Падай, я ловлю (СИ)

Глава 40

— Вы на стреме, — объявляет Зотов, отстегнувшись и похлопав меня по плечу.

— Чего? — разворачиваюсь на него с круглыми глазами.

— На стреме, — повторяет невозмутимо, а потом переводит взгляд на Родиона: — Расшифруй.

— Если пойдем все, можем привлечь лишнее внимание, — поясняет Туманов. — Если тебя увидят, точно запомнят, и твой брат мне спасибо не скажет. А Даниил присмотрит, оставлять тебя одну ночью в машине в таком районе опасно даже безотносительно наших проблем.

— Ты будешь мешать, а мне не доверяют, — Даня с ехидным смешком формулирует более правдоподобную версию.

— Если бы я до сих пор тебе не доверял, я бы туда вообще не сунулся, — хмуро отбивает Туманов. — Не скучайте.

— На этот раз без диктофона, солнце? — хмыкает Даня, когда остаемся наедине.

— Ты забываешь, что твоими стараниями и мне пришлось доказывать, что говорю правду, — замечаю хмуро. — И вламываться в чужую квартиру у меня нет никакого желания. А у тебя?

— Я бы посмотрел, — пожимает плечами.

— Ну так иди, — кривляюсь и отворачиваюсь.

— И оставить тебя одну? Нет уж. — Он двигается в центр заднего сиденья, просовывается между передними и берет мою руку. — Так скучаю по тебе, Саш. Тошно без тебя.

— Это пройдет.

— Нет. И как только адвокат закончит с бумагами, я сообщу Марине о своем решении. Не думаю, что она будет особенно возражать, она также, как и я, не хотела этот брак. Да и отмазка для ее родителей есть — я козел и изменник, пытались наладить, но не вышло. Все пройдет как по маслу, я уверен. И вот тогда я возьмусь за тебя всерьез.

— Твой план не учитывает один момент, — говорю, глядя прямо перед собой. — Те подножки, которые ты мне ставил только отдалили нас. Я не испытываю к тебе того же, что и прежде. Ты меня за руку держишь, а я чувствую только прикосновение.

— Я исправлю это, — заявляет уверенно. — Начну сначала, буду ухаживать, ты знаешь, я умею.

— Моя жизнь не остановилась в ожидании твоего развода, Дань.

— Только не пытайся меня убедить, что у вас с Тумановым может быть что-то серьезное, — говорит пренебрежительно. — У тебя — банальное желание сделать мне больно, про него я вообще молчу.

— Тоже хочет сделать тебе больно? — хмыкаю иронично, а у самой кишки вдруг крутит в ожидании ответа.

— А он не поделился историей? — посмеивается Даня. — Лет пять назад, может меньше, не помню точно, Родя помолвлен был, — рассказывает охотно, а мое сердце точно сжимают. — Мы ему с Зотовым в два голоса — шлюха, повелась на бабки. Он свое — нет, приличная. Семья хорошая, мама учитель, папа в офисе штаны протирает, все как полагается. Отучилась на пятерки, будет в доме уют наводить и детей мне пачками рожать. Мания у него какая-то, надо непременно чтоб с десяток… Короче, мы с Зотовым прикинули, решили показать наглядно. И не из желания свою точку зрения доказать, а чтобы не обзавелся обязательствами, от которых потом уже не избавиться. Впряглись, между прочим, оба. Она выбрала того, у кого больше бабла, то есть, меня.

— Ты переспал с его невестой? — бормочу ошарашено, поворачиваясь к нему.

— И он сказал мне спасибо, между прочим. Но, падла такой, просто ждал удобного момента отомстить. Мне не веришь — спроси у Зотова. А вот и сладкая парочка. Смотри, что-то спиздили у покойничка.

Даня перемещается обратно за переднее пассажирское кресло, а я сижу истуканом и пытаюсь переварить услышанное. Можно, конечно, у Димы уточнить будет, но какой смысл Борисову такое придумывать? Да и вписывается все. Обидно быть средством мести, но, по сути, этот факт ничего не меняет. Договорились на берегу — между нами все просто. А дети — это хорошо, свою точку зрения он продемонстрировал уже успел. Хочет много и в целом без разницы от кого.

— Там решили с бумажками и фонариками не возиться, — объясняет Туманов, устраиваясь рядом со мной с объемным пакетом-майкой, — дома все просмотрим.

— Но вряд ли что-то найдем, — добавляет Зотов. — У него не квартира, а помойка. По сути, мы сделали хозяевам одолжения и тупо вынесли мусор. Мамка бы мной гордилась, если б дожила до счастливого мига.

— Нормально все? — напрягается Родион, а я вымучиваю улыбку.

— Да, конечно.

Завожу двигатель и плавно трогаюсь с места.

Под ложечкой сосет всю дорогу. Еду невнимательно, один раз чуть не проехала на красный, дважды крайне неудачно перестроилась. Зотов ворчит, что я всех угроблю, Туманов косится, Даня помалкивает. Пытаюсь собраться, сконцентрироваться, но думать могу только о том, что Родион когда-то уже был помолвлен. Взаправду. Всерьез. Был влюблен, мечтал и строил планы, хотел связать свою судьбу с какой-то девушкой. А потом увидел возможность отплатить той же монетой.

— Кто хочет покопаться в этом дерьме, приходите утром, — говорит Туманов строго, когда я паркуюсь у дома.

— Лады, — равнодушно отзывается Зотов и выходит первым.

— Обязательно заскочу, — хмыкает Борисов. — До встречи, солнце мое.

— Херовая была идея оставлять вас наедине, да? — хмуро интересуется Туманов уже в квартире. — Дай угадаю. Припомнил случай с моей невестой?

— Так это правда? — лопочу, глядя в пол.

— Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, это факт.

— Он думает, ты ему мстишь.

— Неприятное чувство, правда? — обхватывает мой подбородок одной рукой и задирает голову. — Между прочим, я был стойким оловянным солдатиком. Пока ты не сообщила, что придурок.

— Так это я тебя соблазнила? — ахаю и округляю глаза.

— Ты нереально красива и прекрасно это знаешь. Намека было более, чем достаточно. Вы расстались, а мы не друзья, а компаньоны.

— Намекнул ты, а не я, — замечаю, чувствуя, как губы раздвигаются в улыбке.

Туманов поднимает взгляд к потолку, припоминая ночь на моей кухне, и ухмыляется:

— Ладно, допустим, все же я. Какая разница, если мы оба этого хотели? Не надо додумывать, Саш. Тот случай я давно отпустил. Урок был жестокий, но я никогда ее не любил, так что проехали.

— Она что, тоже попала в беду, и ты спасал ее браком?

— К счастью, нет. Но на тот момент мне казалось наличие чувств не обязательным фактором для создания крепкой семьи. Достаточно было, что не делает из моего мозга фарш.

— А теперь?

— После того, как ты выпила таблетку, понял, что мне нужно гораздо больше.

— Все и сразу, — улыбаюсь немного грустно.

— Все и сразу, Саш, — подтверждает, отпуская мое лицо. — Сон ты мне перебила, так что я пошел копаться в мусоре. Составишь компанию?

— Такое заманчивое предложения, дура я, что ли, отказываться? — прыскаю весело, наклоняясь над пакетом, уперевшись ладонями в колени. — Что там у нас? Так-так… чеки, договор аренды. М-м-м… это тебе понравится. Товарная накладная… — шепчу томно, прогибая спину в пояснице.

— Скажи еще раз, — приказывает, поглаживая по оттопыренной попке.

— Товарная накладная, — повторяю с придыханием. Туманов сдерживает смешок, а я продолжаю: — Приход и расход. Начисление заработной платы. Учет электроэнергии.

— Да детка, — давится смехом Родион, — продолжай.

— Налоги, — выпаливаю вместе со стоном, — аудит… Боже, да… Инвентаризация!

Туманов ржет в голос и смачно шлепает меня по попе.

— Спасибо, что обошлось без пенсионного фонда. — Поднимает пакет с пола и, обняв за плечи, ведет в гостиную, где вываливает на ковер содержимое. — Налетай. Ты по чекам и фантикам, на мне все, что формата «А4».

— Пенсионный фонд России, — тихонько пропеваю известный мотивчик, копаясь в куче бумажек, а Туманов, посмеиваясь и закусив от старательности губу, делает из накладной самолетик и запускает в меня. — Журавлика мне еще смастери, зануда, — фыркаю надменно, зажмурившись и рукой отбив бумажную атаку.

Сидим над ворохом чужого мусора, улыбаемся. Так тепло на душе, счастье через поры просачивается, наверняка отражая свет. Наверняка искрюсь, такое невозможно скрыть. К черту все. Буду любить его столько, сколько жизнь позволит. И он должен об этом знать.

— Родион, — зову, решившись.

— Да? — поднимает заинтересованный взгляд и слегка поворачивает ко мне голову. Мой пульс разгоняется, а чек в руке начинает дрожать. — Нашла что-то?

— Нет, показалось, — трушу и опускаю взгляд, нервно сглатывая.

— Жаль, — отвечает вполголоса и тянется за очередной бумажкой.