Опасная кукла

ГЛАВА 18.

Наконец, девушка очнулась от шокового состояния, в которое ее привела эта странная, совершенно неожиданная беседа с Лином.

Она даже не знала, что ей думать, а тем более, что делать дальше.

Лиза оказалась перед сложной дилеммой: либо пойти и рассказать будущему супругу про угрозы Лина, доказать Айзексу, что его пилот — психопат-убийца (по крайней мере, легко может пойти на преступление), либо… молчать и ждать.

По крайней мере, ждать пришлось бы недолго — до завтрашней церемонии бракосочетания.

Белокурая девушка задумчиво брела по острову, не зная, на что решиться.

Ей приходило в голову, что эта необычная беседа могла быть подстроена самим женихом. Она подумала, что он, возможно, передумал брать ее в жены.

"Наверное, решил от меня избавиться", — пришло ей в голову.

Она задумчиво погружала ноги в песок, не замечая ничего вокруг. Напряжение усилилось, она чувствовала, что сходит с ума.

Требовалось в кратчайшие сроки принять нужное решение. А ошибка могла обойтись слишком дорого… И отбросить ее назад, к исходным позициям. А ведь она уже разлакомилась, разбаловалась большими деньгами, роскошью, ленью, возможностью ничего не делать. И понимала, что не так-то просто начинать все сначала, пусть она и молода, и достаточно красива.

Таких было много.

Лизе хотелось бы утешить себя тем, что таких талантливых как она можно пересчитать на пальцах одной руки, но… И в это она не верила. Таланты плодились и множились, а публика была слишком изменчива и капризна.

Чтобы удержаться на плаву в музыкальной тусовке, требовался не столько талант и даже внешность, сколько нужные знакомства. И большие деньги, конечно же.

И стоит только раз сойти с дистанции, можно уже и не вернуться на вершину Олимпа. Слишком большая конкуренция, чересчур много желающих, готовых продать мать родную, чтобы добиться успеха.

Лиза уселась прямо на мокрый песок, погрузив длинные ноги в воду и надолго задумалась.

"Я не знаю, что мне делать. Это может быть подарок судьбы, которая мне покровительствует, несмотря ни на что… Или испытание Айзекса. Быть может, он каким-то образом все-таки узнал, что я убила Патрицию? И таким образом хочет удостовериться, что я — убийца? Впрочем, я могу сделать вид, что просто не поверила Лину. Или не обратила на его слова внимания… Ага, на такие угрозы не обратишь. Нет, все-таки это слишком сложная для меня задача. Учитывая, что я не знаю многих факторов, сложно придти к однозначному выводу".

Легко вскочив, словно пружина, которой позволили распрямиться, она побежала к дому, чтобы запереться в своей комнате, понежиться в большой джакузи, где можно было спрятаться от реальности. В воде ей всегда думалось лучше.

Возле дома было тихо. Лиза только порадовалась, что не наткнулась на Айзекса. Тогда бы решение пришлось бы принимать немедленно. Да еще и, скорее всего, при его друге, с которым тот не расставался.

Взволнованная, девушка отправилась в комнату, сняла одежду и бросилась в ванну. Ей нравилась обстановка этого помещения: мозаичные узоры, светлые кафельные плиты, большая джакузи. Все это вызывало ощущение невероятного покоя. Лиза набрала воды, рассеяно проведя по ее поверхности пальцами, затем забралась внутрь и включила массажный "эффект пузырьков".

Ей даже удалось расслабиться, словно пузырьки воды уносили не только телесную усталость, но и психическое напряжение.

Лиза застыла, глядя в одну точку, в которой сейчас скрестились все линии ее жизненного пути: желания, надежды, ожидания.

И каждый шаг был словно по тонкому льду, по которому уже разбегаются трещинки, и в любой момент можно оказаться подо льдом, в пронзительно холодной темной воде.

Она решила рискнуть.

Лиза встала рано утром и уже больше не могла заснуть. В комнате повисла серебристо-серая тень утреннего полумрака. Поворочавшись на кровати, где на этот раз она оказалась одна, так как Айзекс решил ночью устроить мальчишник с другом и пилотом, девушка встала, накинула короткий белый халат и, зевая, направилась к окну с видом на океанское побережье.

Девушка изогнулась, вытягивая вверх руки и прогибаясь в спине. С самого утра на нее снизошел неожиданный покой. Она решила: "Будь, что будет"

Лиза приняла прохладный душ, примерила перед зеркалом свадебное платье, не отказавшись от помощи прибежавших служанок, которые ловко нацепили на нее всю эту красоту, восторженно охая и ахая. Платье было похоже на вечернее: сексуально-облегающее, без длинных шлейфов и вытягивающих душу корсетов. Платье оказалось легким и удобным. Ткань — приятным на ощупь белоснежным атласом с кружевами.

Лиза решила больше из этого платья не вылезать — все равно церемония неотвратимо приближалась (если Айзекс не передумал), а платье оказалось очень даже удобным. С ним даже не хотелось расставаться, так нежно оно льнуло к коже.

Лиза всегда любила сама наносить макияж и укладывать волосы. У нее был неплохой вкус, тем более, к ее хрупкой красоте шел только очень нежный макияж.

Когда Лиза красилась, то каждый раз ощущала благоговение, словно дорисовывала картину гениального художника. В сердце возникал восторг, смешанный с тоской, ибо осознавала, что красота слишком мимолетна, как ее не береги. Ведь любой цветок очень быстро вянет.

Когда она закончила краситься и уложила волосы, выгнав служанок, стремившихся помочь, заняться было решительно нечем.

Но Лиза вспомнила про детали договора, который будто бы заключил с ней Лин. Хотя она и не исключала возможности его сумасшествия, а "идеальный план" вполне мог оказаться галлюцинацией.

Девушка, порывшись в своих вещах, нашла шкатулку с драгоценностями, которую вчера небрежно засунула в ящик. Раскрыв коробочку, она привычно застыла от восхищения: белое золото, внутри которого гнездились брильянты, словно капли росы на изысканных искусственных цветах.

Почти с благоговением, осторожно, боясь испортить даже дыханием, Лиза поочередно надела каждую деталь будущей драгоценной композиции.

Закончив украшать себя, Лиза отошла, заметив, что у нее дрожат руки, а дыхание перехватило.

Именно в этот момент, созерцая себя в зеркале, такую роскошную, Лиза осознала, что Айзекс на самом деле влюбился в нее. И действительно собирается жениться.

Следом за этой мыслью сразу же пришла другая: что Лин, если не был психопатом, тоже совершенно серьезно собирался избавить ее от новоиспеченного мужа.

Лиза для такого дела могла пожертвовать даже драгоценностями. Ведь за тридцать миллионов можно купить множество хорошеньких драгоценностей.

Чувствуя себя окрыленной, она заметалась по комнате, танцуя и даже негромко напевая. Она улыбалась и ощущала необыкновенный душевный подъем.

— Ты уже проснулась, моя ранняя птичка, моя красавица? — с этими словами Айзекс вошел в комнату вместе с Томом. Они выглядели выспавшимися и доброжелательными, а лицо немолодого мужчины светилось счастьем.

— Да, дорогой. Я не могла долго спать в такой важный для нас день, — улыбнувшись, ответила она, подходя к ним.

— Кстати, плохая примета — видеть невесту в свадебном платье до церемонии, — пожурила она его.

На самом деле ей было весело думать, что очень скоро Айзекс погибнет — и она станет совершенно свободной. С кучей денег в утешение… Если бы она, конечно, переживала за любовника.

Девушка заметила, с каким восхищением уставился на нее молодой друг будущего мужа — Том. Ярко-голубые глаза красивого парня буквально сияли, когда фиксировали ее красоту. Лизе это польстило, к тому же, парень действительно был привлекателен… Но это не означало, что она будет хоть секунду жалеть о его безвременной кончине. Кто же ему виноват, что он скоро окажется в проклятом самолете с пилотом-камикадзе? К тому же, в глубине души Том был ей так же безразличен, как стоявший неподалеку изящный стул. Она думала только о моменте своего освобождения. Раз и навсегда. От всех мужчин одновременно.

Лиза мечтала остаться наедине лишь со своей музыкой.

— Хорошо, любимая, если ты уже готова к подвигам и свершениям, то пойдем, позавтракаем, — приобняв девушку за талию, мужчина повлек ее к выходу. Том пошел за ними.

Они уселись за столик. Лиза повязала огромную салфетку, заботливо поданную чернокожим официантом.

Девушка ощутила сильный ветер, который буквально разметила ее волосы, почти уничтожив прическу. Но даже в этом потоке прохладного ветра Лиза ощутила свободу и свежесть. Она улыбалась, поправляя волосы, которые ветер настойчиво швырял ей в лицо.

Девушка улыбалась всем: будущему мужу, влюблено глядящему на нее, Тому, чей взгляд прилип к ней сильнее, чем рыба-прилипала к днищу корабля, темнокожим официантам, которые быстро и ловко накрывали на стол.

Она ощущала себя окрыленной, птицей, которая вот-вот расправит крылья и взлетит, рассекая серо-голубое небо.

Им принесли легкий завтрак. Лиза накинулась на него, так как внезапно ощутила волчий аппетит. Превосходный легкий омлет, красная рыба, натуральный апельсиновый сок — все это казалось ей удивительно вкусным.

— Код у меня в кармане, — подмигнув девушке, заявил Айзекс, склонившись к ней, когда она допивала сок. — Но я вручу его тебе, как и обещал, после того, как мы поженимся.

— Ничего не имею против, милый, — широко улыбнулась девушка. — Мне очень нравятся твои ролевые игры.

— Я романтик, дорогая, — улыбнулся он в ответ. — Иногда нужно делать что-то выходящее за рамки скучной действительности.

— О, наша с тобой действительность никогда не была скучной, — рассмеялась девушка. Затем промокнула губы салфеткой.

Лиза заметила подходящего к их столику Лина. Пилот держался так, словно никогда не говорил с Лизой на провокационные темы. Только ледяное выражение лица, абсолютная вежливость и почтительное внимание.

— Думаю, что уже пора на самолет, — сказал Айзекс, доброжелательно кивнув пилоту. — Лин, когда мы сможем взлететь?

— Да хоть прямо сейчас, — пилот расплылся в улыбке. — Все уже готово, — его взгляд скользнул по лицу невесты в белом. — Я проверил все приборы, все в норме, бензин заправлен под завязку. Так что можем лететь хоть в Гималаи.

— Зачем в Гималаи? Конечно, горы — это очень красиво, но я думаю, что мы полетим на Кубу. Как тебе? — он легонько ущипнул Лизу за руку.

— Хм, Куба? Это же коммунистическая страна с неунывающим стариканом Фиделем Кастро… Там красиво, я думаю, — с энтузиазмом воскликнула Лиза.

— Вот и отлично, дорогая. Я рад, что тебе понравилась моя экзотическая идея, — ответил Айзекс, влюблено уставившись на нее. — Тем более, что там удивительно красиво. Я пару раз там бывал, но тебя, моя дорогая, так и не успел туда свозить. Следует исправить эту глупую оплошность — и как можно скорее. Я хочу, чтобы ты наслаждалась всеми экзотическими странами мира.

— Я же не против, — кокетливо заулыбалась девушка, в очередной раз поправляя пышные пряди, которыми заигрался ветер. — Спасибо, ты всегда даришь мне счастье.

— Знаешь, только теперь я понял, что это — мое призвание, — мужчина нежно провел указательным пальцем по подбородку девушки.

— Мне почему-то казалось, что твое призвание, дорогой, — это зарабатывать миллионы, — широко улыбнулась Лиза. — А как ты, Том, думаешь?

— Я не могу рассматривать Айзекса как романтика, — развел руками молодой мужчина, улыбаясь. — Так как ко мне с подобными предложениями он, слава Богу, не приставал.

Все трое дружно захихикали, словно собрались на веселой дружеской вечеринке. — А вот как бизнесмена… Я могу оценить Айзекса на все сто баллов.

— Ну, ты мне льстишь, Том, — довольно улыбнулся Айзекс, поправляя изрядно поседевшие волосы. Впрочем, он сам считал, что оттенок перламутра в волосах ему идет и придает величественность. Поэтому даже и не пытался красить волосы. Ему нравился такой стиль. — Сто баллов — это для тех, кто тайно управляет нашей планетой. Мне хватит и пятидесяти.

— Мне кажется, Айзекс, что ты мог бы стать теневым правителем, если бы задался такой целью, — Том шутливо толкнул его в бок. — Хотя мне вообще нужно молчать. Я-то даже одного миллиона не заработал, да и вряд ли заработаю. Мне нравится развлекаться и жить на свою ренту. Мне хватает. А бизнес, сделки и постоянные проблемы — это такой геморрой, — его лицо перекосилось. — Уж лучше пусть этим занимается кто-то другой.

— Ты просто романтик, Том, — похлопал его по плечу мужчина. — И еще слишком молод. Хотя твоя позиция мне тоже нравится. Как видишь, я сейчас вообще решил уйти на покой. Как следует отдохнуть со своей любимой. Все-таки пора уже и расслабиться. В конце концов, я заработал миллиард за долгие годы. Пора бы уже и начать тратить, не так ли?

Лиза едва не расхохоталась нервным смехом.

"О да, я устрою тебе, "любимый", вечный покой. Если этот убогий Лин, конечно, не шутил".

Все так же ощущая странную легкость в душе и теле, она позволила двум мужчинам буквально отнести ее в самолет.

Блондинка уселась на мягкое сидение, пристегнулась и протянула руку к подносу с множеством бокалов шампанского.

— Выпьешь со мной? — игриво обратилась она к Айзексу.

— Конечно. Кстати, где наш священник? О, вот и святой отец, — мужчина обернулся и помахал священнику, который с уныло-угрюмым видом неловко залез по трапу и почти упал в кресло, заглядывая в иллюминатор. — Ну, Джон, тебе я не буду предлагать выпивку.

— И то спасибо, — буркнул худой мужчина в длинной черной мантии поверх черных же брюк. Он подергал тесный воротничок, вытащил из кармана платочек и начал тщательно протирать лицо, взмокшее от жары.

— Мне кажется, ты слишком тепло оделся, — беря бокал с подноса и чокаясь с Лизой и присевшим рядом с ним Томом, заметил мужчина.

— Ну, не могу же я проводить свадебный обряд в шортах и гавайской футболке, — все так же раздраженно заметил мужчина. — Я же священник, а не клоун.

— О, ваша братия отлично зажигала во времена Инквизиции. Тогда вы такие представления организовывали. Закачаешься. Куда там современным ужастикам, — хмыкнул Айзекс. — Ладно, дорогие мои, взлетает. Лин, давай, — крикнул мужчина.

Дверь кабины пилота приоткрылась — и пилот выглянул на минуту, чтобы кивнуть хозяину.

Лиза ждала какого-нибудь знака. Но Лин даже не взглянул на нее, а через мгновение снова скрылся в кабинке.

И напряжение снова накинулось на нее, словно дикий зверь на вожделенную добычу. Лиза вымученно улыбнулась и отпила глоток шампанского.

— Мы будем долго лететь? — священник с отвращением глянул в иллюминатор. — Терпеть не могу самолеты.

— Конечно, — с энтузиазмом, совершенно не обращая внимания на его плохое настроение, отозвался Айзекс. — Но церемонию, я думаю, можно уже начинать. Пока тебе не стало совсем худо. Не хочу, чтобы ты испортил мою свадьбу своим зеленым цветом лица.

— Угу, как скажешь, — священник поднялся, рефлекторно хватаясь за спинку своего кресла. — Так когда начнем?

— Дорогая, ты готова? — обернувшись к невесте, очень нежно произнес Айзекс.

— Да, конечно… Я всегда готова, — мягко улыбнулась девушка, поднимаясь.

— Только заметьте, что вы должны будете официально зафиксировать прошедшую церемонию, когда окажетесь в Великобритании, — заметил Джон. — Конечно, я заполню все документы, — он нагнулся и взял со стола папку, которую раньше принес кто-то из слуг до отлета. — Но этого недостаточно.

— Что ж, заполнить документы мы всегда успеем, как и добраться до Англии. Ты просто продемонстрируешь документы и наши подписи, а штампы в паспорте пусть ставят уже на твердой земле, — отозвался Айзекс.

— Как скажешь, — сухо отозвался священник, с раздражением глядя на парочку. — Станьте рядом, вот на этот ковер. Том будет свидетелем. Пусть он встанет рядом с невестой.

Кивнув и улыбнувшись, красивый юноша встал с места.

Лизе показалось даже забавным, что они все стояли в узком проходе, держась либо друг за друга, либо за спинки кресел.

У нее немного кружилась голова, она словно ощущала движение самолета, прорывающегося сквозь облака, уносящего ее далеко в небеса.

Девушка поправила легкую фату, затем, подчиняясь словам Джона, ставшими сухими и официальными, надела кольцо на палец Айзексу, а затем ощутила, как прохладное платиновое с брильянтами кольцо очутилось на ее пальце.

Церемония казалась ей эпизодом сна, галлюциногенного кошмара. Наконец все закончилось. Айзекс легко поцеловал ее в губы, отвел на ее место, помог сесть.

Лиза ощутила в своих руках лист бумаги — а затем мужчина уселся напротив Тома, который с улыбкой поздравлял его.

Словно проснувшись, дернувшись, как от удара током, Лиза развернула аккуратно сложенную бумажку, впиваясь в нее взглядом, с жадностью рассматривая отпечатанные на компьютере сведения: адрес и название швейцарского банка, код доступа к личному счету, где было тридцать миллионов.

Сердце девушки едва не разорвалось — она тяжело дышала, боясь, что сейчас проснется — и чудесный сон закончится.

Почему-то в голову пришла нелепая мысль, что она проснется на своей продавленной кровати в приюте.

Тогда уж точно останется лишь одно — покончить с собой. Например, перерезать вены ржавым лезвием в покрытой грязными пятами ванне.

Она смотрела — и никак не могла оторваться от букв и цифр, представляющихся ей волшебным заклинанием, вызывающим вездесущего джина, выполняющего практически все желания.

Ее руки дрожали, в глазах появились слезы, отчего видимость резко смазалась. Ощущение нереальности происходящего усилилось. Она никак не могла поверить, что подобное с ней произошло. Почти настоящее, стопроцентное чудо.

Неужели она это заслужила?

В глубине сознания произошла настоящая ломка стереотипов. Это было болезненно. В самой глубине души она считала, что поступает ужасно, жестоко и неправильно. Когда ей приходилось убивать, то возникало странное животное чувство, отчего-то неразрывно связанное с музыкальным вдохновением — и после того, как кровавый кошмар заканчивался, она считала себя чуть ли не маньяком. А теперь…

"Получается, что только жестокостью и безразличием, неразрывно связанными с голым расчетом, наглостью и полным отсутствием моральных принципов можно достигнуть богатства?" — потрясенно думала она, дикими глазами глядя на код к огромному состоянию.

"Конечно, я знала об этом раньше, чувствовала, но все-таки во мне еще шла некоторая внутренняя борьба… Моя совесть тогда еще пыталась подавать голос, хоть я давно обрекла ее на мучительную смерть".

Немного придя в себя, она очень бережно сложила бумажку и спрятала ее почему-то в кружевной лифчик, а не в сумочку, которую повесила на спинку кресла, чтобы та не мешала.

Осознав, куда она засунула драгоценный кусок бумажки, в котором сконцентрировалось все ее будущее счастье, Лиза нервно засмеялась, прикрывая рот ладошкой.

"Прямо как дешевая проститутка, получившая свой жалкий гонорар. Но я могу гордиться. Моя оплата отнюдь не жалкая. И большая часть женщин этого мира позавидовала бы мне, и отдала бы все на свете, даже своих детей, лишь бы оказаться в такой же ситуации. Чтобы их интимное место оценили так дорого"

Постепенно Лиза пришла себя, даже начала замечать белоснежные облака за иллюминатором, окрашенные кровавым солнцем. Тяжелое, прерывистое дыхание, разрывающее легкие, постепенно нормализировалось.

Неожиданно вспомнив про слова Лина — хотя она в них уже и не верила — девушка медленно, поглядывая на мужа с Томом, сняла с себя украшения.

А затем подтянула к себе и открыла изящную сумочку, куда заранее положила коробочку для украшений. Осторожно, стараясь делать это медленно, не привлекая внимания, девушка открыла сумочку и достала пустую коробочку и постепенно сложила в нее все украшения.

"Если Айзекс вдруг заметит, скажу, что они мне мешают", — решила она. Но новоиспеченный супруг углубился в истинно мужскую беседу с Томом. Увлеченные разговором, они ни на что другое внимания не обращали.

Когда Лиза подняла взгляд, то увидела, как по коридору движется пилот в синей форме.

Сердце Лизы екнуло, его словно сжала ледяная рука — она снова начала задыхаться. Ей хотелось кричать, биться в истерике. Слишком много эмоций переполняло девушку. Но она лишь застыла, напрягшись всем телом, и глядя на него, как хрупкая лань на приближающегося ягуара.

Двое мужчин даже не заметили передвижения Лина.

Когда пилот проходил мимо Лизы, он на пару секунд задержался возле девушки — та успела подать ему коробочку — которая тут же, жестом умелого фокусника, растворилась в карманах мужчины.

Беззвучной тенью тот ускользнул в конец коридора.

"Кажется, я должна за ним последовать? Интересно, когда? Сразу или через какое-то время? Нет, нужно подождать. Вдруг все-таки муж и его дружок заметили Лина, просто не обратили внимания, хотя это странно: единственный пилот прогуливается по самолету, вместо того, чтобы вести этот самый самолет" — собственные мысли представлялись ей извивающимися, переплетающимися змеями в голове. Которые к тому же пытались сожрать друг друга, впиться ядовитыми зубами.

Она тяжело дышала, застыв в кресле, стискивая подлокотники, чувствуя, как пот увлажняет кожу, особенно под мышками.

Наконец, решившись, она встала и медленно, стараясь не привлекать излишнего внимания, отправилась в хвост самолета.

"Кажется, тут, возле туалета, должен быть люк, ведущий в грузовой отсек, и там же, внизу, люк, ведущий прямо в небеса", — пыталась она собраться с мыслями.

Она дошла до двери, попыталась ее открыть, но та не поддавалась, словно запертая изнутри.

Лиза ощутила страх и бешенство, пытаясь и так, и эдак справиться с железной дверь — но та даже не дрогнула. Она даже пыталась стучать, наплевав на конспирацию — но это тоже не дало результатов.

"Наверное, что-то пошло не так. Или он меня не слышит из-за гула? Тогда мне надо вернуться — Лин возвратится, чтобы забрать меня", — девушка, еще немного постояв возле двери, с неохотой, оглядываясь, вернулась на свое место.