Осмелься

Глава 24

Счастливые чары

Стелла

Я завтракаю в одиночестве на кухне виллы, когда входная дверь с грохотом распахивается. Я резко откидываюсь на спинку стула и судорожно хватаюсь за вилку. Я сжимаю ее в кулак, готовая выколоть ублюдку глаз, когда в поле зрения появляется Лохлан.

«Господи Иисусе!» Я выдыхаю и опускаюсь на свое место. «Я думала, ты в своей комнате».

«Нет», — говорит он и поднимает брови, но его веки едва поднимаются. Его глаза затуманены, под ними темные круги, а рубашка полностью расстегнута. Он несет свои ботинки, и я смотрю вниз и вижу, что его штанины закатаны и мокрые, а ноги в песке. Он устало покачивается.

«Ты всю ночь гулял?»

«Да». Он опирается на стойку напротив меня, и ему приходится опираться на нее всем весом тела, чтобы оставаться в вертикальном положении, пока он роется в карманах.

«Господи, Лох, — бормочу я, обеспокоенная и слегка озадаченная. Я не видела его таким плохим с тех пор, как ему исполнилось двадцать. Меня гложет чувство вины.

Наконец он достает что-то из кармана и бросает на стойку стопку пластиковых карточек членов клуба. Они разлетаются веером по мрамору. Свесив голову, он смотрит на меня. У меня сводит желудок, когда я вижу обиду и злобу в его глазах. Если бы он не был так измотан, это могло бы показаться язвительностью.

Он больше ничего не говорит, прежде чем уйти в свою комнату и закрыть дверь. Я не могу не чувствовать себя ответственной, но он взрослый мужчина. Если он отреагировал на то, что его чувства задеты, уйдя в запой на всю ночь, то это его вина. Его поведение подтверждает мою точку зрения: он слишком незрелый и непредсказуемый для меня.

Мне нужен кто-то, кто может противостоять своим эмоциям и вести дискуссию как взрослый человек, а не так, чтобы я стояла на коленях, а его член был у меня в горле.

Воспоминания о прошлой ночи заползают в мое сознание, и лицемерие бьет по мне, как тонна кирпичей.

Я отворачивалась и убегала от своих чувств на каждом шагу. Я знала, что он чувствует, но предпочитала игнорировать это, потому что так было проще притворяться, что это просто интрижка для нас обоих. Я причинила ему боль, чтобы защитить себя.

Я откусываю кусочек с вилки, внезапно потеряв всякий аппетит.

Я встаю и иду в патио. Пляж находится в нескольких минутах ходьбы. Его нетронутый песок и водные просторы выглядят как из туристического журнала. Я сворачиваюсь калачиком на шезлонге в патио, чтобы почувствовать солнце на своей коже, но оно не помогает согреть холод, пробирающий меня до костей.

Я не должна причинять боль людям, которые мне дороже всего на свете. Я перенесла вечную роль старшей сестры на все, что делаю. Забота о других — даже за свой счет — это то, что я ценю, поэтому эта неудача бьет еще сильнее. На меня наваливается тошнотворное чувство вины, но в то же время во мне начинают бурлить досада и раздражение.

Я была честна с Лохланом с самого начала.

Я никогда не обещала того, чего не могла дать.

Почему это я виновата в том, что он мне не поверил?

Лохлан не выходит из своей комнаты до конца дня. Как сварливый подросток, он спрятался в доме, пытаясь справиться с похмельем, которое, я уверена, у него есть. Чем дальше тянется день, тем больше меня это раздражает. И тем более виноватой я себя чувствую.

Поужинав в одиночестве в ресторане на берегу океана, я возвращаюсь и снова готовлюсь к выходу. Я не знаю, если игра все еще продолжается после прошлой ночи, но игра или не игра, убийца все равно где-то рядом.

Хотя, чем больше времени проходит без каких-либо дальнейших инцидентов или попыток вовлечь меня в них, тем больше я начинаю сомневаться, что меня намеренно подставили. Может быть, меня накачали наркотиками, а может быть, кто-то другой. А может, эти две вещи вообще не связаны между собой?

Я начинаю думать, что оказалась не в том месте и не в то время, что ввязывать меня в эту историю не входило в намерения убийцы.

Но потом я вспоминаю, каково это — быть уверенной в том, что я кого-то убила. Я никогда не представлял себя способным на такое, и все же я была в этом убеждена. Такое убеждение не происходит «случайно».

Между Лохланом и этим убийством слишком много вещей, которые я не могу контролировать. Я чувствую себя настолько не в своей тарелке, что, когда звонит телефон, у меня возникает желание швырнуть его через всю комнату. Я не хочу разбираться с тем, кто на другой линии, и с тем, какую проблему он неизбежно вывалит на меня.

Последнее, что мне сейчас нужно, — это разбитый телефон, поэтому с тяжелым вздохом я беру его с журнального столика и падаю на диван. Я застонала, увидев, что это Кларк. Его звонки всегда приводят к еще большему хаосу.

Я делаю один успокаивающий вдох и отвечаю: «Привет, Кларк».

«Стелла, как ты? Хорошо, хорошо", — отвечает он на мой стандартный ответ и продолжает:»Слушай, мы не можем больше держать остров под замком. Гостям не терпится уехать, и они обсуждают возможность взять собственные чартеры, если наши будут по-прежнему недоступны.»

«Думаю, этого следовало ожидать», — понимающе говорю я.

«Да, но попробовать стоило. Завтра утром мы возобновим переправу». Он говорит быстрее, чем обычно, и у меня возникает ощущение, что он лишь наполовину обращает внимание на наш разговор.

«В любом случае, я знаю, что вы двое занимались каким-то расследованием». Он добавляет ударение, которое звучит так, словно он сказал бы это с подмигиванием, если бы мы были наедине. «И я хотел передать свою благодарность, но думаю, что пора закругляться. Похоже, угроза не сохраняется, и я искренне считаю, что все случившееся было единичным случаем, который мой бедный брат сам на себя навлек».

«Хорошо.» Я не совсем понимаю, что мне чувствовать, особенно с его странной энергией. «Я ценю твою уверенность в ситуации и рада, что ты чувствуешь себя избавленной от любой опасности. Поскольку мы вступаем во владение, я не уверена, что это будет что-то, что мы сможем просто полностью отбросить, но я не буду возражать против открытия острова».

«Хорошо, отлично. Это все, что я хотел услышать, и еще раз спасибо, Стелла. Я горжусь тем, что передаю это особенное место в твои надежные руки. Ладно, пока, я уверен, что мы еще поговорим перед твоим отъездом». Внезапно он повесил трубку.

Я опустила телефон в замешательстве. Что только что произошло? Почему он вел себя так чертовски странно?

Я сижу с минуту, в голове крутятся догадки. Я уже собираюсь встать, чтобы навестить Лохлана, когда дверь открывается, и он выходит.

Его внешний вид отличается от утреннего. Его волосы убраны назад и не лезут в лицо, он выглядит хорошо отдохнувшим и одет в свою повседневную одежду для выхода в свет.

«Привет», — неловко говорю я, проходя, чтобы сесть за кухонный остров.

«Привет». Он не смотрит на меня, а открывает холодильник и роется внутри. Он поворачивается и протягивает мне пиво. «Хочешь?»

«Нет, я в порядке. Спасибо.» Я борюсь с волной эмоций, его небольшое предложение мира снимает напряжение в моей груди, о котором я и не подозревала, что оно так туго завязано.

Он откупоривает бутылку зубами, затем прислоняется к краю раковины, стоя ко мне лицом, скрестив лодыжки. Он опускает подбородок, и его жесткие голубые глаза непоколебимо смотрят на меня, пока он делает глоток. Когда он заканчивает, то держит бутылку за горлышко и выжидательно наклоняет голову.

Когда я ничего не говорю, он ухмыляется уголком рта и спрашивает: «Готова ко второму раунду?». После сегодняшнего утра я чувствую себя немного ошеломленной его беззаботностью. Особенно когда я вижу затаенную горечь в его глазах, боль за его улыбкой.

«Мы все еще занимаемся этим?» спрашиваю я, немного раздражаясь.

Он отталкивается от раковины, чтобы встать высоко и уверенно. Он что, пытается меня запугать?

«Конечно, занимаемся», — говорит он с намеком на угрозу. «Я не сдаюсь, и ты тоже, Стелла Мэй». Мое тело мгновенно реагирует, как бумага в огне, на мое полное имя, произнесенное его низким голосом с наглым привкусом.

Вместо того чтобы гореть ярче, я превращаюсь в пепел. «Не называй меня так».

Его выражение лица — смесь обиды и растерянности. «Разве так тебя не называет друг?»

Разочарование вспыхивает, но я сдерживаю его и меняю тему. «Только что звонил Кларк. Он вел себя очень странно, по сути, сказал, что ему больше нет дела до поиска убийцы своего брата. И что остров снимают с режима изоляции».

«Это должно было случиться рано или поздно». Он пожимает плечами и делает еще один глоток. «Если убийца сможет уйти завтра утром, значит, игра закончится сегодня. Лучше поймать кита». Он подбирает рассыпанные ранее на столе карточки и одну за другой опускает их на ладонь. «Тебе нужно многое наверстать, и я уверен, что сейчас ты хочешь выиграть больше, чем когда-либо».

За высокомерием в его словах чувствуется жесткая грань. Я вспоминаю наш разговор в начале всего этого.

И что я получу, когда выиграю?

Я оставлю эту глупую влюбленность. Это все, чем мы когда-либо будем.

Встав, я беру с прилавка свой клатч и засовываю в него телефон. Перед тем как выйти, я чувствую лишь холод, когда говорю: «Я не проигрываю».

Сегодня я не испытываю того же волнения, когда захожу в «Либидин». Зловещая энергия, которая обычно опьяняет, кажется нездоровой. Словно комната заполнена людьми, принимающими плохие решения, а не освобождающими выбор.

Не знаю, если это желание победить, злоба или просто упрямство заставляют меня искать Лулу, как только я прихожу.

«Хочешь вернуть свои сто баксов?» — шутливо спрашивает она.

Я смеюсь. «Нет, конечно, нет. Но у меня есть к тебе другой вопрос».

«О, да. Валяй, девочка». Она пожимает плечами, и я ценю легкость ее присутствия. Она придает всему веселье и жизнерадостность.

«Ты знаешь здесь кого-нибудь, кто является членом бриллиантового клуба?» Лохлан был прав. Я отстаю на целых восемь пунктов. Получить карточку бриллиантового члена — мой лучший шанс сократить отставание.

Она сморщила нос, размышляя. Затем ее глаза загораются, и она тянется за мной, хватая кого-то за руку и втягивая его в наш разговор. Джульетта. «Жужу, кто здесь является членом бриллиантового клуба?»

«Жужу и Лулу?» спрашиваю я с забавной улыбкой.

Джульетта пожимает плечами и наполовину закатывает глаза, словно говоря, что не надо меня спрашивать, а Лулу визжит. «Я знаю. Разве это не так мило?»

«Восхитительно». Я сдерживаю смех, особенно когда вижу, что Джульетта тоже.

«Жужу знает, кажется, всех. Видела бы ты, сколько визиток она получает после своих выступлений", — драматично говорит она. Джульетта улыбается, а Лулу продолжает: «Я думала о Бенджаминах, но сегодня я их не видела».

«А как насчет мистера Косты», — предлагает Джульетта.

«О боже, да». Она качает головой вверх-вниз в преувеличенном кивке. «Если он здесь, то ты найдешь его за покерными столами. Только будь готова предложить что-нибудь, кроме денег, если решишь сыграть». Она бросает на меня сальный взгляд, чтобы подчеркнуть свою мысль.

Я хочу задать еще несколько вопросов, когда гостья хлопает ее по плечу. Она желает мне удачи, подмигивает и поворачивается, чтобы помочь посетителю.

Джульетта переплетает свою руку с моей и тепло улыбается. «Пойдем, я провожу тебя».

«Как давно ты сюда ходишь?» спрашиваю я, пока она ведет нас по главному этажу клуба.

«О, всего около месяца».

«Я бы предположила, что гораздо дольше». Я хихикаю, думая о том, сколько времени мне понадобится, если вообще потребуется, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы трахаться на сцене.

«Ну, я приехала сюда месяц назад и не уезжала. Думаю, это очень много времени на острове, когда большинство участников приезжают на неделю или на выходные».

Она ведет меня в комнату, расположенную в стороне от остального этажа. Столы для покера с красным бархатом и позолоченной резьбой заполняют пространство, а в задней части расположен бар. Несколько экстравагантных люстр делают эту комнату ярче, чем любое другое место в клубе. Обои и ковер выполнены в одном и том же витиеватом узоре.

Эта комната заставляет меня думать об абсурдно богатых людях, которые заполняют свои дома дорогими вещами только потому, что могут.

Но я не могу отрицать, что мне здесь нравится. Я сразу чувствую себя как в фильме о Джеймсе Бонде.

Джульетта осматривает зал, пока не замечает темноволосого мужчину за барной стойкой. Он машет рукой, и она жеманно улыбается, прежде чем подвести нас к нему. Он похож на старшую версию братьев Эффи, с сильными, красивыми итальянскими чертами лица. Думаю, ему не больше сорока пяти. В его иссиня-черных волосах, аккуратно зачесанных назад и тщательно уложенных, есть полоски седины у висков.

Так не похоже на Лохлана… Думаю, мне больше нравится беспорядок.

Шальная мысль проносится в моей голове, вызывая резкое сжатие в груди.

«Мистер Коста, я хочу представить вам свою подругу Стеллу».

«Стелла. Мы так называем звезду. Какое красивое имя", — мурлычет он с итальянским акцентом.

«Спасибо, мне очень приятно с вами познакомиться». Я протягиваю ладонь, и он нежно берет меня за пальцы, поворачивает мою руку и проводит губами по костяшкам.

«Антонио». Его темно-зеленые глаза смотрят на меня. «Удовольствие за мной. Не желаете ли вы, прекрасные донны, присоединиться ко мне для игры? Возможно, вы станете моим счастливым талисманом».

Я смотрю на Джульетту, которая заговорщицки улыбается мне. «Может быть, в следующей игре. Я хочу кое с кем пообщаться». Она мотает головой в сторону женщины за барной стойкой.

«Тогда тебе придется принести вдвое больше удачи», — поддразнивает Антонио и предлагает мне свою руку.

Я разочарованно принимаю ее, но нервы и бабочки не порхают. А они должны быть. Он великолепен, богат, очарователен. И член клуба с бриллиантами. Это то, что действительно важно сегодня вечером.

Я не отступлю от нашей сделки, если Лохлан победит, но не знаю, сохранится ли наша дружба — то, что от нее осталось, — если он победит.

Антонио занимает место за столом, начиная новую игру. Он приветствует остальных игроков и дилера молчаливым, но приветливым кивком. Стоя рядом с ним, я кладу руку на спинку его стула. Он тянется за мной, чтобы накрыть ее своей. Я жду бабочек или вздрагивания в животе, но оно так и не наступает.

«Это место занято?»

Я поднимаю глаза и вижу, что Лохлан стоит над пустым стулом. Его глаза смотрят на меня с резкостью, от которой у меня перехватывает дыхание. Его губы кривятся в коварной ухмылке. «Мне сегодня везет».