Орленок (Щегол-2)

Глава 11

18 ноября 2512 по ЕГК.

…Осмотр экспонатов последнего запасника Ксении Станиславовны мы закончили только в пятом часу дня, и целительница, как радушная хозяйка, пригласила нас уже не на чай, а на полноценный обед. Хотя правильнее было бы использовать словосочетание «вынудила согласиться пообедать». Ну, а мы немного поупирались и согласились. Ибо к этому времени уже были в курсе, что после трагической гибели мужа она оставила родовое поместье детям, перебралась в этот особняк, взяв с собой «всего» шестерых самых преданных слуг, и стала совмещать два дела всей своей жизни — целительство и науку — с любимым увлечением покойного, то есть с коллекционированием предметов искусства.

До сравнительно небольшой, но очень уютной и со вкусом обставленной трапезной добирались всего несколько минут. А там Веретенникова устало опустилась в кресло и призналась, что выматывается даже под усилением тела. Нам стало неудобно, хотя в течение дня и я, и Ольга раза по три предлагали нашей провожатой перенести оставшуюся часть просмотра на другой день.

Женщина это заметила и успокаивающе махнула рукой:

— Вы ни в чем не виноваты — это я нашла по-настоящему благодарных слушателей и просто не смогла вовремя остановиться. Кстати, я вам очень благодарна — вы невольно вернули меня в молодость и помогли вспомнить, как я ходила по тем же комнатам за мужем, завороженно слушала его рассказы и мечтала хотя бы одним глазком заглянуть в каждый отдельно взятый момент нашего великого прошлого. Чтобы своими глазами увидеть, как работает Бенвенуто Челлини или Бернини, постоять за плечом рисующего Рафаэля или Микеланджело Буонаротти, не дать кануть в Лету шедеврам Фидия. Э-э-эх, хорошие были времена…

После этих слов она сделала небольшой перерыв, за время которого приказала подавать первое. А когда перед каждым из нас поставили по тарелке с душистой ухой, поинтересовалась нашими планами на ближайшие дни.

Я не видел смысла скрывать то, что она, как аристократка, при большом желании могла выяснить сама, поэтому сказал правду:

— Мы приехали на три дня. Первый пункт программы — посещение вашей галереи — уже выполнили. Сегодня вечером пойдем в Театр на Всесвятской — там сегодня дают «Ромео и Джульетту» в интерпретации Ильи Гранина. После этого, если будут силы, заглянем в ночной клуб «Млечный Путь». Завтра планируем попасть в Галерею Гиперреалистов, а послезавтра покататься по городу и полюбоваться его архитектурой.

Женщина задумчиво посмотрела в окно, за которым продолжало лить, и продолжила «допрос»:

— Как я понимаю, вы приехали откуда-то из-под Пятна?

— Нет. Мы купили домик в небольшом коттеджном поселке на Лазурном море.

— Домик? На побережье? Неплохо! А на чем приехали?

— На «Молнии».

— Значит, по столице катаетесь либо на общественном транспорте, либо на такси, верно?

— Вы снова не угадали… — улыбнулся я. — Мы привезли с собой машину. Чтобы быть по-настоящему мобильными и не зависеть от одного сплошного каприза погоды.

— Хваткие вы ребята, как я посмотрю! — с уважением сказала она и дала нам время насладиться шедевром своих поваров. А после того, как обе наши тарелки показали дно, продолжила беседу с того же места: — Что ж, раз одалживать вам машину нет необходимости, предложу кое-какие интересные коррективы ваших планов. «Ромео и Джульетта», конечно, вечная классика, но в этот раз Илюша Гранин… хм… подошел к делу спустя рукава. Поэтому этот спектакль был принят не так тепло, как его прошлые работы, и самая взыскательная публика предпочитает ходить на другие постановки. Например, на «Безумный день, или женитьба Фигаро» в прочтении все того же Гранина. К сожалению, эту вещь играют всего два раза в месяц, поэтому за билеты идет необъявленная война, и шансы простолюдинов достать хотя бы один равны нулю. Но вас это не касается: на девятое декабря я забронировала ложу, и если вы примете мое приглашение и приедете в Новомосковск к этому дню, то мы посмотрим «Женитьбу» вместе.

— А зачем вам это, Ксения Станиславовна? — спросил я, надеясь получить честный ответ. И целительница не разочаровала:

— Причин сразу несколько. Первая и самая важная — желание наладить с вами отношения. Чтобы в обозримом будущем заслужить настоящее доверие и получить возможность хотя бы два раза в год проводить диагностику любого отдельно взятого участка вашей энергетической системы. Вторая причина куда прозаичнее: трое из четверых добытчиков, с которыми я вынужденно сотрудничаю последние пять лет, крайне необязательны и… хм… осторожны. А планировать серьезные исследования, зная, что вместо Искры, к примеру, ночного взора пятого ранга мне принесут седьмого, причем не через десять-двенадцать дней, а через месяц, мягко выражаясь, сложно. Вы же ощущаетесь человеком слова. Ну, и последняя, третья причина — это банальная скука: вот уже года полтора, как большая часть моих подруг потеряла вкус к жизни и перестала выезжать из своих поместий, а мне она все еще интересна. Детям и внукам тоже не до меня: они месяцами занимаются делами рода и вспоминают о том, что у них есть матушка или бабушка, только по большим праздникам. А вы полны юношеского задора и, в то же самое время, не видите во мне ни ступеньку к неким вершинам социального положения, ни безлимитный банковский счет, ни бесплатный справочник по аристократическим родам. Ну, и почему бы мне не протянуть вам руку помощи?

— Не соврала. Ни в одном слове… — прокомментировала этот монолог Дайна. — Кстати, и как ученая она очень неплоха: даже отталкиваясь от ряда ошибочных или заведомо неверных предположений, смогла разработать очень толковую методику развития Одаренных, выбравших стезю целителя. Короче говоря, эта тетка нам гарантированно пригодится, так что начинай налаживать отношения.

Вот я и начал. После того, как горничная, поставившая передо мной тарелку с «отбивной по-французски», покинула помещение. И первым делом поблагодарил ученую за откровенность. А затем ответил ею же:

— Я сильно сомневаюсь в том, что мне когда-нибудь захочется позволять вам или кому-либо еще изучать мою энергетику. Хотя бы из-за того, что в наше время все, что узнает один человек, очень быстро становится всеобщим достоянием, особенности Дара — это и щит, и оружие, а мы с Олей не настолько сильны, чтобы подставляться всему миру. Далее, есть небольшая проблема и с поставками Искр: вполне возможно, что до потери памяти я точно знал, где именно водится то или иное животное, а сейчас кладу то, что попадается на пути, то есть, продаю добытое случайно. И последнее: я плохо понимаю, чем мы с Олей можем разнообразить вашу жизнь, зато точно не будем искать в общении какую-либо выгоду.

Как ни странно, Веретенникова сочла этот ответ отличным, и перешла к конкретике:

— Что ж, тогда предлагаю следующее: вместо того, чтобы тратить время на заведомо неинтересную постановку, вы сходу отправляетесь в ночной клуб.

Посещение Галереи Гиперреалистов переносите с субботы на воскресенье. Завтра вместе со мной отправляетесь в гости к ректору Академии Искусств и наслаждаетесь возможностью посмотреть несколько сотен лучших работ выпускников этого учебного заведения за последние двадцать четыре года. А девятого декабря составите мне компанию на «Женитьбе». Что скажете?

Мясо было божественно вкусным, но я от него все-таки оторвался:

— В принципе, принимается. Но с небольшим дополнением…

— Я вся внимание.

— Мы с Ольгой готовы согласиться на всю предложенную вами программу только в том случае, если в наш следующий приезд в столицу вы примете в подарок две завалявшиеся у меня Искры…

У целительницы загорелись глаза:

— Что за Искры?

— Ядовитый укус и гниение второго ранга…

…Последние минут восемь-десять «торговли наоборот» я уничтожал очень вкусный яблочный пирог и изо всех сил сдерживал улыбку, пытавшуюся растянуть губы от уха до уха. Что меня так веселило? Да состояние маньячки от науки: поверив в существование двух настолько высокоранговых ядер Дара, «каким-то образом» трансформирующего тело, она впала в состояние почти неконтролируемого помешательства. То есть, жаждала как можно быстрее заполучить невероятно редкий материал для исследований и запереться с ним в лаборатории. Но для того, чтобы дорваться до «работы мечты», требовалось всего ничего — убедить меня продать, а не подарить эти Искры, а затем организовать их срочную доставку в Новомосковск. Увы, я продолжал гнуть свою линию, а принимать настолько дорогие подарки не от близкого родича аристократке не позволяла все еще не атрофировавшаяся совесть. Вот бедная женщина и рвала себе душу.

Впрочем, больше всего поразил финал «грызни»: озвучив абсолютно все возможные аргументы в пользу своего варианта решения проблемы, но так и не добившись желаемого, Веретенникова… задавила свои хотелки и грустно улыбнулась:

— Я не приняла бы такой подарок даже от главы богатейшего дворянского рода Империи. А вы — простолюдин, только-только встающий на ноги в своем понимании этого выражения. И пусть мне сейчас до слез обидно отказываться от фантастических возможностей, но принципы — неотъемлемая часть меня, и я просто не смогу через них переступить.

— Не играет. И с вероятностью в сто процентов не откажется от этого решения! — сообщила Дайна и расстроенно добавила: — Ну, и что ты будешь делать сейчас?

Я поклонился. Кажется, в первый раз за все время пребывания в этом мире. И предложил целительнице альтернативу:

— Ксения Станиславовна, я, кажется, придумал вариант, который может устроить и вас, и меня…

Она нервно облизала бесцветные губы и, уже ни во что не веря, повела рукой, предлагая начинать.

— Как вы, наверное, уже поняли, мы с Ольгой сделали ставку на развитие Дара, соответственно, нуждаемся в Знании. К сожалению, уже вернувшиеся фрагменты памяти дают доступ к столь ничтожному количеству тайн рода, что нет слов. Тайны вашего рода мне, естественно, не нужны. Зато я могу оплатить одну из ваших личных разработок двумя этими Искрами и, если их не хватит, то еще некоторым количеством «троечек».

Ученая подобралась, недобро прищурилась и, кажется, переключилась в боевой режим:

— О какой разработке идет речь?

— Я, кажется, неправильно выразился… — виновато вздохнул я, сообразив, какой именно вывод она сделала из моих слов. — Я имел в виду, что хотел бы заказать создание методики наиболее целесообразного ступенчатого усиления организма с использованием Искр метаморфизма и целительства. Даю слово, что использую ваш труд исключительно для нашего личного развития: охота на зверье в центральных областях Пятна — ни разу не прогулка, а расширять списочный состав команды я не намерен.

— Прошел по самому краю… — сварливо, но довольно заявил БИУС через долю секунды после того, как исчез лед из взгляда Веретенниковой. А ученая, задумчиво склонив голову к плечу, расфокусировала взгляд и секунд на сорок выпала из беседы.

Судя по времени, затраченному на поиски второго дна в этом монологе, Ксения Станиславовна была тем еще параноиком. Но промежуточные выводы не разочаровали:

— Шансы на то, что вы работаете на охотников за моими разработками, невелики — уж очень замороченная и нежизнеспособная схема подхода. Тем не менее, я бы хотела подстраховаться. Можете ответить на несколько вопросов?

— Попробую. Задавайте.

— Вы сказали, что вышли к цивилизации возле устья Еланки. Насколько я помню, в том районе Пятна располагается всего три тренировочные заимки. На чью именно вы наткнулись?

— На заимку Докукиных.

— На ней кто-нибудь был?

Рассказывать о своих геройствах не хотелось от слова «совсем», так что я придумал ответ повеселее:

— Мне «повезло» заявиться на заимку в день начала межродовой войны Докукиных с Левашовыми. С первыми я плотно сотрудничаю, судьбой вторых не интересовался. Кстати, если вы знакомы с Александрой Ярославовной или Харитоном Павловичем, то наверняка сможете проверить мои слова.

— С Сашей знакома, но шапочно, а Харитона по ряду причин не выношу! — как-то уж очень резко сказала целительница, сообразила, что срывается не на того, извинилась и добавила: — Зато я прекрасно знаю матушку Саши и, пожалуй, свяжусь с ней… ближе к вечеру.

— Тогда предлагаю продолжить этот разговор завтра… — усмехнулся я. — Само собой, если вы не передумали везти нас к ректору Академии Искусств.

Целительница захотела оценить мою реакцию на неожиданные повороты беседы еще раз. И рубанула правду-матку:

— Решили дать мне время выяснить всю вашу подноготную?

— Предпочитаю играть в открытую.

Веретенникова назвала меня интересным молодым человеком и перед тем, как позволить откланяться, скормила нам с Олей еще по куску яблочного пирога. Потом вызвала наперсницу и поручила ей проводить нас до стоянки на аллее Героев.

— Мы оставили машину в подземном гараже галереи… — вздохнул я.

— И вас пропустили? — удивленно спросила женщина, встала из-за стола, подошла к терминалу системы безопасности, встроенному в стену, опозналась и через несколько секунд вывела на него россыпь картинок с пары десятков камер СКН. «Разворачивала» их как бы не целую минуту. А затем повернулась ко мне: — Простите, но я не вижу ничего такого…

— Просто вы искали «такое»! — лукаво улыбнулась Оля. — А мы приехали на эдаком…

— Да ладно, не может быть: если «эдакое» — черная «Стихия», то я в этой жизни ничего не понимаю!

— Я тоже не понимаю… — притворно вздохнула развеселившаяся девица и резко посерьезнела: — Зато верю. Игнату. Больше, чем самой себе…

…Усевшись в машину, я завел двигатель, включил навигатор и нашел ближайший элитный торговый центр для купечества. Дождавшись появления маршрута, кинул взгляд на время, требующееся для его «прохождения», счел, что тридцать две минуты — это немного, и плавно тронул «Стихию» с места.

— Как я понимаю, театр отменяется, верно? — спросила Кольцова, сдвинув кресло до упора назад, немного опустив спинку и вытянув аппетитные ножки.

Я отрицательно помотал головой:

— Неа: отказываться от просмотра неудачной постановки могут те, у кого есть хоть какой-то багаж соответствующих знаний. А у нас с тобой их просто нет. Далее, в театре будет не самая взыскательная часть высшего света, значит, появление в нем добавит нам немного опыта и в другой плоскости развития.

— Об этом я почему-то не подумала… — вздохнула девушка, посмотрела на экран ИРЦ и спросила, что мы потеряли в «Тереме».

Я знал, что она уже не взбрыкнет, но все равно начал издалека:

— Почти уверен, что понял, с какого перепугу сегодня утром к тебе шли знакомиться все подряд.

— Из-за моей неземной красоты? — лукаво улыбнулась она.

— Ага. А еще из-за отсутствия маркеров статуса.

— Не поняла?

— Ты была одета, что называется, с иголочки. Но по меркам постояльцев «Золотого Кольца» твой наряд стоит копейки, значит, я, дурной мальчишка, либо пожадничал, либо не захотел тратиться на «одноразовую связь», а ты, молодая, но уже знающая себе цену акулка, воспользовалась возможностью с чужой помощью приехать в Новомосковск и теперь ждешь более достойного предложения.

Вместо того, чтобы возмутиться и смертельно обидеться, как сделало бы абсолютное большинство моих знакомых девушек из прошлой жизни, Ольга как следует обдумала мои слова и согласилась:

— Ну да: стоимости Искр, вложенных тобой в мое развитие, со стороны не видно. Равно, не видно и всего того, что ты для меня сделал. А инерция мышления может заставить подумать и не такое…

— Умничка! — облегченно выдохнул я, повторив похвалу Дайны в мой адрес, и закончил объяснения: — В общем, я хочу минимизировать количество конфликтов, вызванных твоей мнимой доступностью, поэтому хочу добавить к неземной красоте стандартные маркеры статуса из системы координат, некогда придуманной аристократами и для аристократов, а ныне разделяемой всеми подряд…