Падай, я ловлю (СИ)

Глава 43

— Пятого октября, — выпаливаю весьма громко, до сих пор чувствуя головокружение.

Люди за соседними столиками косятся, Родион проглатывает суп и улыбается:

— Почему?

— Суббота, на дорогах свободнее, — мямлю, не глядя ему в глаза, — есть шанс попасть в бабье лето, деревья в золотистой листве, красиво, число мне нравится, а ты сам сказал, выбирай, как если бы…

— Я помню, Саш. Просто было интересно. Пятого. Мне нравится. Как тебе этот ресторан?

— Так мы на смотринах? — улыбаюсь и на мгновенье отвожу взгляд. — Тут симпатично.

— Симпатично? — презрительно вздергивает губу и оглядывается: — Где официант? Нам нужен счет.

— Прекрати, — смеюсь тихо. — Ресторан — последнее, что меня волнует. На самом деле, важно только одно.

— Платье?

— С кем, — роняю тихо и затыкаю себе рот ложкой.

— Понял. Тогда пошли все на хер, после росписи укатим на моря.

— В смысле?! — давлюсь и долго кашляю в салфетку. — Сбрендил? А подарочки?!

Родион наклоняется над столом, выплевывает в тарелку все, что было во рту и срывается на громкий гогот, попутно вытирая лицо.

— Повезло, что о твоей меркантильности я узнал до свадьбы, — продолжает посмеиваться, но уже тише.

— Меркантильность! — фыркаю презрительно. — О, нет, мой дорогой, тут дело вовсе не в деньгах.

— Неужели? — смотрит на меня с ухмылкой.

— Представь, — играю бровями, подаваясь чуть вперед и он делает то же самое. — Все спрашивают, что вам подарить? Что нужно молодоженам? Может, что-то в дом? А я такая, «о, нет, что вы, у нас всего предостаточно». Если подруга, добавляю невзначай «у меня мужик просто богатый», — паясничаю, опуская взгляд, а Родион сдавленно хрюкает, но не перебивает. — Ну и дальше я такая «нам было бы очень приятно, если бы вы сделали что-то своими руками». Любой пустяк, открытка, что угодно! Я умею быть милой, они стопудов купятся, — делаю паузу, а Туманов поджимает губы, пытаясь не рассмеяться.

— Стопудово, — медленно моргает в подтверждение.

— И вот тогда-а-а-а-то, — провозглашаю, подняв вверх указательный палец, — папа и вспомнит, как в шестом классе отвел меня на единственный в школе кружок по лозоплетению! Как мне не отдали мою корзинку, а потом я увидела ее у какой-то торговки на воскресном рынке! Вот тогда-а-а, мой дорогой, братец-то и припомнит, как на каждый день отца он нагло примазывался к моему подарку! — Родион срывается на тихий смех, а я продолжаю: — Все все вспомнят! Будут своими наращенными ногтями клеить стразики на уродливое папье-маше и проклинать тот день, когда зажали мне потасканное платье на выпускной, — ковыряю салфетку, отчаянно гримасничая. — Сотню гостей позову! Нет, две! Всем отомщу. Одним махом. Ты понял меня? — хватаю его за ворот рубашки и чеканю: — Никакого курорта после росписи.

Туманов закрывает глаза ладонью и содрогается в беззвучном смехе, но отвечает:

— Понял. Никакого курорта.

— Так и вижу парней Зотова за столом, заваленным макраме и схемами, и его самого, расхаживающего рядом с указкой и бьющего по рукам за кривой крестик.

— Я с этим дерьмом, по-вашему, должен на свадьбу идти? — поддерживает Туманов, пародируя интонацию друга. — В этот момент он пинает чувака со спицами, сиротливо притулившегося на полу. Да моя бабка в гробу лучше вяжет!

Смеюсь, но недолго.

— А вот тут, кстати, кроется подвох, — замечаю встревоженно.

— Думаешь, кто-то из них в самом деле умеет вязать? — умиляется Туманов, а я прыскаю, представив себе картину.

— Да черт знает, но я не о них. Мама Иринки. У этой женщины просто феноменальная скорость. И, если учитывать прошлый новый год, есть опасность стать счастливыми обладателями парных свитеров, в которых придется сделать несколько памятных кадров.

— Как будто у меня мало унизительных фотографий, — стоит недовольную мину.

— Даже в безупречном плане бывают свои риски, — отмечаю флегматично. — Оно того стоит. Только представь их мучения, — мечтательно закатываю глазки.

— Ты самая коварная и безжалостная женщина из всех, с кем я когда-либо был знаком, — произносит с восхищением.

— Благодарю, — кокетливо опускаю взгляд и чувствую вибрацию по столу.

— Василий, — сообщает Родион, прежде чем ответить на вызов. — Да. Согласен. Договорились, — сбрасывает вызов и поясняет: — Доедаем и выезжаем.

— Так рано? — удивляюсь. — А если соседи увидят?

— Да пусть. От дома ключи есть, скажешь, дал приятель. Уверен, он подтвердит все что угодно, лишь бы снова не оказаться в том же положении. Но вообще, Василий хочет осмотреть машину засветло.

— Разумно, она довольно далеко от деревни, — говорю несколько надменно, испытывая гордость за брата.

— Тебе нужно уточнить местоположение. Лучше координатами.

Выдуваю и достаю из сумочки телефон.

— Приходите, только нас дома не будет, — ехидничает Данька вместо приветствия.

— Родителей отвозили, Дань, — тяжело вздыхаю. — Отчитываться мне перед тобой надо, в самом деле? Ничего не перепутал?

— Нет, — режет коротко.

— Скинь координаты машины, — говорю стальным тоном. — Васька посмотрит опытным глазом, раз уж ваш детектив временно дисквалифицирован.

Борисов с полминуты сопит в динамик и бурчит недовольно:

— Скину.

Я сразу же отключаюсь, а Туманов шепчет нараспев:

— Жестокая.

— Лучше не нарывайся, а то заставлю доесть б/у суп.

— Интересно, как, — хмыкает с вызовом.

— Позвоню папе, попрошу к телефону твою маму, а потом скажу ей, что ты меня обидел, — отвечаю дерзко.

— Десертик? — заискивает, подсовывая мне под руку меню.

— Не откажусь, — надменно киваю. — Вот этот, — тыкаю пальчиком в самый дорогой, а Туманов приветливым взмахом руки подзывает официанта и делает заказ. — И кофе, — мило улыбаюсь, когда официант отходит. Туманов раздраженно цокает языком и подзывает его еще раз. — Простите, замечталась, — искренне извиняюсь перед молоденьким парнем.

— Кстати, там не ловит, — бросает Туманов, когда я опускаю в рот первый кусочек нежнейшего шоколадного торта. — На даче, — поднимает насмешливый взгляд и смотрит в упор.

— Упс, — роняю пискляво, а он добродушно посмеивается и откидывается на спинку стула пожирать меня взглядом, пока я давлюсь десертом.

— А теперь поедем посмотрим на мозги по стеклу, — мстит, расплатившись по счету, а я зажимаю рот, сдерживая острый приступ тошноты.

— Точно нажалуюсь, — бурчу в руку, швыряя в него скомканной накрахмаленной салфеткой, а потом напрягаюсь: — Совсем нигде? А если случится чего?

— На втором этаже есть даже интернет. Правда, медленный, — успокаивает, галантно подавая руку, а мою голову посещает гениальная мысль, зажигая взгляд. Туманов замечает огонь и копирует эмоцию, спрашивая с интересом: — Ну?

— Скажу, когда окажемся в доме, — мурлычу, стреляя глазками.

— Интриганка, — хмыкает, забыв отпустить мою руку.