Орленок (Щегол-2)

Глава 3

1 ноября 2512 по ЕГК.

…К моменту моего возвращения в «Дальний» Ольги там «не оказалось». Но всего минут через двадцать пять-тридцать она вошла в форпост со стороны «Пятна», заметила, что у «Порыва» включены габариты, радостно засияла и прибавила шаг. Я выбрался из салона под неслабый ливень, забрал у девушки, закутанной в плащ, рюкзак-однодневку, оглядел с головы до ног и пожурил. За то, что не вернулась к цивилизации до начала сезона дождей. Потом помог собрать все необходимое для визита в душевую для добытчиков, по дороге к гостинице попросил поторопиться и поскучал. Впрочем, не так уж и долго. Благодаря чему на весь спектакль мы убили всего-навсего час с небольшим и создали Кольцовой чрезвычайно убедительное алиби.

С момента выезда из форпоста и до пригородов Залесья гнали на пределе возможностей напарницы, ибо не взяли в эту поездку гражданское шмотье, а заявляться в родовое поместье аристократического рода в комбезах было бы дурным тоном. Слава богу, главный консультант по моде — глубокоуважаемая Дайна — ассистировала нам и в этот раз, поэтому в город заглянули всего минут на сорок. Потом созвонились с Петром Семеновичем, предупредили о том, что вот-вот будем, причем не на одной, а на двух машинах, и со спокойной душой покатили к знакомому повороту.

В этот раз СБ-шники Докукиных встретили нас заметно приветливее, чем в первый — заблаговременно открыли ворота, жестами попросили сесть на хвост разъездному внедорожнику, завезли в подземный гараж особняка, очень уважительно поприветствовали и подняли на хозяйский этаж. И пусть там нас встретил телохранитель Александры Ярославовны, судя по злости во взгляде, отказывавшийся понимать, с какого перепугу мне, мальчишке-простолюдину, оказываются «такие почести», настроения это не испортило. А через пару минут мы оказались в сравнительно небольшой трапезной, и мне стало не до Юрия Денисовича и его обид — я исполнял «обязательную программу», анализировал нюансы поведения представителей трех поколений Докукиных, прислушивался к рекомендациям БИУС-а, строил предложения в местном стиле, контролировал «уровень заикания» и, до кучи, приглядывал за Ольгой, старательно «зеркалившей» мое поведение.

Да, получалось у нее баллов на восемь-восемь с половиной по десятибалльной системе, но естественная красота, врожденная пластика и эффектный белый брючный костюм сглаживали большинство мелких шероховатостей.

Правда, не для всех: если главе рода, его наследнику и Петру Сергеевичу, утонувшим взглядами в аппетитной складочке между загорелых полушарий бюста моей напарницы, было плевать на любые огрехи в ее поведении, то Александра Ярославовна замечала абсолютно все. Впрочем, будучи не менее эффектной представительницей слабого пола, поглядывала на юную и совсем неопытную «конкурентку» с толикой снисходительности. Что, по мнению Дайны, было очень и очень здорово. Ведь негативный настрой этой особы гарантированно поставил бы жирный крест на наших планах.

Кстати, именно госпожа Докукина и прервала несколько затянувшиеся взаимные приветствия и представления, на правах хозяйки пригласив нас за накрытый стол и безапелляционно заявив, что нам с «Ольгой Ивановной» не помешает подкрепиться, а все деловые разговоры подождут. Но я был с этим в корне не согласен и, видимо, как-то выдал свои мысли, так как глава рода отрицательно помотал головой и предложил альтернативу, понравившуюся значительно больше. Поэтому я ободряюще улыбнулся напарнице и позволил Харитону Павловичу увести меня в кабинет. До него оказалось рукой подать, поэтому уже через полминуты дед Петра Семеновича опустился в здоровенное кресло, дождался, пока я усядусь напротив, и как-то странно усмехнулся:

— Игнат, скажу честно: вы чрезвычайно странная, но, в то же самое время, интересная личность — держитесь, как потомственный аристократ, не боитесь никого и ничего, с неудержимостью дорожного катка вживаетесь в общество, о котором толком ничего не знаете, грамотно инвестируете средства и тэдэ. Последнее изумляет сильнее всего: ознакомившись с докладом аналитика, в котором описывался коттеджный поселок в Бухте Уединения', я не поленился войти в Сеть и поискать эту информацию без сторонних подсказок. Да, смог. Но потратил на это дело очень много времени и в какой-то момент пришел к выводу, что для того, чтобы оценить преимущества этого места, изучая сотни альтернативных предложений, требуется холодный разум, не «отягощенный» подростковой порывистостью. Впрочем, стоило посмотреть на вас под другим углом, как все сомнения испарились, как снег на летнем солнце: парень с менее жестким характером не выжил бы в Пятне после настолько серьезной травмы, не справился бы с сыгранной боевой группой рода Левашовых, не взял бы на абордаж бронекатер, не встал бы на ноги без помощи родичей и, конечно же, не приобрел дом там, где вот-вот начнет буйствовать самая дурная молодежь Империи. В общем, я перестал видеть в вас подростка…

— Врет! — насмешливо прокомментировала это вступление Дайна. — Он пытается заставить тебя-мальчишку возгордиться и хоть немного, да понизить критичность мышления. Дабы ты не вздумал отказываться от великодушного предложения и согласился вступить в его род. Знаешь, а мне даже любопытно, как он тебя к этому подведет.

Пока она вправляла мне мозги, Докукин-старший успел перечислить все мои заслуги перед его родом. Причем довольно своеобразно. В смысле, самую «вкусную» — совет Александре Ярославовне употреблять не только ядра, но и энергетические узлы — упомянул вскользь. Зато два «спасения жизни» внука и «великодушное» согласие продать «перевертыш» именно им добросовестно раздул. Довольно своеобразно описал и проблему с попыткой моего убийства его людьми. С одной стороны, выставил их кончеными уродами, посмевшими забыть обо всем, что для них сделали Докукины, и посмевшими обворовать благодетелей. А с другой завуалированно дал понять, что я, убив этих паскуд, все равно объявил войну всем Докукиным и, по сути, должен был покинуть этот мир, если бы не подростковая мягкость Петра Семеновича. Ну и, конечно же, немного попудрил мне мозги рассказами о нереальном весе Слова пусть еще совсем юного, но подающего надежды наследника, о понятии «вира», о своем отношении к «самородкам из народа» и т.д. Так что предложение стать Слугой рода Докукиных и получить не только серьезнейшую компенсацию за проступок двух уродов, но и защиту от любых жизненных невзгод, должно было упасть на подготовленную почву.

Но я его разочаровал:

— Харитон Павлович, не знаю, насколько подробное досье собрали ваши люди, но если они едят свой хле-еб не зря, то не могли не упомянуть о том, что все полтора месяца жизни под а-амнезией я мотался по приграничью Пятна и искал семью. Да, память восстанавливается крайне медленно, а в тех обрывках воспоминаний, ко-оторые уже доступны, нет ничего, что позволило бы найти своих родных, но я все равно их люблю и буду искать до последнего. Го-оворя иными словами, ваше предложение по-настоящему впечатляет. Но впечатляет только разум. А душа жаждет вернуться домой и считает любую альтернативу п-предательством.

Озвучивая этот отказ, я невидящим взглядом смотрел сквозь Докукина и грустно улыбался. А после того, как закончил, снова поймал его взгляд и развел руками.

Он… коротко кивнул и, как чуть позже выразилась Дайна, сделал финт ушами. В смысле, попробовал привязать меня к своему роду иначе, предложив в качестве виры заключить с ним эксклюзивный договор о поставке Искр. Я не пошел навстречу и в этом вопросе, сообщив, что уже связан несколькими десятками обещаний. Зато принял третье предложение — согласился принять помощь юристов Докукиных для получения льгот по налогообложению. Хотя и тут подстелил себе соломки, «честно» предупредив Харитона Павловича о том, что уже завел неформальные отношения с начальником юридического департамента одного из филиалов Императорского банка, соответственно, буду консультироваться еще и у него.

Мужчину это, естественно, здорово обломало,

но к моей позиции было не подкопаться, и мы ударили по рукам…

…За время нашего отсутствия Семен Харитонович, его супруга и Петр Семенович мягко, но настойчиво «допрашивали» Кольцову. По словам все той же Дайны, контролировавшей процесс с помощью второго микродрона, эта троица явно навела справки и о ней, так что о далеком прошлом практически не расспрашивала и старательно обходила вниманием все, что так или иначе могло напомнить девушке о «пропаже без вести» младшей сестры. Зато очень добросовестно разбиралась в ее отношении ко мне и о моем — к ней. А так как каждый ответ давал хоть немного информации, в какой-то момент всем троим захотелось понять, с какого перепугу «взрослая и состоявшаяся» личность так быстро «упала» под неопытного мальчишку.

Нет, мальчишкой меня, естественно, не называли — наоборот, всячески подчеркивали свое уважение ко мне, как к добытчику. Но завуалированно подчеркивали разницу в возрасте, в жизненном опыте и в чем-то там еще. По утверждению моей незримой помощницы, каждый из этой троицы решал свою задачу. Семен Харитонович видел в Ольге красивую бабу, с которой можно поразвлечься и забыть. Его супруга, явно нацелившаяся на получение неких «тайных знаний» добытчиков-отшельников, рассматривала ее, как возможный рычаг для манипуляции мною. А их сын страдал из-за того, что слишком юн для того, чтобы обаять настолько красивую девушку, и, в то же самое время, истово надеялся, что она поймет, какие сумасшедшие перспективы открывает благосклонность аристократа, и забудет о разнице в возрасте.

Не скажу, что мне понравилось все вышеперечисленное, но в трапезную я вошел спокойным, как лесное озеро в полный штиль,

опустился в свое кресло и ободряюще накрыл ладонью предплечье напарницы, воспрянувшей духом, а затем воздал должное талантам поваров.

Само собой, поддерживал и «легкую застольную беседу», хотя общение с Докукиными начало надоедать. А когда нам принесли чай, и Александра Ярославовна сочла возможным заговорить о своем заказе, мысленно потер руки и коротко кивнул. Ольге. А она сняла со спинки кресла небольшую, но дорогущую дамскую сумочку и молча выложила на стол целлофановый пакет с ядрами.

— Тут две регенерации, четыре стре-емительных рывка, шесть защитных покровов, два ночных взора и двенадцать Искр стихийных атакующих умений Во-оздуха, Воды и Земли. Все — «троечки». И в комплекте с энергетическими узлами.

— Двадцать шесть Искр третьего ранга⁈ — изумленно переспросил отец Петра Семеновича.

Я подтвердил и снова поймал взгляд его супруги:

— Воду вы не заказывали, но тут до-овольно интересные умения…

…Юрий Денисович, принимавший заказ, оказался мелким пакостником — попытался «не узнать» три стихийных ядра и «перепутать» энергетические узлы. Последнее его и подвело — заметив, что он вкладывает один из мелких, но нужных комочков плоти не в тот пакетик, Докукина мгновенно поняла, для чего он это затеял, и взорвалась. По-аристократически спокойно:

— Юра, я понимаю, что ты не молодеешь, но считаю, что предупреждать о проблемах со зрением или памятью ты обязан в момент их появления. Дабы не подвергать меня опасности. Я разочарована. Можешь быть свободен.

— Да, но Искры еще не…

— У нас нет сомнений в порядочности Игната, поэтому, как я уже сказала, можешь быть свободен.

Последние несколько слов она едва заметно выделила интонацией, и телохранитель был вынужден повиноваться. Хотя, судя по побагровевшему лицу, счел это унизительным и, конечно же, мысленно обвинил во всем меня.

Дайна была того же мнения. Но посоветовала не задуряться, ибо видела во взгляде Александры Ярославовны «нездоровый» интерес и была уверена, что в ближайшее время ей будет не до наушничества «Юры».

Судя по просьбе этой женщины, обращенной ко мне,

интерес на самом деле имелся:

— Игнат, давайте не будем тратить время впустую. Ранги Искр вы уже сообщили, каждый пакетик подписан, а ненужных умений тут действительно нет. Поэтому я сейчас подсчитаю прилагающуюся вам сумму, а мой супруг выпишет чек. Устроит?

Я, естественно, согласился. И прислушался к ее бормотанию:

— Две регенерации по двадцать пять… Четыре стремительных рывка по пятьдесят… Шесть защитных покровов по семьдесят… Два ночных взора по тридцать восемь…

Цены, озвучиваемые Докукиной, были выше средних по рынку, но всего на процент-другой, поэтому я не видел смысла ее перебивать. Не удивился и итоговой сумме, так как намеренно набрал «Искр» на девятьсот с небольшим тысяч, а «лишние» четырнадцать погоды не делали. Но стоило Александре Ярославовне вспомнить об обещании заплатить на двадцать процентов больше — уперся рогом:

— Простите, но у меня есть определенные при-инципы, поэтому либо мы работаем по рынку, либо не работаем вообще.

Женщина попробовала потрепыхаться, но куда там — я не собирался позволять «привязывать» меня к их роду даже так, соответственно, бился до последнего и победил. Благодаря чему убрал во внутренний карман пиджака чек на девятьсот двадцать шесть тысяч, а не на миллион сто одиннадцать двести. Потом предупредил «деловых партнеров» о том, что до весны в Пятно ни ногой, пообещал предупредить перед выходом в первый рейд и откланялся.

Провожать до машин нас, простолюдинов, аристократы, конечно же, не стали. Но я на это и не надеялся: подхватил Ольгу под локоток еще в коридоре, спустился за на редкость чопорным Слугой в гараж, помог напарнице залезть на водительское сидение «Ёжика», а сам запрыгнул в «Порыв». И, организовав конференцсвязь, дал команду начинать движение.

Не знаю, почему, но заговорил только после того, как выехал за КПП и поддал газку — назвал Кольцову умничкой и поздравил с боевым крещением. А через несколько мгновений услышал ее мнение о «крещении»:

— Откровенно говоря, мне кажется, что мое присутствие на этом «ужине» только навредило: Семен Харитонович видел во мне не твою напарницу, а простушку, которую можно уговорить, купить или заставить провести с ним ночь-другую; Петр Семенович жаждал того же, но с высоты своего невеликого опыта пробовал потрясти статусом; Александра Ярославовна прикидывала, как бы использовать в своих целях, а Харитон Павлович… А его я «прочитать» не смогла. И это почему-то испугало сильнее всего.

— Все так и было… — согласился я и повторил ей мнение Дайны: — Но этот визит пошел тебе на пользу. Ведь Докукины были нам должны и практически не пили, благодаря чему держали себя в руках и не позволяли лишнего. Но так будет не всегда, соответственно, теперь тебе будет намного легче принять, как должное, следующие несколько тезисов: мы, добытчики, в глазах дворян не более, чем ценный ресурс; даже в столь невыгодном положении мы и можем, и должны продавливать свои условия; ты — очень красивая девушка, которую будут пытаться уболтать, купить или запугать, и, в то же самое время — рычаг давления на меня.

— Все это я уже поняла… — вздохнула Кольцова и приятно порадовала: — А еще догадалась, что чем сильнее и известнее мы станем, тем сложнее будет на нас давить. Поэтому сдохну, но разовью Дар хотя бы до шестого ранга: связываться с Витязями… О, черт! Я же тебя не поздравила! Прости-прости-прости!!!

— Ты бы видел, КАК она покраснела! — весело хохотнула бестелесная помощница и посоветовала успокоить страдалицу как можно быстрее. Но я до этого додумался и сам:

— Да ну, перестань: то, ГЛАВНОЕ поздравление, радует до сих пор.

Кольцова мгновенно сообразила, на что я намекаю, и выдала занятную фразу:

— Я запомнила, что тебе нравятся Хищницы, и веду себя соответственно. И пусть пока приходится сверять чуть ли не каждое действие с придуманным эталоном, но очень скоро этот эталон станет моей сутью… О-о-о, а ведь я опять опростоволосилась!

— В каком смысле? — не понял я.

— Не заметила, что ты перестал заикаться! Но я исправлюсь. Честно!

— Открою страшную тайну: я и сам в это все никак не поверю! — хохотнул я, выслушал очень красивые и очень теплые поздравления, а потом ответил на вопрос «не в тему»:

— Нет, Оль, мы едем не домой: раз мы все равно в этой части страны, значит, имеет смысл заехать в Полоцк и загнать твоего «Ёжика» в тюнинговое ателье, а потом наведаться к местному черному артефактору и прикупить тебе накидку на рюкзак, тент для машины и тестер для определения ранга Искр. Кроме того, я планирую обзвонить еще несколько клиентов и прикормить их оставшимися Искрами третьего ранга.

— А ты продал не все? — удивилась Кольцова.

— Неа. В этот раз мне везло со зверьем, поэтому в термосе ждет продажи еще семнадцать штук…