Осмелься

Глава 29

На зыбкой почве

Стелла

"Вы что-нибудь хотите?" спрашиваю я, вставая из-за стола, чтобы взять еще один напиток. После моей песни мы с Лохланом решили остаться и посидеть в баре на пляже. Около часа назад пришла Джульетта, и я махнула ей рукой, чтобы она присоединилась к нашему столику. Она была со своим другом Тео… неким темноволосым мужчиной, склонным к маскам и траханью на сцене.

Джульетта подняла руку. "О, я бы не отказалась от еще одной пинья-колады, спасибо".

"Конечно, кто-нибудь еще?" Я смотрю на обоих мужчин, и они качают головами, возвращаясь к разговорам о спорте, оружии или еще каком-нибудь дерьме.

На полпути к бару я оглядываюсь назад и вижу, что Лохлан упорно смотрит на мою задницу. Он ухмыляется, когда я перехватываю его взгляд. Я закатываю глаза, а меня охватывает головокружение. После этого я не могу не ходить, слегка покачивая задницей. Теперь, когда я наконец призналась в своих чувствах к Лохлану, меня переполняют радостные эмоции. Теперь, когда я перестала притворяться, что влюбленности не существует, я могу испытать приторно-сладкий восторг.

"Ну что, придешь сегодня на караоке?" спрашивает меня бармен Марио, готовя напитки.

"Не думаю". смеюсь я. "Ну, может быть, я выступлю дуэтом". Думаю, Лохлан просто скончался бы от счастья, если бы мы вместе пели караоке.

Гадство, неужели мы станем такой парой? Все время в пошлости. Я определенно вижу, как Лохлан сбегает от этой идеи — и я не помогла, назвав его своим солнышком. Пока я беру напитки, я мысленно напоминаю ему, что он не может начать писать "Его" и "Его" на каждом предмете обихода, а я никогда не надену одинаковые рождественские свитера.

Я с удивлением обнаруживаю, что Тео — единственный, кто сидит за нашим столиком. "Эй, а куда делись остальные двое?" спрашиваю я, ставя бокалы на место.

"Они отправились на пляж минуту назад". Он кивает в сторону берега, затем смотрит на свежий напиток Джульетты. Он лукаво ухмыляется и делает глоток. "Проверяю, не отравлено ли оно или что-то в этом роде".

Я усмехаюсь. "Очень галантно с вашей стороны".

После нескольких минут разговора с Тео о том, как он стал выступать, к нам присоединяется один из его друзей. Я откланиваюсь и иду на пляж. Проходя вдоль ряда кабинок, я осматриваю землю в поисках песочных долларов. У Наны их целая коллекция. Надеюсь, мне удастся принести несколько штук обратно, не разбив их.

К тому времени, как я дохожу до последнего домика, я все еще не нашла Лохлана и Джульетту. Должно быть, Тео перепутал, в какую сторону они пошли. Я уже собираюсь вернуться, как вдруг слышу впереди крики. Я не могу разобрать слов, но без сомнения знаю, что это голос Лохлана1.

Я бегу к хижине, в которой хранится все снаряжение для подводного плавания и снорклинга, и понимаю, что шум доносится изнутри.

Сердце бешено колотится, когда я тянусь к двери. Как раз в тот момент, когда я распахиваю дверь, раздается жуткий звук, доносящийся от Лохлана. На меня смотрит Джульетта, и мой желудок опускается, как тысяча фунтов свинца. Глаза у нее тревожные и широкие. На ее вытянутом кулаке лежит Лохлан, на его белой рубашке расплывается красное пятно.

Ужас не проникает в мои кости и не нависает надо мной, как облако. Он обрушивается на меня, как проклятая лавина, полностью обездвиживая меня.

На ее лице отражается страх, когда она с тошнотворным хлюпаньем вынимает лезвие. Я кричу, когда она снова погружает его в живот. Словно замороженный, мой крик разбивает лед, держащий меня в плену.

Я двигаюсь, не задумываясь. Мое тело реагирует в два раза быстрее, чем мой разум. Подхватив акваланг, я изо всех сил размахиваюсь им в сторону Джульетты. Она выпускает нож и, как тряпичная кукла, рушится на пол.

Лохлан пошатывается, его руки сжимают торчащую из него рукоятку. Я бросаю баллон и бегу к нему, выкрикивая его имя. Я ступаю босыми ногами в маленькие лужицы его крови, и от сырости на подошвах мое сердце разрывается на две части.

Мне удается добраться до него прямо перед тем, как он падает, подхватить его и усадить у стены.

"Лохлан, о боже, Лохлан", — всхлипываю я, срывая с себя рубашку и прижимая ее к открытой ране. Убедившись, что он твердо стоит у стены, я стягиваю с себя шорты, чтобы обхватить лезвие, все еще находящееся в нем.

Его веки тяжелеют, когда он смотрит на меня в одних бикини. "Сейчас действительно не время, Реальта". Он слабо смеется, и, боже, я могу просто дать ему пощечину.

"Если ты умрешь, пошутив о сексе, я напишу это на твоем надгробии, так что подумай хорошенько, прежде чем делать это снова". Но это также так болезненно, классически его, что я всхлипываю сильнее.

Я пытаюсь видеть достаточно ясно сквозь слезы, чтобы отправить сообщение 911 в службу безопасности курорта, а затем возвращаюсь к тому, чтобы обеими руками прижать его к ранам.

С болезненным стоном он поднимает руку к моему подбородку, поворачивая мое лицо к себе. Он одаривает меня невеселой улыбкой и нежно поглаживает большим пальцем мою челюсть. Его глаза наполнены чистейшей голубизной, такой потрясающей, что мое сердце разрывается на части.

"Я не планирую никуда уходить, но если…"

Не в силах смириться с этой мыслью, я прерываю его, неуклюже путая слова. "Нет-нет-нет, просто заткнись".

"Хорошо." Он ухмыляется, хотя движение получается тяжелым и медленным, как будто для этого требуются огромные силы. "Гипотетически, если бы я умер…" Он задыхается, и мое сердце сжимается, желая, чтобы я отдала ему свое. "Я не умру… Смерть не сможет забрать меня до того, как я докажу свою любовь к тебе…"

"Тебе никогда не нужно было ничего доказывать". Слеза стекает по моему носу, когда я наклоняюсь вперед, чтобы прижаться лбом к его лбу. "Мне просто нужно было увидеть то, что было прямо передо мной".

Его голос слабеет, кожа бледнеет. Я чувствую, как его кровь просачивается сквозь скомканный материал, который я прижимаю к нему. "Итак, гипотетически, просто знай, что… что я уйду счастливым человеком, потому что… потому что ты любишь меня, Стелла М…" Его веки начинают трепетать, а у меня в груди словно все рушится, легкие едва успевают расширяться.

"Я люблю тебя, Лохлан. Люблю. Я люблю тебя так чертовски сильно".

Слабый изгиб его губ — все, что мне нужно, чтобы понять, что он услышал меня, прежде чем его глаза закрылись.

Глаза щиплет так, будто я не моргала несколько дней. Лишь половина раздражения вызвана слезами; вторую половину можно свалить на этот богом забытый флуоресцентный свет, когда я шагаю по коридорам больницы, ожидая, пока медсестра Джульетты выйдет из палаты.

Джульетту и Лохлана вывезли на вертолете из Саммерленда три часа назад. Я поехал с Лохланом, и его сразу же увезли в операционную, так что я до сих пор в полном неведении, что, черт возьми, произошло.

Я знаю, что кровь не может кипеть, но я начинаю сомневаться в этом факте. Ничто другое не может описать то, что я сейчас чувствую. Все, что я хочу, — это ответы, а все, что у меня есть, — это вопросы.

Выживет ли Лохлан после операции?

Как они оказались в сарае с аквалангами?

Почему Джульетта пыталась убить его?

Сможет ли она вообще рассказать мне?

Она не в операционной, но, кроме этого, я ничего не знаю о ее состоянии. Когда прилетели вертолеты, она была едва в сознании.

Дверь открывается, и я оборачиваюсь: из нее выходит медсестра с планшетом в руках. "Она может говорить?"

Она не решается мне ответить, но я знаю, что Кэш потянул за какие-то гребаные ниточки, и каждая медсестра, врач и уборщица должны быть убеждены в том, что нужно игнорировать все законы о конфиденциальности пациентов.

Мне кажется, что моя челюсть сейчас сломается от того, как сильно я ее сжимаю. Я пытаюсь расслабиться и спрашиваю снова. "Она может говорить?"

"Она может говорить, но у нее сильное сотрясение мозга. Она может потерять ориентацию или почувствовать усталость. Я уверен, что она также будет очень забывчивой или ей будет трудно вспомнить некоторые вещи".

"Хорошо". Я прохожу мимо нее и захожу в комнату, закрывая за собой дверь.

Джульетта сидит, но откинувшись на больничной койке. У нее два заплывших черных глаза и разбитая губа после падения. Ее голова обмотана бинтами, а к рукам и кистям подсоединены провода и трубки.

"Стелла, мне так жаль…"

Я протягиваю руку. "Мне не нужны извинения или оправдания. Мне нужно объяснение, и точка".

Ее глаза наполняются слезами, и она смотрит вниз, облизывая разбитую губу. Медленно поднимает взгляд и спрашивает скрипучим голосом: "С ним все в порядке?"

В моей груди вспыхивает и разгорается огонь. "Объяснение, Джульетта. Не открывай больше рот, пока не дашь мне его".

Она извиняюще кивает. "Да… мм… хорошо. Когда мы были в пляжном клубе, я искала что-то в своей сумочке. Я не могла найти его, поэтому стала доставать все подряд, включая членскую карточку. Лохлан узнал номер…"

" Подожди." Я быстро моргаю, и голова у меня плывет. Кажется, будто подо мной трясется земля. " Ты убила Джеффери?"

1. Play “Work Song” by Hozier