От начала начал. Антология шумерской поэзии

35

В ПРЕДВЕЧНЫЕ ДНИ, В БЕСКОНЕЧНЫЕ ДНИ... Гильгамеш, Энкиду и подземный мир

Перевод по изданию: Shaffer A. Gilgames, Enkidu and the Nether World. Sumerian

Sources of Tablet XII of the Epic of Gilgames, Dissertation. — Oriental Studies. University of Pennsylvania. 1963. Ann Arbor Microfilms: 63—7085.

Известный ассириологам во фрагментах и многократно издававшийся частями текст рассказа о дереве хулуппу и о спуске слуги Гильгамеша Энкиду в подземный мир за провалившимися туда барабаном и барабанными палочками только после 1963 г. получил свое полное оформление благодаря трудам Якобсона, Крамера, Гэдда, Шэффера и ряда других специалистов, упорно работавших над памятником. В своем полном виде текст являет собой уникальным образец шумерской космогонической поэмы, где представления о трех мирах — небе, земле и подземном мире — связаны и объединены в нечто цельное и целое.

До сих пор такого памятника у шумерийцев не было известно, и предполагалось, что взгляды на сотворение, мира, земные и небесные порядки излагались только в коротеньких прологах-заставках, предшествующих эпическим произведениям. Эта поэма также начинается большим прологом о мироздании и распределении мировых владений между богами: пролог искусно переходит в рассказ о дереве хулуппу, чуть было не погибшем из-за бурного проплыва бога Энки в подземный мир (а скорее, мимо подземного мира в свои владения — глубины Мирового океана). История с деревом — это уже история земных событий, где дерево осуществляет связи неба и земли и где наравне с богами действуют люди. Героический подвиг во имя бога — завидный удел героя, и Гильгамеш, откликнувшийся на призыв Инанны вместо ее брата, солнечного бога, получает достойное вознаграждение — чудесный барабан и палочки, сделанные из дерева хулуппу (к какой породе относится это дерево, неизвестно, но чаще всего его переводят как «ива», иногда — «тополь»).

Связь земли с подземным миром также осуществляется при помощи дерева — по проклятию женского населения Урука волшебные предметы проваливаются в подземный мир, и слуга Гильгамеша за ними спускается.

Очень важной представляется третья часть, где развивается тема, связанная с обычаями подземного мира, отражающая шумерские представления о смерти и, вероятно, содержащая сведения также и о погребальных обрядах. Она распадается в свою очередь как бы на две части — наказы Гильгамеша Энкиду и разговор Энкиду со своим господином. Все запреты Гильгамеша основаны на том, что Энкиду не должен уподобиться мертвому, иначе он не сможет вернуться. Энкиду, нарушивший запреты, действительно не может вернуться — его хватает не Намтар — судьба, не Азаг — болезнь, его хватает сам подземный мир, как свою добычу. Он поднимается при помощи Энки на поверхность уже в виде духа и должен будет спуститься обратно. Вопросы Гильгамеша, насколько можно судить по сохранившимся вариантам версий, касаются главным образом трех тем — судьба людей, имеющих потомство и не имеющих его, участь людей, погибших насильственной смертью, главным образом от несчастных случаев — тема фатума, рока, и, наконец, личная тема, ибо Гильгамеш в конце переходит постепенно в своих вопросах к более конкретным ситуациям и случаям, спрашивая о своих родителях и о жителях своей страны. В этой части звучат нравственные мотивы — наказания за нарушения моральных устоев тех, кто не чтил отца и мать, видел?» «того, кто солгал, видел?»). Необыкновенно важными кажутся нам представления об отсутствии духа у сожженного человека и о детях (нерожденных или умерших?), играющих за золотым и серебряным столами.