Опасная кукла

ГЛАВА 6.

Лиза буквально давилась завтраком. Ей хотелось умереть. Она понимала, что это глупо, так переживать из-за одного человека, когда все остальные относились к ней довольно неплохо. И у нее даже была собственная служанка.

Но слезы катились по белым щекам, а тоненькие пальчики сжимались в кулачки.

То плохое, что начало вновь с ней происходить после знакомства с Джастином, будто зачеркнуло все хорошее. И, что самое ужасное, этот парень полностью завладел ее сознанием, настойчиво проник в него и овладел всеми помыслами.

И сама мысль, что он ее ненавидит и презирает, безостановочно мучила девочку. Привыкнув, казалось бы, к ненависти и злобе приютских соседок, она все рано очутилась словно бы с заживо содранной кожей под палящим солнцем.

С трудом справившись с порцией завтрака, запив его фрэшем из манго, которого она никогда раньше не пробовала, она нажала на кнопку звонка, вызвав Розу. Та пришла и с почти презрительным видом — словно бы и ей передалось отношение семьи Армстронгов — убрала грязную посуду на поднос и удалилась с видом обиженной королевы.

Это практически доконало Лизу — она опустила голову на столик и снова зарыдала. Она словно бы физически ощущала презрение, окутавшее ее, будто навсегда приклеенная фата.

"Неужели я действительно думала, что ко мне будут относиться как-то по-другому? К тому же, такие богатые и знатные люди… На меня даже эти уродины в детдоме плевали… Чего же я хотела, сказки? Глупо, мне не пять лет. Почему же тогда мне так паршиво?"

Девочка со скуки и тоски обошла все свои комнаты: так невероятно красиво и богато, но на душе все равно пусто. Затем зашла в музыкальную комнату — и тут немного потеплело на сердце.

Она уселась за концертное фортепьяно, выглядевшее невероятно шикарно для нее, всю жизнь игравшую на расстроенных, старых пианино, подняла крышку, сосредоточилась, коснулась пальцами клавиш.

Белое и черное — словно дорожки ее жизни. Хотя раньше были исключительно черные полосы. Может, когда-нибудь настанет черед и белой полосы?

Сейчас у нее в душе царила только музыка. Она отгоняла тоску и боль, заполняя сознание невероятной радостью, чувством полета. Погружение в океан огня. Она горела, заживо сгорая в собственном вдохновении…

— Ты прекрасно играешь, — улыбка Дженифер Армстронг была такой счастливой, словно бы ничего неприятного за завтраком и не произошло. Она была в красивом белом платье с алыми розами и в большой шляпке, которую слегка придерживала тонкой рукой. Создавалось впечатление, что она позировала для невидимого фотографа.

— Не хочешь пройтись по особняку? А то ты его еще толком не видела.

Девочка, конечно же, кивнула.

Они с женщиной спускались и поднимались по безупречным лестницам, устланным коврами. Лиза с любопытством осматривала коридоры — в комнаты Дженифер ее не заводила, разве что показывала некоторые: библиотеку, большой спортивный зал для Джастина с бассейном, застекленный зимний сад с тропическими растениями — за ними ухаживал огромного роста негр, которого она на самом деле испугалась.

— Видишь, как у нас все красиво. Просто дворец, — с гордостью заметила женщина.

— Да, все просто сказочно, — охотно подтвердила Лиза. Ее настроение снова поднялось. Дом выглядел настоящим раем, как "из телевизора". Даже та небольшая часть, которую она увидела, поразила ее.

"А кушать я могу и отдельно — какая разница. Даже лучше — буду меньше видеть этого противного Джастина" — мелькнуло в голове.

Потом Джен вытащила ее гулять в холодный сад, правда, они накинули теплые шубки.

— Посмотри, какая романтичная беседка, — улыбаясь, заметила светловолосая женщина, дергаю Лизу за рукав. Они подошли к изящной деревянной беседке, которую обвивали уже засохшие виноградные гроздья — словно засушенные черные змеи.

Они вошли внутрь и уселись на гладкие деревянные скамейки за небольшой столик.

— Тут красиво, правда? — женщина с удовлетворенной улыбкой оглядела небольшое помещение, украшенное изящной резьбой. В четырех углах беседки висели четыре чугунных фонаря, которые казались гостями из прошлого, из какой-нибудь мрачно-готической сказки Андерсена.

— Здорово, — улыбнулась Лиза, осматриваясь. Простой дизайн беседки восхищал ее. Постройка выглядела не такой вычурной, как комнаты поместья, и была более созвучна ее настроению.

— Сюда мой сын летом бегал на свидания со своей девушкой, — ностальгически-печальным тоном добавила женщина, подперев рукой подбородок и уставившись в резное окошко.

Лиза вдруг ощутила, будто сердце отрывается и летит куда-то, как оторванный ветром желтый осенний листик. Неведомая тоска стиснула ее сердце.

— А что, у Джастина… есть девушка? — тихо поинтересовалась она.

— О, да, конечно. Ты же его видела. Красавчик, правда? — голос женщины был наполнен счастьем и энтузиазмом. — Иногда мне даже не верится, что я смогла родить такое совершенство. Он плод нашей со Стивеном Великой любви, — с пафосом добавила женщина. — Джастин, конечно же, учится в Гарварде, он там один из лучших студентов. Он потрясающий, правда?

Лиза с тяжким вздохом кивнула. Она не могла не согласиться — и это не была ложь с ее стороны.

— А какая у него девушка? — с жадным интересом спросила она.

— Дочка одной из знатных английский семей. Они очень богатые, а девушка к тому же красавица. Но, конечно, ей очень повезло, что Джастин согласился с ней встречаться. И она это понимает, любит его безумно. Знаешь, она не из этих современных феминисток. Она осознает, что без моего сына она никто. Ноль без палочки. Ее зовут Джина Остин, она просто чудо. Я обязательно покажу тебе ее фотографию. Хотя, скорее всего, скоро ты ее увидишь. Джина часто к нам заходит. Ей всего четырнадцать, но она такая милая. И очень красивая. Кстати, тоже светленькая, — женщина изучающе оглядела волосы Лизы. — Правда, подозреваю, что она красит волосы. А у тебя натуральные, — она подергала девочку за прядь волос. — Ой, а вот и Джина, — женщина буквально подпрыгнула, всплеснув руками в диком восторге. — А мы вот прямо сейчас о тебе говорили.

К ним в беседку вошла прелестная незнакомка. Лиза уставилась на нее во все глаза, не в силах отвести взор. Девушка была чуть выше ростом, хрупкая, очень симпатичная. Осмотрев маленькое личико, окруженное прядями явно крашенных золотистых волос, капризные, слишком тонкие, на ее вкус, губки, Лиза с радостью пришла к выводу, что намного красивее этой девицы. Хотя та была одета "с иголочки", но подчеркнуто скромно. Изящный бежевый костюмчик, туфельки на небольшом каблучке.

При виде ее Лизе внезапно вспомнилось несколько глянцевых женских журналов, которые, все помятые, все-таки оказались в ее руках. На тех страницах красовались модные подростки-девушки, выглядевшие так, словно жизнь лично презентовала каждой из них Счастье. Одетые вроде бы просто, но шикарно; каждая черточка их лица и линия тела буквально вопила о превосходстве над обычными мальчиками и девочками.

— Здравствуйте, миссис Армстронг, — улыбнулась девушка. — А Джастин у себя? Я ему звонила на мобильный, но он у него почему-то отключен. Все пять, — девушка рассмеялась. — Может, он опять ушел в творческий запой? Пишет новую песню? — кокетливо усмехалась девушка, постукивая ножкой об пол. — Он же такой… творческий.

— Да, Джастин любит писать новые музыкальные композиции, — заулыбалась в ответ женщина. — Но тебя он всегда рад видеть, ты же знаешь, Джина.

— Конечно, — девушка выглядела совершенно уверенной в собственной неотразимости. — Я тоже всегда безумно рада видеть моего любимого.

— Кстати, познакомься с нашей приемной дочерью, Лизой. Лиза, это Джина Остин, невеста моего сына, — чопорно произнесла женщина.

Девушки уставились друг на друга.

— Лиза? А я подумала, что это новая служанка, — хитро заулыбалась девушка. — Ладно, я пошла. А то Джастин, бедный, наверное, меня уже заждался. До свидания, миссис Армстронг, — тщательно проигнорировав Лизу, девушка упорхнула.

— Что ж, пошли в дом, попьем чаю, — преувеличенно веселым голосом произнесла женщина, поднимаясь.

Они молча прошли через сад.

— На днях к нам прибудут наши родственники, — заявила Дженифер, снова приходя в хорошее расположение духа. — Они очень хотят на тебя посмотреть. Нужно тщательно продумать твой имидж. У тебя очень красивая внешность, но нужно создать удачный образ. Джастин против, чтобы мы их знакомили с тобой, но наши родные очень настаивают. Да, нужно, чтобы ты им что-то сыграла, — радостно воскликнула она. — Ты их обязательно поразишь.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — девушка тяжело вздохнула, представив это ужасное испытание и содрогнувшись.

— Конечно, придет и Джина — она ведь тоже почти член семьи, — окончательно добила ее женщина. — Ну, и Джастин тоже будет. Ведь родные ни за что в мире не пропустили бы возможность послушать ЕГО музыку. Ты ведь понимаешь, он — Гений, — с благоговением прошептала она. — Так что подготовь что-нибудь интересное.

— Хорошо, — Лиза пожала плечами. — Я постараюсь их чем-нибудь удивить.

В глубине души она уже представляла, чем обернется эта встреча. Наверняка чем-нибудь ужасным.

Лиза стояла перед огромным зеркалом, рассматривая себя при ярком свете. Она только недавно проснулась и стояла еще в ночной рубашке.

Роза почему-то не спешила нести ей завтрак — в последнее время эта примитивная мексиканка, по мнению Лизы, совсем отбилась от рук. И у девочки постепенно назревало желание мести. Поставить эту тварь на место.

Она подошла к звонку и с силой нажала на него — послышался звон колокольчика — сигнал должен был найти служанку у нее в комнатах, где она должна была ожидать вызова.

Лиза ощущала, как вся злоба, которая накопилась за последние несколько дней, буквально взрывает ее. И тут вошла Роза с подносом и недовольным выражением лица — словно ее оторвали от очень важных дел, касающихся судеб мира.

— Что-то еще? — с еще более недовольным и наглым видом поинтересовалась хорошенькая смуглянка.

Лиза сделала несколько быстрых шагов вперед, схватила Розу за пышные волосы и потащила в ванную, где наполняла любимую джазкузи водой.

— Да что ты себе вообразила, мразь черномазая?

Несмотря на то, что Лизе было двенадцать лет, и она до сих пор отличалась излишней хрупкостью, а Розе — уже восемнадцать, и она была барышней, склонной к полноте, — казалось, что в Лизу вселился демон.

Ее руки словно бы обрели силу психопатки. Почти железной рукой она держала девушку за шиворот и периодически окунала в ванну, уже полную воды, сопровождая эти "купания" напутствиями: — Если ты, тварь, хоть раз посмеешь придти ко мне с недовольным лицом, я тебе убью, ты поняла, сучка?

Несмотря на то, что все бранные слова были на незнакомом ей русском, мексиканка все поняла.

Она истерически визжала, пытаясь вырваться, захлебываясь в воде, видя перед собой гладкое дно.

Наконец, Лиза отпустила ее — лицо красивой девочки казалось безжизненной карнавальной маской, было холодным и отстраненным.

Девочка даже почти не запыхалась, ее грудная клетка поднималась и опускалась ровно и методично, словно внутри находилась не живая плоть, а мерно работающий механизм.

Девочка взяла полотенце и вытерла руки, а затем приказала Розе спустить воду.

— Наберешь мне новую воду. Я не собираюсь купаться в грязной воде, почерневшей от твоей грязной желтой кожи, — с полной уверенностью в собственных словах заявила она.

Это происшествие немного развеселило ее и дало возможность "сбросить пар" и возможность надеть на лицо ледяную маску спокойствия.

Она погрузилась в приятную, теплую воду, ощущая вибрацию кислородного массажа.

Когда она вышла, то платье, которое Лиза собиралась надеть, уже лежало расправленное, выглаженное на кровати. А Роза, вся дрожа, стояла возле косметического столика, чтобы помочь Лизе одеться и накраситься.

Платье было розовым, облегало фигуру, оставляя открытыми плечи и руки — она так решила сама, чтобы руки были свободны для музыки.

Очень бережно расчесывая ее волосы немного дрожащими руками, Роза вела себя ниже воды, тише травы.

Лиза слегка подкрасила губы блеском, а серые глаза выделила серебристо-перламутровыми тенями.

И тут к ней почти вбежала Дженифер.

— О, детка, так ты уже готова? Это хорошо, потому что все уже почти собрались. И даже мой сын нашел время на эту вечеринку.

Тараторя, она схватила девочку за руку и буквально потащила вниз. Лиза едва не запуталась в складках непривычно пышной юбки, когда они быстро спускались по главной мраморной лестнице.

Слуга вежливо распахнул перед ними двустворчатые двери в обширный зал, огромные окна которого выходили в серую полутьму сада.

— Добрый день всем, — сияя улыбкой, прокричала Дженифер. — А вот и мы. Знакомьтесь, это наша приемная дочь Лиза.

Стивен, стоявший внизу возле одного из многочисленных накрытых столиков для ужина, отвернулся с недовольным выражением лица. Весь его вид словно кричал: "Только меня в свою глупость не впутывай"

Глаза Лизы сами собой отыскали Джастина — его окружала плотная толпа людей, а рядом с ним, держа его за руку с видом собственницы, стояла очаровательная Джина в светло-голубом платье. Она постоянно хихикала и прижималась к высокому брюнету.

Лиза с жадностью, не осознавая себя, уставилась на его лицо. Ее тянуло узнать, какие на самом деле глаза у него — карие, как она себе нафантазировала? Или все-таки меняют оттенок на янтарный, в зависимости от освещения?

Парень небрежно повернулся, с презрением оглядел ее и снова отвернулся, скривившись.

Но она узнала то, что так жаждала — его глаза казались янтарем, медом. А она стала мушкой, застрявшей в этой сладостной, но губительной глубине.

Джина Остин тоже обернулась к ней и тоже скривилась, словно проглотила без сахара целый лимон.

Лиза с удовлетворением отметила, что у девушки начали отрастать темные корни.

Среди родственников и, как она подозревала, друзей и однокурсников Джастина, она заметила старую женщину, к которой обращались только с исключительным почтением.

Она была очень худой, старомодной, словно сошла с типичной старинной гравюры, смотрела строго. Правда, нарочитая строгость и не современность одежды странным образом противоречили драгоценные украшения, которые выглядели поистине варварскими. Огромная золотая цепь с большим изумрудом, висячие золотые серьги с брильянтами, многочисленные кольца, унизавшие полумертвые, скрюченные артритом пальцы.

Дженифер, продолжая держать девочку мертвой хваткой, потащила ее к этой старухе.

— Бабушка, позволь представить тебе нашу приемную дочь, Лизу.

Старая женщина пристально оглядела девочку сквозь толстые стекла очков. Ее лицо выразило высшую степень брезгливого презрения.

— Уберите от меня ЭТО, — громко, на весь зал, завизжала она и резко отпрыгнула от Лизы. — Я специально подняла свое старое тело с дивана, чтобы высказать тебе свое негодование, Джен. Да как ты могла. И не отрицай, я знаю, что мой драгоценный внук Стивен на такую глупость не способен. Ты же понимаешь, что все люди, да и дети, в этих ужасных неразвитых странах злые и жестокие. А к тому же примитивные, как дикие животные. Да как у тебя хватило глупости такое учудить. Я понимаю, если бы ты была бездетной, да и то, я бы тогда посоветовала удочерить кого-нибудь из наших английских приютов, хотя и там большинство детей примитивные, тупые и безжалостные. Наверное, сейчас ты меня не понимаешь, — переведя дух, старуха потянулась за бокалом сока, который ей поднесла подскочившая служанка.

Дженифер опустила голову, побледнев, как нашкодивший ребенок. — Но позже ты вспомнишь мои слова, когда этот звереныш покусает руку, которой ты ее кормишь, — потыкав тонким, дрожащим пальцем в Лизу, пожилая женщина гордо удалилась.

Остальные родственники хранили гробовое молчание.

— Нет, Лиза не такая, — неожиданно вскричала слегка разозленная Джен в спину старой женщины. — Она очень красивая и очень талантливая. В ней чувствуется порода.

— Порода беспородности? — с ухмылкой заметил Джастин, снова оборачиваясь. Его юные друзья откровенно ржали, наблюдая за этой неприятной сценой. — Какая у нее может быть порода? Пудель безмозглый? Блондинка натуральная, детдомовская? — продолжал изощряться он, держа в одной руке бокал коньяка.

Лиза невольно сравнивала цвет коньяка и его глаз, подсвеченных огнем в роскошном камине с настоящими, потрескивающими дровами.

Лиза не могла даже обидеться на него, хотя сердце сжималось от боли. Но это было скорее страданье невозможности исполнения ее мечты, чем боль от его слов.

Девочка с грустью признавала его правоту: конечно же, он имел право смотреть на нее свысока, этот красавец в безукоризненном смокинге и золотой булавке в галстуке.

По ее мнению, ему не подходила только девушка.

— Лиза сочиняет собственную музыку и играет ее, — с гордостью продолжала женщина, не желая признавать при всех, что, может быть, совершила ужасную ошибку, удочерив нищенку. — К тому же, она великолепно владеет английским и французским. И это притом, что она действительно росла в ужаснейшем приюте отвратительной бедной страны.

От подобных комментариев, после которых большая часть приглашенных резко сделала шаг назад, словно она была прокаженной, — ей стало еще противнее и гаже на душе.

— Лизочка сыграет нам, ведь правда, дорогая? — Джен подтолкнула ее в сторону пианино, стоявшего в комнате. Девочка догадалась, что его принесли специально ради этого вечера.

Стараясь не обращать внимание на усилившийся шум — гости явно занялись своими делами, продолжая громко развлекаться, — она подошла и села за инструмент, подняла крышку. Когда пальцы коснулись чуть прохладных клавиш, она снова ощутила единение с космосом, со своим личным внутренним адом — подсознанием. Демоны зашевелились в ее душе.

Она сыграла три композиции, и завершила свое выступление мелодией, придуманной ею в момент убийства.

Ей казалось, что ее музыка всколыхнула даже души этих равнодушно-черствых аристократов.

Когда она повернулась к ним, сверкая глазами, все еще затуманенными вдохновением, она отметила тишину, наступившую на каком-то этапе выступления. Но очень быстро волшебство рассеялось. Все разом заговорили.

— Это ужасно, просто кошмарно. Она просто чудовище, — восклицала старуха, имени которой Лиза так и не узнала.

— Набор бессмысленных звуков, — скривившись, громко заявила Джина, с вызовом глядя на нее серо-голубыми злыми глазками.

— Отстойник, — щегольнул молодежным слэнгом рыжеволосый, очень некрасивый, зато шикарно одетый приятель Джастина.

— Пусть лучше нам Джастин сыграет, — воскликнула старуха, улыбаясь и демонстрируя зубной протез.

— Да-да. Мы хотим услышать твое гениальное исполнение, Джастин, — послышались подбадривающие восклицания. Впрочем, его и не следовало подбадривать — он и так был полностью уверен в себе, что было странным для такого юного возраста.

Улыбнувшись всем присутствующим, он грациозной походкой уселся за пианино и тоже начал играть. Лиза словила себя на том, что заслушалась, почти потеряв связь с реальностью.

"Пожалуй, он единственный исполнитель, который мне действительно нравится" — мелькнуло у нее в голове.

В первые же дни она попросила Дженифер приобрести для нее диски с различными современными исполнителями классической или собственной музыки. Женщина отдала приказ слугам — и те закупили полные коллекции современных исполнителей. Для нее приобрели даже джазовые композиции, хотя она терпеть не могла этот стиль, презрительно считая его нехитрым развлечением для необразованных негров.

"Никто не может сравниться с ним, никто" — убежденно прошептала она, зная, что в общем восторженном гуле ее никто не услышит. Впрочем, она понимала и разделяла их эйфорию.

— Ты был божественен, мой дорогой, — Джина кинулась ему на шею, когда парень встал и слегка поклонился присутствующим, на что те ответили ему шорохом аплодисментов.

Звуки аплодисментов слышались ей, словно шорохи тысяч падающих листьев, срываемых с деревьев ураганом.

— Спасибо, любимая. Но думаю, ты слегка преувеличиваешь. Это же не концерт — я играл для своих, без соответствующей аппаратуры, — отвечал он, самодовольно улыбаясь, вопреки попыткам изобразить хоть кое-какую скромность.

Вечеринка прошла просто ужасно. Впрочем, всем остальным было хорошо и весело. Всем, кроме нее. От нее шарахались, отскакивали, чуть ли не отпрыгивали, когда она перемещалась по залу.

В конце концов, Лиза уселась на диванчик в углу — и все гости тщательно обходили это место, где самая красивая девушка вечера прозябала в безвестности.

Лиза выпила пару бокалов шампанского — и от пузырьков, взрывающих мозг, как пузырьки джакузи — тело, — она ощутила себя очень странно. Словно бы провалилась в какое-то другое измерение. Ее состояние усугублялось отчаянными и довольно удачными попытками сделать вид, что ее нет на этом мероприятии — слуг и то замечали, потому что те проносили мимо гостей подносы с миленькими канапе и бокалами различных напитков.

Ей казалось, что это был сон, который с самого начала напоминал кошмар, а потом стал нудным галлюциногенным переживанием.

Лиза незаметно ушла через заднюю дверь, ведущую в сад. Она мстительно оставила ее немного открытой — чтобы гости в легких нарядах продрогли, а еще лучше — простудились, подхватили воспаление легких, заболели и умерли.

Ей самой было ужасно холодно в легком платьице с открытыми плечами на осеннем ветру. Но душевный холод жег изнутри.

Она немного прогулялась, стараясь затеряться в наступающей полутьме вечера. Немного посидела в беседке, вспомнив свою первую встречу с Джиной.

"Почему она меня так презирает? Я ее намного красивее, пусть и младше. И у меня ведь тоже была хорошая мама… Я слишком совершенная, чтобы родиться в семье нищебродов и алкашей. Да и отец, наверное, из приличной семьи. Я не помню. Или не хочу вспоминать?" — эти мысли вспарывали мозг, словно скальпель, причиняя ужасную боль.

У девочки разболелась голова, что случалось каждый раз, когда она пыталась вспомнить прошлое.

Почувствовав, что ужасно замерзла и едва может пошевелить руками, а ног вообще не чувствует, Лиза встала.

"Надо уйти к себе. Пускай потом Джен отчитает меня за то, что я сбежала — мне все равно. Быть может, уже завтра они меня выгонят? Я ведь никому не понравилась. Меня даже не попытались кому-то представить, кроме этой жуткой старухи. Я была пустым местом. Они меня ненавидят".

Мысли бродили в голове, как заблудившиеся люди в дремучем лесу.

Ноги сами собой привели ее на террасу, куда она взобралась по небольшой винтовой лесенке. Тут стояло несколько летних лежанок и даже имелся подсвеченный бассейн, хотя Лиза не могла и представить, какой экстремал согласился бы купаться там на холодном осеннем ветру.

Но когда она подошла поближе, ей показалось, что атмосфера была не такой уж холодной — она даже начала отогреваться. Через какое-то время Лиза обнаружила, что вся терраса закрыта стеклянной крышей и стенами.

Неожиданно возле бассейна она обнаружила "сладкую парочку": Джастина с Джиной.

Они лежали на мягком диване, абсолютно голые. Причем, как удивленно отметила шокированная Лиза, — девушка была сверху. Ее волосы мерцали синеватым светом, идущим от бассейна.

Подняв голову, Джина заметила Лизу.

Наверное, что-то ощутив в поведении партнерши, Джастин тоже остановился, повернул голову к выходу. Похоже, он даже немного смутился.

— Не обращай на нее внимания, дорогой. Пускай смотрит, — хмыкнула Джина, снова начиная его целовать. — Она ведь пустое место — считай, что к нам на огонек забежала белая крыса, — девица хихикнула, прижимаясь к нему всем телом.

Лиза убежала, с грохотом хлопнув дверью. Ей снова пришлось пробежать через сад — затем она нашла вход в дом и поднялась к себе.

Не вызывая Розу — ей не хотелось никого видеть — девочка стащила с себя платье и почти разорвала его, смяла и швырнула в корзину с грязным бельем. Она знала, что никогда больше не наденет его.

Она поплелась в ванную, села на бортик, открутила краны и, сосредоточенно глядя на набирающуюся воду, ушла в тяжкие думы. Усталость рождала в теле тяжесть и пустоту.

Девочка забралась внутрь, почему-то ощущая себя грязной. А еще — очень замерзшей. Словно ее тело превратилось в кусок льда.

"Жаль, что тело, а не сердце", — вяло подумала она, почти засыпая в ванной.