От рождения до костра

«Ребенок — никогда не приедающийся плод, так же как вода — напиток, никогда не вызывающий отвращения», — любят повторять тамилы. Поэтому все, что связано с томительно-радостным ожиданием младенца, исполнено для родителей и их близких особого значения.

Отзвенела шумная тамильская свадьба, разъехались многочисленные родственники, разобран свадебный навес — пандал, завершены окончательные подсчеты расходов, определена сумма долгов. Постепенно жизнь входит в свою обычную колею. Вздохнул свободнее отец: он выполнил одно из тридцати двух предписанных традицией благих деяний — выдал замуж девственницу-дочь.

Для молодой супружеской четы начался неизведанный этап совместной жизни. Утряслись страсти, кипевшие на семейно-родовом совете, где решался вопрос о том, жить ли молодым с родителями жениха либо перейти на положение отделившихся от традиционной «большой» патриархальной семьи. В любом случае решающим критерием становится семейный достаток. В последние десятилетия в Индии, особенно в городах, заметно возросла тенденция к отделению молодой семьи. Молодожены стремятся поскорее заиметь собственное жилье, для чего они арендуют или покупают квартиру, дом или часть дома с отдельным входом и желательно с небольшим клочком земли, где можно устроить цветник и крохотный огород. В этих случаях многое зависит от возможностей родителей и родственников. Не следует забывать, что стоимость жилья, особенно в крупных городах, постоянно растет, а проблема хронической безработицы в Индии продолжает оставаться нерешенной. Поэтому молодой супружеской чете приходится считаться с реальными материальными условиями и соизмерять свои желания с возможностями.

В подавляющем большинстве случаев молодая семья — в сельской местности или в крупных промышленных центрах — неизбежно вынуждена опираться на помощь и поддержку своей обширной родни, а в результате — каждый шаг молодых супругов находится на виду у десятков глаз, их успехи, ошибки и оплошности неизбежно вызывают оживленные толки и пересуды. Родственники, которые прямо или косвенно помогают, должны быть твердо уверены, что их усилия не останутся втуне. Это дает родственникам моральное право действовать довольно активно.

Механизм индусской общины устроен столь тонко, — что если какой-либо род позволит одной из своих семей или члену семьи нежелательные отклонения от установленных норм поведения в повседневной жизни, то бдительная община непременно вмешается и окажет давление на весь род с целью устранения нестандартных ситуаций. Так что пока не столь уж часто можно встретить смельчаков, отваживающихся открыто бросать вызов неписаным правилам морали. Тем не менее современная молодежь все отчетливее обнаруживает тягу к освобождению от многочисленных запретов, вступающих в явное противоречие с быстро меняющейся действительностью.

В Тамилнаде существуют свои критерии оценки физической и духовной красоты мужчин и женщин. Традиционная мораль, например, настаивает на четырех качествах, так необходимых любой женщине: застенчивость, наивность, мягкосердечность и скромность. Главным качеством представительниц прекрасного пола в Индии считается верность, преданность мужу и семейному очагу. Тамильская литература выработала представление о мангалияккари — женщине, которая с достоинством носит эмблему замужества — тали. Присутствие такой женщины весьма желательно и благотворно на празднествах. Именно замужняя женщина придает всякому фестивалю и домашнему празднику приподнятость и торжественность, она излучает доброту и ласку, она — средоточие материнства. Присутствие же на народных гуляниях, свадьбах и прочих торжествах вдовы абсолютно недопустимо. Ее удел — пребывать в сторонке, ей не пристало мозолить глаза людям и накликать своим видом беду на замужних женщин, у которых есть здравствующие мужья, дети, благопристойная семья и прекрасная репутация.

Едва ли следует полагать, будто абсолютное большинство тамилок — образец беспрекословного повиновения всем домостроевским установкам. Как и во всяком обществе, здесь соседствуют семейные драмы, счастье и горе, смех и слезы. Люди везде остаются людьми. У тамилов также встречаются отклонения от норм семейно-нравственных отношений — не зря в языке народа издавна бытуют такие понятия, как сакотан (сын, зачатый до брака), кундан (сын замужней женщины, зачатый вне брака) и т. п. Хотя такие случаи редки, но они имеют место. Однако основные три желания всех индийских женщин — любой ценой выйти замуж, обладать имуществом и иметь детей.

Среди тамилов встречаются сектантские или кастовые группы, придерживающиеся особых обычаев.

Приведем любопытный пример крошечной общины, совершенно уникальной и мало известной даже в самой Индии. В небольшой крепости городка Шривайкунди (дистрикт Тирунельвели) много веков обитает община — настоящая загадка для ученых. Называется она коттэй витту пиллеймары, то есть «пиллеймары из крепостных домов». Имена у пиллеймаров вполне тамильские, но они не считают себя потомками тамилов. Пиллеймар — «человек из земледельческой касты». Однако сами пиллеймары давно забыли, когда занимались сельским хозяйством. Основные ритуалы и обычаи нескольких сот представителей пиллеймаров не имеют аналогов среди тамильских. Эти люди говорят по-тамильски, но не следуют тамильским обрядам, хотя индуизм для них является основной религией.

Самое удивительное в жизни пиллеймаров состоит в их стремлении к крайней изоляции от внешнего мира, особенно это касается женщин, которые из века в век проводят всю свою жизнь в крепости с высокими мощными стенами толщиной более трех с половиной метров. Крепость занимает площадь около пяти гектаров, оборудована четырьмя прочными воротами, да и те обычно на запоре. За главными воротами выстроена кирпичная стена — своего рода экран от нескромных взоров. Едва ли какой-нибудь мужчина городка рискнет проникнуть на территорию крепости, чтобы увидеть местную красавицу или попытаться увести ее с собой. Да и посторонних женщин обитатели крепости пускают к себе весьма неохотно. Пиллеймары с гордостью говорят, что за последнюю тысячу лет ни одна их женщина не покинула стен крепости.

Для тамилов — людей довольно энергичных и предприимчивых — столь затворнический образ жизни не характерен. Пиллеймары объясняют такой необычный уклад жизни стремлением уберечь честь и добродетель своих женщин и рассказывают историю, воспринимаемую ими как быль.

Тысячу лет назад жили пиллеймары в Кашмире и занимали министерские и казначейские посты при дворах раджей. Тогда у них были другие манеры и носили они другие одежды, говорили на другом языке, да и уклад жизни был иной. Только они имели особую привилегию водружать корону на головы раджей. Были они столь прославленными знатоками тонкостей придворного этикета, что пригласил их к себе в блистательную столицу тамильского царства Пандья сам царь и просил остаться в качестве придворных. Они придали блеск и парадность двору Пандьев. Когда между династиями Пандьи и Тенавараяна вспыхнул конфликт из-за престола, пиллеймары вынуждены были бежать из Мадурая, спасая себя и своих жен от верной смерти. Они даже готовились к самому худшему — принести себя в жертву судьбе и совершить массовый уход в небытие. Но вступивший на престол новый царь Пандьев — Па-ракрима поклялся предоставить им убежище и подарил недалеко от Мадурая пять гектаров земли и триста небольших домов. Эту территорию их предки обнесли крепостными стенами. Так пиллеймары выжили и сберегли память о своих предках.

Жители городка Шривайкундам не вмешиваются в дела обитателей крепости, хотя поддерживают с ними экономические связи. Мужчины-пиллеймары служат клерками в близлежащих городах, они регулируют и направляют жизнь общины, а их женщины находятся в полной от них зависимости.

Когда северо-восточные ворота крепости со скрипом открываются, жители городка знают: всевышний забрал к себе еще одну женщину пиллеймаров. Даже мертвую они не позволяют обследовать ни врачам, ни полицейским. Никто чужой не смеет лицезреть ее ни живой, ни мертвой. Ничего подобного в традиционных тамильских обрядах нет. Пиллеймары заворачивают покойницу семь раз в ткань — она бывает белой или пестрой (белый цвет саванных одеяний умершей свидетельствует о том, что покойница — вдова). Тела мертвых пиллеймары кремируют за пределами крепости.

С точки зрения жителей городка, затворнический образ жизни женщин у пиллеймаров доведен до абсурда. Здесь любят рассказывать об этом одну историю.

Однажды юная жительница крепости, обуреваемая любопытством, рискнула взобраться на высокую стену, чтобы хотя бы издали полюбоваться праздничным шествием в городке, но была за это жестоко наказана своей общиной — в назидание остальным обитательницам крепости ее сожгли.

Сами пиллеймары с негодованием отвергают это: «Разве сможет женщина взобраться на эти высокие стены? Абсурд какой-то! Наши женщины слишком хорошо воспитаны, чтобы решиться на подобное безрассудство. Они не только не покидают крепость, даже из дома-то редко выходят!»

Действительно, это так. Когда мужчины отправляются по своим делам в городок, женщины идут друг к: другу в гости. В крепости есть небольшой индуистский храм, но женщины его посещают очень редко. Женщины ведут хозяйство. Их учат грамоте, достаточной, чтобы они могли читать дешевые тамильские журналы. Для этого приглашают платных учительниц. О существовании кино или телевизора здесь не знают. Транзисторы да кипы журналов — вот и весь культурный реквизит местных женщин.

Весьма любопытны брачные обряды пиллеймаров. Венчание, как правило, совершается ровно в полночь. Никто не знает, когда и почему для этого светлого события была выбрана ночь. Муж переходит в дом тестя и живет там до тех пор, пока не выдадут замуж самую-младшую сестру его жены, после чего тесть помогает старшей дочери обрести наконец собственное жилище, а дом отца наследует самая младшая дочь.

Браки обычно заключаются между членами общины, число которых не столь уж велико. Нередко случается, что какому-то молодому человеку невесты не достается. По обычаям пиллеймаров, он вынужден оставаться холостяком.

Для девушек из крепости замужество обязательно. Если ей не достанется жених, тогда она становится второй женой мужа старшей сестры.

Может возникнуть вопрос: как обходятся женщины из крепости без медицинской помощи?

В экстренных случаях сюда привозят женщину-врача. Однажды у обитательницы крепости начался приступ аппендицита. На всю округу в то время был один-единственный хирург — и тот мужчина. Невероятный переполох вызвала в крепости перспектива визита чужого мужчины, а тем более для осмотра юной пациентки.

— Пока хирург добирался до крепости, болезнь, благодаря всевышнему, прошла сама собой. Вообще-то мы болеем редко, — с гордостью говорят пиллеймары.

Для поддержания экономических контактов с жителями городка в крепость допускается крайне ограниченное число слуг и женщин, а также престарелый жрец. Конфликты среди пиллеймаров улаживаются без посторонней помощи. В 1973 году в крепости по неизвестным причинам произошло убийство, но полиции не дали произвести расследование этого дела. После трагического случая крепость покинули несколько семей. Среди них оказался юноша, который должен был жениться на девушке, оставшейся в крепости. В результате ей пришлось выйти замуж за старого мужа своей старшей сестры.

Ушедшие пиллеймары довольно быстро адаптировались к новой жизни, хотя, как рассказывают, одна старая женщина, впервые увидевшая в городе автобусы, слонов и толпы людей, в ужасе закричала и потеряла сознание.

Много проблем ставит современная жизнь перед крохотной общиной. Как она разрешит их — покажет время.

Хотелось бы рассказать еще об одной общине в Тамилнаде; члены ее называют себя надарами (в старину их называли еще саннарами). С жизнью этих людей автору удалось поближе познакомиться в 1983 году. Община надаров весьма интересна как пример возвышения некогда забитой и отброшенной назад в своем развитии народности, насчитывающей сейчас около четырех миллионов человек. Еще совсем недавно, 70–80 лет назад, надары занимались производством тодди — пальмового вина, вели мелкую торговлю, обитая в основном в южных дистриктах штата. Профессии эти, мягко говоря, не престижны. Социальный статус нада-ров регламентировался суровой традицией — они относились к самым низким кастам.

Местные жители рассказывают, что надарам, например, запрещалось приближаться к брахману на расстояние свыше тридцати шагов и двадцати шагов — к представителям других «высоких» каст. Строго соблюдалось и такое правило: надары должны были строить только одноэтажные жилища. В индуистские храмы доступ надарам возбранялся, и хотя они имели право устраивать свои общинные праздники, но при этом не смели проносить и провозить своих идолов по улицам, где жили представители «высоких» каст. В отдельных городах и селениях надаров женщины, по древней традиции, должны были ходить с обнаженной грудью.

Видимо, вековые притеснения со стороны «высоких» каст, униженное положение надаров способствовали тому, что в их среде вырабатывались сплоченность и коллективизм. Не случайно даже та часть надаров, которая порвала с индуизмом и приняла христианство, не отчуждается от своей общины, сохраняет присущие тамилам привычки.

В основном надары шиваиты, у них есть свои храмы, сооруженные в честь богини Мариямман. Их обычно возводили на окраинах городов и деревень, куда надаров вытесняли более «высокие» касты.

Но и в пределах их общины существовало и сохраняется до наших дней имущественное и социальное неравенство. Достаточно сказать, что община представлена пятью подкастами. Местные жители, перечисляя их, указывают, что последняя в их ряду — калла — это «подлые», «невежественные», то есть самые угнетенные в среде надаров люди.

Весьма любопытны предания и легенды, связанные с происхождением надаров. Одни рассказывают, что надары произошли от семерых сыновей богини Парвати (Баттиракали), супруги бога Шивы. Другие утверждают, что они ведут свое происхождение от семи сыновей, рожденных семью небожительницами от древнего бога Индры.

Согласно одной легенде, вскоре после появления на свет мальчиков легкомысленные красавицы-матери оставили их на земле и вернулись на небеса. Сердобольная богиня Баттиракали долго бранила ветреных небо-жительниц и взяла под свое покровительство сирот. Шли годы, и когда ребята превратились в стройных юношей, произошло наводнение на реке Вайгей, омывавшей древнюю столицу тамилов Мадурай. Над городом нависла беда, и тогда царь Пандья приказал всем мужчинам носить в корзинах землю к берегам реки для строительства дамбы. Но братья категорически отказались выполнять эту работу, ссылаясь на то, что не пристало им носить на головах грязные корзины, ибо судьбой им предначертано надевать лишь короны. Разъяренный царь приговорил строптивых братьев к смертной казни. Два старших брата были зарыты по шею в землю, и по ним прогнали слонов. Умирая, старший брат, к ужасу окружающих, воскликнул:

— Я все равно не прикоснусь к корзине с землей!

Второй брат поддержал его:

— Истинно так!

Перепуганный царь приказал освободить оставшихся в живых братьев, которые стали, согласно легенде, основателями пяти подкаст надаров.

Другая легенда гласит, что родоначальницей общины надаров была Ади, мать богини Мариямман. Именно Ади, считают надары, научила их взбираться на пальмы, подпирающие небо, и при этом не падать. Это Ади посвятила их в тайны выращивания кокосовых пальм, добывания сока из орехов, прекрасно утоляющего жажду, и показала, как готовить из него тодди. Это она раскрыла тайны съедобных пальмовых молодых побегов и обучила искусству плетения циновок, корзин и матов.

До сих пор пальма кормит надаров, она является сырьем при изготовлении нужных в хозяйстве поделок. Надар — владелец пальмовой рощи — обеспеченный и уважаемый человек. Сейчас около двадцати процентов членов общины надаров занято земледелием и выращиванием пальмовых рощ. Этот факт входит в противоречие с легендой, в которой говорится о презрительном отношении семерых братьев к земле. Видимо, мы имеем дело с подкастой надаров, занимавшейся когда-то земледелием.

За счет эксплуатации более «низких» каст своей общины с конца прошлого века стали возвышаться состоятельные члены общины — ростовщики и оптовые торговцы. Они приобрели кофейные плантации на Шри Ланке, каучуконосы в Малайзии, построили ряд сахарных заводов в Тамилнаде. В Мадурай богатые надары постепенно прибрали к своим рукам оптовую и розничную торговлю, потеснив другие общины. Нынче торговцы из числа надаров прочно удерживают ключевые позиции в торговом бизнесе этого города и в прилегающих к нему дистриктах. Расторопные и деловые надары построили на паях сеть торговых баз в Тамилнаде, открыли сотни магазинов и лавок. В наши дни верхушка касты процветает, она способна значительно влиять на политико-экономическую жизнь штата. Этому способствует крепкая внутриобщинная дисциплина. В каждом населенном пункте, где проживают надары, имеется совет старейшин, который регламентирует жизнь представителей общины, защищает их интересы, разбирает споры и конфликты, наказывает провинившихся.

Так, за непочтительное отношение к девушке юноша может получить от 30 до 50 ударов сандалиями. За отказ выполнить распоряжение совета старейшин виновного или его семью подвергают крупному штрафу или остракизму, а это означает почти верную социальную смерть. Совет старейшин осуществляет также сбор определенной суммы денег с каждой семьи надаров. Образуется внушительный фонд, часть которого по тщательно разработанной системе пополняет главные фонды надаров в городах и дистриктах. Эти средства идут на ремонт и строительство водоемов и оросительной системы, развитие торговли, защиту и охрану жизненных интересов членов общины, их торговых и перевалочных баз. Советы старейшин внимательно следят, чтобы споры и конфликты, случающиеся между надарами, ни. коем случае не выходили за пределы общины.

У надаров есть своя ассоциация «Махаджана сайгам» со штаб-квартирой в Мадурай. Ее отделения имеются практически во всех городах Тамилнада. Ассоциация располагает своими школами, учебными заведениями, содержащимися за ее счет. Она тратит ежегодно около 500 тысяч рупий на стипендии студентам, нередко посылает их учиться за рубеж.

— Наша сила — в сплоченности, — заявляют надары.

Они с гордостью вспоминают, что при поддержке общины ее видный деятель Камарадж Надар смог в 1954 году прийти к власти и стать главным министром штата Тамилнад и видной фигурой в Индийском национальном конгрессе (ИНК). В 1981 году, например, в законодательном собрании штата насчитывались 21 член из общины надаров и четыре члена парламента.

Престиж надаров, конечно, вырос. Среди них едва ли встретишь нищих, хотя немало семей этой общины живут на грани нищеты. Трудолюбие, энергия и расторопность — вот характерные черты надаров, социальный статус которых неизмеримо вырос после достижения Индией независимости.

Многие общетамильские обычаи и традиции сохраняются у надаров, хотя время внесло и в них известные коррективы. Надары стремятся дать образование своим детям, особенно дочерям. В наше время это престижно. Образованная девушка легче находит спутника жизни, хотя брак ее по-прежнему устраивается старшими. Смотрины и сватовство среди надаров проходят обычно в дни ежегодного праздника в честь богини Мариямман. Раньше, лет 50–60 назад, жених имел право требовать у родителей невесты определенное количество золота и денег. Этот обычай сохранился, но в довольно завуалированной форме.

Любопытно, что в отличие от других общин свадьба у надаров, как и раньше, проходит без помпезности и блеска, на нее не зовут священнослужителей. Процессия во главе с женихом проходит под свадебный пандал, жених повязывает невесте золотую цепочку с эмблемой замужества, после чего старшие произносят наставления, затем следует угощение гостей. Что касается свадебных расходов, то обе стороны принимают в этом-равное чиястие, причем каждая заботится о своих гостях.

После свадьбы молодая семья экономически обособляется, готовит пищу отдельно, даже если живет вместе с родителями и родственниками. Надары стремятся приучить молодых жен быть экономными и бережливыми хозяйками, умело распоряжаться мужниным заработком. Некоторые жены надаров тоже работают — учителями, врачами, медсестрами.

Как мы видим, многое в тамильском обществе меняется, пусть медленно, но неуклонно.

Утолить жажду материнства

За понятием путтиракамиям, обозначающим «жажду иметь детей», кроется целая гамма человеческих чувств, присущих жителям Тамилнада. Будь то балаганам — обряд, сопровождающий фактическое вступление в брак, или карппатанам, совершаемый с целью вызвать зачатие, — все направлено на упорное достижение конечной цели — рождение ребенка.

Тщательно разработанная индуизмом обрядовая система, включающая в себя церемонии, связанные с зачатием, беременностью и родами, в почти неизменном виде сохранилась в основном в Южной Индии, в частности в Тамилнаде. Весь комплекс родильных обрядов направлен на достижение главного — появления на свет здорового ребенка, предпочтительно сына.

Следы активного вмешательства индуизма в семейно-интимную сторону жизни членов общин обнаруживаются достаточно четко. На дравидийском юге до сих пор почитается богиня Такканангу. Считается, что она вселяет в людей любовную страсть, толкает женщин в объятия мужчин и способствует деторождению.

Нередко женщины обращаются за помощью к разного рода знахарям, просят научить их искусству вызывать страсть у мужей. К этому женщин нередко вынуждают тревожные признаки бездетности, драматическим эхом отзывающиеся в сердцах супругов и вызывающие обеспокоенные перешептывания родителей, колкие взгляды недоброжелателей и пересуды кумушек. Более состоятельные и образованные слои населения в таких случаях предпочитают обращаться к врачам. Широким слоям населения — рабочим, сезонным сельскохозяйственным кули, крестьянам и ремесленникам — такая роскошь недоступна. Вот почему они прибегают к молитвам, заклинаниям, жертвоприношениям — ко всему тому, что, по их мнению, можно с успехом использовать для устранения зловещего недуга.

Любопытными представляются поверия, бытующие среди тамилов в связи с бездетностью супругов. О них рассказывали автору этих строк жители Южной Индии.

Одно из наиболее распространенных в Тамилнаде поверий, связанных с бездетностью, заключается в вере в нагасапам. Среди разного рода проклятий нагасапам считается особым, ибо оно, как полагают, является следствием сознательного или нечаянного убийства кобры, совершенного человеком в прошлом рождении, и о котором он, естественно, не помнит. Суеверные люди каким-то образом связывают убийство кобры с бездетностью.

Одно поверие неизбежно рождает другое, подчас совершенно фантастическое. Вера в проклятие, исходящее от змеиного рода, вынуждает тамилов искупать грех убийства кобры, который замаливается поклонением каменному изображению этого пресмыкающегося.

Бесплодие поражает многих, особенно тех, у кого от рождения слабое здоровье, кто рос в неблагоприятных жилищных условиях, скудно питался. Душный воздух тесных хижин, отсутствие элементарных гигиенических условий и прочие неблагоприятные факторы способствуют развитию бесплодия не только у женщин. Оно считается в Индии одной из самых проклятых болезней.

По неписаным законам муж вправе оставить бесплодную жену и заключить второй брак. Для отвергнутой женщины это — социальная смерть. Немудрено, что в Индии женщина часто может утвердить свой статус, подкрепив его лишь одним убедительнейшим аргументом — рождением детей. Престиж матери прямо пропорционален числу детишек.

Бесплодные женщины предпринимают отчаянные усилия, чтобы любой ценой избавиться от грозного недуга. И чем меньше шансов на благополучный исход болезни, тем больше стремление больной стать матерью. Если помощь квалифицированных врачей ощутимо сказывается на семейном бюджете, то советы астрологов обходятся гораздо дешевле.

Конечно, среди астрологов порой встречаются откровенные шарлатаны, но в большинстве случаев джосияры считаются вполне добропорядочными людьми. По традиции они взимают весьма умеренную, подчас чисто символическую плату со своих подопечных. Как йогам, достигшим вершин в овладении искусством управлять своим телом, желаниями, волей, традиция запрещает демонстрировать свое умение, выдавая его за «чудеса», так и астрологам не приличествует превращать свои знания в источник больших доходов. Иначе, считается, их профессиональному искусству будет нанесен непоправимый ущерб.

Беседы со своими клиентами астрологи ведут в доверительно-доброжелательном тоне, вникая во все детали и обстоятельства дела, выясняя мельчайшие детали жизни пациента, пришедшего за советом. Уверенный и волевой тон астролога вселяет в сердца больных надежду. Астролог дает подробные предписания и советы и, естественно, не посвящает обратившегося за помощью человека в тайны механизма воздействия на больного тех или иных обрядов и предписаний. Здесь связь между причиной и следствием как бы размыта, невидима, хотя часто она лежит на поверхности.

Например, женщина может получить такой совет: в течение определенного времени ей следует созерцать изображение наги (змеи) на берегу водоема. Изображение наги по давней традиции высекают из камня и устанавливают под деревом. Церемония установки сопровождается определенными обрядами. Многие поколения тамилов верили и продолжают верить в целебную силу дерева. Известные обряды, предписываемые больной для совершения их под этим деревом вокруг изображения наги, представляют собой не что иное, как физические упражнения.

Неудивительно, что, посылая больных на чистый воздух, который в сочетании с определенного рода упражнениями и специальной диетой помогает восстановлению здоровья и жизненных сил, астролог подчас в самом деле добивается выздоровления. Обряды у изображения наги совершаются систематически, в течение длительного времени, определенное число раз (108, 216, 324 или 432) [25] в бодрящие часы утренней прохлады. Выполняя упражнения, больные, следуя советам астролога, внушают себе мысль о полном выздоровлении. «Болезнь покидает меня. Она испугалась священной наги и уходит навсегда. Я стану матерью. У меня родится много девочек и мальчиков» — такой примерно формулой убеждает себя страдающая бесплодием женщина.

Многие индийские медики признают, что наблюдались случаи, когда больные с незапущенными формами болезни действительно выздоравливали. При этом они добавляют, что никаких чудес в этом нет, потому что высеченная из камня змея едва ли может кому-нибудь помочь. Нага — это всего лишь повод заставить больную заниматься упражнениями, средство «привязать» ее внимание к чему-нибудь зримому, осязаемому, материальному. Основные же факторы, способствующие восстановлению сил, — свежий воздух под кронами деревьев, упражнения, диета, самовнушение, глубокая вера и страстное желание исцелиться.

Признанным средством для избавления от бесплодия, как мы уже говорили, считается паломничество к святым местам. Многие тамилки искренне убеждены, что следствием паломничества для них будет желанное материнство.

Счастливый период ожидания

Период беременности — радостное и вместе с тем тревожное время для семьи. Родится ли ребенок здоровым? Будет это мальчик или девочка? В какой день и час он появится и под какой звездой? Такие вопросы часто дискутируются в любой индусской, в том числе и тамильской, семье и оживленно обсуждаются многочисленной родней.

Авторитет и социальный статус беременной женщины, особенно той, которая впервые готовится стать матерью, значительно возрастают. Ее окружают любовью, уважением и восхищением. Ей искренне завидует менее счастливая в этом отношении соседка или подружка.

С того момента, когда беременность женщины стала фактом, не вызывающим сомнений, автоматически срабатывает сложный механизм, отработанный в религиозно-философской системе индуизма. В орбиту дородовых ритуалов вовлекается пурохита, в них принимают участие жрецы храмов, вездесущие тетушки, близкая и дальняя родня. Это они вовремя напомнят, подскажут, устроят тот или иной обряд, с воодушевлением примут участие в его проведении.

Цикл дородовых обрядов начинается на шестой — восьмой день беременности и завершается на шестом — восьмом месяце очистительным обрядом симантам. Знающие люди дадут кучу советов, поспешат истолковать не только сны, но и пятна на коже беременной, уверяя ее в том, что это не что иное, как признак красоты будущей матери. Ей объяснят причину специфического состояния, когда возникает недомогание, тяга или отвращение к тем или иным блюдам. Будущей матери приготовят и дадут едкое и острое лекарственное снадобье против рвоты и тошноты, будут внимательно следить за ее здоровьем.

Особенно тщательно готовятся в тамильских семьях к обряду симантам. Он проводится только один раз в жизни над женщиной, у которой наступила первая беременность. В день, назначенный астрологом, возжигается жертвенный огонь. Считается, что он придаст силы беременной женщине, сбережет младенца в ее утробе и поможет матери благополучно разрешиться от бремени. Женщины брахманских каст, участвующие в церемонии, помогают будущей матери совершить тщательное омовение. Они надевают на нее новое сари. Затем пурохита разделяет ее волосы на прямой пробор, читает мантры — священные заклинания, смысла которых присутствующие обычно не понимают. Кроплением головы беременной жертвенным маслом завершается церемония.

Браслет, который обычно покупают будущей матери, играет роль охранительного амулета. На пятом — седьмом месяце беременности свекровь или сестра мужа ведут будущую мать в храм, где происходит церемония надевания браслета. Естественно, они посещают храм не с пустыми руками. Проведение этих обрядов, услуги астролога, пурохиты, подношения храму, угощение родственников и друзей — все это требует расходов.

Особо следует сказать о подарках, которые преподносят беременным. В этом смысле будущих матерей приравнивают даже к радже и духовным лицам. «Не приличествует идти с визитом к радже, беременной женщине, духовнику и в храм с пустыми руками», — говорят в Индии. Традиция здесь канонизировала вопросы, касающиеся даров беременным.

Чаще всего им дарят украшения, новые одежды, шафран, цветы, фрукты, листья бетеля или орехи арековой пальмы. В народе давно подмечено, что беременные испытывают особую тягу к специфическим яствам, к особой расцветке тканей — вот почему тамилы стремятся всячески угождать пожеланиям и даже капризам будущих матерей. В конечном счете они делают приятное ожидаемому младенцу и вместе с тем задабривают духов, якобы незримо присутствующих возле женщины. Эти злые духи, как считают верующие, стараются навредить женщине и младенцу и готовы заразить ее и ребенка чумой, тифом или холерой. В качестве противоядия от козней невидимых духов тамилы широко используют листья маргозы, которые, считается, отпугивают зловредных духов.

Исследования, проведенные в последние годы в индийских медицинских учреждениях, подтвердили высокие лечебные свойства листьев маргозы. Так что традиция не зря считала их полезными, хотя и приписывала им божественную силу и наделяла волшебными свойствами. До сих пор в Тамилнаде существует обычай, когда отец обязан посадить маргозовое дерево до или после рождения ребенка. В литературе, поэзии, песнях и поговорках постоянно присутствует образ этого полезного дерева, листья которого повсеместно используются как оздоровительное средство в период беременности и родов.

В течение всей беременности будущей матери предписывается совершать омовения особенно тщательно. Если для удаления обычной грязи с тела вполне достаточно пресной воды, то для снятия некоей «магнетической» скверны следует пользоваться «священной» водой. Для ее получения достаточно произнести определенное заклинание. Такой водой очищаются и после родов.

Традиция предписывает родственникам, друзьям и соседям навещать будущую мать и оказывать ей разные знаки внимания. Они говорят ей ласковые слова, всячески выказывают радость и выражают благоговение перед ней. Это своего рода социальная психотерапия, цель которой заключается в подготовке женщины к акту деторождения, в снятии психологического напряжения и естественного страха перед родами. Родственники всем своим поведением и отношением к будущей матери пытаются дать ей понять, что появление нового члена их общины желательно.

Тот факт, что женщины в период беременности редко болеют, был подмечен давно. Вот почему в Индии сложилось поверие о неких таинственных силах, оберегающих мать и младенца. Неудивительно, что подарки ей рассматриваются как дары духам, оберегающим младенца в утробе.

Есть еще целый ряд поверий, связанных с деторождением. Так, например, считается, что женщина в положении ни в коем случае не должна спать в одиночестве. Возле нее обязательно должен находиться кто-то из близких, готовый в любой момент прийти на помощь. С наступлением ночи беременной не следует выходить из дому. Ей надо остерегаться делать резкий переход из темноты к свету, воздерживаться от пряных, ароматных и жгучих блюд, избегать быстрой ходьбы и подъема по крутым ступеням или в гору.

Любопытно, что с появлением фотоаппарата родилось новое поверие: беременные не должны фотографироваться. Известны случаи, когда иностранные туристы, снимавшие на улицах все подряд, направляли свои камеры на беременных, чем вызывали возмущение окружающих, и вынуждены бывали откупаться и приносить извинения, при этом искренне не понимая сути происходящего.

На здоровье будущей матери, считают в народе, может неблагоприятно сказаться переход вброд через реку или ручей. А наиболее ортодоксальные мужья в период беременности жены перестают бриться и стричь ногти, так как это, по их мнению, может неблагоприятно сказаться на здоровье ребенка.

Ввиду скорого появления младенца делаются необходимые запасы продовольствия, тканей, домашней утвари. Заготавливают каям — растительные лекарства, облегчающие роды, устраивают комнату или отгораживают угол для матери и ребенка. Если под крышей такого дома вьют гнезда птицы — это хорошая примета, значит, роды пройдут без осложнений.

Тот, кто спасает от ада

Рождение ребенка — огромное событие в тамильской семье, роде и общине. На этот случай в Тамилнаде, как и в других районах Индии, разработан уникальный в своем роде цикл родильных обрядов и обычаев. В них нашли отражение существовавшие, по всей вероятности, в глубокой древности обычаи, основанные на первобытной культовой магии. В системе сохранившихся родильных обрядов у тамилов насчитывается множество очистительных, умилостивительных и предохранительных обрядов. Не исключен их синкретический характер, отмеченный чертами древних культов племен и упорядоченный впоследствии индуизмом, впитавшим в себя обряды, обычаи, церемонии и поверия всех народов Индии.

Общим для индусов является мнение, что и мать и младенец осквернены вследствие родов. Вот почему в течение 5–15 дней ребенок и роженица считаются неприкасаемыми. Они находятся в отдельном помещении, доступ к ним запрещен. Лишь по истечении этого срока их могут посетить самые близкие люди, помочь обмыть ребенка и принести новые одежды.

Для окружающих не только мать и ребенок, но и весь их дом считается оскверненным. Проходит примерно две недели, прежде чем мать и новорожденный будут подвергнуты очистительным церемониям. Женщины напомнят матери о необходимости совершить особое церемониальное купание с использованием растительного масла, помогут приготовить все необходимое для этой цели. После купания младенцу спешат опоясать животик «магической» черной ниткой (нередко на нее надевают золотую пластинку-амулет), после чего ребенку дают имя. Из числа близких выбирается женщина, играющая роль крестной матери. После этого в дом, где появился новорожденный, приходят родственники и друзья с подарками и лакомствами.

Родители не откладывают в долгий ящик и церемонию протыкания мочек ушей у ребенка. Отныне и до погребального костра человека будет сопровождать весь комплекс сложных, порой дорогостоящих ритуалов, церемоний, правил и ограничений. Чем бдительнее будет следить община за строгим соблюдением этого комплекса, тем больше надежд, что в результате вырастет правоверный индус, глубоко впитавший в себя систему религиозных и морально-этических догм.

При составлении гороскопа младенца астролог принимает во внимание созвездие, под которым тот родился, причем имеются в виду двадцать семь так называемых «лунных созвездий», где поочередно пребывает месяц. В связи с этим тамильский ученый Сомале писал, что жители Тамилнада верят, что если мальчики или девочки рождаются под созвездием Сувати (пятнадцатое «лунное созвездие»), это сулит им несчастье. Рождение мальчиков под созвездием Мулам (девятнадцатое «лунное созвездие») приносит семье благополучие; рождение под этим созвездием девочек — слезы, ссоры и неудачи. И уж совсем дурным знаком считается рождение мальчика под знаком созвездия Кеттей (Скорпиона), а рождение его в месяц читтирей (апрель — май) приведет его отца к нищете, к бродяжничеству. По этому поводу существует популярная у тамилов поговорка: «Отец родившегося в месяц читтирей станет бродягой, а эта семья отмечена знаком безотцовщины».

Есть у тамилов немало поверий в отношении пола ребенка и того, каким по счету в семье он родился. Так, например, если девочка рождается пятым по счету ребенком, то это принесет семье благосостояние. Вообще лучше, если девочки появляются на свет нечетными по счету — они считаются более счастливыми.

Весьма приветствуется рождение близнецов — мальчиков или девочек. Трудно даже перечислить все приметы, касающиеся рождения детей. Такие приметы и представления с особой прочностью держатся в деревне и по большей части среди женщин. Там слепо верят в приметы и, естественно, даже не пытаются дать им ни здравого объяснения, ни вникнуть в их суть. Одни из них известны только в определенных областях штата. В городских условиях, особенно среди молодежи, вера во всякого рода приметы постепенно уходит в прошлое, а говорить о них юное поколение даже считает немодным.

Особую радость и восторг вызывает в семье рождение сына-первенца. Причина этой радости, кроме всего прочего, кроется в том, что именно старший! сын должен впоследствии выполнить некоторые важнейшие обряды в отношении покойных родителей, без чего, считается, их души будут терпеть невероятные мучения. Правда, образованные индусы, прекрасно понимающие грань, разделяющую культовые условности и конкретные требования социально-экономической жизни общества, объясняют желание иметь сыновей чисто практическими, житейскими соображениями. Они связаны с вопросами наследства, чести семьи и рода, с благополучием семейной ветви и реальной материальной помощью и защитой.

«Рождение сына — рождение царя. Появление дочери — несчастье» — эта поговорка до сих пор в ходу у тамилов. Не зря почтенные отцы семейств в Индии с подчеркнутой гордостью произносят слово макан (сын, сильный, великий), что в широком значении подразумевает «того, кто спасает родителей от ада». Рождение дочери хотя и менее предпочтительно, но тоже воспринимается с радостью — ведь, по поверью, бездетным супругам, уготована после их смерти дорога в ад. Даже если сын или дочь вырастают безнравственными и испорченными — такое случается у многих народов, — все равно традиция запрещает родителям отворачиваться от них, ибо отстранение от родимого дитя приравнивается к уничтожению священного дерева. «Даже если дерево ядовито, разве срубят его те, кто посадил?» — говорят тамилы.

Вступивший в жизнь младенец сразу же окружается плотным частоколом поверий, подчас фантастических, основанных на умозрительных, абстрактных представлениях. Во внимание принимаются и тщательно-анализируются окружающими сопутствовавшие рождению ребенка обстоятельства: время суток, месяц, число, день недели, сезон, место рождения и прочие слагаемые. Родился, например, ребенок ровно в полдень или полночь — это плохая примета!

Особенности климатических условий Южной Индии не могли не сказаться на традициях и обычаях, имеющих отношение к деторождению. Давным-давно наблюдательные, склонные к классифицированию и систематизации люди подметили связь между неблагоприятными жаркими днями года и повышенной смертностью среди детей, родившихся в этот период. Вот почему чадолюбивые родители стремятся избежать рождения в месяц читтирей. Это стремление породило в народе устойчивый обычай под названием адикку ажейтталь. Это выражение буквально значит «приглашение взрослой дочери в месяц ади», длящийся с середины июля до середины августа. Он мало чем примечателен, разве, пожалуй, только тем, что между ним и месяцем читтирей насчитывается число месяцев, в среднем соответствующее естественному периоду внутриутробного развития плода. Чтобы предотвратить возможное зачатие в нежелательный месяц ади, родители под благовидным предлогом приглашают замужнюю дочь к себе. Иногда такое приглашение следует от близких родственников, проживающих в других городах. Муж обычно не чинит препятствий супруге. Так что цель такого обычая заключается в добровольном воздержании супругов от близости в интересах здоровья и благополучия потомства.

Особой традицией у тамилов, как и у всех индусов, считается первое обритие волос младенца. Обычно волосы ребенка дарят храму пли божеству в качестве жертвы. Казалось бы, какой смысл делать божеству подобное приношение? Но обычай ревностно поддерживается. И даже в более позднем возрасте дети, посещающие святыни вместе с матерями, нередко оставляют свои волосы в храме. Молодые женщины и девушки, бывает, с благоговением стригут волосы и возлагают их у стоп каменного идола. Это — словно их обещание поклоняться ему. Такие публичные акты в храме служат поддержанию престижа религии и всячески поощряются служителями культа. Волосы сотен верующих в храмовых мастерских обычно превращаются в пышные парики и сбываются по сходной цене.

Вообще носить длинные волосы у тамильских мальчиков не принято, так же как и у взрослых. Когда сыну исполняется пять лет, родители, полистав индуистский календарь и посоветовавшись с пурохитой, выбирают подходящий день для проведения ритуала обрития волос. В состоятельных семьях для придания ритуалу помпезности нанимают музыкантов и приглашают гостей. На помощь отцу приходит опытный цирюльник. Отец мальчика срезает прядь волос, после чего к делу приступает цирюльник и снимает волосы с головы под звуки музыки и священных заклинаний, которые произносят отец и пурохита. Набожные тамилы считают, что заросшая волосами голова маленького индуса подобна участку сада, заросшему буйными сорняками. Как участок с сорняками непригоден для выращивания овощей, так и покрытая длинными волосами голова является «нечистой» для проведения тех или иных обрядов. Мальчикам из брахманских каст оставляют небольшой хохолок на самой макушке — он понадобится для последующих церемоний.

Почти во всех кастах у тамилов через десять дней после рождения мальчика или девочки проводится обязательная церемония протыкания мочек ушей. Считается, что это помогает от «сглаза» и способствует умственному развитию ребенка.

Таким образом, дети проходят через сложную систему обрядов и ритуалов, свойственных индуизму. Мы назвали здесь важнейшие — составление гороскопа, выбор имени и обритие волос. Существует еще несколько ритуалов, связанных с разными возрастными периодами детей. Назовем такие, как первый вынос ребенка на солнце, первый показ малышу Луны и церемония первого кормления ребенка густой пищей.

Любовь к детям возведена у индийцев в своеобразный культ. Это заметно у разных каст и сословий не только в обыденной жизни. Утонченная тамильская поэзия дает прекрасные образцы, посвященные периоду детства и детям. До сих пор поэты создают так называемый тал — колыбельную песню с особыми ритмами, одну из десяти частей традиционной поэмы о детстве. Поэма без тала считается ущербной и лишенной достоинств. В произведения, описывающие стадии детства, поэт не забывает также вставить и канонизированный раздел, посвященный матери, которая ласково приглашает ребенка сделать первые шаги, подойти и обнять ее. «Разве неземная сладость амриты (нектара) выдержит сравнение с рисовой кашей, которой касается крошечная ручонка?» — этот классический афоризм древнетамильского мудреца Тируваллувара известен всем тамилам.