От начала начал. Антология шумерской поэзии

49

В ДАВНИЕ ДНИ, В СТАРОДАВНИЕ ДНИ... Поучения Шуруппака

Перевод по изданию: Alster В. The Instruction of Suruppak. — Mesopotamia. 2. Coppenhagen, 1974.

Текст, содержащий наставления, приписываемые мудрецу Шуруппаку, дошел до нас в четырех разновременных версиях, охватывающих промежуток времени примерно в тысячу четыреста лет, что говорит о необычайной популярности памятника в древности. Самая ранняя версия была найдена в Абу-Салабихе и датируется ок. 2500 г. до н. э., наиболее поздняя (в аккадском переводе)— ок. 1100 г. до н .э. За основу настоящего перевода взята самая полная и лучше всего сохранившаяся старовавилонская версия (ок. 1800 г. до н. э.).

Пословицы, притчи, поучения, басни, записываемые шумерийцами почти с того времени, когда появилась письменность, использовались главным образом в учебных целях как наглядный и легко усваиваемый материал. Одни брались писцами-учителями из фольклорного источника, другие сочинялись ими и затем уходили в народ и становились фольклором. До нас дошли большие серии-своды, включающие десятки и сотни таких изречений. «Поучения Шуруппака» отличаются от других сводов тем, что орамлены: они излагаются от лица мудреца Шуруппака, наставляющего своего сына Зиусудру, и рамка «Шуруппак наставлял своего сына...» не только начинает и в видоизмененном виде кончает текст, но как рефрен вводится дважды в его середину. Поучения связываются с еще «допотопной» древностью, что должно было придавать особенную авторитетность сказанному. Есть основания считать, что первоначально семья мифических мудрецов Убаргуту — Шуруппак — Зиусудра не имела отношения к герою сказания о потопе и отождествление произошло позднее. Сами наставления, как убедится читатель, очень разнородны и специально не сгруппированы. Есть поучения, произносящиеся от лица женщины и обращенные к женщине, Житейские и практические советы перемешаны с философскими сентенциями, встречаются аллюзии на эпические сказания, видимо наиболее популярные, Произведения такого рода сложны для понимания и передачи их на другой язык, от нас ускользают реалии, игра слов, часто наше понимание таких текстов иллюзорно. Поэтому и настоящий перевод следует рассматривать только как попытку заглянуть в жизнь и мир древнего человека, уловить то, что мы называем «духом народа». Общность человеческих привычек иногда помогает нам, и в ряде пословиц и поговорок мы обнаруживаем знакомые параллели. Деление на строфы — условное, часто по смыслу.