Орленок (Щегол-2)

Глава 27

14 декабря 2512 по ЕГК.

…Из коттеджа выехали в три часа ночи и неспешно покатили к КПП. Как и следовало ожидать, в момент остановки «Порыва» перед воротами боец группы наблюдения, появившейся возле поселка в день нашего возвращения из Новомосковска, каким-то образом подвесил на задний бампер радиомаяк. Мы этого, естественно, «не заметили», но, вырулив на трассу, дали жару. Как оказалось, не зря: оценив скорость удаления сигнала, мужички задергались, в темпе сорвали с неприметного «Волка» артефактную накидку с отводом глаз и рванули вдогонку. Что страшно порадовало Дайну, «сидевшую» на камерах СКН «Бухты Уединения», соответственно, сохранившую для истории запись незаконных телодвижений и, конечно же, взломавшую всю электронику этой команды. Благодаря чему всю дорогу до форпоста «Дальний» слушала беседы двух оперативников отдела по контролю за оборотом Искр и чего-то там еще, висевших у нас на хвосте. А на подъезде к Стрежевому слегка расстроила пусть ожидаемым, но все равно неприятным сообщением:

— Эти уродцы нас просчитали. Поэтому только что подняли по тревоге экипаж малошумного скоростного катера, на котором собираются плыть за «Бродягой» Бехтеева. И, что самое неприятное, поинтересовались, полон ли резерв у мага Иллюзий!

Я едва заметно кивнул в знак того, что намек понят, покосился на Олю, успевшую задремать, и вздохнул. Потом задвинул куда накатившую злость на Леонида Елисеевича и его подчиненных, мешающих нормально жить, ласково прикоснулся к плечу своей женщины, дождался, пока она вернется в сознание, и грустно улыбнулся:

— Солнце, надевай гидрокостюм — почти уверен, что за нами хвост…

Она коротко кивнула, перебралась на заднее сидение, нашла в багажном отделении нужную упаковку и начала раздеваться. Не веди я внедорожник на скорости за полторы сотни километров в час по достаточно извилистой дороге, понаблюдал бы за процессом. И даже оказал бы посильную помощь… во всем, в чем можно и нельзя. А так запретил себе коситься в зеркало заднего вида и, в качестве моральной компенсации, вспомнил Кольцову во время примерки чрезвычайно эротичного серебристо-синего костюмчика.

Потом отвлекся. На очередной доклад БИУС-а и с большим удовольствием выслушал фрагмент разговора между одним из наших преследователей и Иллюзионистом:

'Мираж, передай дуролому Шмыге, чтобы не вздумал строить из себя гонщика и прижиматься к катеру Бехтеева: этот Воздушник славится очень и очень серьезным уровнем контроля за своей стихией, так что засадит в нас кулаком или лезвием — и поминай как звали!

— Так что ж вы с ним не договорились-то? Загрузились бы в «Бродягу» вместе с объектами, доплы— …

— Ты что, совсем сбрендил? Бехтеев гарантирует клиентам абсолютно безопасную доставку не чем-нибудь, а Словом Чести! Кстати, если есть желание заработать выговор с занесением в личное дело или перевод в резерв группы обеспечения, то можешь подать рапорт с описанием этой гениальной идеи. Но — завтра-послезавтра, ладно? А то мы не горим желанием пилить до Мрачного пешкодралом и изучать каждый сантиметр южного берега…'

А потом из-за поворота показались знакомые стены, и Дайна завздыхала:

— Вы там поаккуратнее, ладно? То есть, не рискуйте и не лезьте на рожон — лучше забить на тренировки и дожить до весны, чем упереться и сдохнуть самому или потерять эту девочку!

— Рисковать не буду. Обещаю… — одними губами проартикулировал я в тот момент, когда Кольцова развернулась ко мне прелестной попкой и стала запихивать ненужное шмотье в свой рюкзак. Потом плавно скинул скорость, поморгал фарами дежурному по КПП, въехал на территорию форпоста и без какой-либо спешки покатил к любимому месту на стоянке.

Следующие несколько минут сосредоточенно готовился к выходу. А за считанные мгновения до того, как убрал гарнитуру из прошлого мира в сейф, услышал еще один доклад, очень здорово поднявший настроение:

— ИСБ-шники свернули с трассы чуть пораньше вас, но сравнительно недалеко от «Дальнего» и в данный момент ломятся по бездорожью к берегу Еланки. А мой дрон летел. В показанном ими направлении. Над лесом. И уже обнаружил катер, заныканный в небольшой бухточке. Электроники на нем на самом деле нет. Зато она есть в автономном блоке запуска двигателя, в данный момент лежащем на берегу. И эта хрень вот-вот перегорит. Из-за чего движок не заведется, а вы и в этот раз поплывете к Мрачному без сопровождения…

…Бехтеев встретил нас с Олей хмурым, как грозовая туча, пожал мне руку и сделал еще одну попытку отговорить от запланированного безумия:

— Игнат, я понимаю, что вы, можно сказать, выросли в Пятне, но соваться в него за считанные часы до начала серьезнейшей метели, причем в компании с напарницей, еще не наработавшей и десятой доли вашего опыта, скажем так, несколько неразумно! Отложите этот выход. Хотя бы на двое суток!

— Геннадий Романович, все будет нормально… — со вздохом пообещал я и криво усмехнулся: — Я тоже смотрю прогнозы погоды и, между нами говоря, выбрал сегодняшний день не просто так.

Воздушник мгновенно подобрался, хищно раздул ноздри и едва заметно склонил голову к левому плечу:

— Засекли стороннее наблюдение и считаете необходимым качественно затереть следы?

— Ага… — кивнул я. И добавил: — Поэтому-то и выбираться обратно мы будем самостоятельно. Чтобы не вляпаться в возможную засаду.

Аристократ похрустел костяшками пальцев, потом вспомнил, что все еще не разрешил нам подняться на борт катера, приглашающе повел рукой и… сделал очень серьезный шаг навстречу. По крайней мере, в моей системе координат:

— Если вас все-таки догонят, то не спешите рубить хвосты: не исключено, что это будут оперативники Канцелярии, ИСБ или еще двух менее известных спецслужб, рано или поздно предлагающих сотрудничество перспективным добытчикам и талантливым Одаренным из простецов. И еще: сотрудничество может быть разным. От вынужденного до относительно свободного. Так что постарайтесь не подставляться.

Я поблагодарил его за нужную информацию, помог Ольге перебраться на «Бродягу», затолкал оба рюкзака в рундуки, с разрешения владельца катера выложил на небольшой столик содержимое полиэтиленового пакета, который принес в руках, и неспешно позавтракал. А после того, как все съестное было уничтожено, оставил уборку на Кольцову, а сам подошел к Бехтееву и вложил ему в руку «лишние» пятьсот рублей.

Он оказался ни разу не дураком, поэтому заинтересованно прищурился:

— Решили убедить меня изменить точку высадки, причем после того, как мы вошли в Пятно?

Я виновато развел руками:

— Паранойя проснулась и засыпать не собирается.

— И правильно делает… — одобрительно усмехнулся он. — Как показывает практика, предусмотрительность существенно продлевает жизнь. Особенно вам, добытчикам: высокие доходы, развитые ядра и кажущаяся беззащитность частенько привлекают не только сотрудников силовых структур и обычных представителей криминала, но и так называемых Свободных…

— А это кто такие?

Дворянин поморщился:

— Члены одноименной секты и их последователи, добывающие Искры из нас, людей. Уничтожаются, как бешеные собаки, но почему-то не переводятся. А жаль.

— О них я почему-то не помню ровным счетом ничего… — хмуро буркнул я, укладывая в голове новое знание. А потом достал из кармана спутниковую карту Мрачного и показал Воздушнику: — Значит, так. Мне бы хотелось, чтобы на выходе из устья Еланки «Бродяга», как обычно, свернул налево, проплыл по направлению к южному берегу километров десять, скинул скорость, описал во-от такую дугу, прошел вдоль западного берега вот до этого района, высадил нас и вернулся обратно аналогичным образом.

Бехтеев потер подбородок и пожал плечами:

— Изменить маршрут не проблема. Высадить вас в указанном районе — тоже. И я это, естественно, сделаю. Но считаю своим долгом предупредить, что промышлять на северо-западе Мрачного — не лучшая идея…

— Почему?

— Низкоранговое зверье, которое, теоретически, могло бы мигрировать в эту область, вырезается под корень добытчиками, работающими из четырех форпостов — «Тихого», «Антоновского», «Табачного» и «Гнутого». Плюс где-то в том направлении расположены усадьбы сразу трех родов потомственных добытчиков. Но свято место, как известно, пусто не бывает, поэтому туда, куда вы собираетесь, частенько забредают животные четвертого ранга и выше. А тут зима, снег, следы, по которым вас не найдет разве что особо мирный заяц…

В этом монологе я не услышал ничего нового, поэтому улыбнулся:

— Спасибо за предупреждение, но это именно то, что нам надо.

— Как знаете… — фыркнул Геннадий Романович, пообещал, что проход «Бродяги» по дальней стороне петли не заметят даже самые зоркие следопыты Бехтеевых, и снова вернулся в режим Молчуна. Ну, а я умотал к своему креслу и последовал примеру Ольги, уже потерявшейся в медитации…

…С «Бродяги» десантировались только в половине третьего. К этому времени небо практически затянуло очень низкой грязно-серой облачностью, похолодало до минус шести, а ветер, рано утром еле шевеливший листву, стал очень сильным и порывистым.

Перед тем, как подвести катер к берегу, Бехтеев предпринял третью и последнюю попытку отговорить нас от этого похода, но мы остались непреклонны. В смысле, поблагодарили его за заботу, пообещали обязательно вернуться живыми и здоровыми, раза три повторили, что уверены в своих силах, и дали понять, что наша уверенность появилась не на пустом месте.

Ощутив под ногами твердую землю, без какой-либо раскачки закинули рюкзаки за плечи, почти одновременно помахали Воздушнику на прощание, плавно разгоняясь, поднялись по очень пологому берегу к опушке леса, уже лишившегося листвы, и минут пять-шесть ломились по прямой на крейсерской скорости. Потом остановились и помогли друг другу хорошенечко спрятать рюкзаки под артефактными накидками, активировали отводы глаз, накинули невидимость, и я, переломив палочку ярко-красного химического источника света, выдвинул ее из правого кулака так, чтобы алое «пятнышко» возникло и «в реальности». А после того, как Оля помогла отрегулировать насыщенность свечения, толкнул небольшую речь:

— Солнце, я сейчас повторюсь, но только потому, что считаю этот вопрос очень важным. Итак, наша основная задача на ближайшие дни — как можно сильнее раскачать прозрение, просветление, воздушные ступени, подпорки и восполнение Силы в фоновом режиме. Первое умение позволит замечать теневиков издалека, второе увеличит скорость восприятия и поможет успевать реагировать на внезапные атаки, третье и четвертое очень серьезно упростят процесс срубания хвостов, а пользу пятого ты понимаешь не хуже меня. Само собой, работать над всем вышеперечисленным одновременно с перемещением рывками не получится, так что на первом двухчасовом отрезке сосредоточь внимание на «баффе», скорости формирования ступеней в точках выхода и восполнении Силы. Ну и, конечно же, следи за огоньком.

— Почти уверена, что смогу «держать» еще и просветление… — подала голос «пустота». И сразу же обрадовала: — Я тренировала его целыми днями и научилась реагировать даже на твое мгновенное появление в области действия этого умения.

— Ты у меня редкая умничка! — довольно заявил я, нащупал голову своей женщины, ласково погладил вязаную шапочку и задал риторический вопрос: — Ну что, готова?

— Конечно…

Первые метров четыреста перемещались с приличными паузами между рывками. А после того, как Кольцова адаптировалась к серьезнейшей нагрузке на мозги и стала щелкать языком чуть почаще, потихонечку набрали скорость. Увы, ближе к шести часам вечера, то есть, на полтора часа раньше, чем мы рассчитывали, начался обещанный снегопад, и ветер, усилившийся как бы не вдвое, превратил его в сильнейшую метель. Ни о каком перемещении рывками в сплошной белой круговерти можно было даже не мечтать, так что мы в темпе раскатали шапочки на полную длину, нацепили лыжные полумаски и сменили режим движения — я вел, а Ольга, вцепившаяся в мой рюкзак, старательно держала темп. В итоге до точки, с которой Дайна настоятельно советовала «ломать» маршрут, добрались не в семь с минутами, а к половине девятого и поперли в гору. Прогулочка получилась адской: мало того, что ни сумеречное зрение, ни прозрение не позволяли замечать деревья, и они возникали передо мной абсолютно неожиданно и на дистанции от силы в метр, из-за чего темп движения упал чуть ли не до километра в месяц, так еще и снегопад медленно, но уверенно увеличивал толщину снежного покрова!

Неслабо подкузьмили и навыки ориентирования — несмотря на то, что на компас я смотрел каждые десять-пятнадцать секунд, считал шаги и очень внимательно отслеживал все изменения рельефа, небольшой перевал нашелся аж с шестой попытки! Слава богу, за ним требования к выдерживанию точного курса стали существенно ниже, и мы с грехом пополам добрались до речки, по которой собирались сплавиться на четыре с небольшим километра.

На ее берегу Ольга первый раз засомневалась в моих способностях и спросила, уверен ли я, что мы не промахнемся мимо нужного поворота русла.

— Уверен! — проорал я ей на ухо, чтобы перекричать посвист разошедшегося ветра. — Как доберемся до заимки, объясню принцип ориентирования. А пока не забивай себе голову всякой ерундой…

— … и, как обычно, верить⁈

— Ага!

— Я верю! Давно! Иначе ни за что на свете не согласилась бы ломиться в Пятно в такую погоду! Просто заинтересовалась принципом и, кажется, неправильно сформулировала вопрос. Кстати, не натяни мы сухие гидрокостюмы, такой ветер мигом вытянул бы из нас тепло, несмотря ни на какой жар. Да и водичка, чувствую, будет веселенькой…

Тут я невольно напрягся и снова потянулся к ее ушку:

— Оль, почувствуешь, что замерзаешь, или засомневаешься в том, что на поддержание жара хватит резерва — сразу сообщи. И не строй из себя героиню, ладно?

Она пообещала не дурить. И не дурила — все время, пока мы «висели» на стремнине и дурели от плотности снежных зарядов, то и дело залеплявших нам лыжные маски, безостановочно восполняла потери Силы, разгоняла кровь статическими упражнениями, контролировала состояние своего организма регулярными активациями взгляда в себя, регулярно осматривала прозрением меня и делилась своими наблюдениями. Поэтому я не дергался — старательно прислушивался к своим ощущениям, смотрел то на часы, то на компас, то на карту, отслеживал наше перемещение по намеренно увеличенному рисунку русла и даже успевал поглядывать по сторонам прозрением. Но без толку — за все время «заплыва» оно не засекло ни одного живого существа, если, конечно, не считать небольших рыб. Что, конечно же, нисколько не расстроило, ведь нам и без того хватало «веселья».

На нужном повороте случилась нечаянная радость — после того, как мы выбрались из воды, сдули СПП-шку, подхватили рюкзаки и поднялись к левой опушке, оказалось, что нас вынесло к старому ельнику!

Кольцовой это ни о чем не говорило, а я, в свое время штудировавший курс выживания на дикой природе без дураков, быстренько подвел ее к ближайшей зеленой красавице, приподнял нижние лапы и проорал на ухо «галантное приглашение»:

— Оль, забирайся внутрь — там сухо и безветренно. А при минимальных усилиях с нашей стороны станет очень и очень уютно…

Забралась. Оценила. В темпе вытерлась полотенцем и помогла навести уют. Потом заметила, что я улегся на спину, скользнула под бочок и коснулась губами уха:

— Как я понимаю, у нас привал, совмещенный с отдыхом и чрезвычайно поздним ужином?

— Угумс… — мурлыкнул я, чмокнул ее в лоб и привел веские аргументы в пользу такого решения: — Даже если нас вели до этой речки — в чем я сильно сомневаюсь — то наверняка потеряли после того, как мы вошли в воду. Ибо о том, что тут, в Пятне, могут пригодится гидрокостюмы, эти типы догадаться не могли. А без них в такую погоду долгие заплывы не совершишь. Особенно если понимаешь, чем чреваты попытки согреться активными телодвижениями. Начинать поиски после того, как стихнет метель, то есть, завтра после полудня — полный и законченный идиотизм. В общем, можно считать, что задачу номер один — сброс хвоста — мы выполнили на десять баллов из десяти возможных.

— А приступать ко второй, то есть, марш-броску на восемьдесят с лишним километров, не отдохнув — идиотизм того же калибра? — хихикнула она.

— Верно… — подтвердил я, «услышал» в свисте ветра что-то похожее на волчий вой и криво усмехнулся: — Но расслабляться нам однозначно не стоит…