзительные и темные, отражали ту же непреклонную строгость и загадочность, что и у его предков. Эти черты словно были фирменным знаком семьи Кадоган, печатью, передаваемой из поколения в поколение.

Однако, его волосы в данный момент выглядели как полный хаос. Растрепанные и неуправляемые, они разлетались в разные стороны, и несколько прядей сползали на его лоб, прикрывая часть лица. Каждое движение головы сопровождалось легким покачиванием этих неукротимых локонов, что придавало ему вид беспокойного искателя.

На его лице выделялся прямой, аристократический нос, придававший его выражению благородную строгость. Пухлые губы, слегка приоткрытые, казались готовыми произнести что-то важное или завораживающее. Этот мальчишка, несмотря на внешний беспорядок, уже обладал теми чертами, которые предвещали, что он в будущем будет разбивать множество женских сердец. Его обаяние и уникальная привлекательность, как и у его братьев, обещали ему не только бурное романтическое будущее, но и множество приключений в мире чувств и эмоций.

— Лина, разве тебе кто-то говорил во сколько надо приходить на ужин? — спрашиваю я холодным голосом, надевая на себя прежнюю маску безрзличности.

— Нет. — отрицательно качает головой девушка.

— Тогда, какого черта, ты разговариваешь со старшими в таком тоне? — рычу я на Матвея.

Тот в свою очередь два раза моргнул, не ожидая от меня такого ответа.

— Блондинка, почему заложница Влада смеет так со мной разговаривать? — повторяет мой тон мелкий засранец, даже не посмотрев в мою сторону.

Делает вид словно, меня не существует.

Я уже проходила такое.

И знаю, как себя вести.

— Лина, пошли. Нас, наверное, все заждались. — пытаюсь выдавить из себя улыбку радости.

Проходя мимо Матвея, намеренно задеваю его плечом. Потому что он с роста меня, и его телосложение немного худощавое.

— Если еще раз повторится подобное, я буду предпринимать другие решения. — шепчу я зловещей интонацией в ухо подростка, — Я не Алина. Я не буду терпеть нападки. Запомни этого.

Матвей хочет взять меня за локоть, но тут же, в широком дверном проеме, внезапно появляется Тим, держащий на руках маленькую рыжую девочку.

— Матвей, — укоризненно смотрит парень на своего младшего брата, — С тобой мы попозже поговорим. Изабелла и Лина, идемте.

Тим Кадоган, крепко держащий на руках маленькую девочку, и его младший брат молча движутся впереди нас с Линой. В их молчании чувствуется определённая решимость, но и лёгкое беспокойство. Лина, следуя за ними, выглядит немного растерянной. Ее блондинистые волосы, переливающиеся золотистыми оттенками, слегка развеваются при каждом её шаге, и в её глазах можно заметить следы глубоких раздумий, как будто она пытается разгадать загадку, скрытую в тени её хорошенькой головы.

Мы идём по длинным, пустынным проходам между корпусами домов, которые, кажется, тянутся бесконечно. Эти мрачные коридоры, освещённые тусклым светом, напоминают лабиринт в фильме ужасов, вызывая у меня ощущение тревожного головокружения. Тени от фонарей на стенах кажутся живыми, и мне начинает казаться, что в любой момент из темных углов на меня могут наброситься зловещие сущности.

Моё воображение разыгралось не на шутку, особенно оттого, что Лина идёт рядом, её состояние явно не лучше моего. Я поворачиваю голову и замечаю, как её взгляд стал стеклянным и пустым. Такое ощущение, будто она погружена в транс или идёт на свою казнь, не замечая ничего вокруг.

Моё беспокойство растёт, и я чувствую, что должна как-то её поддержать. Я осторожно беру её руку, её холодные пальцы в ответ обвивают мои. Сцепив наши пальцы в знак поддержки, я стараюсь передать ей немного своей силы. Она ведь пришла на помощь после того, как я пережила ужасное нападение, и теперь моя совесть не позволяет мне просто игнорировать её страдания. В данный момент её состояние настолько подавляющее, что кажется, будто она не видит ничего вокруг и не осознаёт происходящее.

Мы продолжаем путь, и наконец, проходим ещё одно крыло. Входя в центральное помещение, мы оказываемся в огромной зале, где высокие потолки и просторные стены создают впечатление пустоты и холодной безжизненности. Здесь, в этом гигантском пространстве, как будто даже эхо выглядит уставшим и потерянным.

— Добрый вечер, — радостно поприветствовала нас молодая привлекательная девушка, одетая в форму горничной. За ней стояли еще пять похожих девушек — клонов. — Вас уже ожидают.

Она окинула меня быстрым, но любопытным взглядом, но быстро отвела свой взгляд. Словно я какое-то экзотическое животное. Мне она даже не улыбнулись.

Сука.

Сквозь смертоносную тишину раздался подростковый голос Матвей, который шел походкой короля.

Он вылитая копия Влада. Даже повадки те же, как у старшего брата. Это было настоящим безумием природы.

— Тим, что скажешь? — свистит мелкий засранец, нагло пялясь на зад этой девушки, — Мне кажется, что она бы идеально подошла Владу. Его типаж.

Сейчас я испытала впервые непонятые новые эмоции. Я хотела еще раз рассмотреть эту горничную. Понять, почему она понравится Владу. Что в ней есть такого? Чтобы привлечь самого кровожадного монстра?

Девушка, услышав лестный комментарий от младшего Кадогана, словно специально выпячивает свой худощавый зад.

На самом деле, старший Кадоган истерзает ее. Эта горничная слишком легкая добыча для него. Но, по моим наблюдениям, монстру нравится, когда ему не сопротивляются.

Предполагаю, что именно этим я и привлекла внимание Влада. Поэтому, чем скоро я ему наскучу, тем быстрее он отпустит меня на свободу.

Еще раз кинув взор на эту молодую особу, я невольно издаю смешок, который сразу прячу в неожиданный кашель.

На самом деле мне ее жалко.

Клянусь.

— Матвей, перестань нести чушь. Мы не спим с прислугами. — усмехается Тим, наслаждаясь быстрой переменой настроения девушки.

Неожиданно для всех нас Лина издает свой тоненький, но уверенный голосок:

— Марк спал с половиной Нью-Йорка, Тимми. Может быть, и рабочий класс был. Поэтому, думаю, что у тебя есть шанс сегодня попасть в кровать другому брату, — обращается Лина к горничной, подмигивая ей.

Боже, эту реакцию двоих братьев надо сфотографировать немедленно! Тим несколько раз растерянно и тупо моргнул, не ожидая таких слов от Лины, что насчет Матвея, то в его черных глазах играли черти.

Смотрю на Лину и понимаю, что она сама не соображала, что только что сейчас говорила. Ей становится тяжело дышать, когда на нее уставились две сумасшедшие пары глаз братьев Кадоганых.

— Я слышала, что бабниками являются Влад и ты, Тим. — сказала я спокойным голосом, не обращая внимания на бешенный ритм моего сердца. Теперь настала моя очередь удивлять братьев. — Я не понимаю, как Энж с тобой встречается.

Средний брат Кадоган уставился на меня своим убийственным взглядом, обращая свое внимание только на меня. Еще несколько секунд он словно пытался убить меня своим непроницаемым и уничтожающим взором.

От чего Матвей начал смеяться заливистым смехом, наблюдая за реакцией старшего брата.

— Девка Влада унизила тебя сейчас, Тим. — продолжает подтрунивать парень брата и качает головой.

— Пожалуйста, Тимми, не надо. — мягко говорит Ли, делая свой взгляд похожим на взгляд Кота в сапогах из «Шрека», и направляет его прямо на парня.

— Я надеюсь, что мой старший брат научит тебя манерам, Изабелла. — наконец-то прерывает свое молчание Тим.

Я молча киваю, не желая вступать в продолжение конфликта, чтобы сберечь свои силы на главного своего противника, на Влада.

— Это было страшновато, но круто, — шепчет мне прямо в уха Ли и улыбается самой лучезарной и искренней улыбкой, словно поддерживает меня.

Я благодарно сжимаю её руку в знак согласия, чувствуя, как её тепло передаётся через наши соединённые пальцы. Спустя некоторое время нас наконец-то приводят в великолепный обеденный зал, который поразил меня своим величием. В центре комнаты стоит огромный стол, покрытый белоснежной скатертью, на которой сверкают золотые столовые приборы и роскошные хрустальные бокалы.

Моё внимание сразу привлекают вазы, расставленные по краям зала. В каждой из них красуются мои любимые розы сорта «Черная Магия», чьи глубокие алые лепестки переливаются в мягком свете. Это невозможно. На помолвке с Ильей мой отец сам выбирал цветы, которые нравились только ему, а не мне. А я даже не организовывала свою помолвку.

Эти алые розы дарил мне человек, который был для меня очень важен. Моей мамочке. Каждое утро на моё день рождения я находила маленький букетик этих прекрасных, ароматных цветов на прикроватной тумбочке. Вместе с ними лежала миленькая самодельная открытка, на которой было написано, что я напоминаю ей эти розы — элегантные, трепетные, с каким-то особым магическим притяжением.

Мама всегда говорила, что не стоит забывать заботиться о цветах, ведь иначе они быстро завянут. Она постоянно напоминала мне об этом, и я, будучи капризной и эгоистичной девочкой, не всегда понимала её уроки. Но в каждой открытке была последняя строка, где говорилось, что я особенная, потому что в этот день отмечается Рождество Богородицы. Мама всегда завершающая свои послания словами любви и напоминанием, что я — её настоящее чудо.

Она ушла из жизни, когда мне было всего шесть лет. И с того дня моя детская жизнь разбилась на мелкие осколки. Я стала избегать всего, что могло напоминать мне о ней, особенно цветы. Они стали для меня символом утраты и боли. Но эти розы…

Они всегда оставались в моём сердце. Каждый раз, когда я их видела, моё сердце замерзало на несколько секунд, наполняясь как радостью, так и тоской.

Теперь, однако, меня охватывает тревога. Как может быть, что монстр знает о моих предпочтениях и страстях? Влад Кадоган изучал меня, вероятно, даже следил за каждым моим шагом.

Чёрт возьми.

Теперь я для него как открытая книга, доступная для чтения в любое время. Он может разрушить меня в любой момент. Этот монстр разрывает мои маски, которые я бережно носила, чтобы скрыть, как моя душа и я сами были ранены и искалечены.

— Добро пожаловать на наш званный ужин. — неожиданно донесся искаженный спокойный голос, принадлежащий Марку Кадогану.

Мое внимание переключается на одного из старших братьев— неподвижного, молчаливого и устрашающего, не пошевелив ни единым мускулом.

Он внимательно осматривает свою жену, как будто изучает не только ее новую внешность, но и измененный характер.

Лина делает вид словно, все в порядке, и не замечает пристального взгляда своего мужа. Но теребление подола ее нового модного платья выдает ее нервозность.

— Где Влад? — спрашивает Матвей, садясь на стул темно-черного цвета с высокой спинкой, обитый дорогостоящей кожей, который сделан в духе ада и зла. Идеальное сочетание, подходящие для этой безумной семьи.

— Я не давал разрешение тебе садиться, пока меня нет. — приказывает низкий, слишком грубый голос, от которого автоматически начинаются подкашиваться мои коленки. Мое тело всегда реагировала так на его тембр.

Самый младший брат рода Кадоганых немедленно встал из-за стола и склоняет головой в знак согласия.

Влад Кадоган только что зашел в столовую. Он выглядит не иначе, как монстр из ада. Дело не в том, как он одет, ведь на нем черные брюки, белая футболка и кожаная куртка.

Дело во всем остальном.

Он велит всем нам садиться за стол, как странно это не звучало, но все беспрекословно слушаются его приказ. Все молча кивают, как раннее Матвей и занимают свои места, они даже не смотрят Владу в глаза.

Вот только одна я осталась стоять. Не, потому что, хочу показать ему свое несогласие, а потому что я не знаю, куда можно садиться, а куда нет. Здесь своя иерархия.

Но я не была я, если бы не надела снова свою маску «Холодной Принцессы», которой все равно. Именно она помогала мне всегда скрыть мою потерянность.

Взгляд Влада теперь направлен на меня. Он смотрит на меня с интересом и с усмешкой, играющей на губах. Монстр сидит во главе этого мрачного и длинного стола, кто бы сомневался, верно?

— Почему ты стоишь посреди зала, принцесса? — в его голосе слышится хриплое, тупое качество, авторитетность, которая просачивается с каждым словом.

Я поджимаю губы.

— Я твоя гостья, верно? Но мне не показали, куда можно сесть. — возражаю я бесстрастным тоном, смотря в упор на монстра.

Все члены этого сумасшедшего семейства не обращают на нас свое внимание и молчат, так словно их нет.

— Твое место напротив моего.

Я иду медленным шагам к стулу, и прислужница, которая появилась из неоткуда, отодвигает его, чтобы мне было легче сесть.

Вопросительно смотрю на содержимое стола, здесь очень много еды, которая выглядит очень вкусной и аппетитной. Но приходит такая мысль, что она может быть отравленной или что-то в нее подсыпали.

Неизвестный мужчина входит с бутылкой шампанского, ставит на стол и уходит. Другой наливает вино в наши бокалы.

Лина поднимает свою голову и смотрит на меня, улыбаясь своими пухлыми губами, накрашенными розовой помадой. Она притворяется, что ее муж не сидит с ней рядом. Видимо это ей помогает отвлечься и терзать себя плохими мыслями.

— Ты не хочешь попробовать отбивную? Я сама ее готовила по бабушкиному рецепту. — говорит подруга, разрушая давящую и гнетущую тишину.

— Хорошо. — соглашаюсь я, и мне тут же подходит та же самая служанка и накладывает мне мясо в мою белоснежную фарфоровую тарелку интересной формы.

— Как прошла сделка с семьей Веролайнеров? — спрашивает Тим, беря бокал игристого вина, и переводит взгляд на Марка.

Тот словно думает отвечать своему младшему брату или нет. Он наблюдает за Тимом, но с таким же успехом он может смотреть сквозь него. Лицо Марка жесткое, холодное и отстраненное.

— Лучше, чем мы предлагали. — отозвался один из старших братьев. — Как обстоят твои успехи, Тим, против Игоря?

— Мудак понял, что эта идея была плохой. Воровать мои разработки и выдавать их за свои — надо быть полным идиотом. — говорит Тим, разрезая стейк.

— Его отец потеряет крупную сумму из-за иррациональных действий его сыночка, — смеется монстр хриплым соблазнительным голосом, держа в правой руке серебряную вилку, а в другой нож.

Смотрю из-под ресниц на этого самого ужасного человека. Не верю, что я была влюблена в него. Влад радуется, когда у людей настоящие огромные проблемы. Его настроение улучшилось, услышав, что у кого-то неприятности. Монстру приносит это удовольствие. Истинное.

Влад Кадоган был ужасен во всех отношениях.

— Я хочу войти уже в наш бизнес. Мои оценки улучшились. — сказал Матвей, пробуя на вкус Алинино аппетитное мясо.

Он изображает отвращение к еде, которая готовила сама моя подруга. И это вызывает у меня негативные чувства к поведению этого маленького засранца.

— Что-то не так, Матвей? — задаю я свой вопрос, пережевывая стейк. — Это самое вкусное, когда я либо пробывала.

— Я согласна с вами. — неуверенно шепчет девочка, беря стакан воды, — Ты очень вкусно готовишь, Ли. Меня, кстати, зовут Лили.

— Тебя никто не просил отвечать, рыжая проблема. — холодно заявил Матвей, но его яркие, горящие глаза сверлили девочку на месте.

— Матвей, хватит. — равнодушно говорит Марк, поедая запеченный картофель с ростбифом. Он так и не притронулся к еде, которую готовила моя подруга.

— Но…

— Никаких, но, Матвей. — грубо возражает монстр, ставя на стол бокал с янтарной коричневой жидкостью. — Ты слишком импульсивен. Эта черта может и помочь, и разрушить. Ты должен научиться контролировать себя.

— Согласен, — вымученно отвечает подросток.

Стараюсь не смотреть на Влада, но мои глаза все равно находят его. Кто он такой, чтобы учить тринадцатилетнего мальчика контролю эмоций?!

Тишина заполняет пространство.

— Мне приятно, что вы оценили труд моих стараний, — Лина смеется, и очевидно, что она пытается компенсировать неловкое напряжение, повисшее в воздухе.

— Твои навыки готовки улучшились. Не спорю. — произносит с некой холодностью Влад. — Как ты себя чувствуешь, принцесса?

Все члены сумасшедшего семейства пристально смотрят на меня, будто у меня выросло две головы. Что происходит?

— Лучше, чем в предыдущий раз. — отзываюсь я, специально не благодарю монстра за мое спасение. Не люблю говорить людям «спасибо».

Влад усмехается и говорит то, что подвергнет меня в шок:

— Через три дня я улетаю в Италию, потом в Россию. — делает паузу монстр, а после договаривает, смотря на меня в упор сверлящим взглядом, — Ты летишь со мной.

— Что? — мои голосовые связки напрягаются от усилий, которые требуются, чтобы произнести это слово.

— Ты будешь сопровождать меня в качестве моего подарка, подаренным твоим отцом. — ухмылка кривит уголки его губ.

Мои пухлые губы приоткрываются, когда я глубоко вдыхаю. Не могу представить, что монстр говорит правду. Я не хочу никуда с ним лететь.

Сейчас, когда я подружилась с Алиной, которая в романтических отношениях с моим братом, она могла бы мне помочь сбежать, выбраться из этого ужасного логово.

Если я все-таки уеду с монстром, то моим родным будет тяжело найти меня. Я уверена, что Марк знает про связь его жены с моим братом, и он сделает все, чтобы Лина не рассказала про мое местонахождение.

Это видно, как ее пальцы становятся липкими, когда руки сжимают друг друга. Она боится, не понимает, какой совершит Марк следующий свой шаг.

Я должна что-то быстро предпринять. Спокойствие поселяется в моих костях, когда я глубоко вдыхаю. Успокаивающее ощущение исходит от моего правого плеча, словно теплая рука лежит там, направляя меня.

— У меня нет своей одежды. — улыбаюсь я. Но мой пульс грохочет в ушах, как отдаленный раскат грома. — И обуви тоже.

— Как прилетим в Милан, зайдем в несколько бутиков. — Темные ресницы Влада трепещут над его мрачным взглядом, как плащ, непроницаемый и суровый.

— Хорошо, жду нее дождусь, — говорю я сквозь зубы и принимаюсь есть свою пищу.

Весь оставшийся вечер мы молча сидим и ужинаем в тихой и спокойной обстановке.