Отсекая лишнее

Глава 8 Последствия

Солнце медленно ползло по небу вверх, набирая силу. Оно словно отыгрывалось за все то время, что было скрыто мрачным занавесом туч, и сейчас вспоминало о своем величие. Должно быть именно поэтому было так жарко сегодня утром в Рейкьявике.

Щурясь лучам яркого света, медленно переставляя ноги, Илья шел вверх по дороге, где на возвышении, немного над городом стоял его отель, изрядно побитый стихией. Отель был далеко не единственный, кому не повезло оказаться под действием вошедшей в кураж природы. Отломанные ветки деревьев устилали дороги мешаниной хвороста. Покореженные, точно порванные могучими руками йотунов, стволы валялись прямо на улицах, крышах, ими были пробиты окна и придавлены автомобили. Утешало лишь то, что убитых и раненых было не видно. Либо городские службы уже успели развести пострадавших по больницам, либо же людям попросту невероятно повезло и большинство из них отделалось, что называется, легким испугом.

Работники муниципалитета не сидели без дела. Прямо сейчас на глазах у Ильи люди в салатовых жилетах, при поддержке разного рода техники всех мастей и назначений оперативно и сноровисто устраняли причиненный стихией хаос. Расторопности и согласованности действий рабочих можно было только позавидовать. Глядя на их муравьиную производительность и эффективность, можно было подумать, что остров встречался с такого рода катаклизмами минимум пару раз в неделю.

На крыльце перед отелем группки людей оживленно обсуждали что-то на разных языках. Илья вычленял отдельные фразочки о переезде и вроде бы другом городе. Гадать было глупо, и в надежде на получение официальной информации, фрилансер поспешил пройти к администраторам на ресепшн пострадавшей гостиницы. Такой он был не один, потому как к длинной стойке в фойе выстроилась изрядная очередь.

— А что происходит? — громко, чтобы точно быть услышанным выкрикнул в пространство Илья.

— Мистер Бельштейн, доброе утро! Переселяемся. Отель серьезно пострадал после вчерашнего шторма.

— Вот как? А куда?

— В разные места, мистер. Дождитесь своей очереди, вам подробно объяснят и выдадут все положенные сопроводительные документы. Следующий! — громко сказал портье, больше не обращая на озадаченного компьютерщика внимания. Просто не мог себе позволить — других людей было очень много.

— Ерунда какая-то — забурчал Илья себе под нос по-английски, — помыться бы хоть дали…

— Мистер, а вы на какой этаж? — обратилась к Илье с вопросом девушка из персонала перед лифтами.

— Я… эээ… На четвертый, душ хотел принять, надеюсь это возможно? — с этими словами он отер рукой ключицу и предъявил девушке грязную ладонь.

— О, прошу прощения, к сожалению, это невозможно. Воды нет во всем отеле. А ваш этаж пострадал сильнее всего, ведь он последний. Какой у вас номер?

— Четыреста… четыреста пятый, кажется… Да, он.

— Четыреста пять в приемлемом состоянии. Вы можете подняться, собрать вещи. Принять душ не получится, приносим свои извинения. Но не волнуйтесь, вас, как и остальных посетителей сегодня обязательно перевезут в другие, полностью пригодные на проживания отели. Мы постараемся максимально близко обеспечить соответствие классу вашего бывшего номера.

— Понял, понял… Что ж, и на том спасибо. — Бельштейн нажал кнопку вызова лифта грязным пальцем.

Оказавшись в номере и кое-как обтеревшись влажными салфетками, фрилансер приступил к сборам. Внимательно заняться этим мешали то и дело встающие перед глазами образы прошлой ночи. Взрыв, большой черный волосатый зверь, душащий его, после разбитая в крошки голова, этот странный Уве со своими непонятными речами про борьбу, выбор Ильи кем-то для чего-то, и прочая чушь, в которую было так трудно поверить. Бойся своих желаний — снова всплыло в сознании. Мудрость и мрачный смысл этой фразы в который уже раз подтвердились. Он ведь хотел веселой и наполненной событиями жизни с минимумом рутины? Пожалуйста! Он ее получил. Вот только смысла во всем этом пока не наблюдалось, но ничего, как говориться, поживем — увидим. А то, что история, в которую он оказался вовлечен еще далеко не окончена, Илья чувствовал всем своим существом.

Кое как приведя себя в порядок, Илья вновь спустился на первый этаж и встав в очередь принялся дожидаться распределения. Очередь подошла довольно быстро и вот он уже стоял у стойки, за которой администратор проверял информацию на компьютере.

— Хорошо, мистер Бельштейн, мы готовы предложить вам целых 2 варианта. Ни один из них, к сожалению, не сможет в точности повторить ваш класс обслуживания, но это лучшее, что удалось найти.

— Да не страшно. Я ж сюда не в номере торчать приехал, так что давайте на ваш вкус, желательно тот, который ближе к природе.

Девушка за стойкой улыбнулась.

— Да тут у нас все от природы в общем то недалеко. Но на мой взгляд, лучше подойдет Акурейри. Там природа на любой вкус: красивый фьорд, горы с другой стороны, интересный хайкинг и рыбалка, короче вам должно понравиться. Плюс с запада, как раз откуда пришел последний шторм, город защищен теми самыми горами и поэтому совсем не пострадал.

— Кстати о штормах. Часто здесь такое? Я вот просто никогда ни о чем подобном не слышал.

Девушка отвела взгляд, немного помолчала, а затем ответила:

— То, что было прошлой ночью — это… как будто какой-то кошмар. Я живу здесь всю жизнь, а такого ни разу не помню. Утром мы говорили с родителями, они у меня живут на востоке, всю жизнь на острове, так и они ничего такого не помнят. Мама с папой были ужасно испуганы и шокированы. То, что было — это нонсенс для Исландии, черный лебедь… Вряд ли такое повториться в обозримом будущем.

— Ясно… Ну спасибо за информацию. Я с радостью приму ваше предложение в этот, как его?.. Акук…

— Акурейри, — с улыбкой поправила девушка.

— Все никак не привыкну ко всем этим названиям, — немного смущенно улыбаясь, ответил Илья.

— Да ладно вам! Это еще не самое сложное, что здесь есть! То есть могу делать запрос на ваше имя, вы согласны?

— Да, пожалуйста.

— Хорошо, вас поняла, тогда дожидайтесь отправки автобуса. Вам на номер придет смс с номером рейса и временем отправления. Как скоро это будет, к сожалению, не подскажу, поэтому далеко не уходите.

— Да вроде бы особо и некуда, — со смесью легкого сожаления и скепсиса заметил Бельштейн.

Он отошел от стойки, предоставив другим людям возможность решить свои вопросы с переселением.

Поднявшись в номер и скидав свой немногочисленный скарб в большой походный рюкзак, Илья спустился обратно, обнаружил там чудом незанятое уютное кожаное кресло в тени, расплылся в нем и стал ждать. Очередь из людей возле стойки и не думала уменьшаться. Контингент все так и подходил к 3 уставшим отвечать на вопросы администраторам, продолжая свои бесконечные распросы и выяснения.

Наконец один из работников отеля вышел в центр зала и попросив внимания зачитал список фамилий. Люди из этого списка составляли первую партию тех, кто был готов к переселению. Ильи среди них не было. С сожалением вздохнув, хакер вернул свое внимание к экрану телефона. Однако вслед за первой партий очень быстро сформировалась и вторая, а там третья и четвертая. И вот, когда фойе опустело почти наполовину, Илья наконец услышал свою фамилию в одном из объявлений. Радостный окончившемуся наконец ожиданию, он ловко зашвырнул рюкзак за спину и в рядах своего только что сформированного отряда переселенцев вышел сквозь раздвижные двери на улицу. Группу перед входом уже поджидал небольшой автобус. Провожатый, тот кто зачитывал последний список, подавая знаки руками собрал людей возле себя, после чего проконтролировал, чтобы все они загрузились в салон. Вещи были сложены на задние ряды, Бельштейн занял место возле окна, воткнул наушники и постарался расслабиться.

Когда жизнь твоя так внезапно срывается с катушек, когда в ней появляются убийства, похищения и погони, то волей-неволей ты часто прибываешь во взвинчено-напряженном состоянии. Вот и сейчас, где-то на задворках сознания, Илью никак не покидало ощущение того, что сейчас ворвутся работники местных правоохранительных органов, завернут руки ему за спину и проводят в изолятор для таких же преступников. Рациональное в его голове прекрасно осознавало, что следы последней ночи заметены тщательно, их с Уве никто не видел и все в таком духе, но испуганная беспокойная сирена самосохранения, доставшаяся от далеких обезьяньих предков, все никак не хотела умолкать. Так он и ехал всю дорогу, лишь глазами впуская в голову красоты проплывающих за окном пейзажей, разум же его не переставал прокручивать самые скверные сценарии и возможные пути действий по их разрешению.

Но несмотря даже на это, усталость, накопившаяся ночью брала свое, глаза становилось невозможно держать открытыми, и он задремал прямо сквозь разрывавший барабанные перепонки тяжелый рок. Где-то там, на задворках восприятия, чувствовалось, как подвеска деликатно поднималась и опускалась, сглатывая минимальные неровности отличной дороги. Еле слышно позади гудел двигатель, а поток холодного воздуха из форсунок кондиционера аккомпанировал ему легким шелестом. По внутреннему хронометру прошло может каких-то жалких пол часа, но его уже тормошили за плечо. Разлепив веки и убрав из уха один наушник, Илья увидел перед собой лицо провожатого, который на английском с характерным северным акцентом, говорил ему, что они приехали.

Илья посмотрел в окно, потом окинул взглядом салон, где оставалось полтора человека — почти все уже вышли из автобуса. Он поблагодарил разбудившего, нетвердо, после довольно крепкого сна прошел в хвост автобуса, интегрировался со своим рюкзаком и вышел на вечерний свежий воздух. На улице уже сгустились глубокие осенние сумерки. Чуть в отдалении, за красивой аллеей, освещенной так, точно она была частью какой-то сказки, виднелся вход его нового места жительства. Большую дубовую дверь осеняли две раскидистые березы, а старинный масляный фонарь сверху не давал ей погрузиться во мрак. Очертания гостевого дома скорей угадывались, нежели четко виделись в отголосках сумеречного света. Тем не менее, ясно различался крутой скат крыши, что взмывал к фиолетовому небу резными окантовками, а на вершине, покачиваясь в такт ветру, рисовался чугунный черный флюгер в виде ощетинившегося волка.

Илье сразу понравилась новая гостиница. Если бы его холодное черное сердце было еще способно на любовь, то можно было бы сказать, что он прямо-таки влюбился в этот дом! Последняя метафора была порождена воображением самого фрилансера. Уже неоднократно он замечал за собой неуемное желание шутить, когда что-то резко уводило его настроение от привычного налета угрюмости в позитивное русло. Илья задрал голову и щурясь, попытался лучше разглядеть дом. На ум приходили сравнения со сказочным теремом из русских сказок.

На щеку с противным свистом сел комар. Видимо он вогнал свой хоботок в многострадальную русскую плоть еще на подлете, потому как Илья сразу же почувствовал так хорошо всем знакомый противный зуд в месте укуса. Прихлопнув наглеца, Бельштейн все же решил скорей пройти внутрь, оформить так сказать официальную часть, а уже завтра при свете дня продолжить осматривать дом. Пока он шел к крыльцу, под ногами мягко и очень приятно шуршала мелкая каменная крошка, добавляя плюсов в общую картину.

Внутреннее убранство дома было под стать внешней располагающей ауре и основательности. Фойе все было выполнено из дерева. Теплое, желтоватое, оно точно аккумулировало, обрабатывало и отдавало совсем другие свет и тепло, нежели модный и повсеместный, индустриальный хай-тек. Этот свет словно наполнял тебя спокойствием, уверенностью и уютом. Фойе было небольшое. С левой стороны, в углу холла, на верхние этажи к номерам уходила большая лестница с красивыми резными периллами. Справа была крытая терраса с блестящим лакированным полом, так и подмывающим снять обувь и походить по нему в пухлых вязанных носках. На террасе, в центре стоял массивный дубовый маренный стол с четырьмя старыми потертыми креслами вокруг него. На спинке каждого из кресел красиво, ромбиком был постелен сложенный плед для посиделок прохладными вечерами и ночами. Вообще все убранство приемной было дородным, основательным и каким-то правдивым, что-ли… Оно, не таясь, заявляло о себе материалом отделки, крупными традиционными рисунками; от вещей обихода этого чудесного холла веяло историей и самой настоящей душой! Последнее качество было самым труднодостижимым, если вообще его можно было достичь. Тут уж скорее дано или нет. Одно можно было сказать наверняка: Илье здесь понравилось с первого взгляда. Он был очарован этим местом, и он был такой не один. Лица прибывших с ним людей загорались улыбками, как только они переступали порог чудесного терема, и после, уже словами они выражали восхищение и одобрение. Кто-то из них, успев разобраться с регистрацией заносил вещи наверх, а кто-то, разувшись прогуливался по веранде, смотря в высокие панорамные окна. За ними, к слову говоря, все так же было на загляденье. Там под светом кованных вороненых фонарей стояли скамейки и шезлонги, посередине двора была зона барбекю с несколькими грилями и мангалами. А в самом центре огромное, выложенное камнями кострище догорало багровыми углями.

Илья аккуратно поставил свой рюкзак возле стойки и поздоровался с портье. Ей была красивая немолодая женщина, с длинными седеющими волосами и лучезарно-голубыми, добрейшими глазами, прямо сказочная хозяйка, под стать всему остальному окружению.

— Добро пожаловать в Акурейри! — низким голосом с приятной хрипотцой приветствовала его хозяйка, — наш отель «Старый волк» рад приветствовать вас!

— Здравствуйте! — с улыбкой до ушей ответил Илья, — а уж я-то как рад! Красиво здесь у вас. Очень!

— Что есть — то есть, — не без легкой гордости констатировала факт хозяйка, — меня зовут Марта, я почти всегда здесь, можете обращаться по любым вопросам. Если меня не будет в поле видимости, то вам поможет моя дочь Астрид — с утра с ней познакомитесь. Это наш фамильный гостевой дом. Его построил еще мой прадед.

— Я в восторге! — ничуть не соврал Илья, — вашему прадеду огромный респект!

Марта улыбнулась.

— А теперь прошу ваши документы. Люксов у нас нет, но все номера одинаково хорошие.

— В этом месте, хоть шалаш, — пошутил Илья, — лишь бы только его ветром не сдуло.

— О, по этому поводу не беспокойтесь. Тут горы вокруг, того что было вчера на севере у нас не будет никогда! Скорей уж рагнарек начнется! — и она сдержанно рассмеялась.

— Вы знаете, вчера ночью я думал, что он уже начался.

— Сильно вас потрепало?

Илья на секунду задумался, почему-то ему захотелось ответить как есть, но он конечно понимал, что не может себе позволить данной роскоши.

— Это было страшно, — не особо покривив душой сказал он, — никогда не слышал, чтобы нечто подобное было у вас. Не хватало только цунами.

— Так оно и было! — подхватило Марта, — Вы откуда, из Рейкьявика? До туда волны ясно дело не доходят, но вот Аурнесхреппюр смыло почти весь! Кстати, по моим сведениям, некоторых людей с местных курортов тоже сюда расселяют. Конкретно к нам никого, но вот в Акурейри точно кого-то привезут.

— Да? Интересно, интересно… — протянул Илья, пытаясь вспомнить что-то, — а это не там ли, где еще пляжи черные?

— Да! — воскликнула Марта, — именно это место. Вы там были?

— Даже искупаться успел!

— Что прям в океане?! — не веря своим ушам, изумилась хозяйка, — так холодно же!

— Знаете, я не почувствовал. Да и многие другие тоже. Прохладно конечно, но вполне терпимо. Приятно, я б даже сказал!

— М-да… — протянула женщина, — не должно так быть… Знать правда, что толкуют.

— О чем?

— Ну как? Обо всей этой смене климата. А конкретно на севере. Откуда вы?

— Россия.

— Ну! Тем более должны знать! Ваша же страна во главе добычи этого нового топлива, как там его?..

— S-Fuel?

— Вот-вот! Оно самое! Помяните старуху, не к добру это!

— Кого-кого? — с притворным изумлением вытаращил глаза Илья, — это вы то старуха?! Побольше б таких! Бросьте, вы великолепно выглядите!

— Правда? — Марта кокетливо сверкнула своими льдинками из подлобья, — ну что ж… Тогда ваша комната 305 — лучший вид.

С этими словами польщённая хозяйка передала Илье ключи и вернула паспорт.

— Спокойной ночи, завтрак с семи до девяти тридцати. Приходите обязательно!

— Обязательно приду! Доброй ночи.

Илья закинул за спину рюкзак и пошел вверх по ступенькам. Те не издали не единого скрипа, чем изрядно удивили фрилансера. И это было еще одно приятное удивление в их, казалось, нескончаемой череде.

Поднявшись и отперев ключом дверь комнаты; настоящим, металлическим ключом, а не мертвой обезличенной карточкой, Бельштейн обнаружил себя в маленьком уютном номере. Стены были облицованы светлой вагонкой, скат крыши косо уходил к потолку, и прямо под ним в особой нише была приготовлена большая кровать, застеленная белоснежными простынями. По фэн-шую, усталому с дороги путнику полагалось принять душ, но свежий запах простыней прямо магнетически тянул к себе, заставая забыть о таких пустых формальностях. Не в силах противиться притяжению, Илья уронил рюкзак куда-то у стены, щелкнул выключателем, гася свет и рухнул, вдыхая кружащую голову, постельную свежесть.

Бескрайняя чернота и неуемный гул в ушах. Просто как данность, обыденность, которая вроде и есть постоянно, но ты уже научился не замечать ее, принимая как должное и неизбежное. Фосфоресцирующие огни — вспышки в темноте, где-то далеко. Глаза привыкли ко мраку и научились различать окружение, выделяя детали рельефа. Или это не глаза, а что-то другое?.. Взгляд вниз. Там рваными скалистыми краями прорезалась трещина. Нет, настоящая пропасть уходящая еще глубже. И вот в ней-то тьма была абсолютно беспросветной. Края бездны тускло светились по одной только богу понятной причине. Но что это? Свечение, бледное и угрюмое, шло как раз оттуда — снизу, поднимаясь со дна, облизывая острые скалы.

Морская живность: страшные зубастые монстры с горящими глазами, огромные осьминоги с разноцветными крапинками на коже, длинные хищные змеи, все они спешно расходились в стороны в то время как могильный свет все уверенней являл себя, ярче разгораясь с каждой секундой. Вот, непонятно как сумевший погрузиться так глубоко кашалот, развернулся носом вверх и сильными ударами хвоста старался придать своему многотонному телу максимальный импульс, чтобы быстрее всплыть на поверхность.

Все представители монструозной фауны покинули зону видимости. Но наблюдатель остался, точно прикованный чьей-то волей к своим координатам. Желания уплыть не было как такового, да и говорить о желаниях сейчас не приходилось. По крайней мере о своих. Зато было чувство сродни тому, когда начальник вызывает тебя на ковер, и хочешь ты того или нет, но тебе придется выслушать и внять тому, что должно быть сказано. Очень скоро, когда свечение разгорелось максимально, оттуда из бездонных глубин на край трещины легко толстое серое щупальце. Потом еще и еще, уже с другой стороны. Свет сменился на зеленый — это поднималось кожистая голова с огромными перепонками на месте ушей. Становилось понятно, что щупальца — это волосы на той гигантской голове. Лоб поднялся над краем пропасти и окружающую тьму разметал в клочья свет зеленых страшных глаз, прямо смотреть в которые было невозможно. Носа не было, зато на месте рта сомкнутый ороговевший клюв, как у убежавших до этого кальмаров, только в несколько десятков раз крупнее. Чудовище поднималось все выше. Над краем показались плечи и рельефные грудные мышцы с мерцающими прожилками вен. Исполинская рука, почти что человеческая, но с четырьмя пальцами тяжело легла на край разлома, взметнув илистую пыль.

Глаза гиганта быстро нашли кого хотели, заставив посмотреть приковать к ним взор. В голове наблюдателя тут же, вытеснив все лишнее, уверено и мощно обозначило себя чужая воля огромной силы. Поднявшийся с глубин не использовал такой слабый и неоднозначный инструмент, как речь. Вместо этого он воздействовал сразу на самые разные области в голове, продуцируя в ней калейдоскоп связанных образов и понятий. Вместе они ясно и четко обрисовывали задачу, а еще давали представление о ее исключительной важности, ведь гигант очень редко являл свою сущность в рамках прямого контакта. Внезапно начавшись, телепатическая трансляция так же быстро закончилась. Все было ясно, в уточняющих вопросах не было ни малейшей нужды. Когда исполин убедился в том, что задача усвоена и принята к исполнению, он, выпростав из трещины вторую руку, сильно оттолкнулся от края пропасти и взмыл вверх. Во тьме мелькнул сильный торс, кожистый перепончатый шлейф, подобно полам плаща, скрывал нижнюю часть тела, а вместо ног был гигантский толстый хвост с вертикальными плавниками и одним большим горизонтальным на конце, почти как у виденного недавно кашалота. Монстр, несмотря на свой размер, грациозно обернулся вниз головой, один раз ударил хвостом и со скоростью выпущенной торпеды ушел обратно в бездну. Испускаемое им свечение быстро гасло, и вскоре чернильный мрак вновь царствовал в окружающем пространстве.

Илья открыл глаза. За окном все еще была беспросветная ночь, лишь звезды на черном небе сверкали алмазной россыпью. Впечатленный увиденным сном, фрилансер какое-то время просто лежал и думал. Вот только общую нить этих размышлений, его сознание никак не могло уловить. Благо естественные потребности напомнили о себе, сообщая причину, по которой хакер вообще-то проснулся. Открылась и закрылась дверь туалета. Фаянс во вспыхнувшем свете ослепил своей едкой белизной. Зажмурившись, Илья сделал неотложные дела, вернулся в кровать и быстро заснул.

Остаток ночи прошел без сновидений. Проснулся же Бельштейн от ярких лучей, настойчиво пытавшихся пробиться в глаза прямо сквозь сомкнутые веки. Потянувшись к тумбочке за телефоном, Илья с удовольствием отметил, что завтрак он не проспал, но времени на него все же оставалось немного. Поэтому быстро совершив все полагающиеся утренние действа, он поспешил вниз. Там он поздоровался с молоденькой белокурой девушкой, видимо той самой Астрид — дочерью хозяйки. Милая улыбчивая заместитель администратора показала куда пройти на завтрак.

В светлой кухне, располагавшейся прямо за приемным холлом, заканчивали трапезу немногочисленные постояльцы, из тех, что предпочитали поспать подольше. Прикончив щедрый и очень вкусный завтрак с большим аппетитом и небывалой для себя скоростью, довольный и добрый Илья, с трудом передвигая потяжелевшее туловище, направился обратно в номер.

Оказавшись в светлой комнате, расчерченной переливчатыми лучами солнца, хакер сразу же плюхнулся на кровать. Сидеть в номере он не в коем случае не собирался, но небольшой перерыв на активизацию работы желудочных соков взять было необходимо. Пролежать так получилось всего около пятнадцати минут. Что-то неуловимое, некий эгрегор, дух места или само проведение настойчиво требовали от фрилансера, чтобы он покинул отель и отправился на прогулку, причем как можно скорее! Сопротивляться этому зову ни в коей мере не хотелось, поэтому натянув свою любимые штаны и серую кофту, Илья отправился на поиски приключений в незнакомый город.

Выйдя из отеля, он обернулся и посмотрел наверх. Желание внимательно изучить это аутентичное исландское чудо никуда не делось. При свете дня, под вереницей бегущих на ветру облаков, деревянный терем чуть растерял свой ореол сказочной таинственности, но был все так же внушителен и монументален. Если представить, что Илье повстречался бы архитектор, задумавший сей проект, то Илья пожал бы ему руку настолько сильно и с таким почтением, насколько это вообще было возможно.

Дом возвышался на четыре честных этажа. Причем крыша скатами в некоторых местах спускалась до третьего. Этим кстати и объяснялся ее скос, служивший одной из стен в номере Ильи. Стены дома переливались на солнце широкими окнами, а красивые балконы с резными периллами через равные промежутки придавали им завершенности и основательности. По первому этажу шла крытая незастекленная терраса, на которой уже располагались некоторые возрастные отдыхающие. Они уютно устроились кто в стульях, кто в креслах-качалках, укрылись пледами и придавались сладким прелестям отдыха на природе. Кто-то из них читал, кто-то пил горячий дымящийся кофе, а кто-то курил сигареты или трубку. Многоуровневая, интересная крыша была покрыта сверкающей красной черепицей. Крыльцо было выполнено отдельно и выделено особо. В три стороны расходились широкие лестничные пролеты, от каждого из которых вела дорожка из шуршащей гальки. Деревья густо обрамляли эти дорожки, образовывая естественные аллеи, а красивые кованные, невысокие фонари в викторианском стиле, словно стройные стражи несли дозор по краям. Со стороны крыльца крышу венчала небольшая конусная башня, крутые скаты которой заострялись шпилем. На шпиле щерился оскалом кованный волк, служивший здесь флюгером и, конечно же, талисманом.

Илья двинулся по дорожке сквозь березовую рощу. Воздух ароматный и свежий наполнял легкие первоклассным кислородом, голову ясностью и свежестью, а сердце радостью и оптимизмом. Вот за рядами деревьев показалась высокая металлическая изгородь — одна из того немногого, современного, что входило в ансамбль гостевого дома. Дорожка расширялась круглым пятачком парковки, за которым в изгородь были вмонтированы откатные ворота. Рядом была калитка с кнопкой для пешеходов. К ключу от номера был прикреплен небольшой пластиковый брелок, служивший чипом для того, чтобы попасть на территорию с улицы.

Выйдя за калитку, Илья оказался не то чтобы за городом, но и далеко не в его центре. Чуть впереди, параллельно изгороди отеля, расстилалась неширокая проезжая часть в две полосы — одна в одну сторону, другая в другую. Через дорогу кирпичные заборы домов обрисовывали зону местного частного сектора. Сбоку от них шел тротуар для пешеходов, под небольшим уклоном уходящий в даль. Как раз по нему-то и начал свой путь Илья. Перед ним, насколько хватало глаз, расстилался ковер из аккуратных домиков с разноцветными крышами. Чуть справа, совсем далеко за ними, на зеленых, но уже начавших желтеть полях, рядами бесконечного частокола раскинулись высокие ветряные мельницы. Они никуда не спешили, вращали свои огромные лопасти, сливаясь вдалеке в сплошной белый массив. Еще дальше, неясные, подернутые маревом, на горизонте угадывались трассы электрических магистралей.

Продолжив спуск и повернув, потому что путь ему преградил тупик, Илья наконец-то увидел синюю полоску моря. Там же находились шпили старых зданий городского центра. Цель явила себя четко и ясно и оставалось до нее лишь дойти.

Ноги отмеряли расстояние, глаза радовались красотам, поэтому голова и не заметила, как ее носитель дошел до самого центра города. Улицы, люди, пешеходные переходы, кафе и фонари — это началось плавно и вкрадчиво, но теперь поглотило собой все окружающее пространство. Душа фрилансера трепетала от восторга и предвкушения чего-то большого и радостного. Интересно что бы это могло быть?

«Мудрый лосось» — гласила выцветшая обветренная вывеска.

— Ахах! Неужели душа моя трепетала от близости всего-то очередного паба? — негромко, но весело сказал сам себе Илья.

Даже если и так, то ей, этой самой душе, должно быть видней. Именно поэтому рука хакера уверено толкнула тяжелую дверь. Полутемный интерьер был пропитан морской тематикой примерно настолько же, что и какой-нибудь старый рыболовецкий траулер. Вот связанные ячейками ванты вместо шторы висели у левой витрины, спасательные круги по всему периметру оккупировали стены. Сбоку, на возвышении небольшой сцены для живой музыки гордо располагалась носовая часть настоящего, судя по виду, очень старого корабля. На блестящей, надраенной палубе этого архаичного монумента поблескивал отполированными ручками штурвал времен господства карибских пиратов. Напитки за баром стояли на полке, каким-то чудом выструганной из настоящей мачты!

Но самым интересным и поразительным был вовсе не интерьер. Самым интересным и поразительным была непонятно как очутившаяся здесь азиатская девушка с синими кончиками длинных волос и ослепительными, синими же глазами. Она сидела за столиком у окна и болтая соломинкой в стакане, чуть прищуренными глазами смотрела на улицу. Сомнений не было, это была та самая японка, которую Илья встретил тогда, на скалистом черном берегу.

Сначала компьютерщик стоял, точно громом пораженный, не веря своему счастью. В горле набухло, дышать стало сложно. Вспомнив, что дышать все-таки нужно, хакер постарался и сглотнул тяжелый комок. Девушка его по-прежнему не замечала, увлеченно наблюдая за чем-то на улице. Тем временем ненавистный мозг Ильи одернул его, возвращая к суровой действительности, напомнив обстоятельства их расставания. Да, как говорит молодежь: «ловить тут было нечего». С другой стороны, никто не мешал все равно подойти и просто пообщаться. Все-таки знакомый человек, почему бы и нет?

Пока нерешительный еврей стоял и мялся у входа, некоторые посетители уже стали косо на него поглядывать. Не удалось Илье остаться незамеченным и для бармена. Невысокий, средних лет седобородый мужик в тельняшке окрикнул его из-за стойки.

— Эй, вы, там! Ну что, так и будете стоять?! У нас здесь не кусаются!

От неожиданного окрика, резко оборвавшего борьбу мыслей в голове, Илья вздрогнул и посмотрел на бармена. Тот дружелюбно махал ему рукой, предлагая уже по-настоящему наконец войти. Хакер медленно повернул голову вправо, туда где сидела японка. Девушка естественно оглянулась на это «ненавязчивое» приглашение. Их взгляды встретились. Совсем не долго она смотрела на него прищурившись и должно быть вспоминая, где могла видеть этого мужчину. Процесс узнавания прошел очень быстро, заняв какие-нибудь пару секунд. Как только это произошло, красивая точеная ручка в браслетах взметнулась в воздух, девушка заулыбалась и энергично замахала Илье, приглашая к себе. Хакера наконец-то отпустило. Он уронил вниз голову, иронично усмехнулся, реагируя на свою мальчишескую нерешительность, затем резким движением вернул голову вверх, убрал волосы назад, кивнул сначала бармену, потом помахав знакомой в ответ, быстро пошел к ее столику. Бармен, глядя на него хмыкнул себе в бороду и продолжил натирать полотенцем стакан.

— Привет! — неимоверно оригинально начал фрилансер, подойдя к столику.

— Привет! — радостно ответила ему девушка, — вот это неожиданность! Садись скорее!

Илья повиновался, не отрывая глаз от милейшего улыбчивого лица.

— Ты здесь какими судьбами? — не сколько не тушуясь, завела разговор японка.

— Я… Да, вот ээм… расселили. После шторма.

— Ну конечно! И как я сразу не догадалась. Нас ведь расселили точно так же.

— Уау! — почему-то сказал Илья.

— Уау?

— Ну то есть, не пойми неправильно, шторм — это конечно ужасно, но я чертовски рад тебя видеть!

— А, вот оно что! — протянула Юки, продолжая улыбаться, — в таком случае понятно. Вряд ли бы мы встретились, не случись этот самый шторм. Я тоже видеть тебя очень рада.

— Правда?

На мгновение Юки хитро прищурилась, поправила волосы.

— А что, у тебя были сомнения? Почему?

— Сомнения? Нет, с чего бы… — Илья замялся, теряясь с ответом.

— Да расслабься ты, я просто шучу! — разрядила обстановку девушка и легко толкнула Илью в плечо, — ты такой смешной!

Бельштейн сидел, смотрел в синие искрящиеся глаза и просто улыбался как дурачок. В голове его глухо бухало что-то, не давая ни малейшей возможности соображать.

— Кстати не припомню, чтобы мы знакомились, — снова заговорила тем временем японка, — тебе не кажется это невежливым?

Последний вопрос был задан с наигранной серьезностью. Илья изумился тому, как ловко его знакомая играет на смене настроений. Но тут же синие искорки вернули себе блеск и веселье, и девушка звучно рассмеялась.

— Нет, ну ты положительно смешной! — заливалась она, снова шутливо толкнув Илью, — в общем меня зовут Юки.

— Нет, мы знакомились, я помню твое имя. Но, на всякий случай, Илья. Очень приятно! — он поймал ее руку и слегка пожал.

Рука была нежной и словно шелковой на ощупь. Юки же не спешила ее убирать.

— Чего ладони такие холодные? Замерз что ли? Так надо скорей согреться! — воскликнула девушка.

Следующим мигом она обернулась к бармену и издала какие-то странные звуки, очень похожие на русское «кис-кис-кис». По мнению Ильи, сказано это было очень тихо, фактически на границе слышимости, тем более в таком людном месте. Однако же бородатый бармен обернулся на зов и внимательно посмотрел на девушку.

— Нам шоты пожалуйста! Целый поднос! — на весь бар закричала она, — тут человек замерзает!

Возглас был встречен дружным хохотом подвыпившего контингента. Илья залился краской и согрелся, как ему показалось, в один миг. Но сама идея с шотами ему разумеется понравилась. Появлялся шанс блеснуть перед девушкой талантами в том, в чем он действительно являлся мастером, а именно в осушении рюмок с крепкими напитками.

— Ты кстати угощайся, — призвала Юки все еще немного стесняющегося хакера, пододвигая ему тарелку с каким-то салатом, — я тут заказала как не в себя, одной не осилить.

— Спасибо, я, пожалуй, не откажусь, — принял предложение Илья. Он вспомнил, что изрядно голоден на самом деле.

— Ну вот и отлично! Так, расскажи, где ты остановился? Тебе поселили в городе?

— Да, точно так, — уплетая салат, отвечал Илья, — вообще я жил в Рейкьявике. А на Аусперхь… Аспеур… Беда с этими исландскими названиями, просто ужас!

Юки смотрела на него и улыбалась, блестя глазами.

— Так вот, — продолжал Илья, — туда, где мы первый раз встретились была экскурсия, прямо в день приезда.

— Почему ты решил поехать именно туда? — серьезно спросила Юки.

— Не знаю, а ты почему?

— Хм, ну я там жила. Прямо в этом Аурнесхреппюре. До того самого пляжа рукой подать, вот и…

— Все ясно. Ну а я… — Илья немного замялся с ответом, отведя взгляд в сторону, — не знаю, просто захотел туда и все. К океану захотел.

Тем временем принесли заказанные шоты.

— А вот и наши мальчики-красавчики, — потирая свои тонкие ручки с красивым маникюром, радостно воскликнула Юки, — ну, будем!

С этими словами она схватила один из наполненных до краев шотов, немного разлив его содержимое на стол.

— Однозначно будем! — поддержал девушку Илья и взял свою рюмку из набора.

— КАМПАААААЙ! — закричала Юки и одним махом осушила сосуд.

Илья подивился изрядной ловкости в обращении с алкоголем для такого маленького изящного организма, выдохнул и влил в себя 50 мл чего-то зеленоватого.

— Захотел к океану говоришь? — продолжила диалог девушка, — и часто тебя посещают спонтанные желания?

Илья поглядел в разгоревшееся еще ярче синее пламя чуть влажных глаз, потом помимо воли опустил взгляд ниже. Юки прикусила нижнюю пухлую губку в ожидании ответа. Прямо сейчас он хотел бы сказать какое желание только что его посетило, но посчитал, что выпито для этого пока недостаточно, да и вообще это невежливо, поэтому ответил так:

— Знаешь, последнее время, я — это какой-то калейдоскоп всяких разных желаний.

— То есть?

— То есть. Мотаюсь по миру, то туда, то сюда, все пытаюсь отыскать свое место…

— Я бы спросила у тебя про семью и детей, если бы у тебя на лбу не было написано, что ты один, — участливо ответила на это японка, — почему так?

— Хах!.. — Илья помедлил с ответом. Еще бы, вопрос ведь был далеко не простой, — раньше вот часто задумывался по этому поводу, а потом чем дальше к сорока, тем менее важным это стало казаться. Кто-то скажет парадоксально, но уж как есть. Смирился наверно. Раньше дорожил свободой, хотел финансовой независимости. Теперь вот, есть и то, и другое, но по сути ничего так и не изменилось. Короче, живу как получается, как научился. Все стараюсь найти место, где будет больше всего по душе, но видимо не в этом дело… Однако от привычки сложно избавиться, вот и продолжаю путешествовать. А что еще делать-то?

Немного посидели в тишине. Юки смотрела на Илью в упор, тот же, не смог долго выносить эти гляделки и отвел глаза в сторону.

— Выпьем что ли? — предложил он, — давай за свободу!

— За нее хоть с утра до вечера! — быстро вернулась в прежнее веселое расположение Юки и они подняли по очередному шоту.

Звякнули рюмки, затем пустые синхронно грохнули по столу, и Илья ощутил в себе решимость задать наконец главный вопрос вечера. По крайней мере на сей момент.

— Так, а ты… Вы… — Вот черт! Но уверенно и быстро уже не получилось, — с этой девушкой вместе приехали или как?

Юки на секунду нахмурилась, словно что-то вспоминая, потом ответила, не выказывая и намека на какое-либо смущение:

— Хельга-то? Да она местная! Мы с ней здесь и познакомились. Она на мыс приехала то ли к кузену, то ли к дяде, я так и не поняла. Она сама с запада, после шторма сразу вернулась. Кстати, это место мне посоветовала именно она. А что?

Илья округлил глаза, шутливо покрутил головой типа: «да нет, совсем нечего!», озвучил же следующее:

— Просто я видел вас краем глаза, когда уезжал, думал, что вы пара.

— Я знааааю, что видел!.. — с лукавой улыбкой, глядя Илье прямо в глаза протянула Юки.

Бельштейн сразу вспомнил про то, как синеокая тогда посмотрела на него, будучи в объятьях блондинки, и мысленно, со всей силы ударил себя по лбу.

— Нет, мы не пара, ты ошибся, — как ни в чем не бывало продолжала девушка, — но время провели неплохо, да.

Искры в узких глазах с неестественными, небесного цвета радужками своим блеском заставляли голову кружиться. Или это алкоголь в баре был настолько силен? Так или иначе фрилансер почувствовал, что настало время для очередного шота. Как все-таки удобно бывает заполнять неловкие паузы чем-то крепким. Неудивительно, что самые красочные, а еще эффективные, перспективные, успешные, и какие угодно диалоги, чаще всего удаются под аккомпанемент высокого градуса.

Жидкая отвага, как говорят англосаксы, аккумулировала свой эффект. Хакер взял сразу две рюмки, протягивая одну из них Юки.

— Ах, спасибо! Наконец-то я дождалась хоть каких-то ухаживаний! А то уже начинало казаться, что ты совсем никакой не джентльмен… — язвительно ввинтила японка.

Девушка немного посидела, серьезно глядя на Илью, и когда вдоволь насладилась его растерянным, виноватым взглядом, не удержалась, прыснула и залилась заразительным смехом.

«Ну и сучка!» — подумал Бельштейн про себя, — «ладно-ладно!..»

Вкусное и крепкое снова обожгло рот, а потом подкинуло жару и всему организму.

Беседа меж тем утекла в шутливое, несерьезное русло. Не могут ведь молодые люди вечно говорить о серьезных вещах, тем более под алкоголем. Юки смеялась шуткам Илья, а тот был в ударе, становясь все более словоохотливей и раскрепощенней с каждой новой рюмкой.

Совершенно не понятно было, какой сегодня день недели, но, когда в разгар вечера на сцену вышли музыканты, стало ясно, что, скорей всего, уикенд. Народу уже было столько, что вновь прибывшему невозможно было бы найти свободный столик.

— А время то уже сколько? — неожиданно нарушила повисшую было паузу Юки.

Илья оторвался от зала и посмотрел на свою собеседницу.

— Время? А что? Кстати сколько? — и потянувшись к телефону, он зажег дисплей.

Белые угловатые цифры показывали пол третьего ночи. Совершенно удивительно порой течет время, причем часто для это не нужны никакие гравитационные воздействия.

— Блииин! — протянула девушка, — поздно уже, мне пора.

— Пора? Куда пора? Мы ж даже еще не допили ничего! — раздосадованный, посетовал Илья, указывая на поднос с оставшимися шотами.

— Да, подумаешь! Хотя если тебе так жалко нескольких грамм спиртного, можешь употребить без меня. Бар закроется только через полтора часа, а в твоих способностях я нисколько не сомневаюсь.

— Хрен с ним, с пойлом!.. — жарко начал было Илья, но осекся, — я думал… Хотел, то есть…

— Проводишь меня? — оборвала эту словесную капитуляцию голубоглазая.

Фрилансер сразу просветлел лицом.

— Конечно! Это легко!

Юки извлекла откуда-то из-под стола небольшую спортивную сумочку, когда-то их еще называли барсетками на родине фрилансера. Подивившись, насколько же циклична мода, Бельштейн наблюдал, как маленькая ручка достала из барсетки целый ворох наличности и небрежно бросила на стол.

— А ты смотрю не бедствуешь! — удивленно заметил Илья, — Ба! Да это ж доллары. Тебе не кажется, что местная валюта немного другая?

— Я тебя умоляю, какой там курс местной кроны? Если я правильно помню она чуть ли не вдвое дешевле даже вашего рубля, а это я тебе скажу!.. — Юки поцокала язычком, — я им одолжение делаю. Финансовое.

«Нет, ну и сучка, а!» — вновь изумился Илья лихой, безудержной, и часто неуместной дерзости своей собеседницы, — «уже, значит, подкалываем бедную Россию-матушку!..»

Несмотря на момент с уязвленной гордостью российского подданного, Бельштейн с удивлением отметил, как Юки стала еще на несколько пунктов желаннее в его глазах. Вместе с этой мыслью возникла вторая, о том, что философский вопрос почему мужчин так сильно привлекают стервозные женщины должен стоять в одном ряду с такими как: «быть или не быть?» и «кто виноват и что делать?».

— Подожди! Давай я рассчитаюсь, — запротестовал Илья, извлекая карточку из кармана штанов., — правда придется немного подождать…

— Вот именно! Смотри сколько народу. А меня правда ждут.

— Да кто? — высоким тоном вопросил Илья, — комендант что ли, в отель не пустит?

Допускать мысль о том, что Юки уже нашла кого-то меньше чем через сутки после приезда сюда, он упорно не хотел. «Хотя… С ее то внешностью и молодостью — ничего удивительного. А может она всегда жила в этом городе и просто дурачила меня», — вернул себя Илья из плана сладких грез в суровую реальность.

— Ну пошли, чего застыл? — спросила азиатка, беря Илью за руку и протаскивая за собой между столиков к выходу.

Девушка продолжала играть на чувствах и настроении бедного, не знавшего что уже и думать и на что надеяться, мужчины.

— Какая классная ночь! — воскликнула Юки, когда они оказались на улице.

В этом с японкой было трудно поспорить. Прохлада ночи была ровно того градуса, когда было совсем еще не холодно, а наоборот максимально приятно и комфортно. Ветра не было, но вместо него ощущался легчайший бриз с моря, принося с собой тот самый, воспетый многими поэтами и писателями, непередаваемый аромат и дух. Юки выпустила руку Ильи и отошла на пару шагов, ближе к дороге. Она расставила руки в стороны, предоставив себя морскому дыханию. Но стоило Илье собраться с мужеством для того, чтобы подойти и обнять девушку сзади, как та развернулась, улыбнулась, глядя ему прямо в глаза и просто и весело сказала:

— Ну что, пошли?

И они пошли. Двинулись не спеша по ночному северному городу, утопавшему в огнях невысоких желтых фонарей. Синеглазая шла легкой и грациозной, будто танцующей походкой. Она вручила Илье свой телефон и сказала фотографировать ее. Бельштейн же, не в силах сопротивляться, да и, не имея желания этого делать, подчинился. Японка обгоняла своего попутчика, чтобы занять выгодную позицию для кадра и позировала ничуть не хуже профессиональной модели. Хакер только и успевал щелкать цифровым затвором. Кадры получались великолепные, хоть сейчас прямо по e-mail отправляй в Vogue или Cosmopolitan.

Занятый новой непривычной задачей, Илья совсем не заметил того, как они дошли до старого красивого здания с двумя башенками по краям и флагом Исландии на одной из них.

— Вот и пришли, — сказала Юки, — я живу здесь.

— Это что, посольство какое? — изумился Илья.

— Да нет, что ты! Просто главная местная гостиница. А ты кстати где остановился?

— А я далеко, — ответил Илья, указывая рукой вверх, в сторону возвышавшейся над городом горной гряды, — почти у самой кромки леса, в офигенном деревянном доме.

— Прямо офигенном? Очень интересно… — весело сощурившись протянула Юки.

Они прошли внутрь. Как только пара оказалась в фойе, с кресла в холле подпрыгнула красивая блондинка и бросилась им навстречу. Да, та самая, с которой на том черном берегу, коварная синеглазая бестия обнималась и не только.

— Ты куда пропала?! Я места себе не нахожу, жду тебя! — сходу пошла блондинка в атаку.

— Хельга, дорогая, ну что ты здесь делаешь, почему не спишь?

Юки посмотрела на Илью, тот с выпученными глазами глядел на нее. Первый раз за вечер бескомпромиссно дерзкая до этого девушка выглядела смущенно.

— Подожди-ка! — начал Бельштейн, — Хельга, та самая? Но ведь ты сказала…

Юки лишь несколько секунд опустив глаза смотрела в пол, потом резко вскинула голову и с обезоруживающей улыбкой ответила:

— Спасибо тебе, мой рыцарь, за то, что сопроводил даму до ее замка! С вами было очень приятно проводить время!

Затем, начисто забыв, как показалось, о существовании Ильи, подошла к своей подруге, взяла ее подбородок в свои тонкие пальчики, после чего мокро, долго и сочно поцеловала в губы. Отпустив рот Хельги, Юки чуть отстранилась и понизив голос почти прошепптала:

— Но ты же не сердишься на меня, дорогая?

После этого уже Хельга взяла в свои ладони голову японки, девушки легко коснулись лбами, блондинка что-то прошептала на ухо подруги в ответ, и они обнявшись удалились в глубь холла.

Илья стоял, казалось, вросши ногами в блестящий мраморный пол. Сказать, что он был сейчас в глубоком шоке — значило не сказать ничего. Голова не понимала с какой же именно мысли начать гневаться и крыть наглую сучку матом. От обиды и ярости хотелось прямо сейчас что-нибудь разнести. Однако, уже очень скоро развитые префронтальные области коры головного мозга интеллектуала, взяли контроль и предотвратили обрушение хакера в бездну обезьяньей агрессии. Он набрал полною грудь воздуха, медленно выдохнул, нарочито неспешно развернулся и улыбаясь своей наивности, равно как и завышенным ожиданиям непонятно чего, покинул дорогой отель.

Медленно пошел он обратно к себе в сказочный терем через прибрежный город, такой яркий и разноцветный. Именно на этом колорите пытался сконцентрироваться бедный фрилансер, но с каждым шагом досада на сердце, почти физически ощутимая, умножая сама себя, все глубже погружала его в унынье. Взрослого дядьку обманули и поиграли им. Совсем как тем силиконовым изделием, которым скорей всего будут играть или уже играют две молодые, насколько непохожие, насколько же и красивые девушки.

Нельзя быть постоянно на пике. Акции растут и падают; лето, топя мир в жаре, рано или поздно хмурится и плачет серыми дождями, подъем всегда сменяется спадом. Точно так же и эйфория Ильи Марковича от маленькой северной страны сменилась разбитостью и печалью обманутых ожиданий. Но когда он дошел до своего дивного лесного убежища, поднялся по лакированный лестнице наверх, в свой номер с косой стеной, с белоснежной кроватью, то лишь усмехнулся, умылся и с улыбкой лег спать. Это был хороший день.