ГЛАВА 9.

Ранее утро проявило реальность, как проявитель — изображение на фотобумаге. Небо било в глаза брильянтовым великолепием. Казалось, что мир заключен внутри кристалла, выставленного на солнце.

Всю комнату освещал блеклый утренний свет. Лиза открыла глаза, ощущая себя очень странно. Словно прошлое наконец-то ушло навсегда. Словно она очистилась от той грязи, которая налипла за первые детские годы, и от которых не могли избавить даже сотни дорогих гелей и шампуней. Потому что грязь была внутри, а не снаружи. И она накапливалась, как снежный ком, только черного, словно сажа, цвета. И она не могла избавиться от этой тяжести, будто носила за пазухой целую коллекцию острых камней.

А теперь в душе образовалась удивительная пустота. Приятное ощущение незаполненности, которое хотелось забить, словно мягкую игрушку ватой, приятными воспоминаниями и терпкими, все еще робкими надеждами.

Ей было так непривычно чувствовать что-то подобное счастью. Потому что она раньше никогда его не испытывала. Разве что когда-то давно — так давно, что она уже и не помнила, было ли это на самом деле или являлось отголосками детских снов.

Все началось с пробуждения — медленного и долгого — как проплыть с глубины на поверхность океана, где отражается солнце. Отблески сверкающего света накатывали на нее, словно морские волны.

С одной стороны ей не хотелось просыпаться, чтобы подольше понежиться во вчерашнем дне, а с другой… Было так любопытно, как же встретит рассвет ее изменившаяся душа.

Словно цветок, который уже распустился — как сказочные ландыши зимой. Улыбнувшись, она сладко потянулась, ощущая неожиданную легкость во всем теле.

Открыла глаза — кто-то раздвинул шторы — и она насладилась видом дальних ландшафтов, пологих холмов с небольшими островками деревьев.

Белокурая девушка пошарила рукой по гладкому белью кровати — парня рядом с ней не оказалось. Она подскочила, нервно оглядываясь по сторонам. Джастина поблизости не было. Правда, дверь, ведущая в коридор, оказалась немного приоткрытой. И холодный ветер из-за приотворенной форточки врывался внутрь и колыхал распахнутые шторы.

На столике возле окна она заметила высокую хрустальную вазу, в которой стояла распустившаяся белая роза. А рядом лежала записка, написанная небрежным почерком — она была уверена, что это написал Джастин.

Взяв в руки листок дрожащими пальцами, Лиза прочла: "Спасибо за все. Ты была великолепна. Джастин".

Лиза нервно глянула на будильник — и убедилась, что еще успевает на завтрак, если оденется в темпе вальса.

"Ведь теперь он не будет возражать, чтобы я с ним завтракала. Теперь все изменилось. Он что-то ко мне чувствует. Я видела это в его глазах. К тому же, я так прекрасна. Рано или поздно он все равно бы в меня влюбился".

Некоторое время Лиза нерешительно стояла, кусая губы. Ей было немного страшно самовольно спускаться на завтрак — куда ее, собственно говоря, официально не приглашали. Но она была уверена, что Джастин что-нибудь придумает.

"Он не может оставаться безразличным ко мне, ведь я отдала ему свою девственность" — с уверенностью подумала она.

Девушка кинулась в ванную, постоянно натыкаясь на мебель и скидывая всякие мелочи на пол на нервной почве.

Она приняла ледяной душ, чтобы смыть следы вчерашних развлечений, хотя некоторые царапины и укусы можно было спрятать лишь только под толстым слоем тонального крема. Но Лиза понадеялась на закрытое платье.

Несмотря на то, что она собиралась на завтрак, а не на свидание, Лиза надела красивое нижнее белье светлого цвета и длинное платье с короткими рукавами и небольшим круглым вырезом. Оно придавало ей невинность.

Расческа буквально запуталась в слишком длинных и густых волосах, которые она вчера тщательно не расчесала перед сном — не до этого было.

Как можно было думать о волосах, если засыпаешь в объятиях любимого? Того, о ком думала столько лет, который ненавидел ее с такой же силой, с которой она его любила.

Лиза постаралась отбросить грустные мысли. Как и внезапно нахлынувшие воспоминания о маячившей на заднем плане злобной и дерзкой Джине. Это была настоящая девушка-амазонка, ничуть не укрощенная аристократическим происхождением. И было понятно, что Джина так просто не откажется от жениха, надежду обладать которым лелеяла с самого, можно сказать, детства.

На мгновенье девушка застыла с наэлектризованными волосами, буквально вставшими дыбом. Затем, очнувшись от раздумий, начала яростно причесываться.

"Да какая разница? Зачем мне сейчас портить себе такое прекрасное утро мыслями об этой кикиморе? Ведь это то, что я так удачно делала всю свою жизнь — забивала голову разными гадостями, будто она — мусорник"

Девушка со злостью швырнула расческу на туалетный столик, еще раз глянула на себя в зеркало и, удовлетворившись результатом — от вчерашнего приключения остались лишь легкие тени под глазами — быстрым шагом, чуть ли не подпрыгивая, направилась к двери.

Спустившись в столовую, где всегда царила почти идеальная тишина, сопровождаемая легкомысленным фоном из тихих стуков соприкасающихся обеденных приборов, она ощутила робость, но решила не отступать.

Когда она вошла, в комнате воцарилось изумленное молчание. Стив даже застыл, забыв донести до рта вилку. Дженифер тоже изумленно уставилась на приемную дочь, так как все уже привыкли, что она ест у себя.

— Что ты здесь забыла? — холодно поинтересовался мужчина, уставившись на нее так, словно она была ужом, которого он неожиданно обнаружил у себя в тарелке.

Джастин, отшвырнув салфетку, встал. Его лицо тоже было ледяным, даже суровым. Лиза опять испугалась его, словно не было вчерашнего прекрасного дня и еще более великолепной ночи.

— Я провожу ее, а то вдруг деточка заблудится, — в его голосе явственно послышалась брезгливость.

Схватив ее за руку, он буквально выволок девушку из зала.

— Что ты себе позволяешь? — зло прошипел он, до боли сдавливая ее руку, словно клещами.

— Джастин, что случилось? — Лиза подняла на него непонимающий взгляд. — Ведь вчера мы…

Мужчина застыл, пытаясь обуздать гнев.

— Ты мне очень нравишься. Просто безумно, — заговорил он, уводя ее дальше по коридору. Еще он внимательно следил, чтобы их никто не видел и не слышал. — Но мы не можем кричать об этом на всех углах. Официально ты — моя сестра, ты же это понимаешь?

Остановившись, он уже нежно взял ее за руку, а другой — кончиками пальцев — приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть в глаза:

— Пойми, наши чувства надо скрывать, а не выставлять их напоказ. Ты еще несовершеннолетняя, тебе всего семнадцать. К тому же, ты понимаешь, как бы это выглядело со стороны? Ты и я — это ведь невозможно… Было невозможно, пока ты… пока я, — Джастин запнулся. — Давай пока не будем обсуждать наши чувства?

— Да-да, конечно, — быстро ответила пристыженная Лиза, больше всего на свете волнуясь, что он может передумать с ней встречаться. Что она сама будет в этом виновата из-за своих дурацких поступков и поспешности. — Ты не волнуйся, я больше не приду в столовую.

— Чудесно, — он слегка улыбнулся. — И мы с тобой должны по-прежнему делать вид, что мы друг друга терпеть не можем, хорошо?

— Но почему? — жалобно воскликнула Лиза, прижимая ладони к груди. — Почему бы нам не помириться?

— Да потому, — жестко отозвался парень, — что я поссорился с Джиной. Мои родители еще не знают об этом, но сегодня мне придется им сказать. Ведь рано или поздно они заметят, что Джина перестанет приходить к нам. Возникнут вопросы. А для них Джина Остин — идеальный вариант моей невесты, — Джастин нервно похрустывал пальцами. — Ты же понимаешь…

— А ты действительно расстался с ней? — Лиза уставилась в его глаза, понимая, что ступает по слишком тонкому льду — все-таки у них была лишь одна ночь, а с Джиной он спал регулярно и долго. К тому же, Джина действительно считалась очень желанной невесткой для Армстронгов: богатая, из аристократической семьи, как и они. А их осталось не слишком много, ведь в современном мире слишком часто титул становился обузой, и дети из высокородных семей пускались во все тяжкие, путаясь чуть ли не с конюхами или еще с кем похуже, увлекаясь алкоголем и наркотиком. А она оставалась пустым местом, несмотря на удочерение.

Лиза застыла, постепенно осознавая свое настоящее место. То, на которое ей столько лет указывали. Сирота из ужасного детского дома отвратительной для них страны. А она ведь и раньше вычитала из книг, что англичане всегда ненавидели иностранцев, причем, не только аристократы. Что у нее есть? Лишь красивая внешность. Ибо ее музыка — она давно это поняла — совершенно не впечатляет новых родственников.

"И все же он выбрал меня, — эта мысль ослепительной вспышкой сверкнула в голове. — И с Джиной он порвал… Он серьезно об этом говорит. Я его знаю, он не стал бы из-за какой-то интрижки рвать с невестой. А значит, он меня любит. То есть, начинает любить. Увлечен — и довольно сильно. И мне нельзя торопиться. Надо его побольше очаровать"

— Да, — прозвучал недовольный, но решительный ответ.

Лиза побоялась спросить, из-за чего они поругались. Ей было достаточно того, что это случилось. Что мерзкая полусумасшедшая девица не будет торчать тут чуть ли не каждый день, издеваясь, как хочет. И что ее любимый наконец-то будет принадлежать ей. Хотя бы на какое-то время. Аона, в свою очередь, постарается заворожить его.

Девушка робко улыбнулась:

— Извини, я поняла. Я буду притворяться.

— Вот и умничка, — он сразу же повеселел. — Вечером я к тебе зайду, — прошептал он, склоняясь к ее уху. — Будь готова, моя сладкая. Я буду где-то около семи. Скажешь Розе, чтобы она тебя не тревожила в это время.

Лиза истово закивала, глядя на него с обожанием.

Он задумался еще немного, потирая подбородок:

— А в следующий раз будешь закрывать дверь на замок, чтобы нас не беспокоили, а мне дашь запасной ключ. Ты давала служанке ключ от своей двери? Она нас не сможет неожиданно застукать?

— Нет, у нее нету, — тряхнула волосами Лиза. — Я редко закрываюсь на ключ, но в такие моменты не хочу, чтобы всякие грязные служанки лезли в мои комнаты.

— Хорошо, — он еще раз ей улыбнулся. — Выглядишь просто превосходно. А теперь иди к себе, тебе надо поесть. И не переживай ты из-за этого совместного завтрака. Знаешь, с моими родителями ужасно скучно, — напоследок бросил он, убегая обратно.

"Да, но только ты сейчас стремишься к ним, а не ко мне, — с грустью подумала Лиза. И сама же отдернула себя: — Нет, я требую от него слишком много. А ведь наши отношения только начались", — девушка с любовью глянула на кольцо, которое не снимала со вчерашнего вечера. Кольцо, которое он ей подарил, словно она уже была его… невестой.

Она отправилась к себе, одновременно ошеломленная и радостная. К тому же, она ощущала и недоумение: слишком странными были их отношения с Джастином, и одной, набившей оскомину фразой: "От любви до ненависти", не могли объясняться.

Но ей не хотелось над этим думать и анализировать собственные чувства. Она чувствовала, что и так провела слишком много времени, пытаясь понять других людей, в первую очередь, почему они такие злые и отчего обладают столь завидным высокомерием. Особенно, если учитывать, что они, в большинстве случаев, намного уродливее ее. В детдоме так точно. В большинстве своем сделанные выводы привели лишь к еще большему разочарованию в людях.

Поэтому Лиза решила расслабиться и побыть счастливой. Хотя бы немного.

На самом деле ей даже не требовались усилия, чтобы отрешиться от всех плохих мыслей и сосредоточиться на главном. На том, как ей хорошо. И как пенится радость в крови, словно она превратилась в шампанское, которое взболтали — и легкие пузырьки воздуха поднялись вверх в поисках выхода, мечтая соединиться с солнцем.

Улыбаясь, снова ощущая радость, словно и не было той неприятной сцены в столовой, девушка отправилась к себе. Там ее уже ожидал поднос с завтраком. Роза, как всегда, очень старалась не обидеть психически неуравновешенную хозяйку.

Поев, она взяла с подноса стакан апельсинового фреша и уселась на мягкое кожаное кресло, которое специально поставила возле окна, чтобы любоваться окрестностями, наслаждаясь теплом в комнате.

Поправив волосы, чтобы они не лезли в глаза, она села на диван, положив руки на подлокотники. Мрачное серое небо, клубы тумана над деревьями сада — все это неожиданно показалось ей чудесным, а не по-осеннему мрачным. Словно роскошное небо для гурманов.

И она пила глоток за глотком свежую кровь апельсина, представляя, что выпивает это небо и это блеклое солнце. И капли дождя, падающие с небес и превращающиеся в лужи на земле. Постепенно она расслаблялась и предвкушала сладостный вечер.

Но самой большой радостью почему-то было изгнание злобной Джины. Лиза только сейчас осознала, насколько она ненавидела и отчасти даже боялась эту девушку.

Лиза понимала, что Джина обладает почти такой же, как у нее самой, несгибаемой силой воли и желанием во чтобы то ни стало достигнуть собственных, вымечтанных небес. Только на стороне Джины был ее статус и родительский достаток. И даже понимая, что обладает намного более красивой внешностью, Лиза осознавала, что на фоне богатой аристократки всегда будет просто нищей и ничтожной.

Вздохнув, Лиза отставила пустой стакан, поставив его на подоконник.

До вечера делать было особенно нечего. Она попыталась почитать учебники, поиграть на пианино — но ничего не получалось. Ее мысли витали слишком далеко, чтобы реагировать на привычные земные дела.

День растянулся, как сладостная пытка предвкушения. Она приняла ванну и насладилась массажем водяных струй, безусловным комфортом, который ее окружал.

Каждая минута этого дня, казалось, падала брильянтиком в драгоценную шкатулку памяти.

Она надела простое светло-голубое платье на бретельках, под него тонкое нижнее белье, приятное на ощупь и притягивающее взгляд, распустила волосы. Сняла все драгоценности — она все-таки считала их в постели неуместными — и легла в кровать, поверх покрывала.

Улыбнувшись своим безумным мыслям, она вдруг представила себя Спящей красавицей. Ведь должен был придти принц и разбудить ее сердце нежным поцелуем.

Ждала она недолго — вскоре раздался звук поворачиваемого ключа в замке. Осторожные, подкрадывающиеся шаги, будто дикий зверь вышел за охоту за своей жертвой. А потом парень действительно буквально прыгнул на нее, и засмеялся, услышав визг ошарашенной девушки.

— Что, не ожидала, красотка моя? Во мне дремлют темные инстинкты, — усмехаясь, он буквально разорвал на ней платье. Та же участь постигла нижнее белье. Сквозь полутьму вечера, словно через тонкую сине-черную вуаль, накинутую на мир, она увидела его жадный взгляд, скользящий по ее телу.

Его длинные пальцы провели по ее горлу, груди. Пальцы обвели нежное полушарие, приласкав розовые соски.

— Иногда мне кажется, что я никогда не насыщусь тобой. Но все напитки рано или поздно заканчиваются, даже самые опьяняющие, — задумчивый голос с придыханием опьянил ее, как вино. И смысл его слов ускользнул от наплывающих волн экстаза, уносящих ее далеко-далеко от грешного мира.

— Ты хочешь меня? — он резким движением раздвинул ее ноги, устроившись между ними. — Чувствую, что хочешь, — пальцы, погрузившиеся в лоно, оценили горячую влажность.

За ноги он подтянул ее к себе, устроив свой вставший член напротив центра наслаждения девушки. Джастин стремился как можно быстрее проникнуть в прекрасное тело, похищающее разум, дарящее экстаз.

— Мне нравится, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. С Джиной мне именного этого и не хватало. Она холодная и расчетливая, как робот, даже в постели. Хотя, может, она и на самом деле робот — идеальная женщина нового поколения. Как в Стэпффордских женах. Однако на роль идеальной женщины, роскошной и умной блондинки, я бы выбрал тебя.

— Ты, наверное, хотел сказать тупой блондинки? — ее голос был хриплым и разбавлялся стонами, пока он двигался в ней, насаживая на себя тонкое, как у балетной танцовщицы, белое тело. — Я смотрела этот жуткий фильм.

— Самая большая мудрость женщины — казаться тупой, легкомысленной, когда этого пожелает ее мужчина, — его голос дрожал и срывался, словно жалобные звуки скрипки, чьи струны вот-вот лопнут. — И быть красивой, да… О, да… Такой красивой, как ты.

Он последний раз навалился на нее, буквально припечатав к кровати, как хрупкую бабочку острием иголки. А потом скатился с нее, тяжело дыша.

Лиза казалось, что душа от неземного блаженства ненадолго покинула тело, паря над "полем боя" их ложа. Их дыхание смешивалось, как и запах разгоряченных тел.

"Интересно, именно так пахли ведьмы, когда их сжигали на кострах?" — внезапно вспыхнуло у нее в голове — отголосок ушедшего пожара.

— Как жаль, что мы не делали этого раньше. Мы потеряли так много времени, — с нотками сожаления заметил он.

— И как ты себе это представляешь? Когда мы познакомились, мне было только двенадцать. А тебе было уже семнадцать.

— А Джине — четырнадцать, — с кривой улыбкой заметил он. — Все равно жаль. Хотя ты сейчас расцвела, как раскрывшийся цветок.

Он погладил кончиками пальцев ее грудь. — Знаешь, мне нравятся твои сиськи.

— Фи, Джастин, как грубо, — отозвалась она, шутливо ударяя его по руке.

— А что в этом такого? — искренне изумился парень. — Мужчинам и даже женщинам нравится говорить в постели разные непристойности. Это вызывает чувство полной интимности.

— А как по мне, полноценная интимность — это ощущение члена во влагалище в момент оргазма, — поделилась Лиза, усмехаясь. — Тебе так не кажется? — ее пальцы устремились вниз по его телу, к вновь поднимающемуся члену. — А мне нравится, когда у тебя встает на меня.

Джастин усадил ее сверху, направив член в вагину.

— Давай, попробуй двигаться в этой позиции. Помнишь, ты всегда мечтала научиться кататься на лошади. Мне мама рассказывала, — в ответ на ее недоуменно-растерянный взор отозвался он.

— А я думала, что ты на меня никогда внимания не обращал, — она откинулась назад, выставив идеальный бюст.

— О, что ты, дорогая. Тебя невозможно не заметить.

Парень положил горячие ладони ей на бедра, направляя ее движения. — Я, конечно, не конь, и член у меня не как у жеребца, но все-таки прокатиться будет приятно.

— Я тоже так думаю, — уже задыхаясь, покрываясь бисеринками пота, выдавила девушка. Движения ее тела были порывистыми и жадными. Тело брало то, что хотело так давно, сжимая внутренними мышцами, забирая в плен его мужественность.

— Ты в моей власти, — шепнула она, сверкая глазами, глядя на него.

Джастин смог только застонать и двинуть бедрами, погружаясь в нее все глубже, словно мог пронзить насквозь.

После секса они полежали рядом еще некоторое время. Затем вместе отправились в ванную.

Лиза бросала еще немного робкие, несмотря на произошедшее, взгляды на его красивое тело. Ей было приятно и немного странно, что между ними не возникает ощущения неловкости.

И все же он вел себя так, словно они уже долгое время были в очень хороших отношениях, прежде чем оказаться в постели. Будто он ухаживал за ней не день, а гораздо больше.

Лиза отчаянно пыталась оттолкнуть прошлое, настойчиво лезшее в душу. Ей не хотелось вспоминать о тех годах, когда Джастин обижал ее.

Они вымылись, затем Джастин оделся и тихо выскользнул из комнаты. А она долго лежала, не в силах заснуть, взволнованная так, как никогда в жизни. Она вздрагивала, пытаясь привыкнуть к мыслям о будущих радостях в постели — таких жарких, таких сладостных.

Загрузка...