Падай, я ловлю (СИ)

Глава 39

— Как это понимать? — выбивает и без того зыбкую почву из-под ног Туманов, когда я отпускаю его и отстраняюсь.

— Просто мне нужны положительные эмоции, — лопочу смущенно и опускаю взгляд.

— Просто, — повторяет с утвердительной интонацией.

— Просто, — отзываюсь эхом.

— Проверю, что там на кухне. Подозрительно тихо.

Иду сразу за ним и когда он внезапно останавливается в дверном проеме, врезаюсь в его спину. Смотреть не хочется, но я все равно осторожно выглядываю. А там Дмитрий развлекается. Вынул из барабана самого настоящего, мать его, револьвера все патроны, кроме, полагаю, одного, раз на очередной щелчок Валера дергается и зажмуривается.

— Мне вот похуй, сдохнешь ты или нет, — тихо задвигает Зотов. — В целом, похуй даже, кто руководит парадом, ты или твой папаша. Но вот что меня реально огорчает, так это то, что ты, падла такой, жрал со мной водку и нагло врал прямо в лицо.

— Я не врал, — хрипло отзывается Ильин или Маратов, или как его там еще. — И на отца не работаю.

— А он на тебя? А ты сам на себя? — невинно вопрошает Зотов.

— И о том, что этот дебил брызнет мне в рожу баллончиком тоже не знал.

— А тебе и не надо было, — равнодушно пожимает плечами Зотов и поворачивает голову в нашу сторону. — Сашуля, крутанешь барабан? — приподнимает руку с револьвером.

— Нет, — отзываюсь хмуро. — Устроил тут «Поле Чудес».

— Как хочешь, — направляет револьвер на голову Ильина и спускает курок.

Парень заметно дергается, от напряжения по лбу стекает капля пота, но ничего не происходит. Почти.

— Я координирую на местности! — не выдерживает Валера. — Заказы принимает отец, я не знаю от кого! И он за границей, вы его не достанете!

— Уверен? — хмыкает Зотов. — И что же, он не расстроится, если я вышибу тебе мозги?

— Да ему по хуй, — морщится парень.

— Все так говорят, — вздыхает Дима.

— Ну, тут я готова поверить, — влезаю, просачиваясь между стеной и Родионом. — Его отец — подлая мразь и убийца. Привет ему от Колосовых, — бросаю зло.

— Че? — кривится Валера.

— Он поймет. А ты — проваливай, — Зотов приподнимает брови, а я отмахиваюсь: — Ни черта он не знает, а Родион только стены перекрасил.

— Кстати, я помогал, — гордо заявляет Зотов, а я с удивлением разворачиваюсь к Туманову.

— Он клеил на плинтуса молярный скотч, — пренебрежительно поправляет Туманов. — И то криво.

— Я был немного нетрезв, — закатывает глаза Зотов. — Не придирайся. Ты еще тут? — с отвращением смотрит на Валеру. — У нас водка стынет, уебывай.

— Так ты сам? — мурлычу игриво, когда за Ильиным захлопывается дверь. Подплываю к Туманову, виляя бедрами, вожу пальцем по его груди с ухмылкой. — Скромник какой.

— Я что, безрукий? — насмешливо передразнивает меня же, а я прыскаю и отхожу подальше от греха, начав убирать со стола.

— Эй-эй, — Зотов отодвигает подальше от моих рук тарелку с соленьями. — Про водку я серьезно. Тут такой стол, сам Бог велел.

— Сашка сама закрывала, — брякает Туманов, а Зотов давится соленым помидором, который в этот момент высасывает из кожуры.

— Пизда тебе, — хрипит и откашливается. — То есть, вкусно, Сашуль.

— Я еще сама все и собирала. На даче у Васькиной тещи. Натур продукт, — наклоняюсь рядом с Родионом, меняя тарелку с подсохшей едой на чистую, а Зотов дергает кадыком, не удержавшись и нырнув взглядом в вырез моей блузки.

— Спасибо, — говорит Туманов машинально, явно о чем-то задумавшись, и касается моей руки. Тоже, видимо, машинально. — Надо прикинуть, что имеем. Сам не верю, что говорю это… — бормочет на выдохе. — Звони Борисову.

От неожиданности роняю тарелку, и она со звоном разлетается по кафелю.

— Вынужден согласиться с хозяйкой, — таращит глаза Зотов, а я приседаю, начав собирать крупные осколки.

Родион поднимается, уходит в коридор, а возвращается со своими домашними тапочками для меня, ставя рядом.

— Босая, не поранься.

— Да я просто не ожидала, — бормочу, заталкивая ноги в тапочки, — но, думаю, ты прав. Он обижен. Ну, из-за того, что вы его подозревали.

— Я подозревал всех, — режет Родион хмуро.

— Я бы мог, — пожимает плечами Зотов. — Но без трупов. Не люблю я это дело.

— Да что ты говоришь? — мило улыбаюсь ему.

Зотов достает револьвер из-за пояса, открывает барабан и прокручивает, показывая, что патрон там нет.

— Просто шутка, — ухмыляется подленько, а я осуждающе качаю головой и ныряю под стол за осколками. — Вот это сервис, Сашуль. Очень кстати, — сползает на стуле и раскидывает ноги пошире.

— Родь, передай вилку, пожалуйста, — вытягиваю назад руку, а Зотов сдвигает ноги, прячет под стул и сдавленно ржет.

— Еще одна подобная шуточка и останешься без зубов, — ненавязчиво сообщает Туманов и сам звонит Дане. — Ждем у меня. Квартира один. А где мне надо было с ней жить? В палатке во дворе? Давай без истерик. И захвати бутылку.

Даниил появляется через три минуты. Злющий, дверь пинает, обувь по коридору расшвыривает, покрытую инеем бутылку на стол шваркает, стулом по кафелю скрежещет.

— Кого вы грохнули? — спрашивает раздраженно, наблюдая за тем, как я мою полы.

— Я тарелку разбила. На счастье.

— Когда херней страдать перестанешь, посуду бить будет без надобности, — язвит, двигая к себе остатки запеканки. — Ну вы и жрать.

— Родители приезжали, — бурчу тихо.

— Охуительно! — рявкает, отшвыривая на пол деревянную лопатку.

— А теперь встал и убрал за собой, — гремит Туманов.

— Да пошел ты, — по слогам чеканит Даня, издевательски улыбаясь.

— Встал. И убрал.

— Да хватит уже, — морщусь и иду за лопаткой.

— Стоять, — осаживает меня и повторяет: — Встал и убрал. Тут тебе прислуги нет.

— Неужели? — кивает Даня на тряпку в моей руке, которой я в него и запускаю через весь стол, попав в грудь.

— Да как ты достал меня! — сопровождаю порыв криком. Снимаю с одной ноги тапок и швыряю в него же. — Нытьем своим! — вслед летит второй. — Обидами своими! Все вокруг виноваты, один ты вечно в белом пальто стоишь красивый!

— Не ори, — морщится и поднимается.

Убирает за собой, я ставлю ему чистую тарелку и рюмку, а Туманов разливает по трем. Выпивают и закусывают молча. Я заканчиваю уборку, подкладываю еды и сажусь, хмурясь и нервно теребя обручальное кольцо большим пальцем.

— Адвокат уже подготавливает документы, — сообщает Даня тихо, глядя на меня исподлобья. — И ты подала мне идею в баре. Слышал начало разговора с официанткой.

— Какую? — вздыхаю тяжело.

— Прикинуться бывшим Кристины. Сработало. Наткнулся на какую-то грымзу из ее подъезда, на уши ей присел, типа, я со всей душой, а эта шаболда параллельно с другим закрутила. Хочу выяснить, кто такой, чтобы нагрянуть к ним в гости.

— Я даже знаю, что за грымза, — закатываю глаза. — Нагрянул?

— Да, но мне не открыли, а навыков взлома я не имею, в отличии от моих компаньонов. — Теперь глаза закатывает Зотов, но помалкивает. — Он квартиру снимает в доме напротив ее. Неофициально. Можно пошарить, он туда уже не вернется.

— С чего взял? — сталкивает брови Туманов.

— В деревню вернулся сегодня с рассветом. Покатался там по округе. Нашел его тачку в заросшем овраге километрах в четырех. Труп он.

— Как? — оживляется Зотов.

— Пуля в висок. Со стороны пассажира.

Даня сдерживает позыв тошноты, сглатывая и прикрывая рот рукой, Родион наливает только ему, а Зотов пододвигает тарелку с соленьями.

— Штрафная, — хмыкает Туманов, а когда Даня выпивает, поднимается из-за стола. — Саша за рулем.

— Твоей? — мои глаза загораются.

— Моей, — тяжело вздыхает.

— Я хорошо вожу, — оскорбляюсь, гордо вскидывая подбородок.

Поправочка. Я хорошо вожу свою. Компактную, невысокую, с механической коробкой. Когда сажусь за руль его внедорожника, чувствую себя в танке. Он огромный! И с миллионом кнопок неясного предназначения!

— Берега то хоть видишь? — снова вздыхает Туманов, пристегиваясь. Презрительно фыркаю, задирая нос повыше и долго настраиваю под себя сиденье и зеркала. — Левая нога не задействуется. Правая педаль — газ, левая — тормоз, — обреченно бормочет Туманов, быстро поняв причину моей медлительности. — Зажимаешь тормоз, запускаешь двигатель, рычаг в «D», плавно отпускаешь тормоз, поддаешь газ.

— Я в курсе, — отвечаю надменно, а Зотов хрюкает на заднем сиденье.

— Если помнишь молитву, давай вслух, — иронизирует Туманов, старательно пряча улыбку.

— Да ну тебя, — фыркаю весело, наотмашь шлепнув его ладонью.

Он ловит мою руку, вытирает вспотевшую от напряжения ладонь о свою рубашку, и мы на пару срываемся на приглушенный нервных смех.

— Еще одна причина, по которой я никогда не женюсь, — хмыкает Зотов. — Над моими тупыми шутками смеются только мужики.