Осмелься

Глава 8

Кто-то еще

Стелла

Мы возвращаемся на нашу виллу, и, несмотря на то, что меня практически тащили к бассейну, я отлично провела время. Не то чтобы я никогда не веселилась. Но Лохлан был прав в том, что за десять лет я почти не брала выходных. Упорная работа — это моя зона комфорта.

Как старшая из моих братьев и сестер, я всегда чувствовала давление, чтобы прокладывать путь. Руби всего на год младше меня, а Андре родился менее чем через два года после нее. Несмотря на то что мы росли рядом, я все равно несла обязанности старшей сестры. Мне всегда казалось, что я должна задавать тон успеха.

Может быть, именно поэтому я так легко сблизилась с Кэшем. Как будто распознала его.

По тому, как он заботился о своих братьях, я поняла, что, несмотря на свое сомнительное прошлое, он хороший человек. И я думаю, он доверял мне, потому что видел в моих глазах ту же преданность и верность.

Управление "Деном" — это нечто большее, чем просто управление пабом. Мы проводим частные вечеринки, мероприятия и занимаемся кейтерингом. Не говоря уже о том, что мне приходится иметь дело со всеми межличностными драмами брата Фокса. Тем не менее, управление Саммерлендом — это огромный скачок по сравнению с тем, чем я занималась, и я не хочу никого подвести. Я не хочу просто хорошо работать. Я хочу превзойти все ожидания.

Я натягиваю туфли — последний элемент моего наряда. Теперь, когда я готова, я выхожу из своей личной комнаты в жилое пространство виллы. Лохлан прислонился к кухонной стойке, скрестив ноги, и смотрит в телефон. На нем костюм коричневого цвета с пуговицами в полоску, на пальцах золотые кольца, и он набирает текст.

Я опускаю взгляд на свою юбку с принтом гепарда и белую футболку с узелками. "Ну, теперь я чувствую себя не очень одетой". Подбородок все еще подтянут, он поднимает глаза, и его губы раздвигаются. Прежде чем он успевает произнести неодобрительное замечание, которого я ожидаю, я бросаю: "Да, хорошо. Я собираюсь переодеться".

"Нет…" Он отталкивается от стойки, словно подстегиваемый движением. "Черт, нет. Ты идеальна".

Я качаю головой и поворачиваюсь обратно к своей комнате. "Я буду очень быстро…"

"Эй-эй". Он быстро сокращает расстояние между нами. Его рука мягко обхватывает мое запястье, и он кружит меня. Я борюсь с желанием отстраниться.

Он отпускает меня, поднимает руки вверх, как будто сдаваясь, и снимает пиджак. Он кладет его на спинку стула, затем расстегивает рубашку и начинает расстегивать пуговицы. Я наблюдаю за ним, растерянная, молчаливая и, если быть честной, не так уж и не желающая позволить ему раздеться передо мной.

Рубашка присоединяется к пиджаку на стуле, и он засовывает подол своей белой нижней рубашки обратно в пояс, ухмылка дергается в уголках его губ. "Теперь мы квиты. Тебе незачем переодеваться".

Я воздерживаюсь от того, чтобы добавить, что в таком виде он выглядит еще лучше. Не задумываясь, я вытаскиваю его цепочки из-под рубашки. "Вот." Я похлопываю его по груди, и его глаза с вожделением опускаются на мою застывшую руку. От этого взгляда у меня в животе поднимается буря, и я быстро убираю руку. "Костюмы тебе никогда не шли". Он протягивает мне руку. "Пойдем?" И впервые за все время, когда я соединяю свою руку с его, в моем животе порхают бабочки.

Libidine — в переводе с латинского означает "вожделение, желание" — ощущается как ночной клуб, созданный самой Nyx. Здесь пахнет дорогой кожей и еще более дорогим одеколоном. Красно-фиолетовая неоновая вывеска на одной из стен с надписью Sinners Welcome отбрасывает адское сияние. Мягкий свет смешивается с красным и едва освещает всевозможные уголки, кабинки, сцены и столики. Каким-то образом это делает все и всех видимыми и в то же время скрытыми в тени.

Лохлан подводит нас к маленькому столику в узкой полукруглой кабинке, почти как изогнутое любовное кресло. Как только мы садимся, к нам скользит девушка с сигаретой в наряде в стиле бурлеска 1920-х годов.

"Мисс Райт и мистер Фокс". В ее голосе звучат знойные нотки. "Для меня большая честь приветствовать вас в Либидине. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится". Рядом с сигаретами на ее подносе лежат сигары, маленькие бутылочки с лубрикантами, презервативы и спичечные коробки.

"Обан 18. Спасибо, Лулу", — с улыбкой говорит Лохлан.

Я наблюдаю за их общением, ожидая затяжных, горячих взглядов, но он просто смотрит на меня, ожидая. "О, э-э, мецкаль со льдом, пожалуйста "1.

"Конечно". Она улыбается, а Лохлан, прежде чем она уйдет, берет с ее подноса коробок спичек и сигарету. Я смотрю, как подпрыгивает ее короткая юбка, когда она идет, как с каждым шагом мелькает нижняя часть ее обтянутой сеткой задницы. Я снова ожидаю, что Лохлан будет пристально смотреть ей вслед, но когда я смотрю на него, его глаза устремлены только на меня.

"Ну что, Лулу, да?" спрашиваю я, опираясь предплечьями на прохладный черный мрамор стола.

Он тихонько хихикает, как будто его это забавляет, откидывается назад и играет с золотой цепочкой на шее. "Я с ней не спал".

"Мне все равно, если бы ты это сделал", — отмахиваюсь я.

"Ничего страшного, если так", — отвечает он.

"Мне все равно, с кем ты спишь, даже если бы я могла уследить за всеми". В его глазах вспыхивает ярость, а затем он мрачно смеется, проводя большим пальцем по нижней губе. Возвращается Лулу и ставит два наших напитка на стол. Он наклоняется вперед и двигает свой по столу.

"Не похоже, что тебе есть дело до того, с кем я встречаюсь", — замечаю я.

В морозной голубизне его глаз, потемневших от тусклого света, вспыхивает озорство. "Вот тут ты ошибаешься…"

"Ты не имеешь права", — вмешиваюсь я.

"Может быть". Он пожимает плечами, затем поднимает бокал, и его губы останавливаются на ободке, пока он говорит. Его голос такой тихий и низкий, что мне приходится наклониться, чтобы расслышать. "Но это не значит, что мысль о том, что у тебя есть кто-то еще, не заставляет меня сгорать от зависти. Мне хочется притянуть тебя к себе на колени и зарыть свой член в тебя прямо здесь, чтобы никто и не пытался".

По моей шее пробежали мурашки, и я сузила глаза. " Хотела бы я посмотреть, как ты, блядь, попытаешься".

Он отставляет свой бокал и смотрит на меня решительным взглядом, нежно проводя пальцем по ободку бокала. "Это смелость?"

"Нет…" Все лампы разом гаснут, словно задутые свечи.

Единственным источником света остается красный неон. На несколько секунд клуб погружается во тьму, прежде чем ореол красного света опускается на помост в центре зала. В центре небольшой сцены стоит кресло, похожее на трон. Впервые за сегодняшний вечер его занимает мужчина в черном костюме и балаклаве. Женщина стоит перед ним на коленях, ее голова покоится на его бедре, а рука в перчатке перебирает ее волосы.

Вороно-черные волосы. Джульетта.

Когда она сказала, что выступает сегодня вечером, я подумала, что она будет петь, может быть, танцевать стриптиз или заниматься хореографией у шеста. Теперь я понимаю, почему она назвала это выступлением.

На ней только кружевной боди на бретельках с глубоким декольте. Табурет медленно поворачивается, открывая полный зал для обзора со всех сторон. Настоящая демонстрация. Начинает звучать зловещая, но знойная музыка, и я чувствую басы глубоко в груди, мое сердце пульсирует с каждым тяжелым ударом.

Я вижу, как шевелится его рот, и удивляюсь, когда слышу его слова, звучащие поверх музыки. "Встань для меня, куколка. Время играть". Звук тихий, слегка приглушенный, но его определенно слышно. Должно быть, сцена оборудована звуковой аппаратурой. Незаконное возбуждение пляшет по моей коже, словно невидимые искры.

Джульетта встает. Она похожа на падшего ангела, завернутого, как подарок, в черное кружево. Готова к тому, чтобы быть брошенной на порог дьявола. Он раздвигает колени и притягивает ее к себе. Достав черную веревку, он связывает ее руки вместе, чтобы они оказались перед ней. Он встает, стягивая кожаные перчатки с запястий. Движения незначительные, но мощные, словно она всего лишь игрушка, с которой он готовится поиграть.

"Ложись и дай мне этот прелестный ротик". Его слова разносятся по комнате, и в моей крови поднимается жар, а желудок опускается.

Следуя его указаниям, она ложится на спинку кресла, свесив голову с одного подлокотника, а ноги — с другого. У меня все сжалось в комок, когда он встал перед ее свесившимся лицом и расстегнул ремень.

"Неужели он действительно собирается…?" шепчу я.

"Трахать ее горло?" Голос Лохлана звучит сдавленно и скрежещуще. "Да… и даже больше. Хочешь уйти?"

Мои глаза на секунду покидают сцену и смотрят в его сторону. Я не думаю, прежде чем говорить. "Нет". И это абсолютно честный ответ. Я не хочу уходить. Я хочу остаться. Я хочу наблюдать, как эту прекрасную женщину насилует этот дьявольский мужчина в маске.

Вернувшись на сцену, мужчина вытаскивает свой член, и я прикусываю язык, чтобы сдержать вздох. "Ты знаешь, что делать, куколка". Его голос такой хриплый и темный, что у меня по позвоночнику бегут мурашки. Он тянет ее за волосы, заставляя откинуть голову еще дальше назад, пока ее рот не открывается.

Я сжимаю бедра, когда его член исчезает в ее горле. Мягкие рвотные звуки смешиваются с музыкой, когда он еще сильнее отводит бедра назад. Эротические звуки окружают меня, и мне кажется, что я нахожусь прямо на помосте вместе с ними. Его стон прокатывается по комнате, когда он погружается в нее до самого основания, и я скрещиваю и разжимаю ноги, пока моя киска сжимается.

Мои щеки вспыхивают от жара, когда я понимаю, что глаза Лохлана обращены на меня, а не на сцену. Они опускаются к моему рту, когда я поднимаю бокал, чтобы сделать глоток. Его костяшки пальцев сжимаются вокруг собственного бокала, пока я глотаю дымный алкоголь. "Ты в порядке, Реальта?"

"В порядке", — коротко отвечаю я и откидываю плечи назад, чувствуя себя взволнованной и разгоряченной.

Он мрачно усмехается, и от этого злобного звука я поджимаю губы. "Ты выглядишь немного…" Он слегка проводит большим пальцем по моей нижней губе, где у меня впиваются зубы. "Озабоченной".

Когда я встречаюсь с его глазами, они темные и закрыты капюшоном. Он лукаво ухмыляется. "Я могу помочь тебе с этим". Мое сердце бешено колотится, пульс бьется молотком. Я отмахиваюсь от него со смехом, который выходит более нервным, чем мне хотелось бы.

Он самодовольно откидывается назад и возвращает взгляд на сцену, делая медленный глоток виски. Мой желудок переворачивается от нерешительности, неуверенности и, более всего, отчаяния.

К помосту подходит девушка с сигаретой и протягивает мужчине красную палочку и что-то еще. Я понимаю, что палочка — это свеча, когда он чиркает спичкой и фитиль воспламеняется. Он продолжает медленно вводить и выводить воздух изо рта Джульетты, держа зажженную свечу над ее грудью.

У меня перехватывает дыхание, когда алая капля воска падает на ее декольте. Она стонет, задыхаясь в его члене, а я прикусываю губу, пытаясь вырваться наружу.

Я представляю себе жжение и ожог от горячего воска. Ощущение полного рта и попытка не задохнуться, в то время как резкие всплески боли проносятся вверх и вниз по грудине.

Я поворачиваюсь в кресле, чувствуя, что кожа слишком горячая, и бросаю взгляд на Лохлана. Он смотрит в ответ, и от напряжения в его глазах у меня сжимается горло. Его язык проводит по нижней губе, когда он медленно опускает взгляд туда, где мои бедра плотно прижаты друг к другу. От медленного взгляда его глаз меня бросает в жар. Приглушенные звуки удовольствия танцуют в воздухе, и я чувствую, что представление о том, кем я должна быть, ускользает. А может, это маска, и я сбрасываю свои запреты, как змея сбрасывает кожу.

Так или иначе, я нахожу в себе силы прошептать: "Лохлан…". ."

"Стелла". В его голосе слышится нотка веселья, и я могу убить его за это. Он потягивает свой напиток и выглядит таким спокойным и уравновешенным, что я ему завидую. Хотя мое имя в его устах звучит коварно и неправильно во всех лучших смыслах, в его глазах есть что-то такое, что заставляет меня задуматься. В горле внезапно пересохло, и я пригубила свой напиток.

Он подходит ближе. Мое сердце колотится, когда его бедро касается моего. Это всего лишь касание, но оно подталкивает меня к краю обрыва, с которого я твердо намерена не упасть. Потому что на другой стороне — пещера, где рациональность перестает существовать.

Он кладет свою руку рядом с моей на стол и легонько проводит пальцами туда-сюда. Каждый раз он почти касается моих, и у меня сводит живот, но он так и не делает этого. Просто медленно проводит пальцами туда-сюда.

"Кто бы мог подумать, что милая Стелла будет так возбуждаться, глядя, как такой мудак, как он, трахает ее рот". Его глаза смотрят прямо перед собой, но я вижу, как уголок его рта растягивается в ухмылке. "Я должен был догадаться по тому, как ты умоляла, чтобы тебя нагнули и трахнули".

"Ты ничего не знаешь о том, что мне нравится или не нравится". Даже если он прав, я не могу не ответить. "И я не умоляла".

Он качает головой и смотрит на меня, его взгляд горит мрачным весельем. "Если ты собираешься лгать мне, то тебе лучше стать чертовски лучше в этом". Я сужаю взгляд, и он продолжает.

"Каждый раз, когда он делает толчок глубже, ты сжимаешь ноги вместе. Когда она хнычет, ты глотаешь так, будто у тебя пересохло в горле". Он протягивает руку и проводит кончиками пальцев по моей шее. "А когда он сжимает ее горло…" Его рука внезапно и неожиданно сжимает мое горло. Я задыхаюсь, мой рот открывается. Он усмехается, его ладонь скользит и проводит большим пальцем по моей нижней губе. "Твои губы так и расходятся".

"Не будь так груб", — говорю я со всей убежденностью, на какую только способна после того, как он только что прочитал меня, как чертову книгу.

"Разве это грубо, если это правда?" Он поднимает бровь и откидывается назад, небрежно помахивая рукой Лулу, как будто ничего не произошло. Я хочу возразить, что он ошибается, но не могу подобрать слов, кроме жгучего желания забраться к нему на колени и сказать, как он прав. Как сильно я хочу, чтобы он использовал меня и трахнул именно так, как, по его словам, я этого хочу.

Лулу подбегает к нашему столику. "Еще по одной?"

"Сделайте двойную порцию, пожалуйста", — говорю я, пока она собирает наши пустые бокалы.

Пока мы с Лохланом спорили, пара на помосте сменила позицию. Джульетта стоит на ногах, перегнувшись через подлокотник. Когда сцена поворачивается, мужчина усаживается обратно и принимает вибратор от девушки с сигаретой. Он вкладывает его в связанные руки Джульетты, затем полностью снимает пояс. Кожаный ремень обматывается вокруг середины ее бедер, сжимая ноги вместе.

Его ладонь обводит ее попку, и от предвкушения у меня раздуваются легкие. "Такая красивая попка. Может, в следующий раз я ее трахну". Господи.

Он забирает вибратор, и раздается жужжание. Я тянусь к своему бокалу, которого там нет. Я быстро отдергиваю руку, но Лохлан увидел. Он качает головой в сторону, как будто застал меня за чем-то грязным. "Хочешь пить?"

Я слегка насмехаюсь. "Ты действительно собака с костью, не так ли?"

Резкий крик привлекает наше внимание, и мы поворачиваем головы к сцене. Руки Джульетты, болтающиеся на середине кресла, сжимаются и разжимаются, и я быстро понимаю, почему. Вибратор был вставлен между ее ног, прижатый к ее сердцевине, из которой не выбраться. Ее крик переходит в пьянящий стон, и она опускает голову. Мое тело покалывает от осознания. Я чувствую каждый пульс, и между бедер у меня образуется влажная жидкость.

"Как думаешь, сколько раз он заставит ее кончить?" спрашивает Лохлан, барабаня пальцами по столу. Его золотые кольца вспыхивают оттенками красного.

"Только столько раз, сколько она сможет". Мысль о том, что ее будут заставлять испытывать оргазм снова и снова, обрушивается на меня неожиданной волной искр. Сколько раз я смогу выдержать?

Словно прочитав мои мысли, он легонько кладет ладонь мне на бедро. "Ты будешь удивлена, что ты можешь вынести, когда не отвечаешь за себя". Он смотрит на меня, прикрыв глаза капюшоном, и в них ясно читается послание.

Лулу возвращается с подносом напитков, и мой первый инстинкт, когда я вижу ее, — вырвать руку Лохлана. Моя рука летит к его, накрывая ее. Она что-то говорит, но для меня это все белый шум. Моя рука застыла на его руке, не в силах ее убрать.

Она приносит нам напитки, и мое сердце бьется в бешеном ритме. Лохлан смотрит на наши недвижные руки, и его челюсть сжимается. На сцене мужчина шлепает Джульетту по заднице, когда она достигает пика, ее ноги дрожат. Моя нога горит под его ладонью. Я снова на краю пропасти, на обрыве между разумом и соблазном.

Я не знаю, чего я хочу, кого я хочу. Но сейчас мой разум затуманен не только выпивкой. Я испытываю ноющую, жгучую потребность в том, чтобы ко мне прикоснулись… чтобы мне доставили удовольствие.

Возможно, я пожалею об этом позже, но сейчас я не могу заставить себя заботиться об этом. Вместо этого я поднимаю руку и оставляю его горячую и тяжелую ладонь на своем бедре.

Приняв мое решение, он глубоко вдыхает, словно это первый полный вдох с тех пор, как он прикоснулся ко мне. Его ладонь скользит по моему бедру, пока кончики его пальцев не касаются моей обнаженной кожи через разрез юбки. Я говорю себе, что уже слишком поздно, чтобы остановить это, но я знаю, что это не так. Если бы ему сказали, он бы сделал это.

Правда в том, что я этого не хочу.

Его пальцы сжимаются, чуть вдавливаясь в мои мышцы, словно он проверяет, не являюсь ли я плодом его воображения. Он наклоняется ко мне и шепчет, так близко, что его губы касаются моей кожи, отчего по рукам пробегают мурашки, а волосы на затылке поднимаются. "Ты можешь притвориться, что я кто-то другой".

Я не могу ничего сказать, горло сжато, кровь горячая. Я могла бы, но не хочу.

Он медленно проводит пальцем взад-вперед по моей коже, повторяя рисунок на столе. Стоны удовольствия и резкий звук каждого шлепка создают эротический саундтрек. Я раздвигаю ноги, позволяя его руке скользнуть к внутренней стороне моего бедра. Его прикосновение словно молния пронзает меня до глубины души, и мой живот скручивается в узел.

"Как ты думаешь, это боль или удовольствие заставляет ее так кричать?" Я вдыхаю, когда его пальцы касаются кружева моих трусиков. Я чувствую, как влажная ткань прижимается к моему телу, и знаю, что он тоже это чувствует.

"И что же заставляет тебя так мокнуть, Реальта, — боль или удовольствие?" В его тоне звучит искренность, словно он жаждет знать каждую мою мысль. Каждое мое желание.

"Я не знаю", — удается пробормотать мне.

"Мы можем выяснить это вместе", — говорит он почти ласково. Затем он произносит хриплое ругательство. "Блядь, капает".

Он прижимается ко мне сильнее. Я прикусываю губу и резко вдыхаю через нос, пока он натирает круги по кружеву. Легкое трение кажется в тысячу раз сильнее, чем должно быть.

И боже, я хочу большего.

Открыв глаза, я вижу, как мужчина вводит свой член в пизду Джульетты, ее ноги дрожат от остатков предыдущего оргазма или зарождения другого. Невозможно определить, когда он держит ее в постоянном цикле удовольствия.

Пальцы Лохлана перебирают верхнюю часть моих трусиков, задевая чувствительную нижнюю часть живота. Он играет с резинкой, и я не могу дышать, пока он наконец не погружается под ткань.

Он вздыхает сквозь сжатую челюсть, когда его пальцы скользят по моей киске, кожа на коже, ничего между нами. В голове все плывет, и я задерживаю дыхание, ожидая, когда он коснется меня там, где я жажду этого больше всего.

Рука мужчины сжимает волосы Джульетты, оттягивая ее шею назад, пока он безжалостно входит в нее. Я слышу приглушенный стон, но он доносится не из динамиков. Я поворачиваю голову к паре в соседней с нами кабинке. Он прижал ее к столу и впивается в нее, повторяя движения мужчины в маске.

В этой комнате полно людей. Мое сердце замирает от этого напоминания. Через несколько дней я стану новым хозяином. О чем я думаю? О том, что меня будут лапать на публике? В моем будущем месте работы?

Я уже собираюсь положить конец этой нелепости, когда два пальца Лохлана скользят по обе стороны от моего клитора, а затем погружаются внутрь меня. " Блядь. ." Удивленный возглас вырывается из меня, и я хватаюсь за край стола.

Он вытаскивает их и смачивает мой клитор моей же влагой. Я сжимаю брови, сдерживая очередной стон. Его прикосновения легки, но это все, что мне нужно. Мягкие и медленные. Наращивание, нарастание, усиление.

Каждый удар разрушает все мои защитные механизмы, и я втягиваю воздух, чтобы удержаться на плаву. "О боже…" Я вздрагиваю.

"Я знаю, я сказал, что ты можешь притвориться, что я кто-то другой, но не бойся сказать, кто на самом деле заставляет тебя чувствовать себя так хорошо". Его слова звучат натянуто, тон более резкий, чем обычно, но все равно легкий и дразнящий. Его пальцы скользят вниз и загибаются внутри меня. "Ты кончаешь не на пальцы бога, и уж точно не бог будет вылизывать их дочиста". Мои щеки пылают.

Он проводит пяткой ладони по моему клитору, и я упираюсь в него, встречая его. "Не стесняйся, используй меня по назначению", — поощряет он, как дьявол на моем плече. "Давай, возьми то, чего ты так жаждала всю ночь".

Где-то на задворках сознания я понимаю, что он делает. Он заставляет меня признать, что это не очередная пьяная ошибка. Признать, что я хочу этого. Но я слишком далеко, слишком близко к краю, чтобы заботиться об этом. Я поддаюсь, сильнее вжимаясь в него. При каждом наклоне моего таза его пальцы прижимаются к моей точке G, напряжение закручивается и разгорается.

На сцене мужчина кончает с властным рыком, заполняющим всю глубину комнаты. Джульетта повисает без сил, когда он, вздрогнув, выходит из нее. Его холодное и механическое воздействие всю ночь заставляет меня думать, что он просто уберет себя и уйдет. Вместо этого он вынимает вибратор и нежно берет ее на руки.

Посадив ее в кресло, он опускается перед ней на колени. Сняв ремень, он раздвигает ее ноги, погружая голову между ними. Ее руки все еще связаны, но она тянется вниз и срывает с него маску. Я вижу только его темно-каштановые волосы, коротко остриженные и взъерошенные из-за маски. В его анонимности было что-то таинственное, но раскрытие его личности по-своему смело.

"Еще один, куколка. Я хочу еще один", — говорит мужчина, и Джульетта качает головой.

"Я не могу", — вздыхает она.

"Не можешь или не хочешь? Потому что если ты не можешь, я тебя сделаю. А если не хочешь, то это все, что тебе нужно сказать". Он нежно поглаживает внутреннюю сторону ее бедра, и, несмотря на его грубые действия ранее, я могу сказать, что решение за ней. Она отвечает, уверенно положив одну длинную ногу на подлокотник.

"Хорошо, куколка, тогда еще раз, на моем языке, пока из тебя капает моя сперма". Мерзкие слова тонут в моем желудке, как раскаленный свинец.

Я наблюдаю за силой и эйфорией в ее выражении лица, когда ее голова откидывается назад. Я поднимаюсь все выше и выше вместе с ней.

" Блядь, Лохлан". Я задыхаюсь, когда за моими глазами вспыхивает яркий свет. Он замирает, когда я повторяю его имя. Только на короткое время.

Возможно, мне это показалось. Потому что потом он снова начинает искусно работать пальцами внутри меня, заставляя мою кожу гореть, а пальцы ног изгибаться. "Осторожно произноси мое имя, Реальта. Мужчина может стать зависимым от его звучания".

"О, твою мать…" Я вздрагиваю, мои ноги трясутся, когда самый гладкий и в то же время самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала, пронзает меня. Лохлан убирает пальцы и проводит ими по моему пульсирующему клитору, поддерживая волны напряжения и разрядки.

Когда он убирает руку, я нахожусь в блаженной дымке.

Я бросаю взгляд в его сторону и встречаюсь с горящими глазами, когда он делает то, что обещал: облизывает свои пальцы.

1. Play “Who Do You Want” by Ex Habit