Орленок (Щегол-2)

Глава 34

4 января 2513 по ЕГК.

…Фрагменты разговоров Харитона Павловича, Семена Харитоновича и Петра Семеновича, в которых так или иначе упоминались мы с Олей, я слушал минут двадцать. И озверел. Настолько сильно, что спустил Дайну с поводка. Результаты не заставили себя ждать: уже в двенадцать тридцать взбесившийся начальник СБ Докукиных разослал трем самым ярым и непримиримым врагам этого рода информационные пакеты, способные спровоцировать межродовую войну, отправил на почту начальника полиции Залесья запись вынужденного «грехопадения» его дочери, качественно «уронил» систему безопасности и уехал из поместья; в двенадцать тридцать восемь разъяренный младший сын главы рода, ворвавшись в кабинет отца, сломал ему челюсть, обе ключицы и несколько ребер, а чуть позже выставил «неверную супругу» за порог в одном халате; в двенадцать сорок четыре старший брат «рогоносца», более-менее разобравшись в сути происходящего, до полусмерти избил сына, набрал жену, устроил дичайший разнос и потребовал, чтобы она немедленно возвращалась домой.

Разговор с Александрой Ярославовной, набравшей меня без двенадцати час и извинившейся за то, что «по ряду причин» не сможет заехать в гости, за душу не зацепил. Нет, я, естественно, «страшно расстроился» и пожелал всего хорошего, но отыграл эту роль на автомате. Ибо никак не мог перестать крутить в сознании фразу Семена Харитоновича, зацепившую сильнее всего:

«Пап, я пойду тебе навстречу. Но только в том случае, если ты прямо сейчас дашь слово, что не станешь добавлять к моей химии свою, не влезешь в нашу очередь к Оле первым и перестанешь требовать поделиться Сашей…»

Ну и, конечно же, плавился от безумного желания собственноручно прибить похотливых ублюдков, не первый год подсаживающих на какую-то психотропную дрянь даже родственниц ближайших друзей. А с тринадцати сорока двух начал успокаиваться. Почему? Да потому, что, по словам БИУС-а, именно с этого момента к поместью Докукиных стали прибывать «гости» — родовые дружины Ермолаевых, Никольских и Левашовых, начальник полиции Залесья, оскорбленный в лучших чувствах, и его родной брат, оказавшийся не последним человеком в ИСБ этого города.

Ну, а в семнадцать ноль три Дайна очередной раз «вышла на связь» и поделилась новостями, вознесшими мое настроение на седьмое небо:

— Харитон Павлович, Семен Харитонович и восемь сотрудников их СБ задержаны по обвинению в производстве, использовании и продаже целого ряда запрещенных химических соединений; Егор Харитонович, взваливший на свои плечи обязанности главы рода, не потянул против представителей союза Левашовых, Ермолаевых и Никольских, так что прогнется по полной программе и сольет на виры большую часть активов Докукиных; Александра Ярославовна, провисевшая на прямой связи с наперсницей почти четыре часа, только что приказала водителю изменить маршрут и отвезти ее к родителям. А Петр Семенович забился в одно из неиспользуемых подсобных помещений подвала и трясется мелкой дрожью. В общем, выброси Докукиных из головы — им сейчас не до покупки недвижимости, отдыха на побережье и соблазнения чужих женщин.

Я удовлетворенно оскалился, поблагодарил ее за радикальное решение не самой простой проблемы и поинтересовался, чем занимается моя женщина.

— Порядка пятидесяти минут тому назад сформировала четвертый узел под электрошок, заглянула сюда, обнаружила, что ты пялишься в терминал, а значит, занят чем-то серьезным, не стала отвлекать и ушла отмокать в ванную. Кстати, о том, что вы приглашены в ресторан, ты девочке так и не сообщил. А Максаков, если мне не изменяет память, обещал вернуться к восьми вечера, то есть, «всего» через три часа. Последствия своей забывчивости представляешь?

— Оля вредничать не станет… — уверенно заявил я.

— А Лиза? — ехидно спросил БИУС.

— Она может застыдить напрочь… — нехотя признал я, отложил МТ в сторону, решительно встал из-за стола и отправился «сдаваться». А уже через полминуты понял, что Кольцову пора причислять к лику святых — выслушав мое чистосердечное признание, она пожала плечами и задала вопрос, который считала в разы важнее:

— Проблему, которая испортила тебе настроение, решил?

— Да.

— И уже окончательно освободился?

— Да.

— Тогда раздевайся и забирайся ко мне…

— Сейчас двадцать минут шестого, Оль!

— И что? — искренне удивилась она, вслушалась в мои объяснения и мягко улыбнулась уже на середине второго предложения: — Игнат, тебе надо хоть немного расслабиться. А мне на сборы хватит и часа…

…Максаков позвонил в девятнадцать тридцать, поинтересовался, успели ли мы хорошенечко проголодаться, выслушал утвердительный ответ и предложил пересечься в восемь вечера на площадке перед въездом в гараж их коттеджа. Я, естественно, не возражал, поэтому через двадцать минут выехал из своего гаража на кроссовере, а еще через полторы, сворачивая с аллеи к месту встречи, увидел его новенький «клон», припаркованный возле фальшь-панели ворот. Кольцова, заметившая этот автомобиль одновременно со мной, весело хохотнула:

— Забавно: аристократы обезьянничают за добытчиком!

— За добытчицей! — уточнил я. — И «Стихию», и «Буран» купила ты.

— Ладно, уговорил: за семьей добытчиков… — покладисто промурлыкала Оля и добавила: — А ведь Лиза еще не видела ни «Шторма», ни «Пули»!

— Ну да: на ее весенних каникулах ее брата ждут очередные потрясения… — улыбнулся я, остановил машину и первым выбрался из салона.

Не успел помочь Кольцовой, как из коттеджа вылетела сияющая мелочь, затормозила в двух шагах от нас и затараторила:

— Паше сегодня исполнилось двадцать четыре года, и мы с бабушкой подарили ему этот «Буран»! Отличный подарок, правда⁈

— Не то слово… — подтвердил я, а затем высказал девочке свое «фи» так, чтобы эту претензию приняла на свой счет и Дайна: — А почему о дне рождения Павла Демьяновича не сообщили нам? Мы ж ему, вроде как, не посторонние.

Лиза понуро опустила взгляд и вздохнула:

— Я хотела. Но мне запретили…

— Ты был не в настроении… — одновременно с ней напомнил БИУС. — А еще не знал об этом дне рождения. Тем не менее, подарок подобран. Поэтому бери с заднего сидения мобильный терминал, а я разверну нужную страничку.

— Так нечестно! — расстроенно заявил я Максаковой-младшей, открыл правую заднюю дверь «Бурана», вцепился в МТ и со второго прикосновения к экрану «нашел» сетевую страничку магазина снаряжения для дайвинга. Потом с помощью все той же Дайны выбрал «подарочный комплект» под одного отдельно взятого соседа по поселку, быстренько оплатил покупку и вытряс из Лизы адрес ресторана, в который мы собирались выдвинуться.

Пока вбивал его в соответствующее поле и оплачивал доставку, из дома вышли именинник, Ольга Максимовна и Ксения Станиславовна, правильно истолковали выражения наших лиц и объяснились. В смысле, заявили, что им — то есть, Павлу Демьяновичу — достаточно нашего внимания. А подарки — это не главное.

Мы с Олей не согласились. Но препираться не стали. И буквально через минуту выполнили аналог команды «По машинам». Всю дорогу до ресторана «Буран» Максакова изображал лидера, а мы дисциплинированно висели у него на хвосте. А на въезде в подземный гараж «клон» нашего кроссовера вдруг дал по тормозам, на миг остановился, как вкопанный, и снова сорвался с места.

Как оказалось, именинник заметил компанию из трех парней и четырех девушек, при виде его машины расплывшихся в предвкушающих улыбках, узнал своих ближайших друзей, их благоверных и особу, доставленную в Лукоморье персонально для него, и узнал, что их приезд — еще один сюрприз от любимой бабушки.

Следующие несколько минут возле парковочных мест, занятых нашими автомобилями, было шумно и весело. Да, даже нам с Олей — выслушав хоровое поздравление, Максаков потребовал внимания, очень тепло представил нас друзьям и подругам, а принимать подарки, подставлять щеки под поцелуи и хвастаться «Бураном» начал уже потом. Кстати, порадовала не только теплота представления, но и кое-какие акценты, заставившие эту семерку увидеть в нас личностей, равных по статусу… Ольге Максимовне и Ксении Станиславовне. И пусть для того, чтобы «молодежь» поверила в то, что мы являемся деловыми партнерами Веретенниковой, последней пришлось подниматься в ресторан, опираясь на мое предплечье, этот аргумент вынудил опустить задранный было нос даже Аллу Константиновну Кострову, нацелившуюся на вакантное место девушки именинника.

Впрочем, эта особа продолжила видеть в моей Оле потенциальную соперницу, поэтому старалась не выпускать из поля зрения. Зато давно сложившиеся парочки вели себя достойнее некуда — очень быстро признали нас «своими», втянули в общую беседу и начали задавать ни разу не «дежурные» вопросы. А после того, как Лиза «проговорилась» о том, что я — тот самый добытчик на черной «Стихии», который когда-то «порвал» Мишу Потапова, даже зауважали. Как выяснилось ко второй перемене блюд, далеко не просто так. Оба потомственных военных — Антон Игоревич Чирков и Егор Борисович Лемешев — до поступления в Академию ИСБ фанатели с уличных гонок и катались на «Конкордах», Виталий Васильевич Фомин, представитель одного из известнейших купеческих родов анклава, продолжал гонять, но на «Сапфире», а их девушки видели чуть ли не все значимые гонки столичных «знаменитостей».

В общем, не присутствуй за столом бабушка именинника и ее подруга, обсуждение плюсов и минусов тех или иных марок гоночных автомобилей затянулось бы до поздней ночи. А так парни пострадали из-за того, что мы с Олей приехали в ресторан не на «Стихии», заявили, что их полку прибыло, и снова сфокусировали внимание на имениннике — добродушно подначивали, поднимали за него «лишние» тосты и веселили. В итоге заболтались, случайно проговорились, что прибыли на побережье еще накануне, и были вынуждены ответить на напрашивавшийся вопрос «Зачем?».

Это бремя взвалил на свои плечи Егор Лемешев, самый болтливый из друзей Павла Демьяновича — встал с кресла, поднял бокал с вином и притворно вздохнул:

— Паш, я понимаю, что с тех пор, как мы с Антоном закончили Академию и убыли по распределению «аж» в Мурманск, Новомосковск тебе больше не мил, но топить горе в Лазурном море… в одно лицо — это не дело. Так что мы и примкнувший к нам ленивец Виталька приобрели по коттеджу в вашем поселке. И пусть осмотреть свои новые владения не успели из-за того, что дамы весь вчерашний и всю первую половину сегодняшнего дня наводили красоту, зато успели полюбоваться Бухтой Уединения из офиса компании «Уют» и настроились на совместные страдания в столь живописном месте. В общем, потерпи еще чуть-чуть — начальство в нас пока не разочаровалось, а значит, наши отпуска не за горами!

Максаков заулыбался и заявил, что в поселке подбирается великолепная компания, Лиза подтверждающе закивала, а Дайна поделилась интересной информацией:

— Изначально покупать коттедж в Бухте Уединения собирался только Фомин, а Лемешев с Чирковым поехали с ним в «Уют» лишь для того, чтобы не шарахаться с девицами по магазинам и салонам красоты. А начале пятого дня, изучив красочные буклеты, увидев поселок на картинках с камер СКН и узнав, что Виталий приобретает один из четырех последних домиков, решили, что миллион — не такие уж и большие деньги за возможность отдохнуть в кругу друзей. Да-да, ты не ослышался: этой троице коттеджи продали по миллиону. А на последний, десятый, уже подняли цену до двух. И правильно сделали: судя по некоторым нюансам поведения госпожи Костровой, она не собирается пускать на самотек такое важное дело, как охмурение внука ректора НАИ. Так что если пролетит с атакой в лоб, то зайдет с фланга. А этот «фланг» позволяет шарахаться перед Павлом в полуобнаженном виде и законно демонстрировать прелести…

…Уведомление о доставке «подарочного комплекта» прилетело мне на телефон в половине одиннадцатого. В этот момент Антон Чирков заканчивал рассказывать очередную байку из нелегкой жизни оперативников ИСБ, так что я дождался финала истории, дал народу отсмеяться и предложил имениннику подышать свежим воздухом. Павел затупил. В отличие от Лизы — сообразив, что это приглашение озвучено не просто так, мелкая егоза пулей вылетела из-за стола, подбежала к братику, вцепилась в его предплечье и затараторила:

— Паш, Игнат Данилович никогда и ничего не делает просто так!!!

Парень снова посмотрел на меня, заметил, что я ухмыляюсь, и врубил турборежим — торопливо встал с кресла, заявил, что в зале стало душновато, и спросил, с какой стороны здания, по моему мнению, можно подышать самым чистым воздухом. Остальная молодежь, конечно же, последовала его примеру, поэтому в гараж мы спустились приличной толпой. Фургончик с рисунком аквалангиста обнаружился напротив выхода из лифтового холла, так что Лиза, вырвавшаяся на оперативный простор самой первой, издала довольный вопль и, дождавшись появления брата, потянула его к машине в режиме мелкого, но очень упертого морского буксира.

Блондинистый здоровяк лет двадцати, доставивший мои покупки, сделал напрашивавшиеся выводы чуть ли не раньше, чем увидел в ее глазах предвкушение, и, заулыбавшись, распахнул дверцы грузового отсека. Правда, потом по очереди посмотрел на каждого из парней и, заметив, что я поднял руку, технично покинул фокус внимания девочки, но мне это понравилось. Так что после «обмена любезностями» я незаметно вложил ему в руку банкноту и на пару с Олей влился в толпу, обсуждавшую наши подарки.

Как вскоре выяснилось, опыт погружений с ИДА-шками имелся у всех, кроме Кольцовой, но абсолютное большинство брало подобное снаряжение напрокат, соответственно, разбиралось в нем, мягко выражаясь, так себе. Зато Чирков и Лемешев сходу определили, что я подарил их другу один из лучших индивидуальных дыхательных аппаратов, представленных на рынке, в темпе изучили остальную снарягу и обрадовали Максакова взаимно дополняющими мнениями:

— Паш, «Акванавт-ЭрЭс» — комплект для профи, но с защитой от дурака.

— Говоря иными словами, умопомрачительно высокотехнологичен, но надежен, как стальной лом. В общем, если брать — то его.

— Что значит «если»⁈ — хором возмутились все четыре взрослые девицы, одна мелкая и Виталий Фомин. А потом все так же хором наехали на второго «эксперта»: — Егор, служите только вы с Антоном, а мы можем приезжать сюда хоть каждые выходные. И пусть вода в море нормально согреется только к концу апреля, зато мы начнем сезон погружений самыми первыми!

Как и следовало ожидать, парни капитулировали, пообещали прикупить по такому же комплекту для себя и своих благоверных «завтра же» и отжали у водителя фургона по буклетику магазина. Потом Павел поблагодарил нас с Ольгой за великолепный подарок, завуалированно намекнул на то, что теперь будет раскачивать жар в разы добросовестнее, и, потрепав по волосам сестру, попросил у доставщика перегнать фургон к «Буранам».

Коробки перекидал сам, затем отблагодарил водителя крупной купюрой и весело заявил, что воздух в этом конкретном гараже, оказывается, не только свеж, но и пахнет морем!

Эту тему развивали всю обратную дорогу, потом Павел описал старшим женщинам наш подарок и, среагировав на бравурный марш, зазвучавший из динамиков акустической системы зала, восторженно уставился на огромный клубничный торт, внезапно появившийся из-под артефактного иллюзорного сдвига рядом с нашим столом.

Когда к торту подошла официантка с ножом наперевес, жестом попросил ее не торопиться, вытащил из кармана телефон, принял невесть какой по счету звонок, выслушал очередные поздравления и виновато сообщил, что справляет день рождения не в Новомосковске. Потом пообещал собеседнику заглянуть в гости ближе к концу января, превратился в слух еще секунд на двадцать-двадцать пять, расхохотался в голос и уставился на меня:

— Игнат Данилович, мне только что сообщили, что в двадцать два десять при попытке побить ваш рекорд прохождения восьмикилометрового участка Раменского шоссе была вдребезги разбита юбилейная, пятидесятая «Стихия»!

— И какому… хм… умнику пришло в голову бить подобные рекорды в середине зимы? — оклемавшись от шока, спросил я.

— Понятия не имею… — ухмыльнулся Максаков и шокировал меня снова: — Зато знаю, что как минимум четырнадцать «умников» из пятидесяти были профессиональными гонщиками…