Падай, я ловлю (СИ)

Глава 54

— Дай угадаю, — пристаю к Зотову в квартире Туманова, решив отложить расспросы до более уединенного места. — Юля?

— Я становлюсь предсказуемым, — сокрушается Зотов. — Старею, походу, — театрально вздыхает, но вдруг резко перестает паясничать и говорит уже серьезно: — Я это сделал и это только моя ответственность. Вы даже знать не должны, это ясно?

— Так вмазать тебе хочется, — сквозь зубы цедит Туманов.

— Охотно верю, но в сложившейся ситуации вариантов не так много. Короче, не скучайте, я поехал пообщаюсь с ее парнем, он давно ждет звонка, поди все локти уже искусал. Если что, на вас мой пес. Любите его, кормите и почаще вычесывайте. Эта падла линяет просто адово.

Зотов выходит, на прощанье бодро похлопав Туманова по плечу, а мне озорно подмигнув, и наступает такая давящая тишина, что слышно дыхание друг друга.

— Займусь телефоном, — проговариваю скороговоркой, стаскивая кроссовки.

— Давай вместе, не представляю, чем себя отвлечь, — бормочет Туманов, а я киваю, неестественно улыбаясь.

Располагаемся на диване. Родион придвигается вплотную, одну руку закидывает на спинку. Я снимаю блокировку с экрана и на автопилоте первым делом лезу в фотографии. Листаю от новых к старым, довольно быстро, не особенно вглядываясь: почти все снимки — селфи. Но на одном все же останавливаюсь. На том, где Кристина позирует у куста цветущей сирени в купальнике.

— Сирень у нас цветет в конце весны, — говорю вслух.

— И? — не понимает Родион.

— И она в купальнике. Купаться холодно, можно только загорать. И уж явно не во дворе своего дома.

— Допустим, на даче, — отзывается флегматично.

— Вопрос только на чьей… — бурчу и листаю дальше.

— А вот это уже интересно, — хмыкает Туманов, когда я появляются групповые снимки.

Я киваю и вновь проматываю ленту фотографий. Вижу и Яну, и Юлю, иногда других девушек, которые работают в мужском клубе. Они достаточно тесно общаются, думаю, даже дружат.

Следом идут снимки, которые я под смешок Туманова пролистываю очень быстро: Кристина в одном кружевном белье позирует на фоне окна в интригующих позах. Сначала неловко становится от собственной реакции, но это чувство быстро сменяется смутной тревогой. На фотографии почти не смотрю, пытаясь уловить эмоцию, пока Родион не останавливает.

— А вот этот домик выглядит знакомо, — хмыкает, тыкая пальцем в экран и открывая фотографию. — Это загородный особнячок Демидова, если мне память не изменяет. Доводилось бывать пару раз. Любит он толпу нагонять по поводу и без. Званные ужины, женщины, увешанные брюликами, мужики в бабочках, накрахмаленные официанты с колом в жопе, куча столовых приборов, с которыми никто не знает, что делать, кроме него. Забавно даже, надо будет как-нибудь вместе сходить.

— Будем хлебать суп через край тарелки? — фыркаю, игриво подтолкнув его плечом.

— А остатки доедать с ножа.

— Соседа.

Родион прыскает и подмигивает:

— Ты — понимаешь. Потом я громко скажу «ну и дерьмо!» и бахну на стол припасенную миску малосольных. Умеешь, кстати?

— Да че там уметь, — отмахиваюсь надменно.

— Затем в программе порвать танцпол.

— Свяжем музыкантов и врубим со своей колонки.

— А когда будем уезжать, нарву тебе букет из его пафосного сада.

— С корнями и землей. Пересадим на даче.

— Хозяюшка, — умиляется, закусывая нижнюю губу, а я не выдерживаю и хихикаю, опуская глаза. — Вопрос только у меня. Что обслуживающий персонал делает в его доме?

— Обслуживает, — пожимаю плечами. — Не зря та хамка слюной брызгала. Уж слишком бурная реакция и неуместный комментарий. Не удивлюсь, если он их прямо из клуба забирал.

— Возможно, но я скорее соглашусь с тем, что это исключительно ее видение ситуации. Видишь ли, Демидов… аристократ. Ни в его клубе, ни в его доме никакого разврата происходить не может по определению. Его женщины носят широкополые шляпки от солнца, элегантны, утонченны и непременно с родословной. Такой не будет топить баньку для шлюх. Имидж.

— Может, она официанткой? На том же приеме. Не сами же они себе напитки подливают.

— И где в таком случае мое приглашение? Я всегда получал. Да и время… только рассвело. Что-то происходило в его доме ночью.

— Сам себе противоречишь…

— Пожалуй. Что-то не стыкуется. Поехали спросим.

— Не сидится? — скупо улыбаюсь, а Родион хмурится и кивает.

— Присутствует стойкое ощущение, что нам всем готовят уютную яму. И первым в нее угодил Даниил.

В машине продолжаю копаться в телефоне Кристины. Нахожу снимки, которым уже два года, судя по счастливой Яне, задувающей свечу на кексике с обилием крема, празднуют ее день рождения в ресторане. Кто фотографирует неясно, но в кадре действительно много знакомых лиц. Девушки, Ильин, парень Юли, точнее, уже жених. Причем, Ильин сидит рядом с именинницей, стул рядом с ним свободен. Но они с Яной не пара, в момент поздравлений тепло и по-дружески обнимаются.

— Нам нужен тот, кто сидит между Кристиной и Ильиным, я уверена, — делюсь с Родионом предположением, когда он тормозит у высотки из красного кирпича.

— Вероятно, — проговаривает задумчиво, рассматривая фотографию. — Если это не парень Кристины, то есть, уже труп.

— Сильно сомневаюсь, что тип, убивший ее, поднял бы свой зад ради снимка.

— Два года прошло, их отношения могли измениться.

— Их еще могло и не быть. Он снял квартиру только девять месяцев назад.

— Ни о чем не говорит. Есть нюанс, — кивает на дом.

— Какой? — сиплю и сглатываю ком.

— Четырнадцатый.

— Мамочки… — пищу тоненько и закрываю глаза. — Может, я тут?

— Одну я тебя не оставлю. Но готов носить на руках. Нести.

Резко распахиваю глаза и смотрю на его невозмутимое лицо.

«Ну вот опять, — думаю с тоской. — Выглядит так, будто не было никакой оговорки. Или делает вид, что она ничего не значит…».

— Нормально, — улыбаюсь и хватаюсь за ручку, — просто не буду подходить к окнам.

— Предложение бессрочно, — добавляет тихо, когда я уже одной ногой на улице.

Сердце на асфальт выпадает раньше, чем все остальные части тела. Но в чувство быстро приводит движение его пальца к кнопке с цифрой «14» в лифте.

Снова закрываю глаза и мну руки, пока он не обнимает меня, мягко притягивая к себе. От его размеренного дыхания и ласковых прикосновений успокаиваюсь, перестаю дрожать и накручивать себя. Это всего лишь дом. Он крепкий, в нем живут люди. Обычные, из плоти и крови. Голубой, судя по открывшему нам в шелковом халате с вышивкой по лацканам Демидову.

Чувствую, как мое лицо вытягивается.

— Родион, рад встрече, — не меньше моего удивляется хозяин. — Чем обязан?

Туманов молча показывает ему снимок с телефона Кристины.

— Поясни, — с неохотой открывает рот. Полагаю, до сих пор кулаки чешутся.

— Легко, — несколько высокомерно задирает подбородок Демидов. — Зайдете?

— Тут.

— Что ж… Покер. Крупные ставки. Чаще не деньги даже, а, скажем, бизнес. Или тендер. И ты бы получил приглашение, если бы я не знал наверняка, что пускать деньги на ветер — не твое. Я ошибся? — Туманов молчит, и я чувствую, как напрягается его тело.

— Нет, — отвечаю за него, хватая за руку.

— Родион, что происходит? Меня категорически не устраивают ваши с партнером внезапные визиты. Я вам рад и иду навстречу, но эмоция на твоем лице определенно скоро окажется на моем, и этот факт не делает мой день лучше.

— Кто из девушек обслуживает подобные мероприятия? — позволяю себе вклиниться.

— Яна и Кристина, — отвечает после тяжелого вздоха. — По очереди.

— И все? — приоткрываю рот от неожиданности.

— Всего один стол, Александра. И мне не нужна огласка, мероприятие для ограниченного круга лиц.

— Ясненько, — брякаю бодро и тяну Туманова за руку.

— Хорошего дня, — бросает Родион хмуро.

— Не знаю, что там у вас за история, но учти, меня она не касается, — заявляет Демидов, прежде чем закрыть дверь.

— Похоже, мы знаем, кто подал идею, — размышляю вслух, дожидаясь лифта и в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. — И почему Яна так просто отнеслась к моей просьбе. Она работала на совсем другом покере.

— Похоже, — выдыхает Родион и только в этот момент расслабляется.

Но напрягаюсь я.

— Окно, Родь, — выпаливаю, разворачиваясь к нему с огнем в глазах. — Чертово окно, понимаешь?!

— Пока нет, — смотрит на меня таким же горящим взором и гладит большим пальцем тыльную сторону ладони.

— Я знаю, кто все это придумал. Я все поняла, — шепчу и прикусываю губу, сдерживая улыбку и подкатывающие слезы.

Это хорошо. Это очень хорошо, ведь весь ужас скоро закончится.

И плохо. Ведь скоро мне придется попрощаться и с самым лучшим, что было в моей жизни.