Падай, я ловлю (СИ)

Глава 31

Выходить не в свою смену — плохая идея. Но узнаю я об этом не сразу. Поначалу вроде ничего, если не брать в расчет, что вторая девочка на баре поздоровалась со мной сквозь зубы. Можно понять, чаевые теперь делить и на меня. И принялась я, значит, отбивать свою долю, виртуозно жонглируя бутылками. Что сказать, люблю это дело: смотрится прикольно и самой нескучно. Но девушка отчего-то смирила меня презрительным взглядом, а когда нарочно толкнула, я поняла, что дружбы не выйдет.

С официантками тоже не задалось. Одна засмотрелась на меня, возвращаясь с подносом, споткнулась и растянулась на полу, побив кучу стаканов, а обвинила в своей неудаче почему-то меня. Остальные ее поддержали.

К двенадцати атмосфера в недружном женском коллективе накалилась настолько, что внезапное появление у бара Дани я сочла благом.

— Привет, солнце, — приветствует ласково и садится на высокий барный стул, пристраивая руки на стойке.

— Что будете пить? — пытаюсь держаться в рамках и не афишировать наше близкое знакомство.

— Ты знаешь, — отзывается, когда я подхожу.

— Все в порядке? — спрашиваю тихо, мешая на стойке рядом с ним «Три мудреца».

— Не знаю. Наверное, да, — слабо пожимает плечами. — С отцом разговаривал. Сказал, хочу развестись. Заебало. И что, если он возражает, свою волю может обозначить в завещании. А он знаешь, что сказал? — хмыкает и смотрит на меня со смесью радости и злости. Странное сочетание, наливать ему как-то враз перехотелось: совсем колпак уедет.

— Нет, откуда, — отвечаю и отвлекаюсь на свое маленькое представление.

— Сказал, закажет шлюх и шампанского. Праздник у него, у сына яйца появились.

Чуть не роняю бутылку и замираю, переводя взгляд на Борисова.

— То есть… — мямлю и облизываю губы.

— Похуй ему на мой брак, — подтверждает насмешливо. — На Марину, на ее гребаное приданое, на бизнес ее семьи и вообще на все. Тебе пламенный передавал. Уебок.

— Зачем тогда? — бормочу и ставлю бутылку, почему-то ставшую невыносимо тяжелой.

— А типа блядуешь, так хоть с пользой для дела, — хмыкает злобно. — И никаких откатов ему не надо за то, что в первый бар вложил, процентов, которыми грозил, партнерства. Не вперлось даже числиться инвестором. И контракты с его поставщиками не обрубит. Вообще ничего не сделает. Моя жизнь — это, оказывается, все же мое дело. А то, что он с пеной у рта мне годами вбивал — это так, воспитательный момент. Всю жизнь сломал, падла.

Доделываю коктейль и ставлю перед ним.

— Удобная позиция.

— А, ну да, — хмыкает и делает небольшой глоток. — Сам виноват, что верил. Что Зотова закроет, что бизнес мой в порошок сотрет. Знаешь, да. Надо было раньше проверить. Хер на всех положить и позырить, че будет.

— Что изменилось, Дань? Резко плевать на всех стало?

— На все. И ты думаешь, я совсем безмозглый? На меня все повесили, Зотов прямо сказал. Эти-то с детства считай знакомы, а я так, банкомат. Ну а раз ко мне такое отношение, то и пошли на хуй.

— Папа у тебя, конечно, тот еще затейник, — хмыкаю, натирая стойку, — но мне-то не заливай. Я тут бармен.

— И в чем же я соврал опять? — раздражается, бахая стакан так, что умудряется пролить напиток, хотя там меньше половины.

— Не соврал, но упустил пару моментов. Точнее, тактично опустил. В угоду своей новой красивой версии.

— Ну расскажи мне, — кривит губы и смотрит волком.

— Тебя все устраивало. Это раз. И два, все твои действия — лишь следствие ущемленного самолюбия. Подлые подковерные игры с целью потешить собственное эго.

— Дура ты, Сашка, — отвечает беззлобно. — Я не знал, как выкрутиться, чтобы никого не подставить. И боялся тебя потерять, если расскажу правду. Ты бы не стала ждать. Ревела бы, но дверью все равно хлопнула. Гордая моя Сашка. Волевая. Решительная, — ухмыляется и одним глотком выпивает все, что есть в бокале. — Еще, — двигает пустую тару ко мне.

Наливаю яблочный сок за стойкой, ставлю перед ним. Даня демонстративно делает глоток, прекрасно видя, что это далеко не смесь виски. Причмокивает и ставит бокал на стойку, покручивая двумя пальцами.

— И еще кое-что, солнце. Я достаточно давно знаю своих партнеров, чтобы составить о них мнение. Туманов сорок раз дует на воду, Зотов сначала сует палец. И знаешь, о чем мне это говорит?

— О чем? — мой голос предательски срывается.

— О том, что ты моя с потрохами, — бросает мне в лицо и резко толкает бокал по барной стойке. Тот проскальзывает до края, падает и со звоном разбивается. — Была, остаешься и будешь. А теперь налей мне нормальное пойло.

Мешаю, не поднимая головы, ставлю перед ним. Даня берет его и отходит, опустошая наполовину еще с первым шагом. А пока я судорожно пытаюсь сообразить, что он имел ввиду, подходит коллега.

— Эй, — говорит тихо. — Что случилось?

— Это бывший Кристины, — брякаю первое, что приходит в голову. — Она с кем-то еще спуталась, потом вообще пропала, а потом… — оседаю под стойку, чтобы посетители меня не видели и закрываю лицо ладонями.

— Я слышала. Мы в соседних подъездах живем. Жили, — отвечает вдруг и подает руку: — Вставай. По камерам если увидят, влетит обеим.

— Извини, — бормочу, поднимаясь. — И что не в свою смену вышла. Мне деньги нужны.

— Кому они не нужны, — хмыкает тихо. — От тебя-то он чего хотел?

— Он думает, я знаю, с кем она. А мы не общались годами! Но ведь не докажешь! Учились вместе, работаем обе по специальности… бред. Хоть в «Дублин» выходи.

— Одна вышла уже, овца, — с обидой бросает девушка. — Говорила ей, идиотке, не суйся.

— Да вроде нормально по деньгам получается… — бормочу тихо.

— За три часа как за месяц, — зло передразнивает девушка, видимо, Кристину. — Слышала. И что? Много за полгода накопила? Куда теперь эти деньги, в гроб с собой класть?

Понимаю, что мы говорим о разном, но делаю вид, что об одном и том же:

— А мне деваться некуда. Еще несколько месяцев и вообще никуда не возьмут.

— Блин, — морщится девушка, бросая беглый взгляд на мой живот. — Сочувствую.

— Лучше скажи, как туда попасть. Крис обещала, но…

— Слушай, я не знаю, — немного выставляет вперед руки, отгораживаясь от меня. — Я тебе правда сочувствую, но никуда влезать и узнавать не стану, даже не проси.

— Не понимаю, с чего ты решила, что ее из-за этого, — бурчу обиженно.

— Не знаю, может и не из-за этого, — идет на попятный. — Мне мой сказал — увижу, сам башку откручу. Работаешь спокойно, где никто под юбку не лезет и работай дальше. Все. И не приставай ко мне с этим больше, слышать ничего не хочу.

— Ладно, — тяну недовольно и отхожу в сторону, пребывая в состоянии крайнего возбуждения.

Где Туманова вообще носит? Что можно собирать столько времени?

— Слушай, можно я на перерыв отойду? Напсиховалась, — вздыхаю и понуро опускаю голову.

— Иди, выпендрежница, — подкалывает по-доброму. — И это. Извини, что в штыки. С тобой чаевых натаскали уже как за ночь. А еще только пьянеть начали.

— Хочешь, научу паре приколов? — с улыбкой играю бровями. — Это несложно, только практика нужна. У меня дома тренировочные бутылки есть, можем днем пересечься в парке каком-нибудь.

— А давай, — хмыкает с улыбкой. Берет ручку и записывает на салфетке свой номер, протягивая мне. — Запиши сразу, к концу смены в голове только одна мысль.

— Помассируйте мне но-о-оги, — стону, закатывая глаза и задирая голову к потолку.

— Ага, — смеется девушка. — Я Юля.

— Сашка, — выхватываю салфетку и спешу в подсобное помещение звонить Туманову.