Падай, я ловлю (СИ)

Глава 44

Брата забираем на шоссе, куда он добрался на автобусе, чтобы не терять время.

— Дожил, — ворчит, садясь сзади, — младшая сестренка везет на осмотр места преступления.

— Чисто технически, везу я, — замечает Туманов ненавязчиво.

— Чисто технически, мне похер, — огрызается Васька.

— Чего злой такой? — бурчу обиженно, разворачиваясь через плечо.

— Пришлось врать Иринке. А ты знаешь, я не люблю врать и люблю ее. Воротит.

— Ты же сам предложил, — расстраиваюсь и губы надуваются сами собой.

— Тебя я тоже люблю, — смягчается брат. — И хочу, чтобы ты дожила до своей свадьбы.

— Спасибо, — вымучиваю улыбку и отворачиваюсь, не зная, что и думать.

Туманов берет меня за руку и ненавязчиво поглаживает пальцы, а я вдруг понимаю, что действительность он приукрасил, и для брата наши отношения самые что ни на есть настоящие. Что ж, разумно, наверное. Если цель — получить помощь.

Осторожно высвобождаю руку и сцепляю пальцы, пристроив свой сгусток разочарования на сумке. Туманов нервно трет лоб, а я отворачиваюсь к окну и молчу всю дорогу, только скинув ему координаты.

— Если верить источнику, вот этот овраг, — Туманов указывает направление через лобовое стекло.

— Понял, — серьезно отзывается брат. — Сидите тут. Чем меньше следов вокруг места преступления, тем лучше.

— Где накосячил? — вздыхает Туманов, когда брат выходит.

— Нигде. Просто была уверена, что ты расскажешь правду.

— Зачем добавлять близким людям поводов для переживаний? Пусть думают, что нет худа без добра. Мы же не знаем, как надолго все это затянется. Он рад за тебя сейчас.

— И не рад сопутствующим обстоятельствам, в которых поспешил принять участие, — хмыкаю тихо.

— У меня не было цели воспользоваться твоими родственными связями, Саш, — произносит ужасно печально. — Жаль, что ты так подумала.

Становится стыдно, я поворачиваюсь к нему, но тут возвращается Васька, плюхаясь на сиденье.

— Супер. А дом-то стоит?

— В смысле? — удивляюсь, а он садится по центру заднего сиденья и пожимает плечами:

— Машина отсутствует.

— Может, Даня перепутал… — бормочу и лезу в сумку за телефоном.

— Не думаю. Следы есть. Она там точно была. Ну или тут в каждом овраге по тачке с трупом, — последнее добавляет язвительно.

— Сомневаюсь, — отвечает Туманов серьезно и плавно трогается.

— Кому она понадобилась? — бормочу задумчиво. — Глухомань. Даже если когда-нибудь кто-нибудь случайно наткнется, даже если видели в деревне и чудом углядели и запомнили номера.

— В машине могли остаться улики, — с тоской по упущенным возможностям отвечает брат. — Если была закрыта, большая часть могла бы сохраниться. Криминалисты чего только не находят.

— Или кому-то приглянулась машина и не смутило наличие тела.

— Или так, — соглашается Васька равнодушно, а меня передергивает. — Не все такие нежные, сестренка.

— Кстати, об этом. Ты кому-нибудь говорил о том, что я до одури боюсь высоты?

— Нет, ты ж потом с говном сожрешь, — удивляется брат. — Можно подумать, от тебя на улице начнут шарахаться как от прокаженной.

— Это мило, — неожиданно улыбается Родион и делится с Васькой: — Я ее когда на плечо перекидываю, она визжит.

— Я бы тоже завизжал, — бормочет брат, а мы с Тумановым на пару прыскаем. — Это все весело, пока они не беременеют. Плюс тридцатка как нехер делать. Мне теща пояс из собачьей шерсти подарила спустя неделю, как мы рассказали, живота еще и в помине не было. Я поржал, типа, че я, дед старый? Теперь вещь первой необходимости. Одолжу, обращайся.

— Спасибо, мужик, — отвечает Туманов серьезно и скашивает на меня взгляд, а у меня вдруг появляется острое желание подарить брату на рождение первенца здоровущего пса. В тесную двушку с младенцем — самое то, чтоб языком трепал поменьше. А он жалостливый, точно оставит.

Машину прячем метрах в пятидесяти от деревни, за старым кладбищем, окруженным высокими деревьями. До нужного дома идем не таясь, но замедляем шаг, приближаясь.

— Похоже, там никого, — приглядывается Вася. — Соседей тоже нет, как я понял. Удобно.

Родион достает ключи из кармана, а брат — медицинские перчатки, три пары. В доме рассредотачиваемся, Родион первым делом отмечает, что окно вставили, Васька задает вопросы, а я ищу взглядом розетки, но все оказываются заняты различной техникой. Моя гениальная идея идет прахом, настроение окончательно портится, и я молча стою в сторонке, пока не подходит Туманов.

— Чего нос повесила?

— Неважно, — бурчу, глядя в пол.

— Расскажи. Мысль дельная была, уверен.

— Да глупость… подумала, ну чем ей тут заняться, кроме как в телефоне копаться? Музыка оффлайн, игры, селфи и прочая фигня. А это батарейку высаживает. Вдруг на зарядку кинула, а тут столько всякого барахла, что не заметили? Но нет.

Родион прямиком направляется к дивану и легко отодвигает его от стены. Обходит, наклоняется и выпрямляется, держа в руках зарядку с телефоном в ярком чехле.

Пищу от радости, подпрыгивая на месте, Туманов широко улыбается, а Васька уважительно кивает:

— Красиво.

— Это Сашина идея, — делится заслугой и подходит ко мне, отдавая в руки находку. — Умница, — с чувством целует в голову.

— Как ты догадался, что там есть еще розетка?

— Диван немного отодвинут и только с одного края. У девушки, полагаю, было достаточно времени, чтобы поискать, не выключая остального.

— Да она просто на диване лежала, — комментирует Вася. — Ни от одной другой провод бы не дотянулся. Когда приехали гости, положила на спинку, но неаккуратно, упал. Поднять уже не успела. Машина во дворе где конкретно стояла?

Выходим, Родион показывает со слов Дани. Васька возвращается к дому, снова идет к указанному месту, разглядывая траву рядом. Потом опять возвращается, выбегает и несется в том направлении, куда бежал детектив. Замирает, оглядывается, пятится назад, затем срезает путь до воображаемой машины и в какой-то момент останавливается и приседает. Поднимается с бумажником в руках и наглой ухмылкой.

— Тебе не хрен делать в участковых, — выражает свой искренний восторг Туманов. Подходит к нему и хлопает по плечу. — Впечатлен.

— Да там просто с одной точки крыльцо соседского дома не видно, — немного смущенно бормочет Вася. — Самое оно, чтобы потыкать в подельника стволом и погнать его в машину. И я бы на месте убитого хотя бы попытался бросить хлебную крошку, точно зная, что труп. Вопрос, даст ли нам это хоть что-нибудь.

— Ну, мы знаем, что он был не так уж и туп, — мямлю, пожимая плечами. — Давайте уедем отсюда, мне как-то не по себе.

— У тебя сегодня так много замечательных идей, — поддерживает Туманов без тени иронии.

— Бумажник — вам, только сделаю себе фотки содержимого, телефон — мне, — командует брат в машине. — Есть контакт парня, в два счета из него всю информацию вытянет.

— Не разболтает? — хмурится Туманов.

— Он криминалист и использует служебные возможности с целью поднятия уровня своей жизни. Мамке родной не признается, даже если та с тапком наготове стоять будет.

— Полезные у тебя контакты. Оскорбишься, если я предложу оплатить его услуги?

— Само собой.

— Тогда не предлагаю. Куда отвезти?

— Домой, — мягко отвечает брат. — Я не тер пузо своей жены уже… четыре часа и девять минут. Десять. Ладони аж зудят. Только высади у магазина, я покажу. Там свежую выпечку продают, меня без взятки не пустят.

— Все и сразу, — говорит Туманов так тихо, что брат в своих мечтах даже не реагирует, а я, опомнившись, убираю руки от живота.