Основание. Пятый пояс

Глава 14

Разум всё же одержал верх в моих сомнениях, и я толкнул мысль Призраку:

— Ищи Флаг Миллиона Убийств!

Тот, не выворачиваясь в этот раз, просто и незамысловато крутнулся на месте, встретился со мной взглядом и кивнул, чтобы через миг как-то странно склониться к земле. Со стороны это выглядело так, словно сгорбленный старик, который вдобавок едва видит, ищет что-то затерявшееся в битом камне под ногами.

Спохватившись, я добавил, надеясь, что он меня поймёт:

— Осторожней, вокруг мой Указ Смерти.

Не надеясь только на предупреждение, я ещё и отодвинул Указ настолько далеко, насколько мне хватило сил. Призрак принялся описывать круги, забирая всё сильней и сильней в сторону, я мазнул взглядом по битве с оставшимися старшими Призраками, убедился, что там я не нужен и двинулся в другую сторону. К Флагу. Своему.

Прошло буквально тридцать вдохов и внутри Указа не осталось других Призраков. Пока парни зализывали раны, заливали их зельями и косились на меня с Флагом в руке, Рутгош, совершенно не скрываясь, обжигал меня недовольным, злым взглядом. Но мне, честно говоря, было плевать на это недовольство: время шло, в две фигуры, ясно различимые за пределами моего Указа, Призраки продолжали вливать свои силы, а вот у моего Призрака пока даже не намечалось никаких успехов.

Что я там говорил про то, что умею ждать? Только не тогда, когда время буквально просыпается между пальцев последними песчинками. Вслух, ни от кого не скрываясь, я заметил:

— Поторопись, иначе твоя сектантская копия нас всех уничтожит.

Призрак на миг вскинул на меня сначала взгляд, затем руку в каком-то яростном жесте. С некоторой оторопью для себя я перевёл его как: «Слушай, стараюсь как могу!». Рутгош за моей спиной севшим, потрясённым голосом спросил:

— Вы это видели?

Седой в ответ толкнул ему мысль:

— Я же просил тебя не спешить и не горячиться, не всё так просто.

Я хотел тоже кое-что сказать Седому, насчёт того, что он сам не спешил решать эту проблему, но в этот миг мне на плечи рухнула нестерпимая тяжесть, которую я не сумел удержать: меня в прямом смысле вбило в мусор под ногами, заставив склонить колено и согнуть спину.

Сил не осталось даже на то, чтобы выдохнуть предупреждение, впрочем, оно и не было нужным, все всё поняли в тот же миг.

Давление на меня продолжалось всего вдох, схлынув так же быстро, как и навалилось, но, когда я с хрипом, с хрустом распрямился — два старших Призрака уже вот, рядом — на расстоянии вытянутой руки и рубились с моими людьми.

К сожалению, перед лицом такой мощи все наши тренировки, вся наработанная слаженность действий — это лишь шанс, возможность протянуть подольше перед смертью.

Более-менее сравнимы в скорости с новыми врагами оказались только пятеро — змей, Рутгош, Седой, Зеленорукий и мой Призрак. Но они не вытягивали бой даже с предыдущими старшими Призраками, которые были слабее, здесь и сейчас их навыков хватало лишь на то, чтобы выживать, сбивать смертельные удары по остальным искателям и раз за разом возникать на пути старших Призраков, которые явно нацелились на мой Флаг.

Сверкнуло — меч Дима со вспышкой вошёл в старшего Призрака, разорвал в клочья дыма левое плечо, но и сам Дим со всхлипом отлетел в сторону и не встал. Я скрипнул зубами, началось знаменитое самопожертвование Ордена. Девять погибло раньше, четверо лежат ранеными сейчас, и сколько из них останутся живы к концу этой схватки?

Толкнул ко всем мысль:

— Держим, не даём подойти ко мне, левого бьём ловушкой, ловушка на мне, отступить по команде. Двадцать вдохов.

— Магистр! — воскликнул Седой, в очередной раз наплевав на наказание от Указа-подстраховки.

Я даже не глянул в его сторону, отсчитывая время:

— Девятнадцать.

Вбил Флаг поглубже в месиво битого камня у ноги, чтобы освободить руку. Жаль последнюю руку. Или не последнюю?

— Восемнадцать.

Сознание разделилось. Одна часть меня снаружи следила за битвой и вела отсчёт, вторая внутри кольца лихорадочно набивала друг в друга кисеты и духовные камни.

— Семь.

Я сжал пальцы на кисете и тут же перекинул его в левую ладонь.

Пришло время и духовной силы.

Как и думал, то, что должно было даться просто, далось через боль, я ещё и кисет едва удержал. Но рисковать ещё и правой рукой я не собирался. Если мы сейчас победим, мне нужна будет хоть одна полноценная рука.

— Шесть.

Эта, примотанная к груди, с трудом сжимающая пальцы, вполне подойдёт, от неё многого не требуется, я справлюсь. Всего лишь в очередной раз влить в кисет духовной силы. До краёв и чуть сверху.

— Пять.

Жаль, что старший Призрак пробился так близко ко мне. Это будет опасно и больно. Это понял не только я.

— Глава!

— Четыре. Три.

Я уловил заминку. Как тут не уловить, если все должны броситься прочь, а они продолжают биться со старшим Призраком, лишь бы не дать ему рвануть ко мне и Флагу?

— Два. ПРОЧЬ! — отдельная мысль полетела тому, кем я мог пожертвовать, змею. — Держи его!

В этот раз никто не подумал оспорить приказа, поддержанного Указом — искатели порскнули в стороны, змей навалился на старшего Призрака в одиночку, охватывая его ноги кольцами, которые тот тут же начал рвать, словно гнилую верёвку. Ещё, ещё, утрамбовать ещё немного силы в кисет.

— Один.

Я ухватил кисет с левой ладони и швырнул его вперёд, одновременно падая, прикрывая лицо и шею наручем, и вопя:

— В землю!

Я долететь до неё не успел, что-то растерял наработанный в поместье Древних навык. Кисет рванул раньше, чем я успел пригнуться, волна тугого воздуха подхватила меня и швырнула прочь. Доспех, шлем, Покров, наруч — мне пригодилось всё это, и всё равно, когда мир перестал вращаться, я ощущал себя словно хорошо отбитый Молотом Монстра Зверь. Голова снова гудела, но гораздо слабее, чем в прошлый раз, да и кожа не горела, обожжённая стихией и силой.

Хрипя, рванулся вверх, сбрасывая с себя завалившие меня камни и поднимаясь на ноги. Ничего ещё не закончилось, не думаю, что старший Призрак слабее камня Древних.

Так и оказалось, но, к счастью, кисета хватило, чтобы знатно потрепать старшего Призрака. Однорукого, не успевшего её восстановить, его быстро добили, а затем уже всей толпой навалились на второго. Когда я полностью утвердился на ногах, то с ними обоими уже было закончено.

— Младший глава!

Рядом возник Седой, подхватил меня под локоть, влил в меня лечилку, которая удвоенной болью взбодрила меня. Закашлявшись, я подбил руку Седому, заорал:

— Ищи! Ищи, пока нас всех тут не прикончили!

Разумеется, орал я не Седому, и через миг рядом появился ещё и Призрак, сунул мне свой Флаг, который оказывается, унесло куда-то прочь, и ткнул рукой в сторону. Раз, другой, третий, словно сомневаясь в том, что мы сумеем его понять.

Седой тут же переспросил:

— Там? — даже не дождавшись кивка Призрака, тряхнул меня. — Молодой глава, туда, сдвигай свой Указ туда!

Меня подхватили с одной стороны Седой, с другой, с левой стороны Рутгош, больно вцепившись в мою многострадальную руку, и потащили следом за Призраком, который снова склонился к земле, словно высматривал там след.

Откуда-то то ли прилетел, то ли приполз, стелясь над самыми камнями, мой змей. Тусклый, с обломанным рогом, едва светящимися глазами, истекающий стихией из ран, но живой, если о нём можно так сказать.

Мы миновали одну развалину, другую. Впереди Карай раскидывал артефакты проверки, за ним следовал Призрак, потом тащили меня, а со спины прикрывали все остальные, включая даже тех, кого тоже приходилось тащить, последним же полз змей.

Вдруг Призрак замер, крутнулся, ушёл под землю, через миг вынырнул обратно и принялся раскидывать камни. Через вдох рядом с ним тем же занимались больше десятка искателей.

Седой обернулся и, похоже, ничего хорошего позади не увидел. Я попытался отдать приказ змею, но, не сумев прохрипеть и слова, толкнул мысль:

— Вниз! Там палка. Сожри её!

Змей скользнул вперёд по камням, ударил башкой точно между Призраком и Караем, вбился головой в камень, погрузившись в него до самых рогов, заворочался там, словно грызя этот самый Флаг Миллиона Убийств. Вдох, второй, третий.

Карай вскинул голову, ловя мой взгляд:

— Глава! Убери его! Мешает!

Я, скрипя зубами, послушался. Враг не по зубам моему израненному змею.

Десять вдохов — и Призрак вырвал из-под камней этот дарсов посох — толстый, чёрный, мрачный. Последним на свет показалось грязное и пыльное, короткое, словно истлевшее за эти десятилетия полотнище.

Призрак швырнул древко Флага на камни и тут же обрушил на него удар ноги, пытаясь его сломать. Не сумел, но через вдох древко молотили уже в несколько мечей.

Но если прошлое древко, во Втором поясе было старым, испещрённым зарубками и мне помогал Звёздный Клинок, то это выглядело так, словно только вчера вышло из-под рук артефактора — кроме пыли, ни единого следа времени и битв, а мы в зоне запрета внешних техник, и нам доступна только сила голого оружия.

Как звали того дарсова безумца, который хотел увидеть всю мощь Флага Миллиона Убийств? Леград, кажется, в то время было его имя. Тупой дарс, радуйся, увидел — три Властелина молотят этот Флаг мечами и не могут даже надрубить.

Седой бросил меня поддерживать, рявкнул:

— Все в сторону!

Миг спустя меня бросил и Рутгош, дав ещё один приказ:

— Карай, держи эту дрянь!

Оба Властелина налетели на древко, вскинули мечи над головой в одинаковых стойках, обрушили их вниз друг за другом, нанося удар в одно и то же место.

Я качнулся и с облегчением выдохнул — есть зарубка. Первая зарубка на Флаге Миллиона Убийств.

Через два вдоха Флаг молотили четверо: Седой, Рутгош, Зеленорукий и мой Призрак, который сжимал в руках древний, огромный, покрытый ржой летающий меч.

Пятеро искателей держали древко Флага за один конец, пятеро вцепились в конец с полотнищем, удерживая древко на здоровенном булыжнике, словно на наковальне, беря зарубку на излом.

Я тряхнул головой, выгоняя из неё муть и изумление. Не вышло, ну и ладно.

Оттолкнул от себя уже свой Флаг, который Седой прислонил ко мне, перед тем как сорваться с места, сжал пальцы на Пронзателе, принялся наполнять Единение. Чем я хуже Призрака? Я лучше. На ходу потребовал, поразившись, как хрипло звучит мой голос:

— Место мне.

Зеленорукий оглянулся, прыгнул на ту сторону древка, присоединяясь к Седому и Призраку. Я же встал рядом с Рутгошем.

Раз. Ударил Седой. Два, обрушил меч Рутгош. Три, опустил клинок Зеленорукий. Четыре, обрушил свою громадину Призрак. Пять, я, раскрутив Пронзатель, вбил его шип точно в зарубку.

Затрещало.

Седой оскалился:

— Навались!

Раз, два, три, четыре, пять.

— И мне место!

Рядом со мной встал Модур. Пусть и молодой искатель, но уже ставший Властелином. Цзянь, которым он бил Флаг до этого, сменился в его руках на тяжеленное дао с кольцами, которое я раньше никогда не видел у него.

Теперь мы били вшестером, заканчивая каждый навал звоном колец на мече Модура.

Без слов, без команд, без счёта. Молотили по Флагу Миллиона Убийств единым многоруким существом. С каждым нашим навалом зарубка становилась всё глубже, а треск дерева всё сильней. Искатели на концы древка навалились всем телом, старательно беря Флаг на излом. Эх, им бы ещё Опоры. А ещё лучше, всем нам оружейные техники, ага.

Я бы даже ударил Звёздным Клинком, не пожалев и правую руку, если бы у меня была уверенность, что одного раза, после которого я стану совершенно бесполезным, хватит для победы. Её не было.

Ещё, ещё, ещё. Зарубка на глазах становилась всё глубже, древко под весом искателей трещало всё сильнее.

Правей Модура вдруг встал один из тех, кому не хватило места на древке, Тален, чьё Возвышение лишь Предводитель. Встал, вскинув цзянь над головой и сжав побелевшие губы в нитку.

Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, что он задумал. Это понял не только я, поняли все, но никто и не подумал его остановить.

Раз, два, три, четыре, пять, шесть — зазвенели кольца меча Модура, — семь, рухнул вниз окутанный огнём цзянь Талена.

Через миг, рядом, взвыв, рухнул и сам Тален, получивший отдачу. Внешние техники здесь под запретом, но он пожертвовал своими меридианами, пытаясь перевесить чашу весов этой странной битвы в нашу сторону.

Не удалось. Его огненная оружейная техника не углубила зарубку ни на волос. Но его место занял уже следующий искатель.

Опуская свой меч, Рутгош выдохнул:

— Бесполезно, уйди.

Скрипнув зубами, искатель шагнул прочь, подхватил Талена и утянул его с собой.

Никто из нас больше не оборачивался, все и так понимали, что там, позади, создаётся главная душа Флага. Одна-единственная, в полную мощь Флага. Кто успеет первым, тот и победит. Ну же! Ну почти же! Ну!

Раз, два, три, четыре… Мне на плечи рухнула целая гора, меня повело вниз, но я постарался вложить всю эту тяжесть непосильного Указа в удар. Пять. Шесть, рухнул вниз дао Модура. Зазвенели кольца, затрещало дерево, и древко Флага Миллиона Убийств треснуло, разломалось на две части.

Меня что-то ударило в спину, но безвредно промчалось мимо порывом ветра, который только и сумел, что дернуть наши халаты и взметнуть вокруг нас пыль.

Тяжело дыша, я обернулся. Ни одного Призрака. Встретился взглядом с единственным оставшимся Призраком — моим. Тот медленно кивнул мне и показал жест, который я уже один раз видел.

Я кивнул в ответ и хрипло попросил Седого:

— Подай мне мой Флаг.

Уже сжимая пальцы на его древке, я повернул голову к Рутгошу, который всё это время стоял рядом со мной и сказал ему:

— Это мой союзник! — закашлялся. — Кха-кха, — справившись с этим, снова нажал голосом, впечатывая доводы. — Это наш союзник, без которого мы сегодня проиграли бы. Ты можешь возразить этому?

Рутгош катнул желваки по скулам и признал:

— Нет.

Я кивнул:

— Хорошо. Тогда я скажу так: как любой союзник он заслуживает награды.

С этими словами я вбил свой Флаг между обломками сектантского, постоял немного, держась за него, а затем отпустил и шагнул прочь, в сторону, к ближайшему приличного размера обломку стены, на который и уселся. И не сказать, что я уже стар для подобных сражений, но вот что ещё не совсем здоров для них — так будет верней.

Судя по тому, что кое-кто и вовсе рухнул на спину там же, где и стоял, не я один так считал, половина народу и вовсе отпаивалась зельями и скрипела зубами.

Я на всякий случай покосился на небо, но шар бедствия исчез, и я спокойно выдохнул, прикрывая глаза и проверяя меридианы, через которые прогнал целую реку силы, вливая в кисет. Неприятно, насмарку пошла вся последняя неделя лечения, но вполне терпимо, я боялся, что будет хуже, но всё равно предпочёл не рисковать правой рукой.

Наверное, мы просидели там с половину малой палочки, приходя в себя после битвы. Сидели, молчали, слушая едва уловимый треск превращающегося в труху Флага Миллиона Убийств. Под конец Седому надоело молчать, он толкнул мысль, которую я отлично услышал:

— Снова прошлись по краю.

Ответом ему сначала стала тишина, я даже подумал было, что он говорил так со мной, опустив привычное именование младший глава или магистр, но нет, послышался ответ Рутгоша:

— У большой добычи не может быть слабой защиты.

— Утешитель.

Рутгош, не обращая внимания на желчь в словах Седого, спросил:

— Отдышался? Двинули заканчивать?

Седой вместо ответа поднялся и уже вслух взбодрил всех:

— Встаём, собратья, встаём!

Я хотел было напомнить им, что по плану мы должны на площади ждать утра, но вместо этого молча поднялся, шагнул вперёд, встав плечом к плечу с Призраком. Оценил сначала трофей у наших с ним ног, затем его самого. Первый уже почернел, выгорел и рассыпался прахом. Второй же прилично изменился. Давным-давно у него появился кусок брони на правом плече, затем долгие годы ничего не менялось, кроме плотности его тела, но уже здесь, в Пятом поясе у него появился и второй наплечник, пустой пояс с ячейками под фиалы и пустая же перевязь под ножи на груди. Сейчас же эта перевязь оказалась заполнена метательными ножами. Ещё один привет из прошлого или это что-то сектантское, что-то вроде Летающих Убийц, которых он добавил себе, прибавив в силе?

Успею ещё узнать. Тот в это время беззаботно отбросил свой огромный ржавый меч. Ну хоть с ним ясно -- подобрал здесь, а не получил, прибавив в силе. Я коротко кивнул Призраку, выдернул его Флаг и повернулся к Рутгошу.

Нам пришлось вернуться по следам своего бегства на портальную площадь, затем пройти её до другого края и снова углубиться в город. В ту часть, что, видимо, когда-то была главной хозяйской частью и которой в скором времени суждено стать сердцем семьи Сломанного Клинка в этом городе.

К счастью, больше на нашем пути не случилось ни бедствий с тысячами Призраков или Летающих Убийц, ни даже ловушек, словно мы сегодня до дна вычерпали очередную чашу своих испытаний. Змей вот только растворился на середине пути, не перенеся ран.

Рутгош вывел нас к высокому трёхэтажному поместью с начисто снесённым левым углом. Постояв, мы шагнули к нему.

Мёртвое и пустое, свободное пространство между бывшей изгородью и входом. Огромные, когда-то красивые то ли двери, то ли уже ворота в поместье теперь валялись, выбитые десятки лет назад. Мрачные, покрытые пылью коридоры и лестницы со следами битвы и останками последних защитников: идущих и големов. Второй этаж, ещё один коридор, ещё одни, на этот раз сохранившиеся, высокие двустворчатые двери, перед которыми Рутгош остановился.

Седой ухватил Флаг в моей руке и потянул его:

— Младший магистр, идите. Без этой штуки. Идите, примите Ключ.

Я не стал спорить, хотя и мелькнула у меня мысль просто спрятать Флаг в кольцо, а не передавать. Пытайся у меня его забрать Рутгош, я бы так и сделал, но мы с Седым и Призраком слишком многое прошли вместе, чтобы так напоказ поступить, чтобы настолько не доверять, поэтому я разжал пальцы и шагнул вперёд.

Рутгош скользнул в сторону, уступая мне место, я осторожно положил пальцы на дверь и прислушался. Тёплая. Гораздо теплей, чем камень, на котором я недавно сидел после битвы. Чуть нажал и дверь послушно, без единого скрипа поддалась под моей ладонью: между створок появилась крошечная щель, резанувшая по глазам светом. Если здесь у нас в коридоре царила мгла ночи, то за дверью ярко светил день. Или же освещение.

Я толкнул сильнее, открывая проход в… зал. Ярко освещённый, причём так, что я не видел, откуда этот свет исходит, чистый и просторный. Этот зал не заметил почти четырёхсот лет забвения — в нём не виднелось ни единой пылинки, ни единого следа времени: полированный камень пола, дымчатые, словно покрытые туманом стены, высокий потолок с ярким орнаментом, огромный, мне по пояс чёрный кристалл в центре и висящая над его центром, медленно вращающаяся чёрная же пластина.

Седой негромко, едва ли не шепнул мыслеречью:

— Иди, прими наследие, Леград.

Я невольно прищурился, услышав знакомое слово. Наследие. Вот оно как. Ну, раз это не просто добыча или трофей, а целое наследие, то и просто так, бездумно, словно обычный безголовый искатель, его хватать не следует.

Без сожалений развеял пустые печати над собой, в которых копил силу души. Не особо она мне и пригодилась сегодня. Тем более, не пригодится здесь.

Я повторял то, что уже делал когда-то перед входом в город Тысячи Этажей. Сложный вопрос, помогло ли мне это там, не менее сложный вопрос — поможет ли мне это здесь? Но первый шаг вперёд я сделал без единого сомнения и мысли в голове.

Ничего не случилось. Не сработала ловушка, не упала на меня техника, не раздался крик, не появился безумный дух или восставший из мёртвых Древний. Зато я понял, почему это место не тронуло время — потому что за дверью не было зоны запрета. В этом зале не было никакого искажения силы Неба. Все формации и Массивы, которые Древние создали здесь, продолжали работать все эти годы: поддерживать сохранность, убирать пыль, создавать освещение и свежий воздух, держать в воздухе пластину над кристаллом.

Я неспешно прошёл весь путь от дверей до него, протянул руку и сомкнул пальцы на пластине, останавливая её вращение. Чуть промедлив, потянул руку назад, сдёргивая её оттуда, где она провисела последние четыре сотни лет.

Хм, как и думал. В глубине чёрной пластины отчётливо различался герб — голова медведя.

Я не успел перевернуть эту пластину-жетон, как пальцы кольнуло болью, а передо мной в воздухе развернулись сияющие серебром строки.

Начаты проверки.

Проверка родословной провалена.

Сердце замерло на миг. Я повернул руку, перекладывая жетон на ладонь и разжимая пальцы. Так и есть — на их подушечках выступили крошечные капли крови.

Тряхнул рукой, пытаясь сбросить жетон на пол, и не сумел, тот словно прилип к ладони.

Проверка Возвышения провалена.

Проверка таланта провалена.

Я вскинул голову, вперив пылающий яростью взгляд на Седого и Рутгоша, которые замерли по ту сторону двери. Толкнул полную злобы мысль в их сторону:

— Как это понимать?

Седой в ответ удивлённо вскинул брови и… промолчал.

Какого?

Передо мной появилась новая надпись.

Проверка возраста пройдена.

Проверка принадлежности…

Новая надпись едва заметно замерцала и с некоторой, явно ощутимой задержкой дополнилась до полной фразы и точки в конце.

… частично пройдена.

Условия принятия наследия частично выполнены.

Сердце Города будет сброшено до первичных настроек.

Надпись четырежды мигнула и сменилась.

Выполнено.

Дальше целый ворох надписей посыпался с такой скоростью, что даже с моим восприятием я не успевал их все читать, выхватывая лишь некоторые из них.

Искажения Неба…

Стража запада — нет ответа.

Стража севера — нет ответа.

Стража востока — нет ответа.

Стража юга — нет ответа.

Массивы Барьера…

Стража неба — нет ответа.

Потоки силы перенаправлены…

Гвардия клана — нет ответа.

Храм Неба — нет ответа.

Резиденция Стражей Границ — нет ответа.

Портальный Массив — ответ получен.

Состояние Пути — местная…

Пагода Неба — нет ответа.

Режим Оплот…

Надпись мигнула трижды и сменилась новой строкой.

Отменён.

Через миг она медленно рассеялась сотнями серебряных искр, и на её месте загорелась другая.

Приветствую вас, наследник.

Следом появилась ещё одна.

Режим дорисовки и компенсации таланта наследника…

Применён.

В тот же миг в полу, в стенах, на потолке засияли сотни и тысячи символов, линий и знаков. Едва заметно, но вполне достаточно, чтобы я осознал — вокруг меня всё буквально пронизано сотнями формаций и Массивов.

Я опустил взгляд на пластину Ключа в ладони, в котором тоже тлели сотни знаков в десятках слоёв, и потрясённо выдохнул:

— Х-ха!

Тут же раздалось:

— Что там, молодой глава? Привязка завершена, мы можем входить?

Я поднял взгляд и переспросил:

— Привязка? — прищурившись, потребовал. — А вы ничего не хотите мне рассказать?

Рутгош сделал шаг, проходя прямо сквозь струящийся в дверном проёме туман знаков, и переспросил:

— Что именно рассказать?

— Например, о проверках, которые я тут провалил?

Рутгош застыл на месте:

— Проверках?

Через миг и он, и Седой, убравший Флаг в кольцо, уже стояли на расстоянии вытянутой руки от меня:

— Что за проверки?

Я скрипнул зубами и описал.

Эти двое переглянулись, за обоих ответил Седой:

— Буду честным, молодой глава. Мы ни разу не добирались до столь большого города и Ключа. Самым крупным было поселение на сотню больших поместий, раз в двадцать меньше этого города. Там я лично брал Ключ, который затем передал одному из Кунг. Там не было ничего подобного. Да, Ключ взял кровь и у меня, и при передаче сопляку из Кунг. Да, были надписи об отмене искажений Неба и прочем, но там использовалось обезличенное приветствие «господин». Никаких проверок родословной, возраста, Возвышения, всего прочего и никакого наследника в конце.

Рутгош вмешался:

— Ну так-то всё вполне объяснимо. Ты сам сказал, это большой город, в нём наверняка был дух. Дух погиб, но основа города, его Сердце, — с этими словами Рутгош без всякой боязни или почтения похлопал по чёрному кристаллу, — цела. Сердце Города очень долго ждало хозяев, неудивительно, что оно проверило родословную того, кто, наконец-то, добрался до Ключа. Если бы в нашем главе нашлась частица крови клана, что властвовал здесь, то, может, он бы получил пару возможностей из былого могущества сверху к обычному набору.

— Например? — не удержался я.

— Например, управление зонами искажения вокруг города. Или доступ к их наследию, что бы оно ни означало.

Седой буркнул:

— Мы и так получили столько, что… — покачав головой, он сказал. — Ждём рассвета и пытаемся связаться с остальными. Пройдусь пока по комнатам, поищу, где можно разместиться.

Я подкинул на ладони пластину Ключа, которая отлипла от неё и вела себя сейчас как обычный чёрный кусок камня. Если не считать плывущих внутри символов языка Древних.

— А с этим что?

Седой пожал плечами.

— Обычно молодые фракции прячут в каком-нибудь тайнике, чтобы не попал в чужие руки, передают из поколения в поколение как символ власти над городом. Ты можешь просто убрать его в своё кольцо, молодой глава.

Я кивнул и двинул следом за Седым. Стоило мне шагнуть за порог зала, как я перестал видеть знаки в стенах и в Ключе. Чем бы эта «компенсация» ни была, но действовала она только в пределах самого зала. Рутгош уже суетился там, позади, за спиной, положив руки на чёрный кристалл, и никакого наследника рядом ему не было нужно. Как и самого Ключа. Вот уж точно — всего лишь символ.

За порогом, кстати, пространство теперь тоже пронизывали потоки силы Неба — не осталось ни следа искажения. Надпись об отмене Оплота сложно понять как-то не так: отныне город свободен от зон искажения силы. Только неизвестно, на какое расстояние от города отменён этот самый Оплот.

Это самое неприятное во всех этих походах за Ключом на Поле Битвы: никто и никогда не может предсказать, сколько земель освободится от искажений силы Неба. Более-менее понятны самые малые размеры, меньше которых никогда не бывало, а вот с формой, протяжённостью и направлениями всё гораздо сложней.

Мы вот не знаем на какое расстояние от города исчезли зоны запрета. Круг это, квадрат или треугольник. Впрочем, это лишь так, шутка — чем бы ни руководствовались Древние, закладывая основы зон искажения, ничего подобного ровным кругам зон запрета жизни — нет и близко. Я сам это отлично помню по местности вокруг города Ян — сплошные изгибы, бесформенные пятна, длинные кишки и прочее, зажатое между границ барьеров Поля Битвы, сплетающиеся в «просторы» земель фракции Ян.

И так везде, во всех фракциях. Наш город и обретённые земли семьи Сломанного Клинка не станут исключением. Ясно, что вокруг города точно будет здоровенное пятно земель, освобождённых от запретов. Ясно, что на местном, огромного размера Поле Битвы падут множество Барьеров, изменяя карту этих мест до неузнаваемости. Но на сколько дней пути раскинутся новые земли Сломанного Клинка, насколько извилистыми будут окраины этих земель? На это ответа нет.

Неясно и то, дотянутся ли свободные земли до Каменного Лабиринта, уцелел ли сам Каменный Лабиринт. Есть большие надежды, что у нас появится прямая дорога до земель Морлан, но лишь надежды.

Раз в неделю в лагере семьи Сломанного Клинка, что мы оставили позади уже много месяцев назад, один из старейшин выходит из зон запрета. Он проверяет нефриты Души нашего отряда и нефрит Голоса.

Сегодня мы и наши нефриты тоже вышли из зоны запретов. Через два дня, когда старейшина достанет их вторую часть, он узнает, сколькие из нас погибли. А ещё попытается связаться с нами.

Но это случится лишь через два дня, так что не знаю, с кем там Седой будет сегодня пытаться поговорить, а пока… Я догнал Седого и забрал у него Флаг. По-хорошему, мне бы сейчас нужно было отдохнуть: мы преодолели последнее испытание Древних, получили Ключ, с рассветом начнём давно распланированные дела, но… Я не мог уснуть.

Сегодня никто не мог уснуть.

Сначала я занялся своими ранами, затем помедитировал, восполняя силы, после долго глядел на Ключ и думал, а потом не выдержал и спустился вниз, во двор, где собратья разожгли костёр и сидели с вином.

Прошёлся вдоль всех, коснулся каждого, проверив уже их раны, особенно Дима и Талена, а затем сел рядом с Седым.

Он и не подумал предложить мне вино, а вот Дим наклонил голову к перевязанному плечу, негромко спросил:

— Глава? — и с намёком качнул своей чашей, заставив густое тёмное вино колыхнуться.

Я молча качнул головой из стороны в сторону, но ничуть не смутил его отказом, он просто подался назад, отхлебнул сам и завёл разговор о другом:

— Глава, а покажите ещё раз вашего Призрака.

Рутгош недовольно зашипел с другой стороны костра:

— Это ещё зачем? Оружие сделало своё дело, пусть теперь лежит подальше от нас.

Дим всё так же невозмутимо ответил:

— Интересно же, старейшина. Очень уж необычное оружие у главы, сильно отличается от всего того, что я видел раньше в битвах с сектантами.

Я едва не кивнул, подтверждая его слова. Я и сам сегодня, видя, как Призрак машет мечом для полётов, был ошарашен. Вовремя спохватился, что совершенно не место для подобных бесед.

Хотя, глядя на недовольное лицо Рутгоша, вдруг подумал, а почему нет? Забавно выходит, старейшины и тот же Седой уговаривали меня помочь Диму в числе прочих вне очереди, чтобы что-то там смягчить в отношениях между собратьями по семье. Вроде как, даже получилось, вино вот предлагает, беседы ведёт, а вот с Рутгошем всё испортилось едва ли не на пустом месте.

Но он, пусть и старейшина, стар. Мне нужно думать не только о сейчас, но и о будущем, разве не об этом мне на уроках раз за разом напоминали сами старейшины?

Поэтому я негромко сказал:

— Так и есть. Этот Флаг и этот Призрак очень сильно отличаются от всех ему подобных. Подозреваю, что другого подобного не существует ни в Империи, ни в Альянсе. Хотите услышать его историю?

Рутгош фыркнул и отвернулся, а вот Дим, Карай и ещё трое парней дружно ответили:

— Хотим. Хотим, глава.

Я кивнул, достал Флаг и показал его всем, не спеша приказывать Призраку появиться.

— Основу этого Флага сделали в секте Змей или как-то там. Медальон со змеёй, глава секты Ингол, один из старейшин уродливый Чжань. В ней лет… — я прикинул, сколько лет прошло с той битвы, — лет шесть назад появился талантливый внешний ученик, который завидовал своим старшим и считал себя обделённым славой, вниманием и возможностями. Он украл эту основу, — похлопал я по древку, — украл пленённого в Первом поясе Мастера и сделал его душу главной в этом Флаге. Но видимо где-то ошибся, что-то нарушил при проведении ритуала, изменил его не так, как нужно, и сам Флаг получился очень странный, совсем не такой, каким должен был бы стать.

— Да откуда столько подробностей, глава? — охнул Карай, прерывая мой рассказ.

— Я столкнулся с тем внешним учеником секты, — тут же дал я честный ответ. — Тот самый старейшина Чжань запихнул его в пробой в Первый пояс, пообещав вернуть, если тот убьёт достаточно имперцев и накопит достаточно душ.

— Имперцев?

— Ну, нас, что в этом непонятного? — удивился я странному вопросу, пояснил и продолжил рассказ. — Сектанты называют нас имперцами. Тот внешний ученик был очень, очень болтлив, возможно, одичал в лесу один, возможно, хоть раз получил возможность выговориться. Обещая выпить моё средоточие, кровь превратить в пилюлю, из костей сделать артефакты, а мою душу вырвать для Флага, он очень, очень много болтал и хвалил себя и свой талант, — я криво усмехнулся. — Но я всё же оказался чуть более талантливым и чуть более сильным. Я выжил, а он нет.

В тишине обвёл собратьев взглядом, принялся рассказывать дальше:

— В Первом поясе с такими вещами строже, чем в Империи, — предупреждая следующий вопрос, я сказал. — И да, как родившийся и выросший в Нулевом, я разделяю Империю, Тюремные пояса и Нулевой. Они слишком разные, чтобы считать их единым целым. Возможно, вам, родившимся в Четвёртом или Пятом поясах они кажутся единым целым, но это не так.

Дим неуверенно признался:

— Честно говоря, не задумывался над этим.

Седой буркнул:

— Ну и правильно, что не задумывался. Если задумываться, то голова лопнет. Шестой пояс тоже, вроде как, Империя, а на деле считай, что целиком Альянс.

Я добавил:

— А живущие на землях Альянса на деле бывшие жители Империи, которым победители навязали свои сектантские Указы и обычаи.

Рутгош процедил:

— Мы, кажется, вели беседу о Флаге.

Я отметил, какими взглядами обменялся он с Седым, улыбнулся и согласился:

— Верно. У меня были сложности с местной фракцией и с некоторыми, назовём их привычно, чтобы вам было понятней, союзами той фракции, и я притворялся слабым, а потому не сдал властям трофеи с сектанта, чтобы не вызывать вопросов, как это я, Воин едва второй звезды сумел его убить, а затем… — улыбаться мне расхотелось, и я мрачно закончил, вспомнив, как это было. — А затем я ошибся, меня пришли убивать и захватили мою семью.

Дим нахмурился:

— Семью?

— Да, у меня есть семья и большая. Мама и сестра, бабушка и дедушка по отцу, дядя и его дочь, названые дядя и тётя, которые не дали нам умереть с голоду, названый брат. В тот день теневики схватили мою маму и сестру, которой было всего девять. Иногда, — я вздохнул, — иногда один кулак ничего не сделает против десяти. Мне нужна была хоть какая-то помощь в той битве, и я ухватился за то единственное, что мне оставалось.

Я крутнул Флаг, без слов сообщая, о чём я говорю, вбил его позади себя.

Вокруг больше не было зоны запрета, Флаг будто врос в землю, алое полотнище заструилось на неосязаемом ветру, выпуская из себя тёмный, клубящийся в свете костра дым. Я же негромко произнёс:

— Призываю.

Из клубов дыма выросла фигура Призрака, застыла на месте, но было отчётливо видно, как движутся его глаза, не упуская никого вокруг.

— Старейшина Рутгош скажет, что подобные вещи очень легко выходят из-под контроля, набирают силу и нападают на… — я ухмыльнулся и вновь ввернул так не понравившееся моим слушателям слово, — имперцев. Они не считают их своими настоящими хозяевами, имперцам, то есть нам, — добавил я, видя, как зло сверкнули глаза у Рутгоша, — неизвестны ритуалы и условия их полного подчинения. И старейшина прав, всё так и есть.

Все молчали, даже Рутгош, ждали, что я скажу дальше. И я не стал их подводить. Как там говорил ватажник Гунир? «Байка должна быть красивой, чтобы тебе в благодарность за неё вина проставили в харчевне.» Значит, сделаем красиво.

Я повёл рукой, указывая на Призрака:

— Мы с ним прошли множество битв. Мы бились со Зверями, имперцами, сектантами, Призраками и големами. Он защищал мне спину и охранял моих родных, — повторил ухмылку. — А ещё пару раз пытался ударить мне в спину, и мне пришлось ставить его на место.

Хмык Рутгоша был слышен отчётливо. Следом он шумно отхлебнул вина. Я же добавил:

— Раньше в этом Флаге было гораздо больше душ, сейчас же осталось всего две. То, что я до сих пор могу пользоваться этим оружием, я связываю с двумя вещами: с неправильным ритуалом, который провёл укравший Флаг сектант и с тем, кто стал главной душой Флага — имперец, который не простил сектантам свою смерть.

Седой вдруг сдвинулся, похлопал по камню рядом с собой, и уже через миг Призрак сел рядом с ним. Под изумлёнными взглядами всех остальных искателей Седой сунул Призраку ветку, тот через миг сломал её надвое и отправил одну половину в костёр.

Молчание длилось буквально три вдоха, а затем уже на меня обратились жадные взгляды и меня засыпали вопросами:

— Он помнит своё прошлое, глава? Что он рассказывает? Почему он в наплечнике и с ножами, но босой? Ты не пробовал отыскать тех, кто знает его, глава? А куда он дел тот огромный старый меч?

Я принялся отвечать, посмеиваясь про себя над необычным любопытством собратьев. Вот что значит, когда ты всю жизнь живёшь в Ордене, а затем сталкиваешься с тем, что раньше все вокруг обходили стороной, не задевая даже намёком.

Дим снова подался вперёд и жадно спросил:

— А насколько он вообще разумен?

Всё это время Седой так и продолжал делиться с Призраком ветками для костра, но тут вмешался раньше, чем я успел ответить:

— Да уж не дурней вас. Во всяком случае, глупых вопросов не задаёт, в отличие от.

Дим явно обиделся, сверкнул глазами и уколол в ответ:

— А какой вопрос будет умным, старший Аранви?

— Думаешь, уешь сейчас старшего, да? — глянул в его сторону Седой, а через миг уже глядел мне в глаза. — Скажи, младший глава, а как ты отделяешь его от других Призраков?

— Что? — не понял я и нахмурился.

— Ну как что? — изумился Седой. — Вот сегодня этих Призраков были сотни. Большая часть пыталась нас убить, а один-единственный нам помогал. Как ты его называешь?

Всё это время я ожидал подвоха от Рутгоша, который сидел, слушал меня с недовольным лицом и шумно отхлёбывал вино, но вот от Седого я такого удара не ожидал. А он лишь вскинул брови и добил:

— Молодой глава, как?! С твоей любовью давать всем прозвища и клички ты за столько лет не одарил именем верного, безропотного и безгласного слугу?

Я буквально шкурой ощущал между слов усмешку и «Малец». Вот Седой, вот язва. Я словно перенёсся во времена, когда он ходил за мной по пятам и мешал даже есть. Но и огрызнуться я не мог — упрёк Седого был совершенно справедлив.

Даже сам Призрак отвернулся от костра и пристально глядел на меня.

Два вдоха у меня заняли лихорадочные раздумья, на третий я выдохнул:

— Безымянный, — не отводя взгляда от Призрака, я спросил. — Примешь это имя?

Ему понадобилось столько же времени на раздумья, а затем он кивнул.

Громкий шёпот Рутгоша ничего испортить не сумел.

— Да, давать имена наш глава совершенно не умеет.

***

А мы все вместе -- умеем. :)

Вы же помните, как бывший Мясник стал после ваших советов Имперцем?

Кто ждал, встречайте аудиокнигу Имперец. Земли Итреи.

https://author.today/audiobook/382865